В это время все уже успели забежать в подсобку. Николай вместе с Тимофеем и Александром баррикадировали входную дверь. Не успели они подтащить ко входу тяжелую коробку, как из торговых залов уже стали ломиться крещеные. Сержант, матерясь, велел быстрее заваливать проход. Сам он со всей силы опёрся на укрепления, пока парни подтаскивали коробки и стеллажи.
Выжившие метались и кричали. Карина и Юлия жались к Марии, которая облокотилась на стену, чтоб предательски разболевшаяся нога не сильно досаждала. Рядом с ней встал Валентин, у ног которого валялись Борис и Вячеслав. Алиса теребила Григория, который явно нервничал. А Анастасия вовсе рыдала, усевшись на пол. За всем этим испуганно наблюдала Елена Жанаевна, не в силах сказать ни слова. Кто-то забежал в туалет и захлопнул дверь. Маленький Миша вырвался из рук Клавдии и побежал в боковую дверь, ведущую на склад.
– Стой! Куда!? Что ж ты делаешь, паразит! Говнюк сраный! – Клавдия нелепо заковыляла за сыном, стараясь бежать как можно быстрее.
Другой полицейский осторожно отпер дверь, ведущую на улицу. Снаружи было темно. Подул холодный ветер.
– Ну, что там?! – нервно провизжал оставшийся продавец.
– Слишком тихо… – процедил полицейский, держа автомат наготове и всматриваясь в темноту.
– Так чего же мы ждем?! Бежим!
Продавец оттолкнул полицейского и выскочил наружу. Он ринулся в темноту, игнорируя требования остановиться. Вдруг кто-то ударил его дубиной прямо на бегу. Мужчина закричал. Рухнул на спину. Стал перекатываться, закрывая разбитое лицо. А со всех сторон послышались вопли и улюлюканье. Из-за деревьев выскочили крещеные.
Несколько тварей кинулись к раненому и стали резать его. Полицейский выругался и открыл огонь. Автоматный грохот больно бил по ушам. Вспышки выстрелов озаряли все вокруг. Пятеро зараженных повалилось наземь. В ответ в полицейского полетели камни и несколько горящих бутылок, которые, разбиваясь о землю или стены магазина, вспыхивали яркими огненными шарами. Теперь окружающий лес хорошо освещался разгорающимся пожаром. Полицейский спрятался за стеной, то и дело высовываясь, продолжая стрелять. Крещеные валились один за другим.
Внезапно в шлем полицейского прилетело что-то мягкое. Оно шмякнулось, разбрызгивая красную жижу вокруг. Тот заорал и поспешил как можно быстрее снять с себя каску с забралом. На секунду страж порядка замешкался, стараясь отдышаться. В этот миг ему в голову ударил мощный камень. Хлынула кровь. «Ааай!» – жалобно простонал полицейский, закрывая рану. Он зашатался, ноги подкосились, и он вывалился на улицу, упав на землю ничком. Выжившие в один голос закричали от ужаса. А из-за деревьев выскочили с десяток крещеных и, радостно вопя, кинулись к магазину, топча трупы и раненых собратьев.
Но к выходу уже подбежал Николай. Он припал на колено, прицелился и стал палить короткими очередями. Бегущие впереди попадали. Остальные спотыкались о них. Но не успевали встать. Пули дробили им головы, разрывали тела, отрывали конечности. В итоге лишь нескольким крещённых из задних рядов удалось отбежать за деревья.
Среди них был один крупный мужик с ирокезом. Он взмахнул окровавленной палкой и громко заверещал. Зараженные бросились наутек. Николай догадался, что сейчас они приведут подмогу. Да и баррикада за его спиной ходила ходуном, грозясь вот-вот развалится. Надо бежать. Но куда?
Мужчина в костюме бросился к выходу. На бегу он поднял с пола автомат и кинулся в лес, в темноту, не разбирая дороги.
– Идиот! – крикнул ему в след Николай, а сам с ужасом старался придумать, как вывести отсюда выживших.
Справа с улицы раздался протяжный гудок. Сержант решил, что к крещеным подоспело подкрепление. Но когда услышал радостные вопли зараженных и выстрелы из сайги, то догадался, что это трудовик. Видать, на деле он не сбежал, а подогнал брошенный на дороге автобус. Нужно было срочно прорываться к нему. Николай глянул на лежащего на земле товарища в луже крови. Ему очень хотелось вытащить его. Но сержант понимал, что тогда погибнут все. А в первую очередь надо вывести отсюда учеников.
– Все за мной! – скомандовал он, беря автомат на изготовку, – не отстаем!
