Подсолнухи и горы

Когда Чонха следом за Сонуном выходит из класса живописи, она едва успевает заметить, как парень скрывается за углом. Для человека, который часами сидит напротив мольберта, Сонун, как успевает заметить про себя Чонха, двигается слишком быстро — даже, можно сказать, непозволительно быстро. — Эй, погоди! Чонха бросается догонять парня, который, между прочим, даже не оборачивается и продолжает целенаправленно чесать вперед. — Ха Сонун! — снова кричит Чонха, чувствуя себя как минимум глупо — что она, воздыхательница его малолетняя, что ли, чтобы так преследовать? Парень наконец внимает словам девушки и останавливается, причем всей своей позой давая понять, какую огромную услугу он ей оказывает: он даже руки складывает на груди и лениво наклоняет голову. К еще большему удивлению Чонхи, учитывая то, с какой скоростью он улепётывал от неё, он умудряется каким-то образом совершенно не запыхаться, в то время как девушке приходится несколько раз вздохнуть, чтобы восстановить дыхание. — Что... — она шумно выдыхает, наклоняясь и упирая руки в коленки, — будем делать? — наконец заканчивает фразу. Сонун пожимает плечами. — Сделаем то, что он от нас хочет, — говорит он крайне скучающим тоном. — Думаешь, это обязательно? — предпринимает попытку Чонха. — В смысле, мне не хочется постоянно таскаться с тобой. Да и тебе, я уверена, тоже... Лицо Сонуна раздраженно кривится: он хмурит брови и закатывает глаза. — Твоя компания не доставляет мне ни малейшего удовольствия, — грубо отрезает он. — Но я не собираюсь получать тройки по живописи. Так что на твоем месте я бы постарался сделать все, чтобы те, кто будут за нами следить, были убеждены в том, что мы души не чаем друг в друге, ясно? Сонун явно злится, что отчетливо слышится в его голосе, и Чонха даже ненадолго теряется, не особо понимая, чего он так вспылил. Как правило, их вражда обычно ограничивается язвительными и саркастичными подколами — причем, как правило, это скорее прерогатива девушки, в то время как Сонун по сценарию обычно закатывает глаза, испепеляет её взглядом или обзывает дурой (иногда все вместе). Но, видимо, идея о том, что в скором времени им придется проводить много времени вместе, настолько сильно неприятна Сонуну, что привычная сдержанность ему изменяет. Тогда и Чонха сполна возвращает ему его презрительный взгляд. — Без тебя знаю, как себя вести, — огрызается она. Между прочим, когда она бежала за ним из кабинета, она какое-то время считала, что они смогут вместе что-то придумать. Удивительно, откуда у неё появилась эта мысль, что они, в общем-то, на одной стороне. Ничего подобного — с таким болваном на это рассчитывать не приходится. Уже развернувшись, чтобы уйти, Чонха с удивлением чувствует, как чьи-то пальцы замыкаются на её предплечье. — Слушай, — уже куда более миролюбиво начинает Сонун, — давай заключим соглашение. — Соглашение? — переспрашивает девушка. — Что-то вроде договора, — поясняет Сонун. — Как это? — спрашивает Чонха. — Договоримся так: эти две недели мы постараемся не ссориться и не ругаться друг с другом — более того, со стороны должно казаться, что мы отличные друзья, — говорит он. — Нам совсем необязательно правда стараться дружить — если мы притворимся, для учителя этого должно быть достаточно. — Думаешь, он нам поверит? — с сомнением тянет Чонха. — Нет, конечно, — отмахивается парень. — Он же не дурак. Но он ясно сказал, что ему необходимо видеть, что мы ладим. Что он сможет нам предъявить, если узнает от остальных, что мы действительно дружны? Ну а рисунок на Стене... Ладно, нарисуем — не проблема. Чонха недоверчиво смотрит на Сонуна: на самом деле, человек дело говорит — все это кажется оптимальным решением в сложившейся ситуации. Вот только может ли Чонха ему доверять? Кто его знает, что на уме у этого парня. А вдруг, подставит? Сделает так, что сам получит отлично, а её за борт? С другой стороны, как он это сделает? И тем более, зачем? — Ты долго будешь соображать? — зевает Сонун. Чонха сощуривает глаза и подозрительно смотрит на парня. — Ладно, — наконец