Иногда важнее не за кого ты играешь, а против кого.
Джеймс скакал по дому, как кролик Роджер, вызывая у родителей головокружение. И как же ему не нервничать, ведь на календаре зияла дата — первое сентября. Мальчик встал задолго до будильника и смотрел на понемного просыпающуюся улицу. — И где тут начало? — Джим уверенно принялся за форменный галстук минут так пятнадцать назад. Он сказал маме, что завяжет сам. И видимо зря, потому что этот кусок ткани отказывался превращаться во что-то нормальное. — Тебе помочь? — в комнату нырнула сестра, сбежав от бантиков и того ужасного розового платья. Реджина подошла к Джиму, и немного привстав на носочки, за пару движений превратила этот кусок творчества в обычный темно-синий галстук, — Мисс Дойч научила, — раскрыла источник своих навыков девочка, сильно наклонив голову, отчего пучок кудрявых волос, которые с таким трудом пол утра зачесывала мама, начал трещать по швам. — Реджина! — раздался раскатистый голос матери с первого этажа. Это означало, что даже папа бессилен в этой ситуации. Женщину до крайности возмущало, что платье и ее дочь находятся в разных местах, когда до выхода оставалось каких-то пятнадцать минут. — Милая, где мои носки? — Ричард был смелым мужчиной. Ключевое слово «был». Щеки жены стали красными, а из ноздрей чуть не повалил пар, как из кастрюли. — До сегодняшнего дня я думала, что детей у меня всего двое, — громогласно объявила Клаудия, выуживая из-под наглаженных ею брюк пару носков, — Как же я ошибалась, — кинув снаряд точно в цель, а именно: пятая точка мужа, женщина направилась проверять двух более самостоятельных детей на втором этаже. Когда семье удалось выйти из дома, а удалось чудом, потому что глава семейства чуть не погиб смертью храбрых, стрелки часов уверенно показывали без десяти минут восемь. Клаудия испуганно выдохнула и покрепче сжала сумку. Когда у них все было по-человечески? Схватив рюкзак сына и вверив дочь мужу на руки, миссис Мориарти возглавила забег на дальнюю дистанцию. — Фух, успели, — Джим отдышался и рассматрел двухэтажное здание из красного кирпича и больших окон. Несколько десятков детей в выглаженной и накрахмаленной форме держали на плечах разноцветные рюкзаки. Учителя сновали из одного края в другой, готовя место для речи директора. Некоторые мамочки держали у лица белые платки, от чего Клаудия только фыркнула. Дети растут, и нечего расстраиваться из-за этого. На деревянный помост вышел мужчина в коричневом костюме. Пиджак не сходился из-за живота, а глаза из-под густых бровей были едва видны. Начищенные до блеска туфли, опрятный вид натолкнули Джима на мысль о том, что этот человек очень серьезный и правильный. Он что-то говорил в постоянно фырчащий микрофон, и видно что-то очень трогательное, потому что количество женщин с платочками только росло. Наконец микрофон решено было отключить, а учителя стали собирать детей на первый урок. — Удачи, милый, — поцеловав сопротивлявшегося ребёнка в щеку, Клаудия пропустила сына в объятия мужа и дочери, которую Ричард держал на руках. Проводив взглядом довольного, как начищенный пятак, Джеймса, семейство с чувством выполненного долга направилось домой. — Мы же не сфотографировались! — сокрушалась женщина уже по дороге домой, сетуя на свой ранний и абсолютно зверский склероз. Ради такого важного дела она попросила фотоаппарат у соседки и так беспечно забыла его в прихожей на тумбочке.***
