Мезальянс.

      У Нокаута никогда не было особенно крепких отношений со своей семьёй. Он был вторым ребёнком в семье, да ещё и средним по совместительству. Мать умерла, когда ему исполнилось два года, старшей сестре - шесть, а младшему братику не было и года. Её убили какие-то отморозки, польстившиеся на дфамильное колье и новую сумочку - все сокровища, которые были у не особо богатой женщины. После этой трагедии дети остались на руках у другого родителя. Ранее отец Нокаута зарабатывал себе на хлеб с маслом боями без правил, но в тридцать ушёл с ринга - после победы на чемпионате мира он ушёл на покой с десятками кубков, дипломов и иных наград а так же с переломом трёх рёбер и каким-то сбоем в работе органов. А пару лет спустя боец, живая легенда, которого называли Максимусом за глаза, ударился в бизнес, отгрохал особняк с бассейном, купил себе три автомобиля...       Отец Нокаута погоревал по ушедшей жене. Он даже винил самого себя в случившемся, мол, что я за боец-мужик, если не смог помочь жене, когда она так во мне нуждалась. Но долго бичевать себя он не стал: спустя полтора года он женился на другой. Второй женой богатого нувориша (работал сей кадр поначалу в качестве начальника безопасности какой-то огромной фирмы, потом создал свою сеть охранных агентств) стала мадам Табадили. У этой высокой крупной барышни был сын - пятилетний Брейкдаун, крепкий желтоглазый мальчишка.       Брейкдаун рос со сводными братьями и сёстрами. Они с Нокаутом были очень близки, хотя со стороны не походили друг на друга совсем. Один вырос в крепкого спортивного парня, настоящего масо-силача. Другой отличался нежной миловидностью: ну прямо ангелочек в очках, мальчик-отличник, паинька, любимец учителей. Табадили любила чужих детей как своего, а когда маленький Нокаут называл её «мамочка» или «мама Диля», женщина даже растроганно улыбалась. Но всё же сводного брат Нокаут любил больше мачехи, даже больше, чем своего родного брата.       Третьим в их компании был двоюродный брат Нокаута по материнской линии. Старскрим на их фоне выглядел уродливым и слегка отмороженным парнем с искривлением позвоночника. Зато в начальной школе можно было пугать таким старшим братом. Старскрим относился к ним двояко: вроде бы очень любил младших, но каждый раз, когда они оказывались под одной крышей парень вёл себя как классический стереотипный старший брат - угрюмый, редко чем-то довольный... Но за своих мелких готов был порвать обидчиков на британский флаг.       Дружной семьи так и не получилось. Отец сильно заболел - воспалились старые раны, но упрямый мужик врачей будто не слышал, мол, «ничего, выкарабкаемся». В результате, не вышло - Нокаут лишился отца прямо за час до решающего раунда за титул городского чемпиона по боксу. Последние слова, которые юноша услышал от «любящего папочки» были: «порви их всех и без разговоров!» Впрочем, ничего странного - Берахим никогда не отличался тёплым отношением к детям, был строг и держал их в ежовых рукавицах. Он пережил свою единственную дочь на два месяца - девушка с врождённой болезнью дожила до двадцати лет и благополучно покинула этот мир.       Вскоре после этого началась ужасная катастрофа - та самая, когда шестой район опустел. Во время этой самой катастрофы погиб младший брат Нокаута, записавшийся в спецотряд. На шестнадцатилетнего юношу свалилась балка, попала ровно по голове. А Табадили пропала без вести. Её так и не нашли. Нокаут остался наедине со сводным братом и маячившим где-то Старскримом, который уже служил в армии в чине старшего сержанта.       Заниматься «бизнесом на крови» Нокаут не захотел. Он и бокс-то забросил после отцовской смерти. Они с Брейкдауном продали дело одному из отцовских товарищей, младший поступил на медицинский, а деньги они сохранили и жили на них какое-то время.       И теперь, видя всю семью Арси вместе, Нокаут втайне завидовал девушке. Братья у неё при всей своей лёгкой отбитости души не чают в средней сестрёнке. Что же касалось отца девушки, Ориона, то он оказался на редкость вежливым и образованным мужчиной, с которым у Нокаута состоялся разговор на философские и литературные темы. Они были как из одной формочки общественной ячейки: интеллигентные люди с уважаемой позицией в обществе. Даже тот факт, что родня Арси живёт в захолустье деревенского типа, ничуть не умаляло факта, что они - славные люди, по-своему даже обаятельные. Вон, родовое гнездо построили, живут тут дружно. Посмотришь на таких и думаешь: может быть деньги - не так вж важно? Вот живёт же семейка, каждый вечер пьют чай на веранде, ведут своё хозяйство и кому какое дело, что денег не очень?       Раздались шаги и скрипение деревянного пола. К медику подошли со спины, стройные руки обвили его плечи. - Милый,- Арси обняла Нокаута и тихо прошептала ему на ухо,- А когда ты познакомишь меня со своей семьёй?       Мужчина не ответил и только сглотнул. Теперь оставалось «за малым»: всего-навсего придумать, как представить ей своих не совсем нормальных родичей.

