Амнезия

      В маленьком городке была ранняя и довольно прохладная весна. Начало марта, белый и пушистый снег, которого было так много, стал уменьшаться и словно погибать от теплой температуры. Везде капала вода и текли ручьи. Весенняя и звонкая капель раздавалась ото всюду, создавая весеннюю атмосферу и передавай горожанам, что весна совсем близка.       Но все-таки на улице было все равно холодно, не смотря на весенние месяца. Поэтому каждый решил лучше остаться дома, чем ходить по улицам и хлюпать по мокрому снегу, набирая в свои ботинки холодную воду, а потом получать ангину от этого в компании насморка и температуры. А этого никто не хочет, особенно в весенние дни.       Но, несмотря на такую холодную и мокрую погоду, одна парочка решила прогуляться по аллее, где еще ничего не проснулось, и на газонах лежал грязноватый снег. Деревья стали полностью голыми, снег весь растаял на ветках, оставив их без белого наряда. Сугробы пропали, и на их месте находилась липкая и склизкая грязь, по которой не очень приятно ходить. А на самой дороге, выложенной из узорчатых, грязно-пурпурных плит, образовалась в некоторых местах толстая корка льда, покрытые тонким слоем мокрого снега. И эти хитрости природы могли навредить любому человеку, что, явно не заметив ловушки, ступит туда ногой и получит кучу синяков, ссадин, вывихов, а возможно и переломов.       А весна не всегда приятное время года.       Парочка медленно похаживала по главной дороге аллеи и о чем-то мило беседовали. Им не было холодно, ибо их любовь согревала им сердца, а такого тепла им достаточно, чтобы не замерзнуть. Молодая девушка с красивыми, ясными голубыми глазами и с длинными каштанновыми волосами держалась за руку своего любимого, и парень с шоколадными волосами с сединой на кончиках, с яркими карими глазами.       Девушку звали Элис, а парня Роберт. Девушка еле вытащила парня на улицу, чтобы тот хоть немного прогулялся и отвлечь его от этой рабочей рутины. Парень работал на тяжелой работе, поэтому ему приходилось трудиться и дома, дабы обеспечить себя и любимую хорошей жизнью. А вот Эл - озорная и яркая испанка - не давала парню так сильно переутомляться, и ей иногда удавалось вытащить Шрама на свежий воздух.       Но, правда, Элис почему-то выбирала аллею местом для прогулки, в независимости от погоды и от времени года. Ей здесь нравилось, и она находила в этих высоких деревьях, в этой бесконечной дороге свой покой и свою гармонию. Даже если тут очень сыро и грязно, она все равно сюда придет.       И сегодня, как обычно, девушка крепко держалась за руку Роберта, на случай, если тот надумает уйти, и она ему что-то говорила, ведя его по пустующей аллее, а тот ее слушал и шел за ней. Хоть ему и не нравилось, что его любимая отвлекает от работы, но как никак он ее сильно любил и был с ней счастлив. Для него она как яркая звездочка, что светит в ночное время для заблудившегося путника, некий лучик света, прорывающийся сквозь плотный завес серых и мрачных туч. Элис для него весь мир и все его счастья, ему ничего больше теперь не нужно от жизни, только видеть ее улыбки, слышать прекрасный, звонкий смех.       Роберт готов был слушать Элис хоть целую вечность, ему очень нравился ее голос. Такой нежный и приятный для слуха, точно маленький ручеек журчит. Он иногда спрашивал Элис, почему они вечно гуляют по этой аллее, на что девушка обычно отвечала:       – Не знаю... Тут просто всегда так тихо и спокойно... Мне тут уютнее и комфортнее, чем в другом месте...       Шрам на это тихо ухмылялся. Ну, если так, то он готов гулять тут с испанкой с утра до ночи. Ему было с ней хорошо. Он ее любил и никому ее не отдаст, не бросит ее никогда. Он всегда думал, что как хорошо, когда другую не надо, когда твое счастье вот так держится за твою руку и ходит с тобой бок о бок. Когда ты слушаешь ее прелестный голос и просто забываешь обо всем, только твоя любовь в твоей голове, и она рядом с тобой, а больше от этого мира тебе ничего не надо. Парень конечно, был еще молод, несмотря на седину (это из-за стресса). Ему всего лишь 25 лет.       Иногда ему на работе вечно говорили, мол:       – Брось ты! Молодой ведь парень, побудь еще свободным.       Но он никого не слушал и слушать не хотел. Элис - его единственное счастье и радость. Только она ему нужна в этой жизни, только ее он любит всем сердцем, ведь она единственный родной человек. И он ни за что на свете не бросит ее и не оставит одну. Пускай говорят, что хотят, а он их никогда не послушает, убегая домой с цветами в руке.       – Элис, может уже домой пойдем? Ты уже вся дрожишь, - сказал Роберт, смотря на девушку.       Элис действительно вся дрожала, как осиновый лист в конце осени. Ей было холодно, ибо она испанка, и она все никак не может привыкнуть к здешнему климату. Да и заболеть она так может, так что скорее ее нужно отвести домой.       – Угу, пошли, а то и правда как-то холодно... - тихо согласилась голубоглазая.       