...Десять, свободная рука омеги шариться под футболкой, до боли сжимая соски. С громким, отчаянным выдохом омега сваливается со столика, падая на пол. Глаза альфы расширились от такого зрелища, что, кажется, сейчас лопнут. Пару движений и штанишки Чимина летят в сторону кухни. Пак понимает, что слишком сильно увлекся собой, пора бы вернуться к истинному.
Поднявшись с пола, омежка провел пальчиками по длине члена Юнги, слегка задевая. Чимин прожигал взглядом, сидя на злосчастном журнальном столике. Зрительный контакт мог длиться вечно, если бы не стон, что вырвался из уст Пака, не отводя взгляд от альфы. Зато Мин отвел, пялившись на пах истинного. Пухлые пальчики обхватывают собственный орган, надавливая головку, водя большим пальцем. Сдавленные стоны и юркий язык, что проходится по засохшим губам омеги, так возбуждают Юнги.
— Хочешь? — пошло улыбался Чимин, получив кивок на свой вопрос. — Жаль, потому что нельзя.
Не закончив с собой, Пак снова склоняется над детородным органом альфы, что весь покрылся ярко выделяющимися венками разных оттенков.
— Красиво. — подытожил омега, водя ноготком по венам. Кажется, этот момент для Юнги последний. Еще пару щекотливых движений Чимина и Мин скончается. Тихие всхлипы и шмыганье носом прерывают нарастающую тишину. Расскажи кому, что сам Мин Юнги плакал из-за омеги, что откровенно издевается над ним, никто не поверит.
Щелчок. Кляп падает на оббивку дивана, позволяя альфе сжать губы, что начинали трястись. Теплые ручонки вместе с губами потянулись к заплаканному личику истинного, расцеловывая щеки, слизывая хрустальные слезки. Юнги лишь сильнее заплакал, из-за чего поцелуй обрел соленый вкус.
— Юнги~я, ты в порядке? — тоненьким голосом шепчет Чимин на ушко истинного, слегка прикусывая мочку, в которой аккуратно красовалось маленькое колечко.
—
Чимин. — сдавленно прохрипел Мин. —
М-мне плохо. — объяснялся альфа, кидая взгляд на колом стоящий член.
— Молчи.
Я все понял. — томно прошептал Пак, перекидывая ногу через альфу.
То самое колечко на чокере, что обволакивает прекрасную шею с аккуратным кадыком, теперь принадлежит Пак Чимину. Резко схватив за кольцо, омега держится на весу, рассматривая габариты под собой. Глаза боятся, а жопка просит, пульсируя недавно растянутой дырочкой. Обхватил, провел рукой, вставил. Три действия, которые Чимин выполнил за десять секунд, что казались альфе вечностью.
[Шлёп.] Он уселся до конца, ударяясь своим причендалом об живот истинного, что еле дышит.
[Круть-верть.] Со всей силы крутанул соски Юнги Чимин, из-за чего старший издал смешанный стон. Облегчение от тепла, что подарит альфе единственная и неповторимая попка. Боль, вызванная хозяином той самой попки. Наслаждение от узкости нутра омеги. Злость за пытку. Все смешалось.
Все плывет перед глазами.
— Пока, Чимин~и. Ты изверг. — успевает промолвить альфа перед тем, как потерять сознание.
Чимин не сдается. Он видит, как безвольное тело альфы обмякло, а голова свисает, облокачиваясь на руки, что до сих пор в плену наручников.
Пак действует. Нет, он не спасает и не бьет Мина, чтобы тот очнулся. Нет. Он скачет вверх-вниз, вдалбливая все еще колом стоящий орган альфы в себя. Тело Юнги, словно тесто, по которому смачно шлепают, отражает удары, подрагивая. Пак чувствует себя главным кукловодом, что управляет самым важным героем в театре. Куклой, что безвольно лежит, все еще дыша. Шея. От силы, которую прикладывает омега, удерживая равновесие, чокер впечатался в светлую кожу альфы, оставляя следы.
