Sweetest disease

AURORA - The Seed

Это было прохладное весеннее утро. Наступил май, благосклонный к теплу месяц, днем температура воздуха прогревалась достаточно, чтобы щеголять без дополнительного утепления, однако ночь выхолаживала городские улицы и природу, давая понять, что еще не время дозволять себе легкую летнюю жизнь. Однако все живое на планете уже ощущало воздушный бриз июня, затаившегося в нескольких неделях ожидания, природа расцветала и приобретала новые, богатые палитрой краски. Пять утра.  Самое прекрасное время, особенно если ты не ложился спать с ночи.  Петршинский холм – одно из немногих мест в центре Праги, где можно уединиться, даже несмотря на постоянно прибывающих посетителей. Однако, как показывала практика, чем выше забираешься, тем меньше людей на своем пути встречаешь. Особенно в пять утра. Идеально время для таких, как Гарри Поттер. Днем у многих прохожих мог возникать вопрос, как и для чего человек на инвалидной коляске забрался по неудобному склону. Да, существовало очень удобное средство транспортировки – фуникулер, но в него тоже нужно сначала умудриться залезть. Как же Гарри Поттер забрался на знаменитый холм без посторонней помощи? Трансгрессировал. Вместе с коляской, успешно, без помех и с мягкой посадкой. Так что пять утра – это идеально время для того, чтобы без лишних глаз трансгрессировать на Петршинский Холм. Гарри нравилось это место. Свежий воздух окутывал стремительно растущую возвышенность центральной части Праги, где открывался замечательный вид на город: тут тебе и остроконечные крыши соборов Пражского града, выглядывающие сквозь кроны деревьев, орошающих сам холм, и Карлов мост, удивительное сооружение из камня, прокладывающее путь на другой берег. Здесь вся Прага как на ладони. Пять утра – самое лучшее время, чтобы наслаждаться ошеломляющими видами Чешской столицы с полным отсутствием посторонних людей. Надо ли говорить, как прекрасен рассвет на фоне богатой архитектуры Праги? Величие города в момент пробуждения солнца вселяло лихую надежду, что еще не все потеряно. Гарри, подпираемый инвалидным креслом с механической системой передвижения, по привычке кутался в уютный плед, прихваченный Снеггом из туманной Англии. То самое место, куда ему никогда не вернуться. Расцветающее алое зарево, пробуждающее небо к жизни после сна, наталкивало на воспоминания и прокручивало в голове событияпрошедших двух недель. Последнее, что Гарри помнил перед пробуждением, это лицо Снегга, позволившего герою умереть. Затем случился недолгий провал, и Поттер открыл глаза. Первое, что он увидел, это косой деревянный потолок, очень похожий на чулан, в котором он провел десять лет своей жизни в доме Дурслей. Первые несколько секунд он паниковал, но оглядевшись, убедился, что чулан не может быть настолько просторным. Просто комната с мансардой. Собственно, это пробуждение стало новой точкой отчета. Как когда-то Хагрид пришел к Гарри на его одиннадцатилетние и сообщил главную новость, изменившую всю жизнь. Во-первых, Поттер осознавал, что тело парализовано, все, кроме шеи и мышц лица. Ему понадобилось время, чтобы заставить руки двигаться, а туловище слушать приказы головного мозга.  Однако ноги, почему-то, отказывались реагировать на импульсы. Гарри осознал это только после того, как с грохотом шмякнулся с кровати на пол, чуть не ударившись головой о журнальный столик. В этот момент подоспел Невилл (его появление весьма удивило Поттера), и донес до больного информацию, ставшую закономерной «во-вторых»: Снегг придумал сложную схему, позволившую выжить двум связанным со Смертью парням. Северус сам пережил воскрешение, и знал о Смерти ничуть не меньше Поттера. Его расчеты показывали, что, как бы ни развивались события, исход остается неизменным – госпожа Погибель возьмет свое. И тогда он придумал план настоящей авантюры. Снегг не стал вмешиваться в любовные интриги и лечение Драко Малфоя, позволяя двум юнцам держаться за надежду о спасении. Тем более, их нужно было довести до убийства, иначе схема обмана не сработала бы.  Незаметно для Гарри и Драко, Снегг провел над парнями специальный ритуал, заключающий сделку между ними, и будущим расколом души. Да, он планировал создать крестражи.  Это был единственный способ сохранить жизнь Малфою, и изменить судьбу Поттера. С последним было очень сложно, ведь Гарри - бессмертный, его душа после смерти возвращается в то же тело, которое способно на регенерацию после магических ранений, а также частично физических. Нельзя было Гарри возвращаться в свое тело, его, рано или поздно, повязали бы Мракоборцы и отдали под суд за убийство (а оно бы произошло в любом случае, Лаванда удачно попалась под руку, иначе бы зеленоглазый герой убил любимого человека).  Поэтому Северус дождался, когда парни вступят в завершающий круг ада сладкого недуга, и нанес им раны, не совместимый с жизнью. Точнее, воткнул нож в сердце Драко и отрубил Гарри голову, предварительно всунув им в руки по предмету. Да, это были те самые крестражи, с которыми с помощью тайного ритуала были повязаны парни. Снегг изучил много томов некромантии, знал бесчисленное количество способов воскрешения, и один из них он решил испробовать на Гарри и Драко. Суть воскрешения состояла в создании тела, максимально идентичного предыдущему (для этого забиралась часть плоти умершего, хранящая ДНК), после чего органический сосуд соединялся с крестражем (он задерживал душу умершего, не позволяя Смерти дотронуться до него), объединяя физическое с духовным.  