Полицейский первым бросился к автобусу, внимательно осматриваясь по сторонам и готовясь стрелять по крещеным.
Валентин сразу бросился к выходу. Он хотел сейчас же выбраться из магазина. Баррикады у двери в торговый зал неистово шатались и готовы были рухнуть в любой момент. Но у самого выхода кто-то с силой оттолкнул Валентина. Тот на бегу упал, врезался в стену и завалился на пол. Плечо и лодыжка отдали сильной болью. Молодой человек перевернулся на спину. Он видел, как одноклассники пробегали мимо него на улицу. Вот пронеслись Борис и Вячеслав. Валентин пришел в ярость. Эти двое даже не подумали остановиться и помочь ему.
Последними из магазина выбежали Мария и Юлия. Блондинка вела хромую подругу под руку, истерично приговаривая идти быстрее. Они выскочили на улицу. Было холодно, но Мария даже не обратила на это внимание. Сейчас было важно выбраться отсюда и вывести подругу. Хотя, это скорее она ее выводит.
Откуда-то из-за спины раздался возбужденный вопль: «У! У! У! У!» Обернувшись, Мария увидела зараженных. Лысоватый крепкий дед с морщинистым лицом, на котором сияла безумная улыбка, несся к ним со всех ног. За ним ковылял еще один крещеный, вылезший из груды расстрелянных тварей. На его груди и животе зияли кровавые раны. Юлия громко завопила. Мария оттолкнула ее.
– Беги! – крикнула она изо всех сил и попыталась ударить тростью старика.
Но тот ловко увернулся и прижал школьницу к стене. Девушка зажмурилась и отвернулась, чтобы не видеть бешеного взгляда деда. А тот яростно хихикал и обнюхивал пойманную девушку. Юлия стояла рядом, прижав ладони ко рту. Блондинка с ужасом наблюдала за происходящим. Она боялась, что потеряет подругу, что Мария будет мучиться или вдруг станет одной из этих тварей. Но девушка не знала, что делать.
Внезапно, Юлия вспомнила, как ее отец часто смотрел реслинг по телевизору. Там постоянно кто-то кого-то швырял об пол. Девушка понадеялась, что эти приему могут помочь ей спасти подругу. Она громко закричала, кинулась на крещеного. Ухватила его подмышку и под колено. Тот заверещал еще громче и выпустил Марию. А Юлия приподняла его над землей, отступила на два шага назад и вместе с зараженным рухнула наземь.
Раздался сильный хруст. Когда школьница посмотрела на старика, то увидела, что тот рухнул головой вниз. Шея неестественно изогнулась. Все его тело сотрясала судорога.
Неистовый смех справа все приближался. Юлия обернулась и увидела, что раненый зараженный почти доковылял до нее. Она тут же скинула с себя труп деда. Вскочила на ноги. С яростным воплем бросилась на крещеного. Со всей силы ударила его ногой в грудь. Тот не устоял и полетел наземь.
Мария изумленно смотрела, как подруга мутузит зараженных. Она не ожидала от нее такой прыти. Внезапно на улицу, прихрамывая, выбежал Валентин. В его руках было самодельное копье. Он огляделся и кинулся к упавшему крещеному. Школьник сразу проткнул ему грудь, прежде чем тот успел подняться. Древко обломилось. Мертвый зараженный остался лежать с обломком копья в теле.
А из-за деревьев показалось еще три твари. Мария понимала, что от этих уродов будет не так-то легко отбиться. Колено вновь предательски заболело. Сбежать было нереально. И тут девушку осенило. Она вспомнила про пистолет, который до сих пор был у нее за поясом. Школьница выхватила оружие.
– Пригнитесь! – крича, девушка взяла крещеных на прицел.
Валентин на секунду замялся и удивленно посмотрел на нее. Но тут Юлия сбила его с ног, повалив на землю и придавив собой. Мария закрыла левый глаз, выдохнула и задержала дыхание. Школьница видела через мушку изуродованное крестом хохочущее лицо. Она медленно надавила на спусковой крючок. Грянул выстрел. Голова зараженного взорвалась красным фонтаном. Бездыханное тело рухнуло. А Мария быстро взяла прицелилась в другого крещеного и выстрелила еще раз. Не теряя времени, девушка застрелила последнюю тварь.
Когда зараженные затихли, Валентин попытался встать. Но Юлия все еще лежала на нем.
– Твою мать, ссыкуха, слезь с меня!
Лишь после этого блондинка, скуля, поспешила подняться на ноги. Валентин резво вскочил и глянул на Марию.
