Финальная

      Крыло медленно согнулось и приблизились к двери. Тонкие пальцы плавно коснулись материала и, с напором надавливаясь на него, спускаясь вниз плавными движениями, оставляя после себя тонкую линию, сопровождающуюся мерзкими скрипящими звуками.       Манипулятор быстро перебрался снизу наверх, чтобы вновь начать царапать стальные прутья. Когти предательски цеплялись за облупленную краску и ужасно ныли, когда из-за подобного торможения вдруг сводило сочленение: гвоздик ужасным образом скрипя выбирался со своего места, заставляя металл на пальце болезненно гнуться под силой хозяйки.       Любые другие попытки сломать прутья оканчивались вмятинами на щитках, что вызывало ноющую боль. Каждый толчок боком приносил ужасные страдания, которые терпеть было почти невозможно, но приходилось.       Манипулятор сильно пульсировал от напряжения. Провода нещадно рвались, в следствии чего контакты стали отходить, не имея защитной оболочки, но получая в приличном количестве грубое механическое воздействие.       Смотреть сквозь прутья и лицезреть на другом конце клетки измученный и изуродованный труп одного из подчинённых было безумно страшно. Хоть Арахнида и не привязывалась к своим подданным, именно сейчас она осознавала, что на прямом пути к тому, что б оказаться на его месте. И чем дольше она на него смотрела, тем сильнее ее окутывала паника. Челюсть вырвана до самого основания.       Выпадающая изо рта глосса была частично сожрана маленькими микроботами-падальщиками, которые с превеликим удовольствием проживали своей кислотой металл. Правый манипулятор болтался лишь на двух искрящихся проводках, от чего фем передернуло, ведь та сама страдала от отсутствия конечности.       Хорошо рассмотреть труп бывшего товарища не получалось, ибо освещение в этом помещении было просто ужасным, если оно вообще было. Единственные источники света — это какие-то лампочки, находящиеся на механизмах и экранных панелях у компьютера в углу этой комнаты.       Возле этого компьютера как раз стоял темный силуэт, по которому Арахнида поняла, что она не одна.       Пошире раскрыв оптосенсоры с их слабым скрипом, фем узнала в этом силуэте Саундвейва.       Тонкими манипуляторами он перебирал по кнопочкам, издаваемых слабый писк при нажатии. Стройный стан спокойно вбивал какие-то данные в систему, совершенно не отвлекаясь на потусторонние шумы, и полностью игнорировал присутствие повелительницы инсектиконов в помещении.       Переведя взор чуть в сторону, фем обнаружила рядом с центральным компьютером огромную аппаратную установку, больше похожую на какое-то лабораторное приспособление, любезно одолженное (скорее всего, без разрешения) у известного мастера пыток — Шоквейва.       — Ты собираешься использовать меня в качестве свой подопытной крысы, как делают это белковые? — с долей презрения спросила паучиха, крепко впиваясь манипулятором в один из прутьев.       Подобное Саундвейв не проигнорировал. Так думала она.       Мех медленно развернулся в ее сторону и направил свой экран точно к клетке.       Арахнида замерла. Хоть оптических датчиков у того и не было, паучиха почему-то считала, что пялится он именно на нее. Будто через этот черный не подающий сигналов экран она могла чувствовать страшный взор своего надзирателя.       Саундвейв не спеша прошел по комнате, встав прямо напротив клетки, в которой она сидела, перекрыв тем самым обзор на изуродованного инсектикона. Немного помедлив, связист присел перед ней, согнув свои крылья на коленном сочленении. Фейсплейт Арахниды четко отражался в темном экраннике офицера, от чего становилось еще более жутко.       Оторвав окуляры от тюремщика, фем заметила, что тот держит в манипуляторах странную пластмассовую форму с энергоном. Будто бы решил каким-то образом подкупить паучиху. А, может, просто сжалился немного и дал возможность подзарядиться, что б та уж совсем не умерла от истощения.       Доверять ему сейчас было достаточно глупо, однако в подобной ситуации выбирать не приходится.       Манипулятор медленно потянулся между прутьев решетки, приняв в свои тонкие пальчики сосуд. Не решавшись поблагодарить надризателя, паук начала приближать энергон к своим губам, периодически поглядывая на безэмоциональный экран Саундвейва.       Жажда взяла свое. Достаточно быстро жидкость оказалась во рту, но тут же она выплюнула то, что еще не въелось в глоссу.       