К своим семи годам Джим уверенно мог сказать, что разочаровался только один раз в жизни. И это произошло первого сентября. Он сразу вычислил путём нехитрых умозаключений лишнюю деталь своего обучения — одноклассников. Они страшно тормозили весь процесс, и пока в их пустые головы учителя вкладывали материал, ему приходилось маяться от безделья. И ещё он точно определился с самым неприятном чувством на Земле. Скука — тягучее и невероятно ужасное состояние, подвергавшее семилетнего мальчика в апатию, от которой он спасался нелепыми рисунками на полях рабочих тетрадок. — Тема нашего урока, разность и сумма, — женщина в цветастом брючном костюме выводила тему урока мелом на доске, — Приведу пример. Сейчас никто из вас не сможет сложить такие большие числа, допустим, тридцать восемь и девяносто пять. Для этого нам нужно выучить элементарные… — Мисс Робертс не успела договорить, как лениво потягивающийся Джеймс ответил: — Сто тридцать три, — посчитав, что более ему говорить необязательно, мальчик с новыми силами принялся за свое художество. — Как ты это сделал, Джеймс? — женщина сняла очки с нелепо толстыми линзами. Она вытерла испачканные мелом пальцы и уставилась на ученика, что сидел на последней парте возле двери. Учительница справедливо рассудила, что бедняжку вытеснили с первых парт более бойкие ребята. Джеймс же хотел просто выходить первым. — Если округлять числа, а потом вычитать недостающие, то ответ получается быстрее. Складывать в столбик долго, — капризно пробурчал мистер Мориарти, лениво перекатывая красный карандаш по лакированный столешнице. После уроков Джеймс по обыкновению встретился с местными носителями вакуума вместо головы. — Самый умный, Морти? — широкоплечий мальчик в неопрятно заправленной рубашке преградил ему дорогу с одной стороны коридора. — Карл, что я тебе сделал? — Джим не знал, как реагировать на таких людей, потому что до школы с такими даже не связывался. Агрессивные на пустом месте, а это значит, что они очень и очень глупые, как сказал папа. Он-то точно разбирается. — Родители взяли щенка из приюта, да? Реджи — хорошая кличка. Видимо ты плохо выполняешь команды, — к своему другу подошёл Том Харрис. Худощавый и озлобленный мальчик из семьи местного строителя. — Не смей так говорить, — вкрадчиво, словно трёхлетним объяснял Джеймс. Он чувствовал, что чем-то лучше своих одноклассников. Он ещё не знает, что такое превосходство, но ощущает его всем своим существом. — А то что? — за словами последовал толчок. Уже лёжа на бетонных ступеньках школы с разбитой губой, Джим задумался о том, что он чего-то не понимает. Чего-то важного. Домой он уже полгода ходил один. Мама порывалась водить его до конца года, но после папиных уговоров она пришла к мысли, что сын достаточно взрослый для этого. Он шёл медленно, чувствуя, как саднит непривычно горячая губа. И вкус крови, такой противный. Мальчик не знал, что сказать родителям, и предпочёл вообще никому ничего не говорить. Кроме Реджи. Ему казалось, что маленькая сестренка поймёт. Как и всегда. Гравийная дорожка привела его к забору с синим почтовым ящиком. Быстро вбежав по ступенькам, Джим хотел прошмыгнуть в комнату, чтобы мама не заметила. Ну или хотя бы немного отодвинуть этот момент. — Стоять, — на пороге показалась грозная миссис Мориарти в розовом фартуке с гномами и скалкой наперевес. Улыбка дрогнула, стоило ей только посмотреть в его сторону, — Переодеваешься, спускаешься и рассказываешь, — не сказав более ничего, женщина стянула с себя фартук и опёрлась на столешницу. Она знала, что так будет. Люди так бояться того, чего не понимают. — Джим! — из дверного проема на него налетел неопознанный объект. Кудри торчали во все стороны, сарафан испачкан, когда-то белые гольфы почему-то стали синими. — Тише ты, что было пока меня не было? — мальчик оглядел комнату на предмет повреждений. Ничего. Но он успел заметить, как отточенным движением ноги что-то цветастое отправилось под кровать. — Н-ничего, я раскрашивала, — Джина попыталась собрать волосы в нечто такое, чтобы можно было хотя бы смотреть на брата, — Ты упал? — она нахмурилась, пытаясь понять, откуда у Джима кровь. Если так делают во всех школах, то она предпочтёт остаться дома. — Не поладил с одноклассниками, — мальчик с пренебрежением кинул портфель и опустил перегородку, разделявшую их комнаты. Пока он переоденется и умоется, в его голове должна родиться крайне убедительная история по спасению