– А ты молодец! – юноша добродушно ухмыльнулся.
А затем со всех ног припустился бежать. Он еще надеялся, что трудовик не уехал. И судя по одиночным звукам выстрелов это было так. В его мыслях крутилось одно – только бы успеть. Вдруг сзади раздался окрик Юлии:
– Валя, помоги!
Обернувшись, Валентин увидел, как блондинка пытается вести под руку Марию, которая сильно припадала на поврежденную ногу. Умом молодой человек понимал, что надо сваливать, пока крещеные не снесли баррикады. Но он не мог сдвинуться с места. Внезапно для себя Валентин поспешил к одноклассницам. Он схватил Марию за талию, другой рукой под правую ногу. Юлии он приказал сделать тоже самое. Мария зашипела от боли.
– Терпи! Иначе нам конец!
Вместе они подняли школьницу на руки и ломанулись со всех ног. Сзади послышался треск и грохот падающих коробок. Он резко сменился радостным визгом зараженных. Валентин понял, что крещеные прорвались. Ученик попытался ускорить шаг, но с Марией на руках это было не просто, а вопли все приближались. Молодой человек понимал, что они не успеют сбежать. Школьники обогнули магазин и стоявший у стены автобус. Краем глаза Валентин заметил, как с его крыши прыгают крещеные. Их крики теперь слышались со всех сторон. С каждой секунды они становились все ближе и ближе.
Пот заливал глаза. Дыхание учащалось. В боку сильно кололо. Впереди в темноте маячили контуры автобуса. Его белый корпус поблёскивал во всполохах огня. Валентин увидел силуэт человека у входной двери.
– А ну пригнулись! На землю! – раздался крик сержанта Ростокина.
Валентин тут же рухнул на асфальт. Мария больно придавила ему руку, а сама громко вскрикнула. Рядом что-то неразборчивое кричала Юлия. В следующий миг прямо у них над головой раздалась автоматная очередь. Сначала длинная. Потом несколько коротких. Ей начали вторить сухие выстрелы Сайги. На фоне сквозь пальбу слышались вопли зараженных.
Молодой человек не знал, сколько пролежал так. Быть может минуту. А может быть и полчаса. Наконец, стрельба прекратилась. Лишь тогда Валентин приподнял голову и оглянулся. Повсюду лежали тела крещеных. Некоторые еще дергались и пытались ползти. Из-за угла выскочили еще несколько зараженных.
Но тут раздался грозный голос Надежды Александровны:
–
А ну, все назад!
Твари послушно скрылись за углом.
– Вы чо там улеглись! – крикнул Николай, – живо сюда!
Валентин поспешил подняться, высвободив руку из-под стонущей от боли Марии. Молодой человек окликнул Юлию, которая до сих пор вжималась в асфальт. Наконец, блондинка встала на четвереньки и повернула к однокласснику перепуганное лицо. Тот повелел ей хватать подругу и мчаться к автобусу. Вдвоем они подняли Марию на руки. Девушка шипела, плотно сжимала губы, но не жаловалась и не сопротивлялась. Втроем они влетели в салон автобуса, едва не сбив с ног сержанта.
– Так, все, погнали! – Николай повесил автомат на плечо и тоже поспешил вбежать внутрь.
– Подожди, может еще не все? – неуверенно произнес трудовик, вглядываясь в горящие баррикады у злосчастного магазина.
– Поехали, я говорю! – гаркнул во все горло сержант, – у меня патронов уже мало! Если эти уроды опять пойдут – нам пизда!
Петр Самуилович не стал перечить и побежал к водительскому сидению. Он положил ружье на ближайшее кресло, а сам сел за руль. Но не успел учитель сдать назад, как со стороны магазина вновь послышались вопли и крики. Валентин выглянул в окно и увидел крещенных, бегущих к ним со всех ног.
Петр Самуилович тоже заметил их. Он выругался и попытался поскорее развернуть автобус. В него полетели камни, которые гулко бились о корпус. Послышались выстрелы. Наконец, трудовик развернулся, ударил по газам и поехал прочь от торгового центра. Крещеные с радостным визгом еще гнались за ними какое-то время, пока их силуэты не растворились в ночной темноте.
***
Зина закрылась в туалете магазина. Поначалу из-за двери слышались взволнованные крики ее одноклассников. Раздались выстрелы. Затем что-то громко затрещали и грохнулось. В следующий миг все заглушили вопли беснующихся крещеных.
Девушка забилась в дальний угол, сжалась и закрыла голову руками. Она пыталась молиться, лишь бы зараженные не ворвались к ней. Пот струился градом. Колени дрожали и подкашивались. В горле пересохло. Мысли окончательно спутались.