Парочка развернулась и они пошли к выходу из аллеи. При этом парень снял с себя свое бордовое пальто и накинут на дрожащие плечи девушки, мягко приобняв свой хрупкий цветочек и укрыв тем самым ее от лютого холода. Так они и направилась домой, чтобы погреться и выпить чашечку горячего чая.       Через некоторое они были уже дома и сидели на диване, держа в своих холодных руках горячие кружки с черным чаем. Элис снова не отпускала Шрама от себя, уговорив его еще побыть с ней рядом. Роберт не смог отказать своей любимой, поэтому он сидел с ней в обнимку и пил с ней горячий напиток. За окном дул и свистел ветер, в доме, в гостиной перед парочкой горел кирпичный камин. Желтое, гибкое пламя огня потрескивало и гудело, а языки красиво извивались, вырисовывая не замысловатые узоры. Оранжевый свет падал и грел лица хозяев квартиры, и те мирно сидели, плотно прижавшись друг к другу и укрывшись теплым пледом.       Так шло все своими чередом. Шрам уходил с утра на работу, а Элис его ждала в уютном доме и встречала вечером с теплыми поцелуями и нежными объятиями. Им было хорошо друг с другом, они были счастливыми и крепко любили.       Но счастье их резко оборвалось...       Это случилось совсем обычным вечером. Элис, как обычно, стояла на крыльце и ждала своего любимого, высматривая его на другой стороне пешеходного перехода. Целую неделю он пробыл на командировке и девушка по нему сильно скучала. Ей было без него плохо, как ему было плохо без нее. Девушка поднималась на носочки и высматривала любимого на другой стороне дороги.       Тут ее телефон неожиданно зазвонил в кармане штанов. Она схватила телефон и посмотрела, кто ей звонит. Увидев знакомый номер, девушка сразу же сняла трубку и прислонила телефон к уху. Ни дав тому и слова сказать, как она крикнула в телефон:       – Шрам, ты скоро придешь? Я по тебе соскучилась!       Из динамка донесся хриплый и низкий смешок, а потом басовитый голос ласково сказал:       – Я уже почти близко, не переживай.       А потом Шрам сбросил вызов, и Элис уже принялась прыгать по крыльцу, как белочка по веткам, пытаясь разглядеть ей до боли знакомые черты лица и знакомую фигуру. Она так долго ждала. Для нее это ожидание было настоящей пяткой, ей уже не терпелось броситься в объятия Роберта и зацеловать его щеки своими теплыми, сладкими губами.       И вот из-за поворота вышел Шрам, держа в одной рук пакет и маленький букет роз. Увидев его, Элис спрыгнула с крыльца и, приложив к своей груди ладони и затаив дыхание, стала на него смотреть и еле сдерживала себя, чтобы не подбежать к нему и не стиснуть в объятиях.       Роберт тоже ее увидел и подарил ей свою теплую, любящую улыбку. Он встал у пешеходного перехода и принялся ждать, когда дорога ненадолго опустеет, чтобы спокойно перейти дорогу. Через пять минут все машины проехали и взгляды Шрама и Элис встретились друг с другом. Девушка уже прыгала от счастья и еще ближе подошла к дороге.       Роберт, еще раз оглядев дорогу, стал переходить, не сводя взгляда с девушки. Видно, что он тоже был рад ей, и ему тоже не терпелось скорее обнять ее.       Но тут фигуру резко осветил яркий свет от фар. Парень в страхе замер и повернул голову в сторону этого света, а зрачки в его темных глазах сузились от желтого света. Единственное, что он заметил, это яркая вспышка, что ударила в глаза, ослепив и оглушив, а потом резкий и сильный удар, и он упало на мокрый и грязный асфальт. Его тело словно разбилось вдребезги и его сознание погрузилось в глубокую и бесконечную тьму... Последнее он услышал крик его любой, что крикнул вместе с громким лязгом колес машин об асфальт: "Роберт!".       У Элис сердце замерло в груди, а кровь застыла в жилах от ужаса. На дороге лежал его любимый, весь в крови и грязи. По ее щекам побежали слезы, и она в порыве страха и горя кинулась на дорогу, подбежала к бездыханному телу и упала на колени рядом с ним.       – Роберт!... - дрожащим голосом вымолвила она имя своего возлюбленного и подняла голову. Его лицо было все в свежей крови, а глаза плотно закрыты тяжелыми веками. Девушка задыхалась от слез и ужаса, она крепко его обняла и начала рыдать, поглаживая своей рукой окровавленное лицо и уткнувшись носом в мокрые от крови и грязи волосы.       Она услышала звук сирены. Это оказалась скорая, скорее всего, вызванную водителем, сбивший на машине Шрама, а так же полиция, которую вызвали прохожие, заметив эту случившуюся трагедию. Но Элис всего этого не замечала и не слышала, горе и ужас оглушили и ослепили ее. Она боялась, что ее любимый может не выжить. Вокруг лежали розы, они мигом успели впитать всю грязную влагу, испачкав свои алые лепестки в ней, и все содержимое пакета валялось по всей дороге. А также асфальт был запачкан кровью парня.       Пострадавшего забрала скорая, а Элис, не желая оставлять одного возлюбленного, в истерике умоляла врачей поехать с ним. Те ничего не могли поделать и впустили девушку в машину. А виновника этой аварии забрала полиция.

