***
Ночной Сеул... Бесконечность огней заполняют темноту, здесь и горящие неоновым светом названия различных магазинов и кафе, свет от фар автомобилей, россыпи гирлянд на деревьях, пестрящие витрины... Все соединяется в каком-то сказочном круговороте света, света в ночи... За стенами многоэтажных домов, которые вносят свою долю света в ночное пространство, из тысячей квадратиков-окон, живут люди... Мин стремительно проезжает поворот на свою улицу, несясь по главной дороги, где вскоре виднеется большая табличка "СЕУЛ". Чимин устал, поэтому уснул сразу же, как на фоне заиграла умиротворенная музыка, а в машине витал такой родной кофейный запах. — Привет, хен. — шептал альфа в трубку телефона, дабы не разбудить младшего. — Я одолжу у тебя машину на дня три? Юнги умилялся, глядя на спящего истинного, что даже во сне шептал его имя, причмокивая губами. Альфа заметил, как омега съежился от порыва ветра, что прошел через приоткрытое окно. Он поспешил закрыть окна, включив печку и подогрев сидений, замечая, как Пак сразу же расслабился. — Я хочу показать Чимину одно место. — сглотнул Мин, когда почувствовал маленькие пальчики на своей руке, что лежит на рычаге коробки передач. — Да-да, то самое. Можешь жить у меня, я предупредил охрану. Машину тоже можешь любую брать. — еще тише шептал Юнги, ускоряясь на безлюдной загородной трассе. — Пока, Инха-хен.***
Удивительно красивые пейзажи создаёт сама природа, которые сейчас можно разглядеть, как на ладони. Юнги не спешит выйти из машины, чтобы взглянуть на красоту, потому что Красота уже тут. Никакой пейзаж не сравнится с его Чимином. Плавно отпустив кресла машины, дабы приобрести горизонтальное положение и его омежка смог спокойно поспать, Мин укладывается напротив, рассматривая каждый миллиметр Пака. Ему нравится. Он готов все отдать, лишь бы вот так лежать рядом с ним. С тем, кого любит всем сердцем, каждой частичкой, каждой молекулой. Все ОТ и ДО принадлежит лишь одному человеку — Пак Чимину. От стресса, что испытал альфа за последнюю недели, от страха, потерять свое Мину нужно срочно покурить. Тихонько захлопнув дверь, Юнги отправился на край обрыва, захватив с собой сигареты с зажигалкой. Панорама Сеула, мягкая весенняя травка, что поглощает руку альфы, на которую облокотился Юнги, скрывая ее; тяжелые клубы дыма вырываются из уст Мина, что выдыхает с облегченностью. Он наконец-то счастлив. Он нашел то, чего ждал десяток лет: любовь, тепло, защиту, заботу... И причина всего этого сейчас посапывает позади в теплой машине, скорее всего, не догадываясь, как он важен для Мин Юнги. Как только альфа опять хотел примкнуть губами к дымящейся сигаре, ее тут же резко забирают у него из рук и кидают в пропасть с обрыва. — Не надо. — пригрозил мягкий голосок сонного хозяина. — Где мы? — спрашивал Чимин, присаживаясь рядом с истинным. — Мы... за городом. Это место одно из моих любимых. — шепелявил Юнги, выпуская остатки дыма из легких. — В детстве мы с Инха-хеном часто убегали сюда, живя неподалеку. Каждую ночь мы садились на край, болтая ногами на краю обрыва, не заботясь о том, что можем свалиться. Каждую ночь беседовали на разные темы. Делились своими секретами. Хоть Инха-хен мне и двоюродный брат, но он знает обо мне даже больше, чем я сам. Мы прозвали этот обрыв "Broken memories", что переводится, как "Разбитые воспоминания". — Почему? — шепотом спросил младший, не понимая почему именно "Разбитые воспоминания". — Почему такое название? — уточнил альфа, глядя в глаза истинного, в которых царит любовь. Получив одобрительный кивок, Мин продолжил: — Потому что мы оставляли тут все свои воспоминания. Чаще всего они были ужасными, грустными, от которых Мы, альфы, все же иногда проливали слезы, что падали в неизвестность точно так же, как сигарета выкинутая тобой. Спасибо. — За что? За сигарету? — немножко не понимал Чимин, мягко улыбаясь. Ему вдруг захотелось обнять Юнги. Просто взять, прижать к себе и не отпускать. Именно это он и сделал, прильнув под бок к альфе, обхватывая за талию, укладывая голову на плечо. — За всё. Спасибо, что не отвергаешь меня. Спасибо за любовь и поддержку. Спасибо за яркие воспоминания, которыми я хочу поделиться