какого-нибудь котёнка от злющего бультерьера. Иначе завтра школа затрещит по швам от одного крика его мамы. — Это потому что ты умный, — Реджи, согласно закивала самой себе, доставая свой альбом. — В смысле? — папа говорил, что умным быть хорошо. За что тогда он сегодня получил? — Если ты чем-то лучше других, остальным это не нравится, — изрек шестилетний философ, размышляя, каким цветом раскрасить солнышко, — Так говорил директор Блэквуд. — И все-то ты знаешь, — мальчик потрепал сестру по вихрастой макушке, растрепав подобие прически окончательно, — Я пошёл вниз, — исповедоваться миссис Мориарти крайне тяжело. Джим мог обманывать взрослых, но с мамой почему-то никогда не проходило. Стоило ей только посмотреть на него, тут же накатывало страшное чувство стыда. Мамы, они такие. Всем своим видом показывая высшую степень обреченности, Джим пришёл на кухню с опущенной головой. — Иди ко мне, — Клаудия обняла дрожащие плечи сына. Мальчик старался не распускать нюни и плакал редко, но сегодня явно не его день. — Я неправильный? — различить вопрос сквозь хлюпающие звуки было сложно. Услышав это, женщина удивленно вскинула голову и подняла тёмные брови в недоумении. — Не смей даже думать так. Ты особенный, — мягкая ладошка, пахнувшая пудрой и выпечкой, коснулась чёрных волос, по привычке пригладив непослушные вихры, — Тебя ждёт большое будущее, Джим. Они просто бояться тебя, и сами этого не понимают. Никогда не верь тому, что говорят эти олухи. Ты просто умный, вот и все — Клаудия прижала сына ближе к себе, чтобы ребёнок не увидел ее слез. Какая из неё мать, если она не может совладать с собой? — Реджи тоже так сказала, — мальчик перестал реветь. Большие заплаканные глаза смотрели на мать со всей чистотой и непосредственностью, присущей детям. Клаудия только улыбнулась, щёлкнув сына по курносому носу. — Вот видишь. Если и Реджи так говорит, значит это точно правда, — она укачивала его, как делала это ещё несколько лет назад. Он рос так быстро, что она не успевала запомнить его вот таким: маленьким и беззащитным, — Понял меня? — Да, — Джим утёр ладошками слезы и улыбнулся. Теперь ему все стало понятно. Теперь ему не больно и даже не обидно. — А теперь марш к сестре. У меня есть одно важное дело, — подмигнув сыну, Клаудия достала из холодильника миску с ягодами и плитки шоколада. Не нужно быть детективом, чтобы понять — будет что-то очень вкусное.***
— Мистер Мориарти, идём на посадку, пристегнитесь, — стюардесса мягко тронула его за плечо. Впервые удалось поспать за последние три дня. Он отчаянно попытался вернуть обрывки тающего сна, но все было тщетно. Моменты детства в его подсознании хранились весьма бережно. Тогда все было как-то по-странному правильно. Мужчина не признается, но эти сны он лелеет в своей памяти и ждёт их повторения. — Ты уверен, что не хочешь отдохнуть в отеле? — Моран крепко держал большую товарную сумку с металлическими клепками. «Все своё ношу с собой» — девиз снайпера. — Не думаю, что у религиозных фанатиков постоянно хорошее настроение, — Джим потянулся в кресле, предвкушая довольнл интересную встречу с интересными людьми, — Лоренц Кафл — маленький изворотливый жук, который жужжит над ушами Папы уже не один год. Он требует моего внимания. — Религиозные фанатики… Когда ты говорил о равносторонних клиентах, я думал не об этом, — Себастьян ухмыльнулся и застегнул ремень безопасности. — В этот раз у тебя неприлично много заказов, Себ, — ухмыльнувшись чему-то своему, он решил покопаться в памяти и выудить ещё что-нибудь хоть немного полезное для сегодняшней встречи, — Что делает Реджи? — Выиграла дело Честера, а это было почти нереально. На работе познакомилась с парнем. Зовут Майкл, — Себастьян привык, что он выполняет не только свою первостепенную работу. Следить за Реджиной — негласная просьба, и весьма обоснованная по ряду причин. — Майкл… Ужасное имя, — фыркнул Джеймс. Ухажёры сестры никогда не вызывали тёплых