Наконец, Зинаида немного пришла в себя. К этому времени шум в коридоре стих. Но школьница все еще не решалась выйти из своего укрытия. Она вслушивалась в темноту, надеясь распознать, что происходит за дверью. Внезапно в туалете стал нарастать запах гари, который до этого девушка не замечала. Теперь он становился все сильнее. Едкий дым начинал резать глаза. Зина закашлялась. Она понимала, что дальше тут оставаться нельзя.
Школьница подошла к двери и осторожно приоткрыла ее. Сквозь щель прямо на нее смотрели чьи-то бешеные глаза. Зина закричала и поспешила захлопнуть дверь. Но сильная рука уже схватила ручку и резко дернула на себя. Девушка не удержалась на ногах и грохнулась вперед. Она вывалилась в коридор, но поспешила поднятья. Прямо перед ней стояла Наталья в черном кожаном плаще на голое тело с грифом от штанги. На ее лице багровел уродливый крест.
– Наташа! Это ты? Что ты делаешь? – взволнованно бормотала Зина, выставив перед собой руки, – это же я, остановись! Прошу!
Но на лице крещеной лишь появилась слабая ухмылка. Тогда школьница развернулась и уже хотела кинуться к выходу, как получила сильный удар по голове. В ушах зазвенело. Череп будто раскалывался от страшной боли. Пространство закружилось. Девушка рухнула на пол.
Сквозь болевой морок Зинаида почувствовала, как чьи-то руки трогают ее тело. Разрывают одежду. И вот уже холодные пальцы скользят по коже. Затем что-то мокрое и вертлявое ткнулось ей в шею. Полезло вверх. Коснулось губ и забралось в рот. Кое-как Зина разлепила глаза и увидела прямо перед собой лицо Натальи. Девушку едва не вытошнило. Хотелось отпихнуть крещеную, но сил не было даже на то, чтобы сморщиться от отвращения.
Внезапно боль стала уходить. Голова больше не трещала. Кроме того, пропало всякое отвращение. Зинаиде даже стало нравится, как Наталья трогает и целует ее. Наслаждение нарастало все сильнее и сильнее. Буквально каждый участок её тела стал эрогенной зоной. Все мысли улетучились из головы.
Теперь Зинаиде хотелось только еще больше прикосновений и страстных поцелуев, чтобы это не прекращалось никогда. Она страстно обхватила Наталью и жадно стала целовать ее губы. Отныне девушка жаждала лишь вечного экстаза.
***
Надежда Александровна стояла у выхода и глядела на полыхающий магазин. Рядом немногочисленные выжившие зараженные насиловали и истязали трупы под бешеные улюлюкания. Но госпожу крещеных мало интересовали мертвые тела. Она думала о своем сыне. Ей было радостно, что тот сумел сбежать, значит погоня за ним будет еще интереснее. Можно будет отыметь стольких людей! Но в тоже время Надежде не терпелось усесться ему на лицо.
Внезапно из магазина выскочили несколько зараженных. Они волочили визжащую и брыкающуюся Клавдию и ее рыдающего сына. Твари швырнули пленных на асфальт. Женщина уже не могла говорить, лишь орала, срывая голос, стоя на коленях. Мальчик свернулся калачиком, закрыл лицо руками и рыдал.
–
Вот, Леди Сиська, зацени! – радостно проблеял лысеватый седеющий мужик с крестом на лице, схватив Клавдию за волосы и задрав ей голову.
–
И что это за гниль ебучая? – Надежда сморщилась и сплюнула наземь, –
опять какая-то бабка жирная ебаная! И как вот эти мешки дерьма трахать?
В ответ зараженные истошно заржали. А госпожа крещеных со всей силы ударила Клавдию сапогом в лицо. Та взвыла, рухнула на бок и закрыла рот руками. Сквозь пальцы потекла кровь.
Тут к ним подбежала одноглазая зараженная и радостно прокричала:
–
Леди Сиська! Там Дилда какую-то соску клевую прихватила! Можно оприходовать!
–
Так что ж ты раньше то молчала, пизда! А ну погнали! – Надежда громко расхохоталась и напоследок бросила остальным, –
а вы ебите этих чушек бесполезных!
С воплями и улюлюканьями крещеные накинулась на Клавдию и ее сына. Госпожа крещеных даже не обращала внимания на их истошные вопли. Думала она совершенно о другом: «
Сынка ебаного еще натянуть успеется. Перед хорошей погоней надо как следует прожарить сучку!»