***

      Элис весь день сидела у палаты Шрама и вся дрожала. Горячие слезы двумя водопадами стекали по ее щекам и падали на плиточный белый пол больницы. Ее сердце тревожно билось в груди за любимого. А вдруг он не выживет? Вдруг она потеряла его на всегда?       У девушки даже случился нервный срыв, от чего врачи ее еле успокоили, напоив валерьянкой. Кое-как успокоившись, девушка принялась ждать, когда ее наконец впустят в палату. Шрам лежал в коме уже несколько дней на грани жизни и смерти, а девушка каждый день приходила, чтобы проведать его и проверить, не проснулся ли он.       А все ведь было хорошо... Как это вообще произошло? Почему именно ее любимый Шрам пострадал в этой аварии? Почему никто другой? Почему именно он?       Наконец, через некоторое время вышел врач в белом халате. Девушка встала и с надеждой посмотрела на доктора:       – Он жив?...       – Да, он жив, мы успели его спасти, но...       Дальше Элис не стала его слушать, она плечом оттолкнула его в бок и ворвалась в палату. Ее колени дрожали, а сердце ее билось в тревоге. Как только она очутилась по среди палаты и увидела своего любимого, который лежал на больничный койке, бросилась к нему и крепко обняла Шрама.       – Роберт, ты живой, я так боялась, переживала! Думала, что ты погиб! - закричала девушка, пуская слезы. Она ожидала, что парень так же ее тепло обнимет, но он лишь взял ее руки и отцепил их от себя. Девушка недоумевала, она посмотрела в его глаза и невольно вздрогнула. Она не заметила тех привычных тепла и любви, вместо этого карие глаза излучали холод и равнодушие. Сердце в ужасе замерло.       – Шрам? Ты чего? Очнись, ведь я твоя, любимый!       Роберт вопросительно вздернул бровь, смотря на девушку, как на чужую, от чего у Элис по спине пробежал неприятный холодок. А потом он спросил:       – Девушка, вы кто, простите?       Элис отпрянула от него и в ужасе сказала:       – Милый, ведь это же я, Элис!       Тут в палату заходит врач и сочувственно кладет ладонь на плечо голубоглазой:       – Девушка, Вы меня не дослушали. У вашего парня случилась потеря памяти. Он, конечно, помнит, кто он такой, свое имя и фамилию, а вот Вас он не помнит. У него амнезия, удар был довольно сильным...       – Нет...       – Мне жаль...       – Нет! Не может этого быть! - Элис отошла от врача и отчаянно мотала головой. Она не хотела в это верить, она снова глянула на парня, - Неужели, ты совершенно меня не помнишь?       – Нет, - сказал он безразлично холодным и колючим голосом.       От этого сердце девушки разбилось вдребезги. По ее щекам снова начали течь слезы. Это холодное и острое "нет" было как нож в спину. Он ее не помнит... Он ее забыл... Но как такое возможно? Ведь они так крепко и долго любили друг друга, неужели любовь их была такой слабой?       Не выдержав этого всего, девушка в слезах выбежала из палаты, громко хлопнув дверью.       Элис бежала, не разбирая дороги. Слезы пеленой расстилались перед ее голубыми глазами, размазывая и искажая картинку мира. В груди было невыносимо больно, а в горле ее застрял грязный и влажный комок. Ноги ее были ватные, они подкашивались, и колени дрожали, от чего она каждый раз спотыкалась об коряги, пеньки и об глубокие швы между каменными плитами, которые кладут обычно на дороги.       Ей было невыносимо плохо. То, что сказал ее любимый, убило ее душевно. Она не знала, что ей теперь делать. Слезы все бежали по щеками, пропитанные горем и болью. Она словно никого не видела и не слышала. Она все время вспоминала этот холодный и колючий взгляд карих глаз, это равнодушие и безразличие в хриплом, низком голосе, от чего ей становилось еще больнее.       Захлебываясь слезами и горем, она добежала до своей любимой аллеи, в которой она не была целую неделю. Оказавшись там, она подбежала к одному высокому и толстому дереву, об которой она облокотилась спиной и стала сквозь слезы смотреть на серое небо. Всхлипы вырывались из ее уст, а рваное дыхание дрожало и иногда издавалось болезненным стоном. Вокруг никого не было и девушка могла спокойно проплакаться и подумать, что ей делать дальше.       