Мы не одни

Наша мнимая цивилизация часто бывает одним лишь утонченным варварством П. Буаст

Про свет можно было сказать лишь то, что он неизменно развеет тьму. Но так ли это на самом деле? Без одного нет другого, хотя бы потому, что стало бы слишком скучно и тихо. Свет и тьма словно два старых приятеля шли бок о бок спустя вечность, не понимая необходимости оглядеться по сторонам. Они были бесконечно похожи и неотвратимо разделены на поиски глупой никому не нужной истины. Но кто сказал, что окружающая действительность не могла преодолеть этот рубеж слепоты? Кроули надеялся, что захоти он оглянуться, то долгожданные ответы на томительные вопросы явились бы перед ним как лучи солнца после тумана. Но ответов не было. Вместо них на поверхность вылезала дикая, необузданная ярость. У него практически не осталось воспоминаний о прошлой «службе», но вовсе не потому, что они исчезли без следа, нет. Причина крылась в непонимании такой бесполезной информации в голове. Начиная музыкой сфер и заканчивая лицемерными разговорами, ведущих в никуда, каждый пункт отзывался тошнотой и зевотой. Все это лежало плотной закатанной банкой на дне первого попавшегося водоема. Прошли века, полные грома и молнии, пепла и зловонной серы, по-детски наивной обиды за то, что началось, не успев начаться. Он задавал вопросы и на них отказались отвечать. Что ж, теперь он взрослый мальчик и мог сам решать, желает ли он ответов или нет. Конец света, долгожданная потасовка между верхним и нижним этажом за приз «работник тысячелетия» сошла на нет двумя ангелами и шайкой детишек. Технически говоря, стоило сказать спасибо Антихристу. Мальчишка справился на ура, не возжелал власти тирана, предоставив выбор всем страждущим душам, восстановив разрушенное, вернув утерянное. Победила дружба – так бы сказал Кроули, будь у него язык, не охваченный адским пламенем. Потому что это слишком даже по его меркам. Они были живы и свободны… так казалось ровно до того момента, как последнее предсказание Агнессы Псих не предупредило о грядущем. Они были в опасности, Азирафэл был в опасности и куда большей, чем очередное развоплощение. Провал, какой бы абсурдный он не виделся на чертежах создательницы, не прощался. Месть – холодное блюдо, которое нагревают до кипятка и снова кладут в морозилку. Внедрение в человеческое тело – дело плевое, требовало лишь сноровки, а внедрение в ангельскую сущность смахивали на американские горки без страховочной перекладины. Он до сих поражался, как это их не разорвало на тысячу элементов. Обмен произошел не быстрее столкновения атомов в царстве хаоса и вот они уже готовились к самой ответственной игре, где выигрыш и проигрыш такие же нестабильные, как брокерские сделки. Кроули вздохнул, вспоминая их прощание ночью и краткие минуты утром, полные тепла и уже не такой тоскливой недосказанности, как прежде. Сейчас же ему приходилось маяться от скуки и тревожных мыслей, копошащихся в голове. Разница между сном и бодрствованием давно уже ощущалась на уровне человеческих инстинктов, но оказавшись наверху, все перевернулось с ног на голову, застряв посередине. Реальность расплывалась подобно песку между пальцев. Неправильность происходящего пришла с первым вдохом, первым взглядом на белизну стен. Пустота, от которой мерзко тянуло мышцы живота. Земля полнилась запахами, как благостными, так и по-дьявольски омерзительными, но Рай пах… ничем. Ослабленный нюх улавливал лишь тонкие нотки озона. Утренняя роса, лаванда, морской бриз, нежное тепло солнца, духота ночного дождя… такими запомнились падшему небеса. Но ничего из этого не осталось. Кроули чувствовал сомнение и легкую растерянность. Неправильно, это неправильно. Человеческая суета создала поистине потрясающие и забавные трактаты о пространстве Ада. Они придумали книжки с разнообразными гадами, кишащими в агонии грешников и все как один утверждали, что преисподняя пахла серой насквозь. Кроули пробыл змеей достаточно долго, чтобы поспорить о тонкостях материи. И может сера, действительно имела место быть в их плотно заставленном отчетами офисе, но Ад пах множеством запахов. Преимущественно горелыми, но