решает она, — но если это какая-то уловка... — Да нет никакой уловки, господи. — Сонун запрокидывает голову и смотрит наверх, словно прося помощи у всевышнего. Чонха ухмыляется. "Ну, проси-проси, только если обманешь меня, никакой всевышний тебе не поможет", — думает про себя она. — Ты чего лыбишься? — подозрительно спрашивает Сонун. — Ничего. — Чонха невинно пожимает плечами. — Так насчет договора... А как мы будем изображать друзей? — А у тебя что, нет друзей? Не знаешь, как это бывает? — спрашивает парень. — У меня есть друзья! — вспыхивает Чонха. — Но я не представляю, каким образом ты собираешься изображать моего друга. Ты... сможешь? — За себя переживай, — советует он. — Я справлюсь. А теперь мне пора. Увидимся на вечеринке у Сокджина завтра. И не дав Чонхе времени ответить, Сонун просто разворачивается и выходит через двери в школьный двор. *** — Да ладно, он так и сказал? Чонха подходит к своему небольшому гардеробу, попутно стягивая через голову сиреневое платье в цветочек. — Да, именно так он и сказал: хочет, чтобы я подружилась с этим говнюком, — кричит из гардеробной девушка. — Можешь себе представить? Стоя в одном нижнем белье и роясь в своих вещах, Чонха вытягивает еще одно платье — на этот раз желтое, в оборках. Она быстро натягивает его на себя, возвращается в комнату и останавливается напротив ноутбука, который сама же поставила на диван. — А как тебе это? — Чонха разводит руки в стороны, демонстрируя платье. У симпатичной блондинки, которая смотрит на неё с экрана ноутбука, сморщивается нос. — Ты собираешься на вечеринку или на детский утренник? — интересуется та. Чонха стонет и взмахивает руками, после чего снова бредет в сторону гардеробной. — И что вы планируете делать? — доносится из комнаты до Чонхи. — Сонун сказал, что мы должны притвориться хорошими друзьями. И тогда учитель Чхве ничего не сможет нам предъявить, потому что формально мы выполним его задание. Это не мои слова — почти дословно цитирую Сонуна. — Чонха с задумчивым видом оглядывает полки с одеждой. — А что, если я пойду в брюках? — Плохая идея, — отвечает блондинка. — Как насчет того черного платья? Чонха обводит взглядом свой гардероб и выуживает с полки то самое черное платье, а потом переодевается, после чего возвращается в комнату. — Вау, — одобрительно присвистывает блондинка, — а ты горячая штучка, Ким Чонха! Чонха, напротив, выглядит неуверенно. — Тебе не кажется, что оно слишком короткое? — Она безуспешно оттягивает подол платья вниз, но то почти сразу же вновь возвращается на свое место. — Самое то для вечеринки, — категорично заявляет блондинка. — Уж поверь мне, в этом я точно разбираюсь. Все парни на вечеринке будут твоими. — Ага, — хмыкает Чонха, — если им нравятся коротышки с лохматыми волосами. Девушка на экране закатывает глаза. — Можешь сколько угодно пытаться меня переубедить — я тебе не верю, — говорит она. Неожиданно Чонха с громким стоном падает на пол перед компьютером и кривит лицо. С жалобной мордашкой она глядит на девушку на экране, всем своим видом давая понять, как ей плохо. — Розэ-э-э, — скулит она, — что мне делать? Розэ добродушно улыбается, отбрасывая волосы с плеча. — Веселиться! — предлагает она. — Вечеринки — это не конец света. — Да я про Сонуна, — перебивает её Чонха. — Думаешь, правда стоит делать вид, что мы друзья и все такое? Это не странно? Задумчиво приподнимая нижнюю губу и скашивая глаза в сторону, Розэ пожимает плечами. — Ну, вся эта затея сама по себе странная. Но, я бы сказала, это оптимальный выход. Не считая того, что есть вариант реально подружиться, как хочет ваш учитель. Чонха кривится. — Еще чего, — говорит она. — Этого уж точно не будет. — Ой да ладно, — отмахивается Розэ. — Сколько вы еще будете бегать друг от друга? И главное, зачем? Между прочим, судя по фоткам, которые ты отправляла, Сонун совсем ничего. А еще вы оба любите рисовать. И вы живете, блин, напротив. Вам просто суждено быть вместе. Разумеется, даже по взгляду Розэ было заметно, что она развлекается и специально провоцирует Чонху. Но святой