чувств. А вот их трупы заставляли Мориарти микроволнировать от симпатии к ним, — Надо будет что-нибудь ей привезти, та безвкусица, которую она называет литературой, совсем не годится. После посадки решено было отправится в отель и привести себя в порядок. Злодей-консультант не смог насладиться красотой Рима, в голове было слишком много мыслей. Пока бронированный автомобиль увозил его подальше от аэропорта, он с закрытыми глазами прокручивал в своем воображении все возможные исходы сегодняшней встречи. — Мы приехали, — Себастьян не отличался болтливостью на работе. Придерживая сумку снизу и сверху, чтобы оружие не звенело, он открыл дверь своему бессменному работодателю. На встречу Джим особо не собирался. Сменил пыльный серый костюм, на чёрный с тремя лакированными пуговицами и взял дипломат с документами. Он надеялся, что дело закончится уже сегодня росписями всех учредителей. Моран всеми возможными путями пролезал на крышу частного дома Альфреда Сандреса, который устраивал сегодняшний вечер. Как только он вышел на вымощенную плиткой дорожку, ведущую к трехэтажному особняку, навстречу вышла высокая статная блондинка. На вид не больше сорока, распущенные волосы и светлое платье скидывали своей владелице пару лет. Улыбнувшись из вежливости краешком губ, она представилась женой Сандреса, Никой. — Приятно познакомиться, я Джеймс, — он аккуратно взял ее ладонь в свою и легко поцеловал напудренную кожу, аккуратно касаясь пальцев, — Я очарован, пойду за вами куда угодно, — залитые румянцем щеки подтвердили: две минуты страданий прошли не зря. Пытаясь игнорировать противный вкус крема на губах, мужчина последовал вглубь сегодняшней резиденции. Дом в закатном свете выглядел восхитительно. Витражные стекла завораживали даже самого равнодушного и прагматичного человека. Но созерцанием он успеет заняться потом, сейчас нужно внимательно изучить всех присутствующих. — Джеймс, рад тебя видеть, — Эрик Циммерманн — пожилой немец с холодными серыми глазами. Он давний клиент, поэтому никакого интереса не вызывал. Партии в парламенте Германии отвоёвывают кресла не только словом, чем Мориарти умело пользовался. — Взаимно, Эрик. Как новые игрушки? — весело улыбнувшись сказал он и заметил на лице собеседника ужасно довольное выражение. — Наша железная фрау благодаря им идёт на четвёртый срок. Твоими стараниями, — отсалютовав бокалом шампанского, Эрик демонстративно осмотрелся, — К кому ты пришёл сегодня? — Секрет, друг мой. Не порть момент, — ухмылка раскрасила лицо злодея-консультанта всего на мгновение, но Циммерманн поёжился. Затем взял себя в руки и подумал о том, что неплохо было бы показаться психологу. Зал наполнился музыкой, когда все гости разбрелись по компаниям. Свет упал на высокую резную лестницу, ведущую на второй этаж, и Джеймс увидел того, ради кого он сегодня здесь. Чита Сандрес сопровождала Лоренца Кафла — мужчину лет тридцати пяти, обладателя густой шевелюры русых волос и пронзительных карих глаз. Высокий и широкоплечий, он производил приятное впечатление. Только слащавая улыбка на полных губах заставляла то ли сморщиться, то ли оскалиться в ответ. Альфред повёл Кафла к самому дальнему стеклянному столику, возле которого Джим потягивал шампанское. Не составило труда узнать, каким именно образом этот человек подобрался к самому Папе. Губы злодея-консультанта тронула улыбка. Как все замечательно складывается. — Лоренц, это мой давний друг Джеймс Мориарти. Я тебе рассказывал о нем, — крепкий и смуглый Альфред плохо вписывался в картину официального приема, но держался молодцом. На нем гораздо лучше смотрелись гавайские рубашки, чем тесный бежевый костюм, — Джеймс, Лоренц Кафл. — Наслышен и впечатлен, — Кафл фальшиво улыбнулся, демонстрируя ряд белых зубов. Джим с такой же улыбкой пожал ему руку. Рукопожатие затянулось, Альфред начал нервничать, — Вы хотели мне что-то предложить? — в глазах вспыхнул интерес. И пока Мориарти