[Лизь.] Проходится языком по шее, плавно перетекая к безэмоциональному лицу.
[Хлюп-хлюп.] Продолжает прыгать Чимин, задевая комочек нервов. Судорожно дотянувшись до талии альфы, Пак обхватывает ее руками, продолжая двигаться под нужным ему углом.
[Бах.] Взорвалась бомба в головушке омеги. Его пронзило током силой в 50 амперов. Вот он.
Яркий, фееричный, сильнейший оргазм.
— Юнги~я! — постанывает Чимин, сжимая бока Юнги до посинения.
Порог приятных ощущений и боли выбил Мина. Резко очнувшись, тот стал жадно хватать воздух, будто боялся утонуть в бесконечном океане.
Легкая дрожь проходит по телу альфы. От головки до головы. От головы до ног. Головокружение. Подскочило ли давление или упало? Мозг запускает шестеренки в голове Юнги, подсказывая, что вообще происходит.
Его омега. Испытывает. Сильнейший. Оргазм. Пак Чимин, что минутами ранее плясал на хую альфы, испытывает оргазм. От милого пай-мальчика Чимин~и не осталось ни-че-го.
Обнаженное тело; пульсирующая дырочка, что обволакивает член Юнги, сжимая все внутри; растрепанные волосы, торчащие в разные стороны; затуманенный взгляд... Все это так не похоже на ту грозную булочку, что повстречал Юн. Несмотря на тепло, бегающее по венам Чимина, тот продолжает двигаться, снова и снова задевая нервы, содрагая.
— ЧИМИН~И~! — протянул альфа, откидывая голову назад.
Узкое колечко засосало Юна.
Мин в плену. Плену любви, страсти, похоти, желания. Найдя силы, Юнги начинает приподнимать таз, вдалбливая в истинного. Теперь задыхается Пак.
Оргазм за оргазмом. Невозможно дышать. Воздуха так мало.
— Юн.юн.Юнги~яАА! — завопил Чимин перед тем, как притянуться к тонким и таким желанным губам, сжимаясь внутри.
Альфа тихо постанывает в поцелуе, подражая омеге, что будто качается на аттракционах под названием "Грудная Клетка Юнги", что вздымается и опускается с неимоверной скоростью.
Толчки, испарина на телах истинных, сладкие стоны с обоих сторон, желание и полное доверие полностью заполнили этот дом. Смесь запахов, кофе с бархатной ванилью, гуляет по полю, которое можно разглядеть через панорамные окна. Пять минут, что отозвутся шикарными воспоминаниями в головах возлюбленных, пролетели моментально. Возможно кто-то будет стыдиться, а кто-то тихо ахуевать, вспоминая, что творил его истинный.
— Чим.. ин~а, я сейч... — стонет Юнги, кончая в Чимина, что обессилено слезает с альфы, падая на диван, все еще содрогаясь в неописуемом оргазме.
Flashback
Инха: Чимин, не злись на Юнги. Он хороший и очень ревнивый. Попсихует и извинится, я тебе отвечаю 😉.
Чимин: Эм... Я понял, но, кажется, я идиотиум.
Инха: В смысле?
Чимин: Юнги-хен приходил извинятся, но так получилось, что теперь он не может открыть глаза...
Инха: Эй, плюшка, ты что сделал с моим братом? Он хотя бы живой?
Чимин: Живой, но обиделся на меня, кажется.
Инха: Ууу~, иди мирись.
Чимин: Но как?
Инха: Ну это перед омегами надо выеживаться, извиняясь и ползая на коленях. Тут такое не прокатит. Тебе нужно доставить ему удовольствие.
Чимин: Удовольствие? Любимую еду приготовить?
Инха: Да-да, еду, та по которой он тебя шлепал. Я отвечаю, что это самая любимая выпечка Юн~и.
Чимин: Чего?!
Инха: Чимин-Чимин. Чего ты так удивляешься? Вы же пара. Альфе нужно твое внимание, твое тело, твои стоны.
