Blue Lake

      Под конец нашей вечерней посиделки мы распределили, что и когда будем делать. Весь четверг и пятницу я проведу с Кларк и Ал. Да! Буду ждать эти дни, как Александра Фёдоровна, жена Николая Второго, ждала мессию. Сумасшедшая была женщина. Это же надо было умудриться принять простого сибирского мужика за святого. Хорошо, что ей не позволили его канонизировать. Муж у неё тоже был не лучше. Царь всея Руси, а шёл на поводу у своей жёнушки и Распутина. Мой калифорнийский друг - историк , говорил, что сын Николая Второго на самом деле был сыном графа Орлова, которого так любила императрица. Вах, запутанная история чокнутого семейства. Возвращаясь к дням, во время которых Лекса Вудс не будет искать себе занятия, ибо оно само её найдёт. В среду запланирован культпоход на фестиваль самодеятельности города Гроуз. Меня распирает любопытство. Хочется увидеть и услышать, что происходит на этом концерте. Кларк сказала, что самыми активными на этом мероприятии являются жители старой закалки – молодёжь от сорока до семидесяти. Они поют, танцуют, кто – то умудряется показывать чудеса акробатики. Я бы на это посмотрела. Четверг готовит нам встречу с тётушкой Кайлой. Женщина, чьи истории повлияли на сюжеты моих книг. «Кладбище у дороги» стало основой книги «Демон трассы», «Эмма – королева шабаша» - «Уроки колдовства» и.т.д. Во многом благодаря ей я живу, не зная бед в форме финансовых недостатков. В общем, такой вот досуг ждёт нас на следующей неделе. На небе появились звёзды, когда я соизволила пойти домой, написав Кларк телефон Джеймса. Она позвонит ему завтра и всё мне расскажет. Дождь, как я и предполагала, закончился. В лесу выла собака. Волки в Гроуз не водятся, убежали после пожара. Самый крупный пожар в истории города, а виновник остался не пойманным. В интернете и газетах про это не написали, но дед и Кайла говорили, что местные жители прочесали всю территорию леса и нашли коробок спичек. Кто – то поджёг лес. Для города этот поджигатель был сравним с Джеком – Потрошителем, неизвестный, и не знаешь, вдруг он вздумает выйти поиграть со спичками вновь. Кот Гарфилд глазами показывал десять вечера. Как только Кос уговорила меня повесить эти часы в кабинете? Я включила ноутбук и навела курсор на знакомую иконку Word. Спать не хотелось, меня взбудоражила новость о совместном отдыхе с дамами Гриффин. Рука потянулась к ящику за очками и, поводя по дну ладонью, нащупала прямоугольное и ребристое нечто. Рамка с фотографией моей жены. « - Ты так и будешь сидеть со своей мыльницей в обнимку? – спросила Кос, забирая у меня фотоаппарат. - Ты узнала мой коварный план, поэтому прошу… ОТДАЙ МОЮ МЫЛЬНИЦУ! Кос подняла её над головой и поманила меня к себе. Я наклонилась. - Получишь свою игрушку, когда поцелуешь меня. Изображая вселенское неудовольствие, я подползла к ней и поцеловала в шею. - Выше, бельчонок. Я поцеловала её скулу. - Ещё выше. Губы. - С третьей попытки. Она протянула мне фотоаппарат и опустила ступни в воду. Её каштановые волосы лежали на правом плече, обнажая шею, руки обнимали колени. Она смотрела на озеро. - Я хочу сфотографировать тебя…» - Кос, ты помнишь это? Один стук. Я поставила фотографию на стол. В голове за время моего писательского перерыва скопилось множество идей, но ни одна не пришла мне в голову. Курсор двигался по белому листу, Гарфилд отбивал полночь. В комнате было ничего не видно, хоть глаз выколи. Крышка ноутбука закрылась. -За неимением вдохновения ложись спать. Стука не последовало. Я остановилась на лестничном проёме. - Кос? Два стука. - Кейли? Два стука. Внутри меня всё похолодело, по рукам побежали мурашки. В ванной послышался шум воды. Нет. В отличие от героев ужастиков, у меня развитый инстинкт самосохранения. Я прошла мимо ванной. В спальне кондиционер не включали, но было холодно, как на морском дне. Я потянула руку к выключателю, но привыкшие к темноте глаза уловили движение в углу. Белое, грязное, с тонкими, костлявыми пальцами и мутными глазами мертвеца, оно смотрело на меня, скалясь чёрными зубами. Рука на выключателе. Мы смотрели друг на друга. Тварь вытянулась в полный рост, она походила на человека, только слишком худая и бледная. Она шла на меня, выставив вперёд ладони и покачиваясь. Рука на выключателе. Я нажала. Свет не включился. Я, как истеричка, била кулаком по выключателю. Тварь вплотную подошла ко мне, кожа у неё была не бледной, а синеватой, сквозь лохмотья просвечивались трупные пятна. - Люди готовы убивать друг друга, но, встречая смерть, начинают трястись от страха, - прохрипела она. Голос был похож на женский, бесчувственный, мёртвый. У меня подкосились ноги, и я упала.