не мог сказать, делового или личного характера. — Вы проницательны, мистер Кафл. — После приема мы можем поехать ко мне и обсудить все детали, — Лоренц пригладил идеально уложенные волосы и с ног до головы оглядел своего собеседника. Альфред, решивший, что остро нуждается в чем-то покрепче шампанского, ретировался восвояси. — Ценю вашу деловую хватку, Лоренц. Буду ждать нашей уединенной встречи, — Джим жеманно улыбнулся и мягко дотронулся до руки мужчины. Приманка была брошена, злодей-консультант, страшно довольный собой, направился прямиком в толпу. Джеймс успел узнать достаточно, чтобы быть полностью уверенным в своём успехе. Кучка религиозных фанатиков прикрывается верой и прибирает к рукам синдикаты местного разлива. Для этого им нужно оружие, покупать его у других стран невозможно, нужно частное лицо. После совершения сделки не должно остаться и намёка на то, что эти люди могут быть к чему-то причастны. Мориарти мог это осуществить. Но загвоздка состояла в том, что без согласия Кафла римские бизнесмены не сдвинутся с места. Джим чувствовал всем телом прожигающий взгляд Лоренца. Мышеловка захлопнулась, игра принимает интересный поворот. — Что-нибудь знаешь о нем, Кларисса? — женщина с ухмылкой посмотрела на мужчину. — Ровным счетом ничего. Но превосходством веет за милю, — она давно заметила этот взгляд. Лоренц так смотрел только на тех, кто производит на него впечатление. А вот к загадочному мужчине в костюме «тройка» она не спешила подходить. От него волнами исходило что-то отталкивающее. Своё разыгравшееся шестое чувство женщина решила послушать и просто наблюдать. — Темная лошадка, — задумчиво пробурчал Кафл, не заметив ухода собеседницы, — А какие глаза… — прибавил он совсем тихо, чтобы никто не смог его услышать. Гости начали расходится к полуночи. Хозяйка вечера провожала каждого до машины, почти искренне улыбалась и выглядела невероятно счастливой. Альфред скрылся с радаров, готовясь к выволочке от супруги. — Не забыли о наших планах, мистер Мориарти? — шею Джеймса опалило чужое дыхание. Чертыхнувшись, он заставил себя улыбнуться. — Как я мог, мистер Кафл, — получив в ответ взгляд, полный возбуждения, Джим едва ли не фыркнул от удовольствия. Он уже давно заприметил темно-синий спорткар. Нетрудно было догадаться, кто его владелец. Злодей-консультант предпочитал старый добрый седан класса люкс с небольшим дополнением в виде бронированного корпуса, — Лоренц, надеюсь на продуктивное продолжение вечера. — Джеймс, разделяю ваши надежды, — Лоренц был за рулем, что вызвало лишь усмешку злодея-консультанта. Какая растрата свободного времени. Мужчина гнал, сжимая руль в нетерпении. Властность и вкрадчивый снисходительный тон в купе с расстёгнутой рубашкой до третей пуговицы вводили мистера Кафла в весьма примитивное состояние. Дом приближённого к папскому престолу был выдержан в одном стиле. Простые линии, однотонные цвета, большие окна и много света. Джеймс не любил модерн. Слишком просто, слишком безлико. — Прошу, — хозяин дома указал на массивные стеклянные двери, — Моя скромная обитель. — Не смею отказать, — от флирта сводило зубы. Мориарти уже несколько раз подумал о том, насколько сильно нужна ему это сделка. И насколько дорого обойдётся ему убийство. Кафл внимательно следил, как его гость стягивает пиджак и расслабляет манжеты на рукавах белой рубашки. Джеймс Мориарти не был атлетом, но что-то неуловимое проскальзывало в каждом движении. — Поговорим о деле, мистер Кафл, — Джим присел на мягкий диван цвета мокрого асфальта. На расстоянии вытянутой руки, чтобы Кафл мог соображать, но не терял настроения на продолжение вечера, — Я знаю, что в стране неспокойно. Вам нужно оружие и люди, но без лишних слухов. Полная конфиденциальность и уверенность в завтрашнем дне под эгидой нынешнего Папы, — мужчина повернулся всем корпусом к собеседнику, высматривая хоть что-то интересное для себя, — Я могу все это предоставить. — Очень