Чимин: Фу-фу, не разговаривай со мной на эту тему, пожалуйста.
Инха: Хорошо, как хочешь. Может тогда прогуляемся? Не сидеть же вам дома по разным углам, обижаясь.
Чимин: Эм... Ты прав.
Инха: Я недалеко, буду ждать на обочине. Подойдешь?
Чимин: Да, выхожу.
Темно. Свежо. Прохладно. Омежка бежит к уже знакомой иномарке, где его ждет Инха. Ночной Сеул, рассекается фонарями машин, что, как муравьи в муравейнике, разъезжаются в разные стороны. Круглосуточное кафе на окраине города такое уютное, домашнее. Чимин разглядывает силуэты людей, бродивших по городу. Инха заказал два молочных коктейля на свой вкус, договорившись с официантом подкинуть маленькую таблеточку в стакан омеги.
Молочные напитки подали довольно быстро. Пак наконец-то отпрянул от окна, пытаясь, хотя бы на минутку, забыть своего альфу, не переживать о нем. Втянув через трубочку коктейль он ни о чем не догадывается, что где-то на дне уже давно растворившийся возбудитель, который должен подействовать через 30-40 минут. Бывшие друзья по интернету и настоящие друзья в реальности беседовали, попивая напитки. Инха рассказывал о братике, делясь смешными, стыдными историями. Чимин искренне смеялся, представляя ситуации, что происходили с его альфой. Вспоминая о нем, Пака опять окутывало чувство беспокойства.
Он хочет извиниться, он чувствует свою вину.
— Инха-хен, а все же... как мне извиниться перед Юнги? — с щенячьими глазками интересовался Чимин.
Альфа ухмыльнулся, глянув на время. До действия таблетки осталось 15-20 минут.
Пора.
— Не переживай. Сейчас я отвезу тебя домой и поверь, у тебя все получится. Он тебя обязательно простит. Тебе даже стараться не надо будет...
Все само произойдет. Окей?
— Мало верится... Ну хорошо, что-то спать уже хочу.
— Собирайся. — прошепелявил альфа, оплачивая заказ. «Прости, Чимин, но перед братиком надо извиниться. Надеюсь ему понравится подарок.»
Более глубокая ночь, машин почти нет. Чимин все рассматривает просторы города, рассуждая, как же он извинится перед истинным. Как?
— Чим, подождешь тут? — спрашивал альфа, глуша машину.
— А?
— Я в магазин зайду. Купить кое-что надо.
— А, да, хорошо.
Альфа вернулся через десять минут с красным подарочным пакетом, протягивая его Чимину.
— Держи, откроешь дома. Сразу же как придешь. Там записка есть, сам все поймешь. Окей?
— Угу. — согласился Пак, ничего не подозревая.
***
В доме тишина. Лишь тихое шипение телевизора из зала, где сопит альфа. Чимин незамедлительно отправляется в свою комнату, чтобы наконец-то увидеть подарок, который ему купил Инха.
«Привет, Чимин. Вот это все ты должен одеть на Юнги и извиниться. Надеюсь ты меня понял. Ничего не стесняйся, он твой истинный. Это естественно. Я уверен, что ему понравится, а после он будет носить тебя на руках. Файтинг. :)
P.S. Та херня с шариком в рот, чокер на шею, наручниками заключи руки к какой-нибудь поверхности и накажи моего братика, чтоб больше не обижался и не ревновал.»
Ступор. Шок. Смущение. Красные щеки. Все это свалилось на Чимина после того, как он прочитал записку и глянул на содержимое: Черно-красный кляп с дырочками для слюней, бархатный чокер с большим колечком и мохнатые черные наручники. Смущавшись, Пак хотел отправить все эти причиндалы куда-нибудь под кровать, чтоб забыть о них, но резкое тепло в паху остановило его. Возбуждение накатило с неимоверной скоростью.
Он хочет альфу. Хочет наказать его. Поэтому Чимин не замедлительно спускается к истинному.
Будет просить прощения...
End flashback