все же разнообразными, они взрывались в воздухе крохотными петардами. Его оставили в одиночестве в одном из залов, в котором могли разместиться несколько футбольных стадионов, связав для порядка, будто опасаясь, что виновник сбежит до выставления приговора. Варварство, несомненное варварство таилось в этих поступках, и Кроули мог лишь усмехаться. «Мерзкие, лицемерные твари», – вот что пульсировало в мозгу, полном чужих мыслей. Будь здесь Азирафэл, он бы отчаялся в попытках донести свои слова до равнодушного начальства. Тошнотворно добрый, умилительно стервозный и бесконечно упрямый Азирафэл. Они сделали невозможное, чтобы предотвратить конец. Рубеж был преодолен, они открылись друг другу не только в словах, но и доказали делом, что не отступят от намеченного, даже если перед ними огромным глазом пустоты и безысходности будут зиять врата в Лимбо. Их обоих отличал неведомый небесной и адской канцелярии оптимизм и доля скептицизма, который давал возможность для отступления или рокировку сил, но, даже сделав это, они не верили в успех до последнего. Кроули увещевал себя, что Рай на то и Рай, что изменился, вошел в будущее с высоко поднятой головой, чтобы дарить прощение и любовь. А на деле освободил себе путь кровью неверных. И следующим на очереди должен стать Азирафэл. Демон со вздохом попытался усесться удобнее, чтобы успокоить затекшие мышцы, но не получалось от слова совсем. Помимо прочего появилось жгучее, словно от кочерги ощущение боли на мизинце правой руки. Он вгляделся. Аккуратное золотое кольцо с неброским витиеватым рисунком покоилось на пальце ангела с начала времен, и ни разу не было замечено, чтобы ты тот когда-нибудь его снимал. Эпоха сменялась за эпохой, а украшение по-прежнему было верно своему хозяину, вне зависимости от титула, страны и состояния смертного тела, в ком прибывали их инфернальные и эфирные создания. Только сейчас ему внезапно пришло в голову, что у мизинца было несколько трактовок ношения: благородное происхождение, инженерное образование, нетрадиционная ориентация… Ох, сколько противоречий. Рот дернулся на секунду в еле уловимой ухмылке. Кольцо продолжало жечь. Что-то глубинное вылезало наружу, стремясь заполонить пространство и предстать в полной красе. Неужели ангельская натура просилась к бою? Кроули наклонил голову. Нет. Азирафэл не шел в рукопашную без повода, даже если казалось, без крови никуда не денешься. И в то же время был готов рубить с плеча без лишних раздумий, если довод возобладал над эмоциями. Палец уже затекал, а вслед за ним и кисть сводило судорогой в том месте, где крепился узел. Вопросы сыпались сами собой, но не могли облечь форму, не смели выдать себя. Для чего архангелом нужно связывать своего, коллегу, достаточно компетентного, чтобы получить множество благодарностей вместо наказания? Связывать рот кляпом до ноющей ломоты в челюсти? Оставлять одного в странной комнате, представляющей собой огромную клетку? Неужели… Кроули цокнул языком, таким непривычно… обычным и нормального размера. Его боялись. Страх перед кем-то, чей облик был виден только им. - Ангел, какого хрена?.., – устало пробормотал Кроули. В звенящей тишине раздались шаги. - Ну, вот мы и собрались. На плечо тяжело опустилась ладонь, и Кроули едва удержался от того, чтобы не дернуться в сторону. Шеи коснулось ледяное дуновение ветра, спина порылась мурашками. Гавриил жизнерадостно смотрел на него, словно они встретились в обеденном перерыве и собирались поговорить о бытовых мелочах, но Кроули знал этот улыбку. Оскал убийцы, изощренного ублюдка, готового на все ради удовлетворения своих извращенных фетишей. Тело проткнуло иголками, отчего болезненная улыбка сама проявилась на губах. Неужели у всех ангелов такая реакция на более высокие чины? Хотя вспоминая самого себя, демон вскользь подумал, превращались ли его собратья в истинную форму или пытались скукожиться в сгусток света, чтобы не попасть под карающую длань? За столько тысячелетий им не приходилось видеть друг друга в рабочем дресс-коде, обычно они вполне справлялись, будучи в слабых оболочках. Кольцо снова обожгло кожу, заставив сжать пальцы