заманчиво, очень… — Лоренц не слушал. Он смотрел в бездонные карие глаза и думал только о своём приближающемся удовольствии, — Может, обсудим дела позже? — его рука легко легла на чужое колено. — Не думаете, что Папа будет ревновать? На фото, которые оказались у меня чисто случайно, вы так близки, — наконец-то пришла очередь Джеймса упиваться ситуацией. Он с неприкрытым удовольствием наблюдал за приоткрывшимися в удивлении пухлыми губами. — О чем вы? — возбуждение сходило с затуманенных глаз. — Мальчик из католического хора шагает по карьерной лестнице с завидной скоростью, — злодей-консультант на секунду щурится и снова возвращается к повествованию, — Взрослым дядям нравятся сладкие мальчики, правда? — Нет доказательств, — Лоренц отпрянул и вжался в предмет интерьера, — Вы выдвигаете обвинение в чужом доме, совсем не беспокоитесь о себе? — деланно заботливый тон. Он почти уверен, что вернул самообладание. — Мой снайпер беспокоится за меня, мистер Кафл. Что подумает общественность, когда увидит в меценате и любимце публики подстилку? Как быстро сместят Папу и вся ваша кучка останется ни с чем? — этот совершенно пустоголовый извращенец не догадался проследить, едет ли кто-нибудь за ним. Мориарти уверен, Себастьян еле сдерживается от хохота, чтобы не свалиться вместе с винтовкой. — Чего вы хотите? — Вы продвинете мое предложение. Сделка состоится в течение трёх дней и я улетаю восвояси. И напрочь забываю обо всех ваших тайнах, — Джим аплодировал себе стоя. Какая однако, полезная штука — секс. Из-за банального желания Кафл вместе со своей компанией отстегнёт приличную девятизначную сумму, — Вынужден откланяться. Документы на столе. — С вами приятно иметь дело, Лоренц Кафл, — с громким хохотом Джеймс Мориарти подцепил пальцем свой пиджак и ленивой походкой направился к поджидавшему его Себастьяну.***
Тихая квартирка в одном из районов Лондона. Аккуратная светлая кухня, темная спальня, небольшой коридор и стандартная ванная. Домом это место назвать не поворачивался язык, просто удобное жилье и не более. Ни одно место невозможно было назвать домом, а города и страны смешались в один яркий калейдоскоп. Из кухни доносилась мелодия попсовой песни пришлого века. Этот номер знал только один человек, так что интрига была убита сразу. — Здравствуй, Реджи, — приятный низкий голос успокаивал. Если она его слышит, значит он не разлагается в овраге с дыркой от пули. — Здравствуй, — Джина уставилась в окно, смотря на кишащий Лондон. Столько людей — и всем куда-то все время нужно. — У меня есть новости для тебя. Снеговик впечатлён твоими талантами, не отказывай пожилому человеку в встрече, — злодей-консультант сдержался от хохота, чтобы не перепугать спящего с ладошкой под щекой Морана, — Наша милая доминантка тоже нуждается в твоём внимании. Документы уже на почте, — Мориарти постукивал пальцами по панели автомобиля, уже думая о чем-то своём. — Мне ещё проворачивать ту затею с таблетками. Кстати, Честер уже бегает на воле, — так по-детски, но любовь к хвастовству у них семейная, — Так уж и быть, уделю внимание британскому правительству и их занозе в заднице. — Умница, жди подарок. Будь осторожной и не заставляй Морана нервничать. Что тебе привезти? — послышалось бурчание, а затем что-то громкое, вычурное и явно матерное. Моран окончательно проснулся, и его что-то катастрофически возмутило. — Себя, желательно в полной комплектации и не по частям, Морана не забудь, — связь стала пропадать, а значит, пора прощаться, — Постарайся не умереть, — послышались гудки. Кинув телефон куда-то далеко, с явной надеждой не доставать его ближайшие лет пять, она принялась за работу. Она не заметила, как прошло пару часов, а растворённый в чашке кофеин остыл и стал абсолютно непотребляемым. Из прочитанного материала она сделала некоторые выводы. Адлер уверенна в своей внешней оболочке на все сто процентов, что подкупало мелких чиновников и любителей