с этим местом. Хочу, чтобы это место превратилось в наше, где будут только счастливые моменты нашей жизни. Хочу вернуться сюда через годик, но не один, а с тобой и малышом в твоем животе. А потом еще множество раз, устраивая пикники со своей семьей, где с каждым разом нас будет становится все больше. Хочу каждый раз делиться всеми секретами с тобой, сидя тут, на обрыве. Хочу всего этого. Хочу быть с тобой навеки. Хочу тебя. — излагая свой монолог, Юнги обнимал истинного, утыкаясь в его макушку, шепотом щекоча чувствительную кожу. — Согласен на все это? — Согласен. — утвердил младший, заваливая альфу на спину, нависая сверху. — На все согласен. Я люблю тебя, Юнги~я. — чуть ли не кричит Чимин, сразу же впиваясь мягкими губками в сухие, обветренные губы Мина, на которых еще остался привкус ментоловых сигарет. — Я тоже люблю тебя, Чимин~и. — шептал Юнги в губы, прерываясь от поцелуя на секунду. Пронизывающий ветер резко обдувает тела истинных, из-за чего один морщится, яростнее, жадно, сминая губы альфы, а другой, кажется, снова покидает мир. Колыхание травы, что щекочет все участки тела; нежные, аккуратные касания любимого омеги; поцелуй, который с нежного и детского превратился во взрослый, пошлый. Все это снова и снова сводит альфу с ума. Чувство защищенности окутывает старшего. Чувство нужности кому-то. Чувство зависимости... Холодными пальцами альфа пробирается под футболку омеги, что заерзал от неожиданных ощущений. Минута и Чимин оказывается под альфой, абсолютно обнаженный, уязвимый, нежный. Юнги исследует брюшную полость ловкими маневрами шершавого языка. Именно этот язык Чимин сравнивает с кошачьим, хозяин которого готов замурлыкать в эту же секунду, когда пухленькие пальцы запутываются в любимой шевелюре. Омега рвано застонал, когда рука альфы во второй раз за день накрывает его пах. Чимину совсем не нравится то, что он уже голый, а Юнги до сих пор в своей жутко сексуальной баскетбольной форме, что вообще никак не скрывает бледное, накаченное тело альфы. Поэтому он слегка поднимается, потянувшись за низ майки, стягивая ее с истинного. Мин его целует, говорит, что любит, к сердцу прижимает, а Чимин плывет в океане эмоций. Нет, не плывет. Задыхается. Все тело омежки покрыто в укусах и засосах, оставленных альфой. Юнги ловко перекручивает Чимина, ставя в коленно-локтевую, а Пак понимает зачем тот его повернул, ведь сейчас ему открылся невероятный вид на город и обрыв, под которым, кажется, журчит вода. Каждое движение пальцев выбивало из омеги сладкие стоны, требующие большее. Адреналин, что испытывали истинные, занимаясь любовью на улице, на краю обрыва, полностью снес им головы, поэтому, буквально через 5 минут, Чимин сам насаживался на детородный орган, что хоть и не был его, но принадлежал только ему. Юнги наблюдал шикарный вид скачущего на нем истинного, позади которого сверкали уличные огни ночного города. Опрокинув голову назад, Чимин увидел падающую звезду, что стремилась куда-то в неизвестность. Он успел. Он загадал желание, тихо шепча: «Хочу всегда любить и быть любимым одним альфой, Мин Юнги.» Разрядка подкралась очень незаметно, поэтому, когда альфа ощутил неимоверную дрожь и тепло по телу, тут же впился в шею младшего, ставя метку. Теперь он точно его. Только его. Чимин, находящийся на пороге между наслаждением от оргазма и боли от укуса, плохо соображал. Все помутнело, но в глазах до сих пор стоял образ альфы. Его альфы. — Чим~, сделай это. Я знаю, ты хочешь. — шептал альфа, все еще содрогаясь от оргазма. — М-можно? — заикался Пак, все еще пытаясь двигаться на Мине. — Т-ты ув-верен? — Да~, я только твой, ты только мой. Ты имеешь полное~ пра-а-а-во на меня. Младший жадно впивается в альфу, из-за чего тот кончает с его именем на устах. Чимин выполняет еще пару плавных движений, кончая на живот истинного, слезая с него, дабы не допустить сцепки. Голые, довольные, тяжело дышащие они развалились на мягкой травке, что обдувается теперь уже теплым ветерком. Где-то за пятьсот километров раздается приглушенный звук салюта, что виднеется с того самого обрыва. Чимин доволен. Юнги счастлив. Пак любим. Мин любит. Все абсолютно взаимно. По-другому быть не может...