в ладонь. Нос привычно втянул воздух, стараясь запомнить запахи. Тщетно. Кроули лениво перевел взгляд на вошедших. Чужая память услужливо подсказывала ненужную информацию. Архангелы Гавриил, Уриэл и Сандальфон стояли при полном параде, со своими золотыми метками, не хватало лишь атрибутов власти. «Одного не хватает», – намекнул отголосок сознания Азирафэла и Кроули прикрыл глаза, словно ему вдруг стало стыдно. Михаил отсутствовала, неужели решила не смотреть на то, как бьют лежачего? Скорее всего, та уже спускалась по ступенькам адского подвала. Кто бы мог подумать, что они оказались не первыми в содружестве народов? Михаил отличалась от других сестре и братьев легким подъемом, она проникла бы в человеческую жизнь с той же непосредственностью, как непринужденно крутила интриги в небесной канцелярии. Интересно, как давно это началось? - Знаете, вы могли бы мне просто позвонить. К чему такие радикальные меры? Да еще и похищение. - О, скорее экстренный вызов. Когда должен прийти новый ассистент? – не прекращая холодно улыбаться, поинтересовался Гавриил. - Он на подходе, - успокоила его Уриэл, довольно сверкая золотыми вставками на скулах. Уриэл. У этого ангела всегда было больше претензий к делу, уж не зря ее огласили «зажравшейся» там, внизу. Ни золото, ни белая одежда не скрывали ее подлости, присущей скорее их стороне. Ох, как Кроули хорошо понимал эту ярость, скрывавшуюся за триумфом. Как тяжело смириться с тем, что ключи, обжигавшие шею, так и не смогут сняться с цепочки, впившейся татуировкой на темной коже. Ключи от врат Ада, которые разверзнутся по безмолвной команде и выпустят заждавшихся нерукотворных слуг Зла[1]. - Хорошо. Тебе понравится, Азирафэл. Будь уверен, – Гавриил дружелюбно подмигнул, мгновенно переходя в режим палача. - Что ж, одним предательством ты не допустил войны. - Но, мне кажется, это ради общего блага… - Не рассказывай мне об общем благе, солнышко. Я гребаный архангел Гавриил! Кроули хотел зашипеть, до того состояния, что язык сам готов был выскочить наружу. Но поспешно вспомнил, что нынешнее тело таковым не обладало и выглядело это, по меньшей мере, глупо. Менее глупо было снова улыбнуться, и уже непонятно – то ли это рефлекс такой, то ли страх наконец пробирался сквозь дымку равнодушия. Только успокоившиеся мысли вновь забегали по черепной коробке. «Какое я тебе к черту, солнышко, ты, напыщенный индюк!», - хотел завопить Кроули. И вдруг осознал, да с такой скоростью, что стало страшно. Не каждый день услышишь ласковое прозвище от ангела. Точнее, ангелам и вовсе не положено их иметь. На кой черт они сдались здесь, в этой альтернативе крематория? Он прислушался. Не к себе конечно, а к тому отголоску разума, которое сейчас пыталось спасти его задницу от святой энергии, разливавшейся повсюду. Демон сосредоточился, пытаясь уловить тонкие вибрации. Губы дернулись, но уже не в улыбке. «Ах ты, сукин сын…» Демон с особенной любовью, способной сковать океан вечным льдом, помянул всех демонов Ада разом, когда за спиной вновь раздался голос. «Проклятье!» Демоны и ангелы безукоризненно отличали присутствие врагов. Неважно, какой большой могла быть толпа смертных, своих и чужих они ощущали подкоркой мозга, глубиной добра и зла. Но пребывая в этой оболочке, Кроули не ощущал ничего, даже малейших намеков, что выводило из себя. Как будто Азирафэл был… смертным. «Бред какой-то», – взгляд вновь притуплено сошел слегка вниз и вправо. Нить разговора он потерял окончательно. Пришел демон, мелкая сошка, у которого имен столько же, сколько и клонированных личин, очень удобное свойство для чистого создания Ада, можно не тратиться на заполнение отчетов и ждать пока тело будет восстановлено по всем правилам и предпочтениям. И у него был подарок лично от начальства, его подлейшего господства. Кроули знал, что сейчас произойдет. - Вставай. Голос, полный власти, непоколебимой уверенности в себе и в том, что его будут слушаться. Путы сошли так же легко, как и впились в его кожу. Демон с облегчением встал, так хотелось размяться, до хруста позвонков, но нельзя. Театр продолжал свое действие и слегка дрожащие руки поправили