острых ощущений. Не стеснялась ничего, умела слушать и не гнушалась шантажом. Если бы не Джим, Реджина сняла бы перед ней шляпу. Впечатляющее досье. Но если эта женщина заинтересовала Джеймса Мориарти, стоило пожелать ей хорошо пожить, сколько осталось. Следовало позвонить и договориться о встрече. Он никогда не говорит ей о сроках, потому что она начинает работу сразу после поступления информации. — Добрый день, мисс Грейвс? — получив утвердительный ответ, девушка решила пойти по любимому пути брата, — Мисс Адлер вела переговоры с мистером Мориарти. Он намерен продолжить общение. — Мисс Адлер согласна. Вам переслать ее график на ближайший месяц? — Реджина еле сдержала комментарий о том, где закопают эту человеческую особь и тихо выдохнула. — У мистера Мориарти свободное окно сегодня в семь вечера, ресторан «Белгравия». График мисс его не интересует, — немножко нахамив и воспользовавшись именем брата, девушка хотела закончить разговор. — Вы не представитесь? — было слышно, что на том конце провода весьма удивлены. Так спонтанно встречи не назначаются, тем более в такой ультимативной форме. — Реджина Кроуфорд, если вам будет угодно, — на этом диалог закончился. Реджина не переносила зазноб, особенно, если их нельзя убить. Но в мире все так непостоянно, не правда ли? На город опускается вечер, принося долгожданное спокойствие. Но в силу того, что жизнь лондонцев не зависит от времени суток ни на йоту, движение было постоянным двадцать четыре часа. Вывески в районе Хемпстед были редким явлением. Это довольное неплохое место в городе, с престижными школами, корпорациями и университетами. Живущие здесь ценили в первую очередь комфорт, а во вторую конфиденциальность. Реджину устраивала ее двухкомнатная квартира в одной из белых стеклянных многоэтажек. Как востребованный адвокат, она получала неплохие суммы за своё своевременно оказанное содействие, и уже через два года практики она заработала на собственную жилплощадь. Кроуфорд придирчиво взглянула на своё отражение в зеркале. Невысокая, бледная и сухощавая. Вытянутое к подбородку лицо, зеленые глаза, бледноватые по всем меркам губы и прямой нос. Единственное, что ее устраивало, это выраженные скулы и кудрявые волосы. Сегодня надлежало выглядеть крайне презентабельно и самодовольно, поэтому с кудрями пришлось прощаться. Чёрный брючный костюм, туфли на шпильке и белая рубашка — просто и со вкусом. Промучившись со стрелками чуть больше обычного, Реджина решила добавить красного и взяла в руки помаду. Удостоверившись в том, что для доминантки она выглядит достаточно броско, она взяла ключи, кожаную сумку и вышла из квартиры, проверив несколько раз, все ли выключено. Возвращаться на пепелище не было совершенно никакого желания. Черная иномарка блестела на солнце в ожидании своей хозяйки. Никогда она не питала слабости к дорогим игрушкам, есть или нет, без разницы. — Куда едем, мисс Мориарти? — Люк, добрый малый, и по совместительству ее водитель, открыл перед ней дверь, а затем с шумом плюхнулся на кожаное сидение. — Просто Реджина. В Белгравию, — автомобиль плавно тронулся с места, скрывая своего пассажира в лондонских закоулках, — Как Синди? — губы тронула улыбка, стоило вспомнить об этом маленьком существе с забавными хвостиками. — Отлично, спасибо, — именно из-за дочери мужчина и попал на эту работу. Девочке пророчили полную слепоту, вынужденный отец стал искать деньги и слово «законность» было неуместно. В один хороший день у Джины было такое же хорошее настроение, и это решило жизнь семьи Хитмор. Телефон завибрировал, извещая о новом сообщении. Разблокировав дисплей, девушка внимательно вчитывалась в текст сообщения снова и снова.Что вы думаете о выставке картин в субботу вечером, мисс Кроуфорд? М.Х