обязанностью Чонхи было, конечно, возмутиться в ответ на это заявление. — И еще, если вспомнить твои рассказы, это ты обычно на него кидаешься, — продолжает подливать масло в огонь блондинка. — Может, он вообще не хочет с тобой ругаться, но не знает, как к такой буке как ты подступиться. — Эй! Ты не можешь быть на его стороне! Ты же моя подруга! — восклицает Чонха. — Твоя-твоя, — улыбается Розэ. — И поэтому, если Сонун все-таки тебя обидит, я торжественно клянусь взять билет на ближайший рейс Сидней — Сеул, доехать до твоего городка и надрать Ха Сонуну задницу. Так ему и передай. Чонха смеется. — Ладно, онни, — говорит Розэ, — мне пора идти. Мама хочет поговорить со мной по видеосвязи, а мне необходимо морально подготовиться к этому. Ты же знаешь, как это обычно бывает: ей не нравятся мои волосы, мои друзья, мои оценки — жуть, одним словом. Сочувственно улыбаясь, Чонха сжимает руки в кулачках. — Файтин, — серьезно кивает она, прежде чем широко улыбается и машет на прощанье. Розэ отключается. Захлопнув крышку ноутбука, Чонха встает и подходит к зеркалу. Платье действительно слишком короткое, но Розэ неплохо разбирается в вечеринках, поэтому её мнению можно доверять. Когда вчера Сонун бросил на прощанье: "Увидимся на вечеринке Сокджина", — Чонха, к сожалению, не успела ответить ему, что она не придет, потому что не ходит на вечеринки. И потому что вечеринки — это отстой. Но в итоге Розэ убедила её пойти: Розэ вообще постоянно пытается заставить Чонху пойти хоть куда-то. И в этот раз ей удалось. Но отчасти Чонха согласилась ради интереса: во-первых, на вечеринке будет Сонун — он, в отличие от Чонхи, на такие мероприятия ходит, ровно как и её сестра Джису, а потому Чонхе как минимум любопытно узнать, каким образом этот социопат Сонун развлекается на тусовках. Ну а во-вторых, там будет Хосок — главный тусовщик школы и по совместительству лучший друг Чонхи, так что она точно одна не останется. Стоит Чонхе только вспомнить Джису, как та собственной персоной появляется на пороге её комнаты. Сестра уже полностью готова к вечеринке и стоит, сложив руки на груди, в своем любимом бархатном красном платье с идеально прямыми черными волосами. — Папа сказал, ты тоже собралась к Сокджину, — роняет сестра. — Да, — подтверждает Чонха. — Кажется, будет весело? Джису скептически поджимает губы и поправляет сумку на плече. — Папа велел мне подождать тебя, — говорит она. — Но ты еще не готова, так что я пойду одна. Судя по тону, который использует Джису, в её словах нет ни намека на вопрос — скорее, она просто ставит Чонху в известность, дабы она не побежала жаловаться отцу. Впрочем, в этом нет никакой необходимости — Чонха никогда не стучит на Джису. — Хорошо, — отвечает Чонха. Джису топчется на месте, словно собирается сказать что-то еще, но в конце концов разворачивается на невысоких каблуках и уходит. Чонха остается одна. Раз с платьем она разобралась, ей остается накраситься и привести в порядок прическу. С этой целью она берет с комода расческу и начинает расчесывать волосы, попутно подходя к открытому окну и присаживаясь на подоконник. В этот момент как раз хлопает входная дверь и на улицу выходит Джису. И словно по заказу, из дома напротив, накидывая на плечи бомбер, выходит Сонун. На улице уже смеркается, и Чонха, которая еще не успела надеть линзы, видит его смутно — ровно как и Джису. Ожидая, что сестра как обычно позовет Сонуна, Чонха перевешивается через раму и смотрит вниз. Удивительно, но вместо того, чтобы обрадоваться Сонуну, Джису торопливо отворачивается и отходит от дома в одиночестве. Впрочем, Сонун, который её замечает, ровно как и она его, быстро перебегает дорогу и догоняет Джису. Они как раз застывают под фонарем около Стены, и Сонун что-то говорит Джису, но Чонха не слышит. Пожав плечами, девушка спрыгивает с подоконника. Видимо, Хосок все-таки прав, и Сонун с Джису явно что-то не поделили. В любом случае, вряд ли это хоть как-то касается Чонху. Да и дел у неё без этого по горло. Какие, спрашивается, туфли обычно надевают под такие короткие платья?