Не выдержав больше острой боли в груди, Элис медленно скатилась по стволу дерева вниз и села на мокрый снег. Прижав затылок к толстой и сухой коре, Эл устремила свои голубые глаза куда-то вглубь аллеи. Она перестала нервно всхлипывать и дрожать всем телом, но слезы все равно бежали из глаз. Слезы невозможно остановить, ведь когда душа болит, то она тоже плачет.       Сидя на сырой и холодной земле, Элис стала думать. Как быть и что делать дальше? Нет, она не злилась на Шрама, ведь у него просто амнезия, он ни в чем не виноват. Его сейчас нельзя оставлять одного, надо быть с ним рядом недолгое время, возможно, он что-то вспомнит.       Элис тяжко и глубоко вздохнула, выпуская из своего рта еле заметное облачко пара. Она стала оглядывать аллею и старалась расслабиться. Прикрыв глаза, она снова обрела покой и умиротворение. Ей всегда тут было хорошо и спокойно, лишь здесь она может обрести гармонию и на минуту приглушить душевную боль, чтобы наконец здраво мыслить и находить решение всех проблем. Приятный весенний ветер, пропитанный запахом влажного снега, обдувал раскрасневшиеся лицо от слез, охлаждая раздраженные глаза. Девушка шмыгала забытым слизью носом, ощущая при этом необычные запахи ветра и так немного успокоившись.       Еще так немного посидев, прожигая пустым взглядом серые тучи на небе, нависшие над ее головой, Элис встала на пошатывающих ногах и медленно пошла к выходу. Хоть она и обрела здесь покой, но тупая боль в сердце все еще осталась. Идя в сторону больницы и выходя из аллеи, она чувствовала, что боль снова обостряется, но девушка держала себя стойко и уверенно. Хоть и горе все пыталось ее сломить.       Через некоторое время она очутилась в больнице. Белый цвет с голубым встретил ее у входа, а также запахи разных медикаментов. Элис направилась к палате своего любимого. Медсестра, которая стояла у рабочего стола, хотела уже остановить ее, как врач, лечащий Роберта, положил на ее плечо руку и кивнул ей, мол, все хорошо, так надо. Девушка лишь косо глянула на поднимающую по лестнице фигурку, а потом она продолжила работу.       Испанка наконец дошла до палаты и на минуту остановилась перед ней. Неожиданно ей завладела неуверенность. Ей не хотелось снова ощущать на себе этот холодный взор, который смотрит на нее, как чужую. Но Элис сделала глубокий вдох, сжала свои дрожащие ладони в кулаки и зашла в ярко-белое помещение.       Зайдя во внутрь, она снова увидела на больничный койке Шрама, который до ее прихода спокойно смотрел через просторное окно на серую улицу. Услышав, как дверь в палату хлопнула, парень оторвал свой взгляд от окна и посмотрел на Элис.       Снова... Снова эти холодные глаза... Как же больно и холодно от них...       Шрам вопросительно вздернул бровь и внимательно смотрел на девушку, которая медленными шагами приблизилась к его кровати и села рядом с ним на стоящий неподалеку стул. Элис подняла на него свои небесные глаза и грустно улыбнулась.       – Ты меня правда не помнишь? - с печалью в голосе спросила его Элис, не сводя свой ясный взор, в котором отражалась вся боль, но при этом, они были непредельно чисты. Шрам задумчиво посмотрел куда-то в пустоту, стараясь не пересекаться с девушкой взглядами, а потом так же задумчиво ответил:       – Нет, прости... - девушка снова поникла головой, услышав эти слова, которые невольно причиняли боль. Но тут, Роберт неожиданно сказал, – Правда... Мне немного знакомы твои глаза... Только я все равно не знаю, кто ты...       Элис снова улыбнулась, но уже со слабой надеждой. Если он все еще помнит ее глаза, значит он сможет ее вспомнить полностью. Девушка бережно взяла руки Роберта в свои и с надеждой посмотрела в его холодные карие глаза. Неотрывно смотря, она залепетала:       – Оставь взгляда каплю и скажи что помнишь, скажи, что любишь! Прошу, любимый... – она мягко взяла своими прохладными ладошками его запястья. – Дай мне руки... Может все же вспомнишь, как люблю тебя я, с глазами карими...