Она решила подумать об этом потом. И желательно, чтобы это потом не наступало примерно никогда. Если учесть, что сегодня только среда, у нее уйма времени, чтобы потеряться где-нибудь. Мистер снеговик — это сложно, интригующе и опасно. Ирен Адлер — предсказуемо, надменно и скучно. За размышлениями поездка прошло куда быстрее, чем хотелось. Люк молча помог ей выйти из машины и вернулся на водительское место. Реджина окинула скучающим взглядом фасад здания с куполообразной стеклянной крышей. Высокие белые стены, большие окна, лепнина на выступах и выточенные колонны. Ресторан славился баснословными ценами и высокопоставленными клиентами, которые готовы были выложить любую сумму, лишь бы посидеть в спокойствии пару часов. Поднявшись по мраморным ступеням, адвокат столкнулась с администратором заведения. Девушка дежурно улыбалась, параллельно успевая делать заметки по занятым и свободным столам. — Добрый вечер, мисс Кроуфорд. Столик готов, — ее передали другой девушке, которая провожала клиентов к столу и интересовалась их пожеланиями на этот вечер. — Деловая встреча, лёгкий ужин, — быстро записав все в блокнот, официантка удалилась, пожелав хорошего времяпрепровождения. — Добрый вечер, — за спиной послышался мягкий и вкрадчивый голос, — У мистера Мориарти неотложные дела? — Адлер совсем немного нагнулась, продемонстрировав собеседнице ложбинку между грудей в вырезе атласного платья комбинации. — Дела запланированные. Вами занимаюсь я, — улыбнувшись как можно слаще, Реджина осмотрела брюнетку с ног до головы. Первая мысль, пришедшая в голову: она готовилась к встрече основательно, не знает, чего ожидать. Кроуфорд не сомневалась, что доминантка способна на импровизацию, но в любом случае, ее положение крайне невыгодно. — Даже так… Я рассчитывала на личную встречу, — женщина закусила губу, притворно задумавшись. Театр начался. — Непозволительная роскошь, мисс Адлер. Встреча будет поощрительным компонентом нашей работы, — Реджина пригубила чай и снова вернула чашку на блюдце, — Нас ждёт ужин, в течение которого мы договоримся обо всем. — Работы? Интригуете, адвокат Кроуфорд, — Адлер пустила в ход совсем незначащую информацию, чтобы показать: она искала и интересовалась, — Что может быть общего между нами? — взглянув из-под ресниц на собеседницу, Ирен увидела лишь холодный взгляд зеленых глаз. — Вы живете шантажом мелких сошек, мы любим играть по-крупному. С нашей помощью, вы, мисс Адлер, поставите британское правительство в затруднительное положение, — ухмыльнувшись красными губами, она вспомнила о снеговике, которому их маленькая игра доставит много хлопот, — Все, что от вас требуется, хорошо играть. — Вы ставите меня под удар? — Ни в коем случае. Большую часть знакомств с клиентами я беру на себя, мы обязуемся сохранять вашу жизнь, — Реджина вздохнула с мыслью о том, что пока переговоры идут весьма и весьма успешно, — В контракте прописаны все ваши и наши обязанности, — для убедительности она достала пакет документов из пухлой папки и пролистала содержимое. — И зачем это мистеру Мориарти? — Ирен ковыряла вилкой свой ужин из вежливости, есть не было никакого желания. — Интересы Джеймса не в вашей компетенции, — Джина повела бровью. Надо быть поспокойнее, вопрос абсолютно резонный. — Джеймс… Вы его секретарь? — тонкие губы, обведённые красным карандашом усмехались. — Об этом вы спросите его лично, — Реджина щелчком пальцев подозвала официанта. Расплатившись за ужин и оставив на чай, она протянула доминантке визитку, прикрепленную к документам, — Он просил дать вам свой личный номер. Звонить только в крайнем случае. — А ваш номер? — глаза опасно заблестели. Вот она, любовь к работе. — Там же, мисс Адлер. Через три дня жду звонка и подписанный контракт, — можно сказать, все уже подписано. Она не станет отказываться от такой игры, особенно если обещана полная безопасность. — Зовите меня просто Ирен, — она встала из-за стола, и виляя бёдрами, медленно направилась к выходу, — До встречи. — До встречи, мисс Адлер, — не купившись на обольщение, Реджина спокойно допивала свой мятный чай и думала обо всем насущном.