галстук-бабочку и как можно бережнее крутанули кольцо. Проклятое кольцо, внезапно уменьшившееся в размере и угрожавшее просверлить дыру в кости. - Есть ли шанс… как-то переубедить вас? Мгновение и костер разжегся неведомой силой и мощью. Огромный столб неукротимой стихии. Кроули разломило пополам, множа отражениями. Испуганная душа запорхала в ребрах, отдавшись страданиям. Этого не могло быть, просто не могло. «Это все неправда!» Кроули смотрел на огонь и не мог дышать. Зловонный запах преисподней казался галлюцинацией. От него не убежать, не спрятаться. - Мы ведь добрые парни, в конце концов! Он ждал реакции. Ждал, когда архангелы отменят свое решение, поймут какую роковую ошибку совершают, отпуская на казнь не того ангела. Он смотрел на Гавриила. Точнее, смотрела та часть, которая не ушла вместе с ангелом, часть Азирафэла, преисполненная надежды, тепла и бесконечной любви. Кроули наслаждался эмоциями внутри головы, ластился к ним как кот к человеческой руке. Шесть тысяч лет едва уловимых взглядов, тяжелого молчания. Кроули желал быть ближе, не как демон, чья сущность сводилась к похоти и разрушению, не как инфернальное создание, стремящееся перевесить одну из чаш весов. Ближе, как кто-то другой, более приземленный, более понятливый. Как человек. Запретные мысли, порождающие страдания, но он желал прорваться через тернии бессмысленных правил и устаревших порядков. Демоны не могли любить, познавать счастье, ощущать покой – так считали все. - Так и есть. И в назидание другим мы накажем предателя. Гавриил сиял, разве что крылья не выпустив. Но в глазах его плескалась черная, мерзкая, липкая мгла. Кроули мысленно похлопал в ладоши, не ожидая такой палитры. - Ну что ж, в пламя. Кроули снова улыбнулся. Под лопатками чесалось, хотелось улететь отсюда к чертовой матери. Интересно, его крылья почернели бы, выказывая недовольство от маленькой шалости? Вряд ли, но мысль занятная. Вот хохоту-то было, никакого огня не надо! - Что ж, было приятно знать вас, ребят. Надеюсь, еще встретимся. Он уже представлял, как уничтожит их, чувствовал вкус крови на языке, запах горящих перьев… Азирафэл ничего бы не понял: несколько утешающих слов, подкрепленных честным взглядом, и все вернулось бы на круги своя. Начни с одного и дальше пойдет как по маслу, архангелов много, но их никто не защитит. Царствам плевать на условности, каждый думает о себе. Даже низшие ангелы плюнули на небеса и резвились среди человеческих аур. «Некоторые даже слишком», - вскользь подумал Кроули, сморщившись как от зубной боли. Шамаэл изошел бы на радостные вопли чаек[2]. - Заткни свой рот и сдохни уже. Кроули вздрогнул, теряя остатки самообладания. Теперь он был собой. Впиться в шею, выпустить яд до последней капли и смотреть, как бьется в агонии эфирное тело. Наблюдать, как улыбка превращается в гримасу боли и унижения, а энергия – в пепел под ногами. Он бы получил истинное удовольствие. Но нет, это было слишком просто. «Я сделаю кое-что получше», - мстительно подумал Кроули и сделал один уверенный шаг вперед. Пламя злобно зашипело, принимало в свои губительные объятия, желало стереть до последнего атома. Мгновение и все тело вошло в воронку, практически исчезнув за языками адского пекла. Архангелы ждали, а ему хотелось развлечений. Он с наслаждением похрустел суставами в шее, позволяя расслабиться уставшим мышцам. Как же приятно… Век бы грелся, да только время поджимало. Первым пришла в себя Уриэл, всегда надменное лицо вытянулось в неверии. Гавриил смотрел подозрительно, медленно, но верно закипая. «Время шоу*, ублюдки, - зашипел Кроули и улыбнулся так, как улыбаются змеи перед укусом. Губы легко и мимолетно захватили часть огня, чтобы выпустить струйку в сторону. В воздухе повис страх, приятный и тяжелый. - Что он такое?... Лучшая награда для демона – собрать плоды своего злодейства. Растерянные, испуганные взгляды, широко раскрытые рты и дрожащие крылья были отрадой для Кроули. Он мог бы сделать кое-что еще, не менее приятное, но это рассекретило бы его сущность. Пора ставить точку в этой истории. - Итак, я думаю, больше не имеет смысла проверять меня? – с широкой, улыбкой произнес Кроули. – Нет? Хорошо, хорошо. Думаю, я пойду. Всего хорошего! *** Душа Кроули ликовала, но бежал он с неописуемой скоростью. Демоны довольно предсказуемые создания, а вот ангелы те еще пройдохи. Пройдет немного времени, и они придумают поистине захватывающую пакость, достойную лордов Ада, а не небесных жителей. План сбежать под шумок потерпел крах, едва он зашел в тупик. - Ангел, чтоб тебя и твой топографический кретинизм.