***
— Бе~, не догонишь! — показывая язык, кричал Чон на весь больничный коридор. Молодой, воспитанный, известный, как самый лучший в Сеуле, врач бежит за каким-то альфой, крича вслед предупреждения: — Я ТЕБЯ СЕЙЧАС УШАТАЮ! ТЫ КОМУ ЯЗЫК ПОКАЗЫВАЕШЬ, ЦИТРУС ЕБ____?! — А ты догони, гюрза! Зайдя в палату, Чимин и Мин ОЧЕНЬ удивились. На больничной койке лежал Хосок, обнимая за талию Кенсу, который упал на альфу, пытаясь догнать. Больше всего парочку истинных удивило, что те страстно целовались. Инициатива явно была на стороне Чона. — Кхм-кхм. — прокашлялся Юнги, а Чимин попытался закрыть ему рот рукой. Пришедший в себя от шока, Кенсу начал брыкаться и вставать с альфы. Чимин, не долго думая, вывел своего альфу с палаты, дав друзьям время на разговоры или прихоти. — Ты что творишь?! — заверещал омега, поняв, что их только что застукали. — Целую. — не отпуская врача, спокойно ответил Чон. — Кто тебе разрешал?! — А кто-то запрещал? Кенсу, будешь моим парнем? Я не знаю твой запах, потому что ты все время пользуешься блокаторами, но ты мне нравишься, как человек, как парень. — О чем ты? Что будет, если мы встретим истинных? — Мне плевать, что будет. Мы никого не встретим и ты это знаешь, потому что мы ими являемся. — А? — удивился врач, отскакивая от альфы. — Господи, ты думал я совсем дурак? Видно же, как ты реагируешь на меня. — Да. — усмехнулся Кенсу, за что сразу получил смачный удар по ляжке. — Эй, больно же... — Почему ты не рассказывал, что тебя тянет к моему запаху и ты являешься моим истинным? — Потому что ты сам виноват! — обиженным тоном крикнул главврач. — Я?! Где и каким образом я вдруг виновен? — Ну, а кто тут рассказывал, что нахрен не нужна истинность, что он хочет ебать всех во все щели? Кто тут хвастался, какого он омежку захапал и отымел в клубе, а? — Когда это было?! — Когда я Шугарика лечил! — пуще прежнего заистерил Кенсу. — Объяснил он, блять. — разводя руки в разные стороны, возмутился Хосок. — Ты его хуеву тучу раз лечил. Когда именно это было? — 3 года назад. 9 марта на день рождение Юнги. Вы тогда набухались в клубе и решили навестить друга, то есть меня. Я тогда только стал догадываться о истинности, ведь ты тоже пил блокаторы! Но надо же было вам, по пути ко мне, упасть в канаву! Я потом мучался, ухаживая за вами! — Прости. — Не прощу. — надул губки Кенсу. — Давай не будем такими же идиотами, как Булочка с Сахаром, а начнем все сначала, как пара? А? — Нет. — А так? — поцеловал омегу в щечку, поглаживая внутреннюю часть бедра. — Неть. — не сдавался врач, убирая руку альфы. — А вот так? — альфа трепетно коснулся манящих и столь желанных губ. Его язык смело и бесцеремонно проник в рот омеги, и, поддавшись желанию истинного, Кенсу сдался, отвечая на поцелуй.***
— ТШ! — зашипел Пак, выводя истинного из палаты. — Мм! — мычал тот, пытаясь убрать омежью руку. — Достал. — с этими словами Чимин отпускает руку. Альфа не успевает сказать слово, как его снова затыкают нежным поцелуем, смыкая пухлые губы с чужими, но такими родными. — Вау, булочка, ты удивляешь. — съехидничал Мин, оторвавшись от истинного, из-за нехватки воздуха. — Я не булочка! — Булочка. — Нет. — А я сказал: "Да". — поцеловав омегу в щечку, закинул на плечо и понес в неизвестном направлении. — Эй-эй-эй! — Э-ге-гей! — вответку закричал альфа. — Куда понес?! Поставь меня на место! — Домой. Я напишу Кенсу, он будет приходить к тебе. Он тебе говорил, какие лекарства принимать? — Ура, домой~. Нет, не говорил. Сказал, что если будет больно, и его не будет рядом, обратиться к тебе. Но я не понимаю, как ТЫ можешь мне помочь с моей болезнью? — Ути~ Маленький комочек, ничего не знающий. Всему свое время. Заболит — узнаешь. Только не вздумай терпеть боль и не говорить мне! Понял?! — Да...***
В особняке, который остался без хозяина и его омеги на сутки, творился хаос. Каждая горничная, по указанию матери Чимина, звонила в определенную больницу. — АЛЛО! ЗДРАВСТВУЙТЕ! — на грани истерики орала мать в трубку, звоня в очередную больницу. — Извините, к вам попадал пациент Пак Чимин или Мин Юнги? — Секундочку. Да, поступал. Пак Чимин 17 лет. — Спасибо! Скажите пожалуйста адрес и палату... Послышался звук открывающейся двери, а следом возгласы: — МАМ! ПАП! Я дома, со мной все хорошо! — Извините, до свидания. — попрощавшись с девушкой по ту сторону телефона, мать кинулась к "своим детям". — ВЫ ГДЕ ПРОПАДАЛИ?! ЧИМИН! СКОЛЬКО РАЗ Я ПРОСИЛА ТЕБЯ ВСЕГДА ЗВОНИТЬ МНЕ?! — Тетя, дядя... — Мы просили назвать нас Мама, Папа. — уже спокойно поправила мать. — Зятек, может ты объяснишь, где вы были и почему Чимин висит у тебя на спине? — Извините, это я виноват, что не позвонил вам. — извинялся Юнги, ставя Пака на пол. — Чимину стало плохо в школе, мы были в больнице. — Господи, Чимин~и, что опять? — Все в порядке, ма. Я перешел на новую стадию выздоровления, у меня началась течка. — Но... — хором сказали родители, а после переглянулись, одарив "зятька" подозрительным взглядом. — А, не-не-не. Не смотрите на меня так. Не трогал я вашего сына. — замахал руками Юнги в честь протеста. — Кенсу объяснил, что она у него первая и организм только перестраивается, поэтому у него нет никаких болей и тому подобное. У него только чуть-чуть усилился природный запах. — Хорошо-хорошо, поверили. А ТЕПЕРЬ МОЙТЕ РУКИ И КУШАТЬ, А ТО ИСХУДАЛИ!