***

      Старскрим вышел из медицинского отделения. Его восстановление завершено, завтра можно будет приступить к своей непосредственной работе. А то недавно даже само высшее начальство заходило - Мегатрон принёс своему заместителю какую-то коробку шоколадок. Верховный командир пожелал коменданту скорейшего выздоровления. Вообще, учитывая натуру Мегатрона, подобное отношение к кому-либо для него было несвойственно и говорило скорее о близком товарищеском чувстве.       Но далеко Старскрим уйти не успел. Его уже ждали. У одного из корпусов военной части стояла уже знакомая женщина в истасканной майке в полосочку и чёрных «военных» штанах. Лин смотрела на идущего мимо коменданта и едва заметно улыбнулась. - Привет. Ты наконец-то выздоровел, я этому очень рада,- девушка подошла к Старскриму и небрежным жестом откинула косоватую чёлку. - Спасибо,- тихо ответил он, смущённо краснея. Каждый раз, когда она находилась в такой близости, краска сама лилась в лицо.       Они простояли так ещё несколько секунд, глядя друг другу в глаза. Во рту Старскрима пересохло, сердце в груди колотилось о рёбра как мазохист - о стену. Сознание бешено заметалось в черепной коробке. Наконец, Старскрим собрал всю имеющуюся в сердце смелость и, отведя от Лин взгляд, быстро выпалил: - Что ты делаешь сегодня вечером?       Лин сначала опешила, даже чуть-чуть отпрянула с широко распахнутыми глазами. Но вскоре девушка шагнула обратно и лишь опустила голову, тоже отводя взгляд и скромно зарделась. - Ну...- её голос стал тягучим, похожим на патоку.- Вроде бы... Вообще-то свободна, вроде...       Эта смущённость и задержки будто окрылили Старскрима. Его глаза загорелись уверенностью, а с языка сорвалось бездумное продолжение его запальчивой идеи. Теперь всё решено, образные мосты были сожжены дотла, а пути назад уже не было. - Тогда я осмелюсь предложить... Ну...- он опять слегка замялся, но тут же резко продолжил.- Как насчёт свидания со мной?       Лин как-то странно улыбнулась: половиной рта. Она выглядела так стушёванно и смущённо, будто не ожидала этого. Наконец, она наклонилась, согнувшись почти вдвое и прошептала Старскриму на ухо: - Я согласна. Встретимся сегодня в восемь вечера у бойлерной.       Мысленно комендант возликовал. Он сделал это! Почти как если бы подвиг совершил! А главное, Лин теперь его, только его... Да уж, вечер обещает быть приятным. Во всяком случае, в очень хорошей компании...