***

      Прошел один год. Элис не ушла от Шрама, а наоборот, осталась с ним, чтобы дарить ему всю свою любовь и заботу, а так же пыталась сделать так, чтобы он хоть что-нибудь вспомнил о их любви. Но Роберт все никак не мог вспомнить. Он все время холодно смотрел на девушку и почти не обращал на нее внимание, словно она была для него пустым местом.       Элис, с болью в сердце, приносила ему кофе, когда он работал, а ночью, когда он уже спал, сидела рядом с ним и гладила его седые волосы. Посидев с ним некоторое время, девушка уходила спать к себе. Ночами она горько плакала, изливая всю свою боль в чистую белую подушку. А по утрам, как ни в чем не бывало, она провожала Роберта на работу. А тот на нее снова холодно и пусто смотрел, не обняв и не поцеловав ее на прощание, как он это делал всегда, уходил на работу, с громко хлопая дверью и оставляя девушку в холодном одиночестве.       Элис весь день ждала его дома и просто молила Бога, чтоб осталась память капли. Но Шрам все равно ее воспринимал, как чужую, от чего девушке становилось невыносимо больно. Но она ждала, она верила, что любимый ее вспомнит, и они снова будут вместе.       Так пролетел год, а Роберт так и ничего не вспомнил из их любви. Элис поняла это и сдалась. Она больше не может находиться в этом доме, где разбилась и растворилась их любовь, оставив после себя лишь холод и пустоту. Ей слишком горестно осознавать, что ее любимый человек не любит ее.       Она решила уехать из этого города к своей двоюродной сестре, с которой она часто переписывалась на расстоянии в соц. сетях. Она рассказала ей всю историю и просила, чтобы она ее приняла к себе, ведь больше ей негде жить. Сестра все поняла и согласилась.       Элис весь вечер собирала вещи, роняя на пол соленые слезы. Ей было больно находиться в этой квартире, но так же ей больно покидать Шрама. Но делать нечего, если парень ничего не помнит и не испытывает к ней никаких теплых чувств, то зачем здесь оставаться?       Собрав все свои вези и закрыв чемодан, девушка пять минут сидела на коленях и тихо плакала. Как же ей не хотелось разлучаться с Робертом, но делать нечего.       Элис встала с колен и прошла в комнату, где спал Шрам. Подойдя к его кровати, она присела на самый край койки и с грустью смотрела на спящее лицо парня. Ей было горько с ним расставаться и оставлять его одного. Как же ей хотелось вернуться в то время, когда они были еще счастливы до этой роковой аварии, где они вдвоем гуляли по аллее и по вечерам сидели в обнимку с горячим чаем, но время не повернуть назад.       Поглаживая его лоб, голубоглазая снова начала ронять слезы, вспоминая их счастливые дни. Так она просидела до самого утра. Рассвет просочил свои лучи белые занавески, осветив спящее лицо Роберта, и при этом сказав девушке, что пора прощаться с любимым.       Элис, еле сдерживал слезы, наклонилась к его лицу и тихонько прикоснулась губами до его лба. Погладив его щеку и поправив одеяло, девушка уже хотела встать с кровати и покинуть это место на всегда, как почувствовала, что ее кисть мягко, но при этом крепко обхватила чья-то сильная рука. Элис замерла и перевела взгляд на Шрама, который уже проснулся.       Он на нее смотрел не так холодно, как весь это тяжкий год. Он смотрел на нее с любовью и нежностью. Держа ее за руку, Шрам приподнялся на локтях и принял сидячее положение, второй рукой коснувшись щеки Элис. Та в ступоре смотрела на его, а в ее глазах загорелась надежда.       Неужели?...       Притянув к себе девушку, усадив к себе на колени и крепко обняв ее, Шрам прошептал так тихо:       – Моя родная...

Не узнает запах духов и глаза родные, За мгновение они вдруг стали чужими... Она кричит ему: – Очнись, ведь я твоя, любимый! Он в ответ сказал: – Девушка, вы кто?... Простите...