Законы времени работают не так

Баки стоял и смотрел в круг установки, уже зная, что Стив не вернется. Он снова ушел и снова предпочел ему Долг и, может, что-то еще. Или кого-то еще. Они говорили после похорон Старка. Стив был надломлен изнутри, и слова, такие нужные и правильные, которые он сто раз успел обдумать, застряли у Баки в горле. Стиву было не до личных проблем. Они многих потеряли, да что там, они потеряли лучших. «Я так устал терять, Бак. Никто не услышит этого от меня, но я кромешно устал держаться. Только тебе и могу сказать». Он тогда уткнулся Баки в плечо, и его коротко, страшно тряхнуло. Как тогда, в палатке. В ночь настоящего рождения Капитана Америки. Крайшберг остался позади, они дошли в основной лагерь, а мисс Картер еще не забрала у Баки то, что ему и так не принадлежало. Тогда он тоже не решился, хотя, казалось бы, самое время. Но Стив казался незнакомым, почти чужим, и Баки промолчал. Как сегодня утром. Как в ночь после похорон Старка. А теперь шанс и вовсе никогда не представится. Он один. Ничего нового, в общем-то. Он отвернулся от чертовой платформы и только теперь обратил внимание на то, что стоит внутри светящегося пятна, неровно покрывающего платформу и несколько футов неприятно сухой, неухоженной травы. Все, кто провожал Стива, тоже остались внутри, Халк еще колотил по кнопкам установки, уже зная, что ничего не выйдет. А Баки теперь смотрел вовне. На коротко подстриженный изумрудный газон, в котором будто по линейке прорезали идеальную дорожку, мощеную серым камнем. Она вонзалась в чертово пятно, как стрела Клинта в центр мишени. Баки стало страшно по-настоящему. Он умирал столько раз, но это не то, к чему можно запросто привыкнуть. Теперь же он был уверен: стоит ему переступить границу странной временной аномалии, и он исчезнет навсегда. Растворится в новом мире, похоже, изменённом Стивом. — Ебаный боже, — сказал сзади Сэм. — Это что? — Будущее, — Баки услышал свой скрипучий голос будто со стороны и ничуть не удивился тому, как он звучит — чувствовал он себя так же. Как заржавевший анахронизм, который вот-вот исчезнет. В дальнем конце аллеи показалась темная точка. Какой-то человек шел к ним, явно спеша, и чем дольше Баки смотрел на него, тем быстрее, тем сильнее билось его сердце. Это был Стив. Там, на аллее-стреле, вонзившейся в пятачок жизни, которой в этом новом мире никогда не было. Остальные тоже что-то заметили. Профессор Халк перестал нажимать все кнопки подряд. Все молчали. Баки спиной чувствовал напряжение — он не был самым умным из присутствующих, и если уж он догадался, что к чему, то остальные и подавно сделали похожие выводы. Стив выглядел потрясающе. Нет, он всегда был хорош. Настолько, что у Баки от одного его вида внутри что-то переворачивалось. Что-то непрочно приделанное, слабое. Оставшийся с юности дефект конструкции, который не удалось выправить ни сыворотке, ни ГИДРе. Стив помахал рукой. Он выглядел старше. Будто еще больше раздавшимся в плечах, тяжелым и мощным. Лощеным. У этого Стива в жизни все было хорошо. Он смотрел только на Баки. — Эй, старик, — крикнул Сэм. — Мы ждали тебя с другой стороны! — Привет, — Стив коротко взглянул на Сэма, но остановился напротив Баки, с теплой улыбкой оглядел его с головы до ног, будто они долго не виделись, и он очень рад встрече. Руки в карманах куртки сами сжались в кулаки. Рядом с этим Стивом-из-будущего Баки вдруг почувствовал себя так же, как чувствовал первое время рядом с Капитаном Америкой — жалким. Нелепым. Как старый плюшевый медведь с оторванной лапой, усаженный на новое атласное покрывало. — Привет, Бак, — повторил Стив специально для него. — Как ты? — Отлично, — соврал Баки. — Прекрасно выглядишь. Стив с улыбкой качнул головой. Этот жест, едва заметное движение, был новым, непривычным, и ощущался как удар в живот — жить можно, но дыхание сбилось. — Да, — ответил Стив. — Положение обязывает. Тут все изменилось. Немного. — Немного, — повторил за ним Баки, чувствуя, как немеют губы. — Насколько? — Я теперь госсекретарь. Но это все неважно, — перебил его Стив, игнорируя завистливый свист Сэма. — Главное осталось неизменным. Он поднял руку и погладил Баки по щеке. Тысячи мыслей бились в голове, но ни одну не удавалось ухватить за хвост. Части Баки боялся верить. Часть просто не желала укладываться в голове. Поэтому он просто смотрел на Стива, чувствуя прикосновение его непривычно мягкой большой ладони к щеке, и надеялся, что не выглядит сейчас умирающим от жажды. — Я умер? — напрямик спросил Баки. — Тут, в этом новом мире? В мире, который ты построил, вместо того, чтобы… — Что? Нет, — Стив перебил его, не дав наговорить совсем уж диких глупостей. — Нет. Зачем бы я жил тогда? — Если я выйду отсюда, то исчезну? — Нет. Тони говорит… — Тони? — переспросил Халк. — Тут жив Старк? — И Наташа, — Стив опять светло, радостно улыбнулся. Баки не видел у него такой улыбки уже очень, очень давно. И от мысли, что это не он вернул ему возможность так улыбаться, во рту стало горько. — Здесь живы все. Не было войны и щелчка. Мы были готовы. — Мы, — Баки не ощущал в себе сил выдать что-то более осмысленное. — Да. Мы. Ты, я, Тони, Наташа. ЩИТ. Мстители. — Где этот я? — Передо мной, — ответил Стив. — Просто ты еще не помнишь об этом. Стоит выйти из этой зоны, и память восполнится. У Баки в голове теснились сотни мыслей. О том, что если Беннер-Халк был прав, то в этом мире должны быть два Стива. Тот, который спал во льдах, и этот, который вернулся в прошлое. И два Баки. И тогда кто-то обязательно должен исчезнуть, устранив раздвоение, потому что пусть «законы времени работают не так», но здравый смысл… — Но есть кое-что, что ты можешь еще раз пережить в первый раз, и я не хочу это у тебя отнимать, — Стив, госсекретарь-долбаный-Роджерс ступил вдруг к нему, в неровное пятно, и у Баки на глазах его странный темно-серый форменный костюм превратился в красно-белый, в котором он уходил, четче проступили суровые складки у губ. Это был его, Баки, Стив. Тот, который ушел вот только что. — Что же? — Это. Стив его поцеловал. Длинно и как-то до боли знакомо. Где-то свистнул Сэм, Халк произнес «кхм», а Баки думал о том, что «еще раз» означает, что это уже было. И что они, бывший Зимний Солдат, и теперешний госсекретарь Роджерс, вместе. Возможно, были вместе все эти годы. Всю жизнь. — Готов? — спросил Стив и улыбнулся по-мальчишески, как в детстве, когда задумывал очередную шеесворачивающую глупость. В этом веке люди отчего-то считали Баки зачинщиком всего опасного для жизни и здоровья, их сложно было за это винить: они не знали коротышку-Стива, постоянно лезущего в драку. Не знали, насколько он беспокойный. — Я с тобой до конца, — ответил Баки, чувствуя, что именно так — правильно. Даже если он-теперешний исчезнет без следа. На самом деле он уже умер ненадолго сегодня, когда услышал «один», а платформа осталась пустой. Они шагнули из аномальной зоны вместе. Стив снова его поцеловал, и Баки чувствовал, как в нем прорастают воспоминания. Остатки запущенного парка исчезли полностью, как только Сэм последним вышел сюда, в новый мир. На месте площадки установки показался монумент — высокая стела «Восемь десятков лет без войны». Баки смотрит на свою руку, она почти ничем не отличается от обычной, но он знает, что она все равно способна проломить любую стену. Он помнит Стива. Каждую их ночь вместе. И как уходил вчера, оставляя его исцелованного, томно-расслабленного в угловой спальне их общего дома. Как шел сюда, чтобы встретиться с Сэмом и профессором Халком. Он знал, что вернется. Как Стив вернулся к нему. Как они всегда будут возвращаться друг к другу. До конца времен.