"Искупление"

      Хлоя Буржуа умерла на заре своего семнадцатилетия. Девушка попала не в Рай.       И не в Ад.       Она, как ей коротко объяснили при прибытии, угодила в место под названием «Искупление» – мир, в который попадают те смертные, которые при жизни пользовались услугами потусторонних сил, получая от них магическую энергию. Обитатели этого мира ни живы и ни мертвы. Они все здесь для возвращения долга, на самом деле. Например, вызывал ты при жизни мертвецов к себе в слуги, то после смерти будь готов тоже какому-нибудь некроманту послужить. К ведьмам, например, это тоже относится. Их призванные фамильяры не просто так знают множество заклинаний, ибо раньше они тоже были ведьмаками. А если человек был экзорцистом, то он вполне мог стать блуждающим огоньком, или духом, что усиливает артефакты для борьбы с демонами.       Живые, конечно, стоят теории о том, куда могут попадать души тех, кого призывает магия. Однако о таком месте, как "Искупление", живые не знают. Пока не умрут.       Ничто не бесплатно – Хлоя это знала. Но она не понимала – с какого проклятья ее занесло в «Искупление»?! Этот вопрос Хлоя выкрикивала между своими непрерывными истерическими причитаниями: «Не умерла я! Не трогайте меня! Руки уберите! Знаете, кто мой отец – Андре Буржуа! И он… Что вы делаете? Отпустите меня! Я жива! Вы совершаете огромную ошибку! Папа! Папочка!» Эти крики продолжались до тех пор, пока ее силой вели на место регистрации новоприбывших на искупление. А как только ее привели и усадили перед столом регистрации, Хлоя заткнулась, чувствуя себя так, словно она еще жива, но подставила шею под гильотину и ожидала неизбежного.       Пока мужчина-регистратор говорил о ней сухие факты, откуда-то зная ее имя, фамилию, возраст, место, время и причину смерти и прочее, Хлоя через шоковое состояние с неким нездоровым интересом рассматривала свои руки-костяшки.       В этом мире все были скелетами, но не такими, какими Хлоя видела их в книге с иллюстрациями, посвященной Дню мертвых в Мексике. Вероятно, потому что «Искупление», несмотря на то, что попадаешь сюда после смерти, не является Миром мертвых. Ни тебе сверкающих белизной костей, ни росписей на них, а лишь обычный скелет, подобный тому, что стоял в Медицинской академии, из которой девушка сбежала накануне, чтобы попасть на Балл-маскарад. А вот теперь она сидит в богатом, пышном карнавальном платье, которое из голубых и синих цветов, почему-то, перекрасилось в золотисто-желтые и черные, в маске, что тоже поменяла цвет, и с диадемой на голове и ждет, когда ее окончательно запишут в мертвецы.       - Вам совсем не интересно, что я говорю? – грубым тоном обратил ее внимание на себя бородатый мужчина-регистратор, на черепушке которого так нелепо смотрелись эти густые, черные брови, что делали похожим его на филина.       - Почему я здесь? – без эмоции выдавила из себя Хлоя, считая свое пребывание в этом месте грубейшей ошибкой. Она презирала любое колдовство и, естественно, им не пользовалась.       - Не слушали, значит-с, - осуждающе прицыкнул он, тряхнув своей полуседой бороденкой. Не будь Хлоя так контужена, она бы посоревновалась с ним в «цыканье» и вышла бы победителем.       - Почему я здесь? – ей важно было это знать.       - Повторю в последний раз, - предупредил ее мужчина и взял заполненный листок в руки, готовясь зачитать все с начала, но, мельком взглянув на девушку, передумал, решив, что та не в том состояние, чтобы понимать содержание сложных документов. – Буду краток, - он прокашлялся. – Вы здесь потому, что в возрасте семи лет воспользовались силой некроманта и «оживили» свою собаку. А в…       - Это вышло случайно, - отчаянно заявила Хлоя, перебив его.       - А в тринадцать лет – призвали армию давно павших солдат, чтобы наказать Натаниеля Куртцберга, - продолжил мужчина. - Он сам виноват! И это тоже произошло ненамеренно, - вновь защищала себя девушка, но голос ее предательски стих к концу фразы.       - Призыв – да, но после вы намеренно отдавали призванным мертвецам приказы, от чего могли пострадать живые, - напомнил ей мужчина то, что девушка пыталась стереть из своей памяти. – Ах, да, - опомнился он и добавил: - Вы для практики некроманства оживили в общем количестве семнадцать единиц различной мелкой живности. С полным и подробным списком всех людей и животных, оживленных вами, вы можете ознакомиться…       - Но я отреклась от силы некроманта! – вновь перебила его Хлоя, со всей силы ударив по столу своей костлявой рукой, от чего кости в кисти сместились, но тут же вернулись на свои места, чего девушка не заметила, так как боли не было. – Почему я должна расплачиваться за то, чем, считай, не пользовалась?       - Слышу у вас, навечно теперь молодая леди, голосок прорезался, значит, вам стало лучше, - своим строгим и властным тоном мужчина заставил ее заткнуться. – Вам следует принять тот факт, что любой человек, кто хоть раз призывал магию потусторонних сил, попадает сюда, чтобы вернуть долг. Вы пользовались – поэтому здесь. Не перебивать! Кхм. Так вот. То, что вы сейчас проходите регистрацию – это чисто для отчетности, коротко говоря. После регистрации вы получите повестку в суд, где и вынесут вам приговор: «Отправиться на покой и дальнейшее перерождение» или «Искупление». Так что чем быстрее я вас зарегистрирую, тем раньше ваше дело рассмотрят. Вот там вы вдоволь можете кричать в свою защиту, - он протянул ей бумагу с ее персональными данными. - Хорошо?       - Хорошо, - рвано согласилась Хлоя и поставила свою роспись на бумаге и ее дубликате уж совсем коряво и не правдоподобно, ибо ее руки мало того, что тряслись, так теперь еще являлись костяшками, которыми не так-то легко держать перьевую ручку. При жизни у нее был прекрасный подчерк – смерть даже это отняла. - Подойдет, - бросил мужчина-регистратор, оценив ее смазанные каракули и, поставив свою аккуратную подпись и печать, отдал один из листков Хлое. – С этим в суд. Вас проводят, - он махнул рукой куда-то в сторону. Хлоя пыталась прочесть то, с чем следовало бы ознакомиться до того, как ставить подпись, но буквы, хоть и были знакомы, не поддавались прочтению. Ей было нехорошо. Девушка хотела сделать глубокий вдох, прислушаться к себе, чтобы успокоиться, но это было зря. Ее повергло в ужас от того, что, как оказалось, воздух ей теперь абсолютно недужен, а грудная клетка впустую ходила ходуном, имитирую привычное, ранее жизненно необходимое дыхание. - Покойного пребывания, Мадмуазель, - вежливо поздоровался с ней, судя по голосу, молодой мужчина. Хлоя не сразу на него отреагировала, а когда подняла взгляд, то отпрянула назад на стуле, так как за время своего транса почти забыла, что она здесь не одна такая скелетоподобная.       Этот скелет был одет в тот же костюм, что и те ребята, которые привели девушку к месту регистрации – в форму, похожую больше на парадную солдатскую. Единственное, чем он отличался от других скелетов, были коротко остриженные волосы темно-каштанового цвета с приподнятой пшеничного цвета челкой. Его броские на глаз волосы заставили Хлою поднять руку к своей прическе и убедиться, что она не с лысой черепушкой, что удивительно. Хоть пальцы девушки и потеряли свою чувствительность, но она понимала, что ее ладонь скользит вовсе не по лысому черепу, а пружинит от множества собранных кучу кудрей. Почему-то, несмотря на то, что она только что разговаривала со скелетом имеющим бороду и густые брови, ее посетило сомнение, что у нее на голове сохранилось хоть что-то от ее блондинистых волос.       - Позвольте проводить Вас, - скелет молодого мужчины учтиво протянул руку Хлое. Хлоя приняла от него помощь только потому, что не была в состоянии подняться и идти нормально самостоятельно. Да и сейчас плохой момент показывать свое высокомерие и самостоятельность, тем более что место не знакомое и блуждать в нем – не лучший вариант.       - Я Ле Тьен Ким, - стоило только Хлое взяться за его локоть, проговорил дружелюбно скелет молодого мужчины, что выглядело странно с абсолютно «безэмоциональным» черепом, у которого с мерзким стуком друг об друга зубов двигалась челюсть.       - Я не знаю китайского, - сухо ответила на его дружелюбие Хлоя, которую раздражал этот стук зубов, что становился громче, раздаваясь в голове, особенно когда она говорила... Она теперь тоже щелкает?! «Ах, ужас какой!»       - Нет, нет, вы не поняли, это мое имя – Ле Тьен Ким, - голос у него был такой, словно он извинялся за то, что заставил Хлою подумать, что его имя – это фраза на китайском языке. – Можно просто Ким. А Ваше имя?       - Мы можем идти, молча, Ким? – с нажимом на его имя проговорила Хлоя. Ей и в самом деле хотелось немного тишины, чтобы придумать, как оправдать себя на суде.       - Понимаю, - кивнул Ким, но продолжил говорить: – Вы еще не адаптировались. Когда я сюда попал, то перевернул стол регистратора.       - Ким, заткнитесь, - потребовала Хлоя, случайно грозно щелкнув зубами. И это сработало – Ким умолк.       Когда судебный процесс завершился, и окончательное и неоспоримое решение было принято, то у Хлои больше не нашлось ни сил, ни желания бороться за себя дальше. Она ощущала себя, иначе не скажешь, убитой, что, по сути, и являлось истиной. Одно дело уставать физически, чего смерть ее лишила, другое дело – это мучиться от душевной боли.       Не нуждаясь более ни в сне, ни в еде, ни в воде, Хлоя совершенно потерялась во времени, ей казалось, что оно просто течет для нее мучительно медленно, ведь сейчас решается ее дальнейшая судьба. При вынесении приговора выяснилось, что просидела она в зале суда два дня, получив результат лишь на третий. Самое мерзкое, что все это время представленный ей адвокат, которым являлся скелет по имени Алекс Кюбдэль – девушка с лохматыми рыже-розоватыми волосами и в мужском костюме тройке, особо ее, как думалось Хлое, не защищала. Эта адвокатша постоянно доставала из кармана своего пиджака серебряные, расписанные узорами часы, что крепились цепочкой к поясу, и поглядывала на время. Это возмутительно! Поэтому Хлоя часто не давала своей защите говорить, перебивая, и оправдывалась сама, чем только сильно затянула судебный процесс.       Но больше всего Хлою поразили свидетели, которых вызвал суд. У девушки чуть сердце во второй раз не остановилось, когда в зал суда прилезли все, кто был призван ею при жизни. Притом призванные совсем не походили на здешних скелетов – они были в разной степени, пусть и под кости, сгнившими трупами. Хлоя осмелилась поинтересоваться, что с ними, на что ей ответили, мол, это пустые оболочки, души которых давно упокоились или переродились – счастливчики, короче, что не попали в «Искупление». Тогда стал вопрос, как они будут давать показания, если не обладают своим разумом? А все оказалось в разы проще, чем добиться показания от разумного существа – изъятие «памяти призыва». Оказывается, что каждый бездушный трупак «запоминал» кто, когда и зачем его вызывал, поэтому он мог, если применить к нему заклинание, проецировать свою память. Это, конечно, поражало, но Хлоя каждый раз вздрагивала, видя в «памяти» очередного мертвого солдата паникующих живых людей, а, в особенности, перепуганное лицо Натаниеля Куртцберга, которому, видимо, серьезно досталось. Неудивительно, что парень после этого случая исчез с поля зрения Хлои Буржуа.       