Кислота.       Жидкость, внешне очень напоминающая энергон, оказалась сильно сконцентрированным ядом, разжигающим абсолютно все, к чему касалось, кроме своего сосуда.       Те капельки, которые брызнули на прутья, оставили после себя дымящийся след. И представить было тяжело, что сейчас творилось в брюшной секции Арахниды. Жжение медленно спускалось по шее и приходило в самый живот, принося сильнейшие боли от кислоты, разъедающей все заживо.       В этот момент она пожалела, что своим плевком не попала Саундвейву в экранник. Однако тот продолжил со спокойный видом наблюдать за тем, как фем мучительно извивается на полу, хватаясь своей единственной рукой за брюшную полость. Паучьи лапки дергались, пытаясь хоть как-то отвлечь свою хозяйку от невыносимых ощущений.       Саундвейв точно не был из тех, кого можно было купить таким жалостливым видом. Тот лишь дождался, когда Арахнида упадет без движений (а ждать пришлось немного, лишь один брим) и оторвал от ее грудной пластины немного металла, на который попала кислота. Все-таки тестировать его на мертвых трансформерах было бессмысленно. А тут можно было и не только провести анализ хорошей работы кислоты на материале кибертронцев, но и наглядно полюбоваться его действием на искорносящих.       С пластинкой в руке он поднялся с пола и направился вновь к своему компьютеру, положив часть Арахниды рядом с собой на столик, уже будто бы забыв о ее существовании.       Саундвейв оторвал свое крыло от двери, проведя напоследок еще раз пальцем по получившейся царапине. Все-таки портить Немезиду было не очень хорошо, но воспоминаний нахлынули совершенно неожиданно. Он и сам не понял, как так вышло.       Через какое-то время дверь в тюремную камеру открылась. Меха тут же встретил своими криками и возгласами бывший командующий.       — Наконец-то ты вернулся! — начал ворчать Старскрим, постоянно стуча о прутья. — Где ты пропадал все это время? Будь так любезен и выпусти меня отсюда! — будто бы отдал приказ сикер, хотя находился сейчас в не самом выгодном положении.       Саундвейв, проигнорировав все недовольства, лишь прошел мимо клетки по направлению к своему компьютеру.       — Да ты издеваешься… — скрипя дентопластинами, пропищал предатель. — А что ты скажешь Мегатрону? Он же должен был меня казнить! — пытаясь привлечь внимание, возмущался мех. — Ты же отправил меня на деактивацию… Не значит ли, что… — говорил Старскрим очень гордо, искренне веря во все свои слова, до тех пор, пока не осознал главного, — он ведь считает, что я уже давно мертв, неправда ли?..       Связист даже не повернулся в сторону сикера, что означало его полное безразличие к состоянию будущего металлолома.       Старскрим лишь грустно посмотрел на широкую темную спину офицера и тут же расстроенно опустил надоптические пластины.       Конечно, оставаться в таком положении было бы глупо. Сопротивляться необходимо в любом случае. Саундвейв не является тем, кого можно уговорить на что-либо. Да и на лесть он не податлив. Действовать грубой силой и угрозами тоже не вариант, так как в нынешней ситуации сикер вряд ли бы смог что-то сделать. Но попытаться стоило.       — Ты же можешь на это как-то повлиять! — вновь стал кричать бывший командующий, буквально прижимаясь своими плечевыми пластинами к прутьям. — Если уж Мегатрон считает, что я мертв, то что мешает тебе меня отпустить?       Саундвейв игнорировал. Он все так же был полностью погружен в свою работу, постоянно что-то печатая и исправляя в программах. А рядом, будто бы с лучших времен, справа от него на том же столике все так же лежала брюшная пластина ныне покойной Арахниды.       Через небольшую паузу, Старскрим продолжил:       — Это же выгодно и тебе и мне. Тебе не нужно содержать ныне никакого пленника, тратить на него время… а я просто уйду спокойно и никого более не потревожу! — со слабой улыбкой предложил сикер, хотя верилось ему с трудом.       Слишком уж часто тот получал «второй шанс», который получать был не должен. В этот раз терпение Мегатрона закончилось окончательно, так что его возвращению вряд ли кто-то будет рад. Да и самому Саундвейву просто незачем присутствие живого Старскрима, поэтому любые аргументы во имя его онлайна были пустышками.       