В полушаге от: Лёд и пламя

      Четвёртый рыцарь Круглого стола — Элайджа Тод — шёл по тихим, неживым, давящим коридорам императорского дворца Авалона. Таким дворец был вот уже три дня, три дня прошло с момента смерти императрицы, единственной жены девяносто девятого императора, по совместительству близкого друга Элайджи — Эмили ви Британии. Четвёртый рыцарь только что вернулся во дворец с задания устранить всех причастных к смерти императрицы. Тод не разбирался, кто из них был виноват, он просто убивал, потому что ему хотелось, хотелось отомстить. И хотелось этого именно Элайдже, а не ЕМУ. ОН вообще куда-то пропал, давно пропал.       «История повторяется…» — пронеслось в голове у зеленоглазого.       Впрочем, вряд ли Лелуш поступит так же, как поступил однажды Чарльз. Только дураки учатся на своих ошибках, умные же — на чужих. Да и любит ви Британия трёх своих детей, слишком уж сильно любит. Лелуш не Чарльз, лишь в некоторых вопросах он сын своего отца, даже хуже, но в остальном… нет.       Британия, только недавно взявшая перерыв в своих захватнических войнах, только-только успокоившаяся, вновь запылала. Тод и Миллер «наводили порядок» в стране. Они были взбешены не хуже, чем сам Лелуш. Элайджа уже сам не помнит, как они едва заживо не сожгли какого-то аристократа, который попался под руку и который сказал что-то про то, что императору пора искать новую невесту, а у него как раз есть на примете. Да даже если бы и сожгли, то что им было бы? Кажется, их тогда остановила Аня.       Ну что ж, как итог, трёхлетние принцы-близнецы, Кловис и Гэбриэль, их сестра, которая младше всего на год, Юфимия, теперь так же, как и Лелуш когда-то, остались без матери.       Счастье длилось недолго, всего пять лет. Хотя, должно быть, для императорской семьи это непозволительно долго.       Тод помнит… помнит тот гнев, ну ненависть, ярость Лелуша в день смерти его жены. Весь дворец ходил ходуном и грозился рассыпаться в щепки. Элайджа помнит, как они с Винзенсом почти сразу после этого приступа гнева пытали убийцу, а Лелуш стоял сзади, наблюдая за этим. Только подумать… Соколовский. От одного звучания фамилии воротило, начинало трясти. Элайджа до сих пор слышит крики бывшего одноклассника, убийцы.       «Надо было убить тебя», — шипит про себя Четвёртый рыцарь.       Тогда в камеру вошёл Миллер, выглядевший просто ужасно: всегда идеальная причёска превратилась в полный хаос, идеально выглядевший парадный костюм рыцаря Круга был в крови, в ЕЁ крови, отчаяние, боль и ненависть в обычно таких разных, но сейчас слишком одинаковых глазах слились в единое безумие, лицо при виде Соколовского всего за одно мгновение превратилось в страшную гримасу.       «Ненавижу!» — Элайджа до сих пор слышит этот крик.       Лишь в тот момент Тод в полной мере понял, насколько же был одержим уже Пятый рыцарь Круга.       Но если Миллер горел, пылал, то Лелуш уже тихо тлел. Лишь заглянув в глаза императора, которые не были защищены обычной холодностью, Тод понял, что тот умер, пламя погасло, оставив лишь после себя пепел пополам с глыбами льда.       Но Лелуш не стал бы тем, кем он являлся, если бы он был настолько слаб. Он всегда находил в себе силы идти дальше к своей цели, и Элайджа не знал, но брюнет наконец-то чётко сформировал ту цель, к которой он будет идти, сколько бы времени это не заняло. Отныне его желание было…       — Здравствуй Элайджа, — услышал Четвёртый рыцарь, едва он зашёл в кабинет.       — Ваше Величество, — зеленоглазый почтительно склонил голову, хотя стоящий к нему спиной и заложивший руки за спину император, взиравший на вид из окна, вряд ли это увидел.       — Ты знаешь, зачем я тебя позвал? — спросил ви Британия.       — Нет, Ваше Величество, — брюнет нахмурился.       — Совсем? Даже догадки нет? — тихо задал вопрос император.       — Нет, совсем, — Тоду становится почему-то страшно, что-то в глубине души подсказывает ему, что сейчас произойдёт что-то страшное для Элайджи.       — Элайджа Тод, — Лелуш поворачивается к рыцарю, подходит к нему, протягивает руку, в его глазах Тод видит пустоту, император спокойно говорит:       — Я хочу заключить с тобой контракт.       И ОНИ пробуждаются от сна, ОНИ вновь есть и ОНИ вместе.