В жизни так бывает...

— Чай будешь? — предложил врач, устроившись на диване в своем маленьком, но уютном кабинете, что сделан весь в нежно-бежевых тонах. — Да, спасибо. — А теперь, Чимин~и. рассказывай. — странно улыбался Кенсу. — Что? — Это правда, что тебе нравится Юнги? Как долго ты собирался или собираешься его отшивать? Когда свадьба? Ты только представь, Мин Чимин! Как хорошо звучит. А детей сколько хочешь? Кого: омегу или альфу? Или всех сразу? Как назовешь? — Э... Какие дети? Какой Мин Чимин? ТЫ О ЧЕМ?! — заистерил Чимин, явно не ожидая такого допроса. — Ой, ладно. Не хочешь — не надо. — прошептал, якобы обиделся, врач. — Ну, а то, что он тебе нравится, правда? — ... — Чимин. — Да. Наверное. Не знаю. — затараторил Пак. — Как это так? — НЕ ЗНАЮ. После очередного "разговора" с ним, я задумался и понял, что он вовсе не эгоист. Юнги все это время пытался заботиться обо мне, наделил жильем и едой меня с родителями, ночует на диване в своей же комнате, потому что на кровати сплю я. Я прокручивал все моменты, когда я грубо отвечал ему и говорил, что он мне никто... — начал всхлипывать омега. Тем временем в проеме двери появились альфы, что слышали, как раскаивался Чимин. Юнги все ближе подходил к своему омеге, а Хосок жестом позвал Кенсу, чтобы не мешать истинным. Но Чимин продолжал, не замечая, как засуетился врач: — Я сожалею об этом. — Ты его любишь? — раздался грубоватый голос сзади. — Люблю, но в глаза смотреть не могу. — мямлил Пак, смотря в пол, не обращая внимания на тон голоса. — Тогда посмотри на меня, Чимин~и. Подняв голову и устремив мутный взгляд вперед, он увидел силуэт, что так пристально смотрел на него и держал его за руки. Моргнув раза три, дабы смахнуть слезы, Чимин почувствовал теплые и, в какой то мере, знакомые руки. Чуть наклонив держащими ладонями голову возлюбленного, Юнги наклонился сам, склоняя того в противоположную. Обоняние уловило природный запах альфы, и тот неповторимый, едва чувствующийся аромат любимого, желанного омеги. Губы Мина такие сухие, обветренные, но горячие и жаждущие, едва коснулись нежных, пока еще холодных, безвольных губ. Омега вздрогнул от прикосновения с затаенным интересом, ожидая что же будет дальше. Но уже по робкому касанию он понял, что в душе крепнет доверие к тому, чьим образом были заняты его помыслы. А Юнги, глядя в широко раскрытые глаза Чимина, прикоснулся к теплым, нежным щекам своими подушечками пальцев. Тепло, исходящее от лица, грело ладони. Маленькие ручки Пака, легли на грудь истинному, не отталкивая, но и не приближая, как преграда разделяющая их тела. Он не хотел показаться легкодоступным, но и отказываться от такого наслаждения не собирался. Внутренняя омега требовал альфу, хотел его всего. Чимин хотел слиться с истинным в одно целое, но руки сами без его сознания выполняли этот жест. Легкое касание, как смакование гурмана, впервые вкушающего новое блюдо. Облизнув свои губы влажным языком, убирая сухость, альфа снова коснулся трепетных нежных губ своего избранника. Чимин почувствовал это прикосновение. Появилось сильное чувство неожиданности и желание повторения. Страх ушел, его место заняло ожидание и предвкушение. Его губы такие горячие и страстные. Паку хотелось их прикосновений ещё и ещё. Пройдясь по губам истинного, чувствуя их атласную упругость и трепетную отзывчивость, знакомясь, альфа слегка раздвинул их, проникая внутрь. Язык настойчиво скользнул по деснам, жемчужным зубам, которые под его напором приоткрылись, как ворота Рая, впуская его грешную, но такую желанную сущность. Наконец произошла долгожданная встреча двух языков, двух сущих противоположностей, которые были созданы друг для друга. Чимин, чувствуя прикосновение языка своего избранного, сначала старался убрать свой, освобождая место гостю, но потом робко коснулся его своим. Ему понравилось чувствовать его приятную упругую шероховатость. Языки невообразимо сплетались, лаская друг друга, даря обоим радость и доставляя наслаждение, рождая страсть и желание. Губы, слитые в простом касании, приобрели жар, упругость, рождая страстный поцелуй. — Мой дурачок очень вкусный. — оторвавшись от желанных губ, прошептал альфа, наблюдая за бегающим взглядом истинного, чьи щеки горели, обжигая ладони Мина, что находились до сих пор на лице Пака. — Т-ты все слышал? — заикаясь, спрашивал Чимин, снова опустив голову. — Да. — сидя на корточках, прожигал смущенного омегу взглядом. — П-прости. — Только после тебя. — усмехался Мин с поведения возлюбленного. — Простишь меня — прощу тебя. — Я уже давно простил...

***

— Как думаешь, у них все будет хорошо? — спрашивал Хосок у Кенсу, идя по длинному коридору. — По-другому быть не может, иначе я задушу их собственными руками. — хмурясь предупреждал врач. — Я тебе даже помогу. — Спасибо. Кстати, вы предупредили родителей то? — вспоминая о родственниках пациента, поинтересовался он. — Аа.. Нет. — виновато улыбался альфа. — Лучше беги, пока можешь! Вы хотя бы понимаете, как сейчас волнуются его родители?! Ребенка, омеги, нет дома сутки, включая и хозяина дома! Хосок резко перешел на бег, дабы не получить люлей от злого омеги, направляясь в пустую палату своего друга.