Но сладкие речи Скрима закончились, когда пластина на потолке клетки вдруг раскрылась и оттуда вылез огромный металлический коготь, который крепко схватил тело сикера и поднял его в воздух. Тот вырывался поначалу, пока не понял, что ничего дурного они ему не сделают. Он так думал. Упорно думал.       Связист медленно прошел к клетке Старскрима и теперь уже стал смотреть на него снизу вверх, наблюдая, как тот брыгается ногами. Любого бы на месте Саундвейва это бы позабавило, но тот все так же продолжал стоять с абсолютно черным экраном.       Старскрим радовался до тех пор, пока коготь не стал сжимать его тело. Лишь быстрое «Что?» пронеслось из его вокодера, как тут же оттуда полились лишь крики.       Грудные пластины под сильным прессом стали прогибаться, оставляя глубокие вмятины. Манипуляторы за спиной стали медленно надламываться, когда пресс дошел до плечевых сочленений. Передняя пластина начала сгибаться, от чего, даже будучи приваренной, смогла просто-напросто отлететь от его грудной секции прямо в края клетки, оголяя его внутренности.       Все каркасы были видны в наилучшем своем представлении, прямо как в пособиях по строению. Когда же начали трескаться жизненно важные микросхемы, от чего Старскрим стал медленно приближаться к отключению, то коготь прекратил.       Однако отключения было не избежать. Сикер выдержал на себе такой огромный стресс, что отключился, даже не дойдя до пика получаемой боли.       Немного еще повентелируя перед висящим Скримом, Саундвейв отключил коготь, заставив тело бывшего зама упасть на пол с громким звуком. Сам же вновь направился по делам.       Проведя грун-другой за своими приборами, связист получил новое сообщение от своего Лорда, на что немедленно отвлекся. Получать новую информацию от пленников было, конечно же, важным делом, однако подобные звонки не позволяли откладывать их в долгий отсек.       Приняв сигнал, Саундвейв покорно поспешил удалиться из комнаты, все так же прикрывая за собой дверь и игнорируя любое присутствие пленников здесь.       Старскрим стал медленно приходить в себя, прокручивая линзы оптики для фокусировки картины.       К его счастью, пресс так сильно сдавливал его несчастное хрупкое тело (как считал сам Скрим), что умудрился повредить и металлические обкладки, которые играли роль наручников за его спиной. Хоть Старскрим и делал порой глупые вещи, сам он был далеко не отсталый, так что даже в порывах мучительной боли сумел догадаться, как можно освободить свои манипуляторы. Но отключение не было сымитировано. Сикер и вправду выключился.       Сев удобнее на таз, трансформер стал рассматривать свои манипулятора на наличие повреждений. К его счастью, повреждены были только плечевые сочленения, от чего двигать манипуляторами было больно. Если и игнорировать отсутствие грудной пластины и оголенные микросхемы, то отделался он вполне неплохо. Нокаут такое с легкостью мог бы починить, если б сикер смог попасть к нему…       Мегатрон, выходя из командной на несколько нанокликов задержал свое внимание на дверной царапине, но не стал придавать этому значение.       Саундвейв уже стоял напротив своего Лорда будучи готовым выслушать все, что тот ему скажет.       Маленький по сравнению с размерами своего господина связист, выпрямив все свои каркасы, всегда идеально выполнял свою работу и даже при редких неудачах (настолько редких, что их процент стремился к нулю) умудрялся выворачивать ситуацию в свою пользу.       Мегатрон говорил настолько громко, что слышно его было даже в тюремном отсеке. Подозрительно четко слышно.       Старскрим, узнав голос своего повелителя, медленно приподнялся, дабы посмотреть в компьютер Саундвейва. Видимо, по ошибке или невнимательности (а, может, связист просто слишком наслаждался голосом босса, чтобы следить в эти наноклики за чем-то еще) подключил свой сетевой аппарат напрямую к экрану в своем подвале.       Сикер тут же насторожился, вглядываясь в изображение. Сейчас тот видел абсолютно все то, что видел сам Саундвейв и слышал то, что он слышал.       Но как только связист оказался в командном, то сеть резко прервалась, оставляя на экране помехи. Видимо, не зря тот устанавливал блокиратор посторонних сигналов.       Что-то пробубнив себе под слуховые датчики, Старскрим тут же принялся искать способ выбираться отсюда, пока был уверен в занятости своего надзирателя.       — Саундвейв, — четко проговорил Мегатрон, когда дверь в командной закрылась.       Связист быстро обернулся за звук стыкающихся пластин, но вновь перевел экран с господину, дабы проявить уважение к говорящему.       Лорд протянул свой массивный манипулятор к крылу офицера, подталкивая Саундвейва на движения в его сторону, тому ничего не оставалось более, как повиноваться желаниям господина и пройти вглубь командной, под мягкий рык повелителя.       Старскрим в панике стал осматривать тюремную на наличие хоть каких-то вещиц, что помогут тому выбраться. В первую очередь на оптику бросились следы от кислоты на клетке арахниды. Будь сикер в ее камере, то явно смог бы каким-то образом сломать прутья и выбраться, но находился он в соседней, что усложняло ситуацию. Даже если ему и удастся каким-то образом сломать ее клетку, выйти сам он не сможет, зато подобные действия смогут разозлить Саундвейва и наделить его блестящую голову новыми жестокими идеями по уничтожению Старскрима.       В таком случае сикер стал осматриваться в поисках чего-то еще. В блоки памяти тут же всплыло уведомление о когте, который раздирал его броню, сжимая пластины под огромным весом.       Раз уж из верхних отсеков смог вылезти огромный механизированный манипулятор, то явно там может находиться и что-то еще. При таких надеждах Старскрим поспешил трансформироваться в истребитель и разодрать потолочные пластины, дабы выбраться оттуда. Он надеялся, что район под его головой будет хотя бы подобием вентиляции для фильтровки ядовитых паров из лаборатории Шоквейва.       Однако после быстрой трансформации и пробива потолка последовал лишь сильный удар носа истребителя об более прочный потолок, который являлся полом в грузовом отсеке.       В конце концов, в этих помещениях раньше хранили тяжелые механизмы и грузы, потому здесь стены и пол должны были быть максимально прочными. Этого Старскрим не знал, за что поплатился. Но механический коготь тут же дал о себе знать, когда под поврежденным металлом тут же свесился и, в конечном счете, повалился прямо на тело сикера.       Через какое-то время в отсек вломился Саундвейв, застав помятое тело бывшего командующего в таком состоянии.       Уж чего, а на это у него не было абсолютно никаких объяснений, потому тот лишь жалобно простонал, отводя линзы в сторону.       — Можно только в этот раз будет не так больно?       Сидя на механическом кресле с яркой неоновой малиновой подсветкой, связист любовался своим трофеем. Пальчики медленно скользили по металлу, не оставляя совершенно никаких царапин. Лишь иногда краем металлического когтя поддевать тонкие части пластин для того, чтобы рассмотреть их в мельчайших деталях.       Однако что-то Саундвейв все же решался повредить. Ему нравилось медленно надрывать проводки на оптических датчиках, наблюдая, как маленькие лампочки перестают гореть, теряя сигнал, идущий к ним. Картина вываливающегося из головы оптического датчика была такой давящей на живое и приятной в то же время.       Голову бывшего командующего он спустил с коленей и оставил на столе, а подобие глазного яблока ухватил за проводок, как за нерв и стал рассматривать, пока то, не испуская никакого света, безжизненно весело.       Поднявшись со своего места, Саундвейв подошел к отсеку с трофеями. Так можно было назвать небольшую полочку с подсветкой, где на маленьких металлических уголках весели окуляры его жертв. Обожженные, вырванные, потрескавшиеся — всякие.       Сделав аккуратный и очаровательный бантик из проводков с красной обмоткой, связист подвесил тот на гвоздик с краю и еще какое-то время любовался тем, как он отражается на его экране.       Старскрим смотрел на своего надзирателя виновато, но ничего не мог поделать. Даже встать на колени не мог из-за сдавливающего все его тело когтя, весившего не меньше семи тонн.       Офицер медленно подошел к клетке, схватившись своими пальцами за один из прутьев и пристально стал пялиться экраном в испуганные окуляры Старскрима, пока тот жалобно пищал, поджимая надоптические пластины.       — Саундвейв, — вновь отвлек связиста голос в приемнике, который принадлежал его господину. Счастье ли это было для сикера в этот момент? Далеко не факт, ибо связист должен был уже удалиться отсюда, но оставив в таком расслабленном положении пакостника он не мог. Он не хотел.