Глава 2. Чужое тело
13 августа 2019 г. в 16:35
Мне так и не удалось точно узнать, сколько я проспала, но за прошедшее время жизнь на корабле более или менее устаканилось. Все расселились по комнатам, успокоились, насколько это вообще было возможно в сложившихся условиях. Я же все еще жила тем днём, когда Асгард рассыпался на миллиарды осколков, и все мы потеряли дом.
У меня были все шансы остаться без временного пристанища, благо рядом был Тор. По царскому приказу быстро отыскали крохотную комнатушку и выделили ее мне. Меня не сильно волновали размеры каюты, главное — уйти, скрыться от посторонних глаз, иметь хоть единственное место, где я могу чувствовать себя спокойно. Хотя наивно было полагать, что сейчас можно хоть где-нибудь почувствовать себя хорошо.
В комнате стало только хуже. Каждая мысль упиралась в одно и тоже. Я смотрела в зеркало и не узнавала саму себя. Чужое тело, чужое лицо, даже волосы, теперь едва достававшие ло плеч. За что я так себя изуродовала? До слез обидно было смотреть на руки, абсолютно забывшие магию. Эта сила когда-то была мне даже ненавистна, потому что неумолимо сближала с йотунами, но за всю жизнь она так сильно прикипела ко мне, стала неотъемлемой частью. Не могу представить себя без нее. Теперь и любимый кинжал не тяжелит руку, так и остался лежать в покоях трикстера. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько беспомощной и незащищённой.
Не прошло и часа, когда стены маленькой комнаты стали сужаться и давить на меня. Взгляд так или иначе падал на зеркало, цеплялся за собственное отражение, от которого становилось совсем тошно. Не нашлось даже другой одежды, чтобы сменить осточертевший уже малиновый костюм. Не выдержав мучительного заточения, я вышла из комнаты, направилась куда глаза глядят.
В цветастых коридорах было пустынно. Все асгардцы, очевидно, сидели по комнатам, притихли, переживая потерю дома. Я тоже не могла не думать об Асгарде. Утерян безвозвратно, уничтожен. Что бы ни говорил Тор, никакие слова не залечат горечь утраты.
Я остановилась в просторном зале, где еще вчера проходила коронация Тора. Одинокие лампы освещали лишь малую часть зала, по углам же сбились причудливые тени. Одну стену занимало панорамное окно гигантских размеров. Оно открывало вид на один лишь космос. Бесконечный и таинственный, полный неизвестности. Тор говорил, что мы летим в Мидгард, но его слова не вселяли никакой уверенности. Мир людей казался чем-то далеким и давно забытым, потому и создавалось впечатление, словно мы летим в никуда.
Не знаю, сколько я просто стояла и вглядывалась в темноту и россыпь звезд. Я отвернулась, когла чувство непомерной тоски и безысходности переполнило меня, став невыносимым. С тяжелым вздохом опустилась на пол, спиной прижавшись к холодной стене. С минуту я просто смотрела на свои руки, собираясь с мыслями. Особенно страшно было начинать, я боялась снова столкнуться с мерзким, абсолютно опустошающим чувством — безнадегой.
Удивительно признавать, но я даже не представляла, как заставить свои руки посинеть. Раньше это выходило легко, абсолютно без мыслей. Я обращалась йотуном инстинктивно, не прилагая никаких усилий. Теперь все было безнадежно забыто.
… представь, что твоя рука источает сильный холод, что замораживает воздух вокруг вместе с мельчайшими каплями воды…
Помню, как объясняла это трикстеру. Стыдно признавать, но Локи простейший трюк освоил моментально, я же до сих пор не сдвинулась с мертвой точки.
По залу прокатились звуки быстрых шагов. Я подняла голову, заприметив знакомую фигуру. Девушка вплотную подошла к панорамному окну, не заметив меня в тени. Она устало выдохнула, накрыв лицо ладонями.
— Валькирия, — вместо приветствия зачем-то сказала я, поднимаясь с пола.
Она едва заметно вздрогнула от неожиданности, обернулась, окинула меня изучающим взглядом.
— Наложница лакея? — бросила девушка, скептично вскинув бровь.
Отчего-то ее язвительный тон не злил. Или меня просто сложно уколоть, или я уже слишком привыкла к подобному, спасибо Локи.
— Хуже меня ещё никогда не именовали, — усмехнулась я, протягивая руку. — Герд.
— Брунгильда, — валькирия пожала мою руку в ответ, всё ещё глядя на меня с легким недоумением.
Удивительно и непривычно было вот так подходить к незнакомке, но сейчас мне хотелось этого как никогда. Впервые неприятно было оставаться наедине с собой, я не нравилась самой себе, изводилась из-за этого. Может это все отголоски последних нескольких месяцев моей жизни, но я отчаянно искала общения, хоть с кем-нибудь.
— Плохой день? — спросила валькирия.
— Плохое столетие, — я невесело улыбнулась, неосознанно пытаясь выхватить хоть одно счастливое воспоминание последнего года. Безусловно, такие были, но все они затмевались ужасными событиями, блекли на фоне неудач.
— Остаешься с Тором или улетаешь со мной? — как бы невзначай спросила Брунгильда, очевидно, не зная, о чем со мной ещё можно говорить.
Сначала мне показалось, что я неверно расслышала вопрос. На деле же все было в разы проще, я просто сильно выпала из жизни.
— Ты не в курсе?
Я покачала головой, всё ещё глядя на нее с недоумением.
— Вчера ещё Тор решил разделиться и оповестил всех асгардцев. К сегодняшнему утру все уже отметились, кто куда. У меня небольшой недобор, но всё же.
— Что значит разделиться?
— Даже так… Тор считает, что передвигаться всем вместе опасно, всё-таки мирное население. А здесь нашёлся ещё один корабль, так что я повезу половину асгардцев отдельно. Так, перестраховка. Ну, а летим мы так же в Мидгард.
Переборов удивление, я быстро воодушевилась. Локи, очевидно, останется с Тором, а значит у меня появилась отличная возможность уйти от него как можно дальше.
— Полечу с тобой, — уверенно заявила я. — А когда отправляемся?
— Завтра, сразу же после бала. Как по мне, затея не лучшая. Но царь наш считает, что всем нужно проститься и развеяться вместе. Так что отправляемся около полуночи.
— Хорошо, я обязательно полечу с тобой! — воодушевленно воскликнула я, едва сдерживая свой восторг.
— Ну ладно. Плюс один, я предупрежу Тора, — кивнула валькирия, удивляясь моей внезапной радости.
Так этот день стал хоть чуточку лучше. Я и не подозревала, что внезапное отдаление от Локи принесет мне такое воодушевление. Я отделялась, снова возвращая себе безнадежно утерянную самостоятельность. Непривычно и странно, но всё же очень притягательно.