За два дня Хлоя сумела только снять с себя обвинение, которое касалось призыва собаки. Суд принял, что девушка была тогда совсем ребенком, незнающим, что у нее есть задатки некроманта, и то, что призыв был совершен впервые, случайно и никому не навредил. Но на счет всего остального (призыв погибших солдат и оживление мелких животных) суд признал девушку виновной, от чего вынес приговор на «Искупление». И всем было плевать, что Хлоя занималась некроманством в общей сумме не долго, а после и вовсе отреклась от этой черной магии.       Выйдя из зала суда с окончательным приговором на «Искупление», Хлоя просто побрела неведомо куда, абсолютно никого и ничего не замечая. Она не знала, что ей делать дальше. Бродить так, пока какой-нибудь некромант не призовет ее? И сколько это будет продолжаться? Дни? Недели? Месяцы? Вечность?! Хлоя не хочет никому прислуживать! Она просто хотела и хочет жить! Сейчас ей жуть как хотелось выплакаться, но слезы больше не текли из ее глаз, а лишь душевным страданием скапливались в груди.       - Мадмуазель! – Ким остановил ее, схватив за плечо, на что та грубо отмахнулась, скорее от того, что ее напугал его громкий, бодрый голос. – Я Вас звал и звал, но Вы так и продолжали бегать от меня туда-сюда возле здания суда.       Хлоя с сомнением обернулась и в самом деле увидела здание суда. Видимо, не зная, куда податься, она на автомате ходила быстрым шагом возле этого злосчастного здания, перед которым находился небольшой парк со скамьями, клумбами с неизвестными цветами, странными деревьями и статуями – вот их-то она и огибала, когда шла, от чего казалось, что ушла далеко.       «Постойте! Здесь есть парк? С живыми растениями?»       - Мне велено сопроводить Вас дальше, - сообщил Ким, вновь предлагая девушке поддержку в виде своей руки, чтобы та могла взять его под локоть.       - Куда дальше-то? – измученно, но не менее ядовито спросила Хлоя, принимая «поддержку», и они пошли «дальше».       - Вам назначено «Искупление», значит, Вы с нами надолго. Вам нужна работа и крыша над головой, а также обязательно надо оформить предмет призыва, иначе пребывание здесь бессмысленно, - пояснил Ким, а после, пока до нее не дошло, что своим пояснением он только увеличил количество вопросов, которые требовали ответа, молодой мужчина быстро начал, хвастаясь: - Я вот свою медаль за отвагу выбрал. Очень ценная для моей семьи вещь. Если в нашей семье вновь появится некромант, надеюсь, я смогу стать его Личем…       - Ким, заткнись, - без всякой грубости попросила Хлоя, у которой череп трещал от того, с какой скоростью стрекочут зубы молодого мужчины, когда он говорит, и, помолчав, решила назваться: - Зови меня Хлоя, - фамилию она, от чего-то, скрыла.       - Хлоя Буржуа – это я знаю, - назвал ее полным именем Ким, пояснив, что: - Алекс мне сказала. Она отменный адвокат.       - Вовсе нет, - зло отрезала девушка, все еще виня адвокатшу в своем провале, а когда Ким хотел сказать что-то в защиту Алекс, то Хлоя на него страшно щелкнула зубами.       Хлою определили на работу туда же, где и будет ее пристанище в ближайшее время, пока она не заработает достаточно денек, чтобы снимать квартиру. Это была работа горничной в Гостинице №7. Хлоя долго возмущалась по этому поводу, мол, она не создана для работы горничной, и это ей должны прислуживать, а не она быть на побегушках. Но ей не дали иного выбора, заявив: «Берись за работу, пока предлагают, а уже потом, освоившись, попробуй здесь, если сможешь, найти то, что по душе».       Далее Хлое, как и говорил Ким, необходимо было оформить на себя предмет призыва, который иногда могли называть мертвым артефактом или просто артефактом. На этом этапе девушке объяснили, что теперь для мира живых она является Личем, которого может призвать только опытный некромант, а Хлоя должна будет ему безоговорочно подчиняться.       - А если этот некромант решит меня использовать для искоренения целого населения? – задала вопрос Хлоя, которую волновало не возможная гибель каких-то там людей, а то, что ей вообще может представиться такая грязная работа. – Я, что же, должна убивать? И ничего с этим нельзя сделать?       - Да, - беспристрастно ответили ей. – Мы не имеем власти в мире живых. Не вмешиваемся. Только наблюдаем. Наказание некромант получит, когда попадет сюда.       - В смысле? – возмутилась Хлоя. – Меня за ошибки юности сюда затащили, а он убьет невинных, и его наказание ничем не будет отличаться от моего?       - Поверьте, то, что будет ожидать его, заставит вас плясать и петь от радости, что вы так легко отделались, - заметили ей на полном серьезе, от чего Хлое стало жутко, и она отложила выяснение деталей этого вопроса на потом.       Выбрать предмет призыва оказалось невероятно сложно. Требовалось, чтобы девушка действительно имела эмоциональную привязанность к этому предмету. Но как тяжело назначить цену чему-то из мира живых, когда ты в миг все это потерял, а теперь желаешь вернуть и рад любить каждый камень, что лежит возле твоего дома. Поэтому Хлоя попросила хотя бы немного дать ей сосредоточиться и подумать.       На удивление, девушка, опустив глаза (или чем она теперь видит) на юбку своего пышного, изменившего цвет – Хлоя назвала новый цвет «пчелиным» – платья, моментально озарилась. Хлоя вспомнила, как усердно крепила к своей высокой с закудрявленными локонами прическе золотой гребень с девятью зубьями и основанием в форме пчелы с раскрытыми крыльями, который подарил ей ее лучший и единственный друг Адриан Агрест.       Гребень, к огромному облегчению девушки, до сих пор был прикреплен к задней части ее прически, от чего отлично просматривался, если Хлоя повернется спиной к собеседнику. Хлоя ожидала, что над гребнем будет проводиться какой-нибудь ритуал для привязки ее души, но нет. Оказалось, что зарисовать его и кратко описать основные приметы – было достаточно. Хлое объяснили, что гребень, который сейчас в ее волосах – это лишь дубликат, связанный с оригиналом в мире живых, местонахождение и перемещение которого девушка может отслеживать. Однако когда ее попросили, попробовать найти оригинал гребня, у нее ничего толком не вышло, на что ей ответили: «Ничего. Потренируетесь».       И последнее, что от нее потребовали, – это указать имена людей (в количестве до пяти человек), на дне смерти которых девушка хотела бы побывать. Это было странное и страшное требование. От него Хлою впервые за все это время перестала волновать своя собственная смерть, которая уже случилась, а для ее близких – это только предстоящее испытание. Это эгоистично, но мимолетно девушка понадеялась, что тех, кого она назовет, встретит в «Искуплении», ведь у нее более никого не было при жизни роднее. Так хотелось их увидеть, но Хлоя понимала, что они сюда не попадут, так как из принципа однозначно не имели дел с черной магией, за которую стоит после смерти заплатить.       Хлоя назвала четверых: мать Одри Буржуа, отца Андре Буржуа, лучшего друга Адриана Агреста и верного дворецкого, которого она коротко звала Жан. Что на счет пятого? Его нет. Скажем так, Хлоя при жизни была сложным человеком, с существованием которого мериться окружающим было трудно.       Когда разобрались еще с некоторыми, но смертельно важными вопросами, Хлою, которую направили в Гостиницу №7, снова вызвался проводить Ким, которому, вероятно, более заняться было нечем, как ждать и сопровождать новенькую.       Уже в Гостинице №7, закрывшись на замок в своей комнате, что ничем не отличалась от обычных дешевых апартаментов, Хлоя не выдержала и без слез зарыдала, страдальчески завывая во весь голос, на что в соседней комнате постучали в стену, потребовав заткнуться.       Так и начались ее бесчисленные дни в месте под названием «Искупление».