… Где тут выход?! Демон зашипел, оглядываясь в поисках. Не хватало заблудиться, чтобы окончательно растерять свой пыл и попасться кому-нибудь более глазастому. Кроули не сомневался – его почуют за версту, если не поторопится. Боковым взглядом он в последнюю секунду увидел движение. Лопатки больно приложились о стену, когда Гавриил толкнул его. Архангел был серее грозовой тучи, белоснежные крылья мелко тряслись в гневе. - Что ты тут устроил?! Кроули медленно поднял взгляд, стараясь не показать истинных эмоций. А их накопилось предостаточно, чтобы разобраться с врагом один на один. Одно движение крылом и все будет кончено. В голове помутнело от прилива крови. Насколько может быть силен архангел в условиях боевого режима? Если бы он знал реальные силы Азирафэла... Падшие были сильнее и выносливее сотворенных Им созданий, однако в текущих условиях демонические штучки могли не сработать, небесная защита просто поглотит ее. Желание врезать по чьей-нибудь физиономии становилось все отчетливее. Кроули неторопливо облокотился о стену, обдумывая план действий. Телепортироваться или оставить за собой последнее слово? Соблазн велик, но последствия неверного решения неслабо тормозили. - Что тебе нужно, Гавриил? Гавриил так удивился, что практически забыл все, что хотел сказать, смотреть на раскрывающийся и сразу же закрывающийся рот было весело и в то же время утомительно. В воздухе повисла негативная энергия, не имеющая ничего общего с божьей благодатью, что Кроули перепугался, не его ли сущность лезет наружу. - Что мне нужно? Да как ты посмел пойти против Ее слова?! – голос Гавриила менял тональность с ошеломляющей скоростью. - Ее слова? Поправь меня, но что-то я не слышал ее приказов, - холодно ответил Кроули, стараясь держать себя в руках. Если бы Она хотела смерти ангела, небеса разверзлись бы на сияющие столпы, серафимы протрубили в свои изогнутые горны о приближении кары, а херувимы собрали всю ангельскую братию, чтобы стать наблюдателями падения. Кроули помнил свое падение, помнил падение и других братьев, стоявших секунду назад подле него, таких же белоснежных, полных гордости и неповиновения. Всегда теплый и ласковый свет ослепил до кончиков сознания, а каждое перо сгорело дотла в черный непроглядный пепел. Глаза изменили видение навсегда, обратившись в змеиную пляску. И уж что-то, а Ее голос он бы не забыл, даже стоя на краю бездны. Небеса молчали. Наказания не существовало. Кроули не понял, в какой момент выставил в защите крылья. Облик держался идеально: плечевые кости с легкостью поднимали большие, мягкие крылья, переливаясь от молочного до космического латте*, перья сверкали мельчайшими разноцветными блестками, отражаясь на солнце. Хотелось развести их в стороны и свести обратно, чтобы ощутить легкость и свежий порыв ветра, провести по маховым третьего порядка, внутренне содрогнувшись от приятных спазмов мышц. Демон выдохнул, вспоминая об угрозе. Архангел тем временем размашистым шагом заставил вновь отступить к стене. Холодная аура обступила его со всех сторон, заставив поежиться. Взгляд ирисовых* глаз не предвещал ничего хорошо. - Ты… с твоей помощью мы могли победить. Одного лишь твоего слова могло хватить, чтобы… но ты, - рука Гавриила жестко схватила плечо Азирафэла-Кроули, не давая дернуться. – Как ты мог предать нас, связавшись с этим… этим… - Подлым демоном? – подсказал Кроули, как со стороны наблюдавший странное изменение в голосе Гавриила. Одним словом Азирафэл мог сделать… что? Остановить Антихриста? Адам Янг, пускай и имел хрупкую оболочку, мог заставить пасть ниц целые государства одним лишь кивком головы. Возможно, имелось в виду, что ангела ждало его собственное войско, ждавшее приказа о наступлении. Кроули что-то такое тоже ожидало, да только не хотелось марать руки об идиотскую форму, которую явно где-то подсмотрели и позаимствовали солисты группы Kiss, и драть глотку почем зря. Гавриил злобно засопел, но ничего не ответил. Вместо этого он приблизился, практически вдавив собственную грудную клетку в чужую, и второй рукой приподнял подбородок Кроули. Который удивился настолько, что забыл сопротивляться. - Πρίγκιπας*… Прошло столько времени, с тех пор как ты отказал мне. Но неужели это стоило того, чтобы оказаться на краю? Неужели это стоило того, чтобы уйти к нему, выполнять его волю, вместо того, чтобы находиться рядом с нами? Там, где твое место? Где выполнял твою бы волю я? Кроули ошарашенно смотрел на Гавриила, силясь сказать хоть что-нибудь. Язык не слушался, словно приклеившись к небу. Выскочка, архангел, и воин господень, выступавший в каждой бочке затычкой внезапно показывал себя с иной стороны. И эта сторона демону начинала не нравиться. Он никогда не спрашивал, что за бардак творится наверху, лишь периодически выцарапывал мелкие и незначащие подробности из разговоров с Азирафэлем, а точнее вялых жалоб на систему, для которой был сотворен с, грозивших серьезными неприятностями. Он вновь прислушался, молча взывая к глубинам сознания того, к чьему существу тянулся еще с периода Райского сада. Едва ощутимая аура Азирафэла вздрогнула, обдавая Кроули холодным потом. Подтекст, который показался Кроули странным еще с первого слова, теперь виделся очевидно неправильным. Губы разомкнулись сами, будто дернувшись от ниточек невидимого кукловода. Краткая искра зародилась в солнечном сплетении и пронеслась по позвоночнику, фейверком разойдясь по крыльям. Кроули несколько раз поморгал, успокаивая внезапно проснувшееся сердце. - Мою волю… Гавриил, нет ничьей воли кроме Ее воли. Сомнения затерзали демона подобно снежной лавине. «Ангел, нужно выбираться отсюда и быстро!», - мысленно попросил он, наконец, видя пусти отступления. Крыло резко дернулось влево, освобождая пространство между двух ангелов. Кроули отступил еще немного, приняв самый достойный вид, который только был способен сымитировать. Азирафэл стоял с прямой спиной даже в минуты слабости – истина, заложенная в веках, плечом к плечу, крыло к крылу, воля к воле. Последнее слово, последнее и ноги, кончика пера не будет его на этой опасной земле. - Будь благоразумен и не лезь в неприятности, - Кроули пытался говорить мягко, но выходило наоборот: сухо, беспощадно, небрежно. Вся кровожадность куда-то испарилась, сменившись на усталость. В голове снова потеплело, будто кто-то поднес солнце прямо к макушке и Кроули улыбнулся, собирая в коллекцию новые эмоции. Они обязательно поговорят об этом, наедине, где не будет опасности, только они, вино и долгий разговор, переходящий из ночи в утро… Пальцы сами сложились в щелчке, однако едва Кроули приготовился переместиться куда подальше, облик Гавриила вновь предстал перед ним. И если тогда он не видел ничего, кроме бессильной злобы, сейчас демон углядел кое-что другое. О таких говорили шепотом. Об ангелах, которые темнее ночи и демонах, чья аура перекрашивалась вместе с красками неба. Они могли быть сотворены Ею, а могли выйти из кипящей черной лавы, ведомые лишь одной командой, но и те и другие создавали дисбаланс. Крутили шарманку колеса судьбы слишком быстро, разбрасывая карты и фигуры на шахматной доске. Они рушили суть выбора. Гавриил схватил Азирафэла-Кроули за руку, стиснув до ощутимой боли и прошипел, дезориентируя доселе неведомым звуком из уст архангела: - Знаешь, ты может, и напугаешь стайку наших собратьев, ведь, в конце концов, мы все помним, кто избрал тебя. Запомни, Азирафэл: ты ПОСЛЕДНИЙ. Все предрешено. Гром. Он звучал так далеко и гулко, что казался лишь ветром, но внутри него все похолодело. В нос ударил знакомый запах. Он побоялся оставаться здесь дольше, углядывая в потемневшем небе зачатки молний, но лишь из боязни подставить Азирафаэла. То, что происходило в душе, если она и существовала на самом деле, касалось только ангела. И оно вызывало дикую боль в районе ребер.