Таким образом, Гарри Поттер и Драко Малфой считались погибшими почти для всего мира, кроме специально посвященных, в их числе Невилл (случайно попавший под руку Северусу, и теперь работающий у него в подчинении, так как должен ему за полное излечение родителей), сам Северус Снегг, Гермиона и Рон. Только Рон из семьи Уизли знал о воскрешении, ему с трудом удавалось держать это втайне от остальных. Но, таков был план. Правда, возникли некоторые трудности, когда дело дошло до «воскрешения» Гарри. Если с Драко получилось все в установленные сроки, а именно за три месяца процесс создания и объединения был завершен, то у Поттера все затянулось почти на полгода. Видимо, Смерть чувствовала подвох и пыталась зацепиться за последние ниточки, ведущие к пропащей душе Повелителя. Но из-за того, что душа была закована в артефакт, возник магический конфликт. Собственно, это отразилось не только на длительности «воскрешения», но и на физических особенностях нового тела. Да, Гарри сидел в инвалидной коляске, потому что его ноги отказывались функционировать. Хотя Невилл и уверял, что все это поправимо, просто нужно время,Поттер не особо надеялся. Он хорошо понимал принцип обмана Смерти, нужно было отдать что-то равноценное за победу. И вот Гарри лишился возможности ходить, летать на метле и вообще как-то активно существовать. По сути, Драко тоже в чем-то пострадал, только он не сознавался, чего же его лишило воскрешение. Невилл и Снегг тоже молчали. Молчала и утренняя Прага в заливах собственной солнечной крови. На колени Гарри, укрытые пледом, упала свежая ярко-красная роза без шипов, но с небольшими вмятинами на толстом стебле, это означало, что кто-то поработал над тем, чтобы не было ни одного травмирующего рубца. - Сейчас не время цветения роз, - тихо пробормотал Гарри и обернулся. За его спиной стоял Драко. Он спрятал руки в карманах мантии (явно поранился, пока убирал шипы) и беспечно взирал на просыпающиеся улицы столицы. Как всегда прекрасен, изумителен, сногсшибателен. Казалось, воскрешение пошло ему на пользу, пропали признаки смертельной усталости, круги под глазами, болезненная синева. Теперь его кожа лоснилась аристократически бледным блеском, глаза сияли цветом стали еще ярче, так и манили в свой омут. - В самом саду да, только бутоны появились, - невозмутимо сообщил он. – Но есть и теплицы. Поттер нахмурил брови и хотел по привычке поправить очки, но теперь это без надобности. Новое тело избавило его от проблем со зрением, хотя были и свои минусы: иногда Гарри мог на пару секунд ослепнуть, такие внезапные кратковременные затмения очень пугали. - Вламываться в теплицы – варварство! - Я тут цветы, значит, приношу, а он о варварстве заговорил! Малфой притворно-возмущено скрестил руки на груди и закатил глаза. Гарри не сумел сдержать улыбки от умиления и тихо захихикал. Затем кинул взгляд на жаждущую внимания розу, осторожно взял ее в руки и прошелся кончиками пальцев по бархатным лепесткам. - Спасибо тебе большое, она очень красива. Тебе осталось только научиться эффектно превращать любую соломинку в красивый цветок, и ты прям фокусник! Драко вдруг замялся, ответив не сразу. - Ну да, надо будет научиться. Конечно же, Гарри не мог не заметить возникшего смятения, и это начинало дико раздражать. Уже не в первый раз. - Драко, что происходит? – не выдержав, спросил он, закутав розу в плед. – Почему ты так усиленно избегаешь темы волшебства? Блондин промешкался, упорно избегая взгляда своего возлюбленного, затем вдруг отошел ближе к краю, загадочно уставившись на выползающее из облачной тьмы солнце. - А почему ты этим так интересуешься? - Хватит отвечать вопросом на вопрос! Если бы ноги Гарри не были парализованы, он бы сейчас встал и врезал подзатыльник вредному парню. Однако все, что ему оставалось в данной ситуации, это терпеливо пялиться на спину, стоящую перед лицом. - Я не уверен, что ты готов знать всю правду. - Не думаю, что может произойти что-то ужаснее, чем то, что мы уже пережили. Драко удрученно хмыкнул. - Ты все еще хочешь знать, чего я лишился из-за воскрешения? Гарри вдруг вжался в спинку инвалидной коляски. - Да, хочу. - Магии, я лишился магии, - Малфой посмотрел на брюнета через плечо и измученно улыбнулся. – Я - сквиб, Поттер. Гарри обмер, застыв с раскрытым ртом, из которого должен был вырваться звук сожаления и недоумения, однако его заглушила шокированная немота. Он ожидал чего угодно, но чтобы такое… Драко, ранее ненавидевший маглорожденных и сквибов, теперь сам попал в число «неудачливых». Его будто бы прокляли. Проклял сам Гарри, обрекая на самую сладкую, но мучительную болезнь. Любовь. - Прости меня, - залепетал он едва слышно, шокировано опуская взгляд. – Это моя вина… - Ой, блин, не начинай, а! Драко так стремительно быстро оказался рядом, что у Гарри перехватило дух, особенно когда блондин схватил его за грудки и жадно впился в губы с пылким поцелуем, от которого в голове не осталось больше мыслей и звуков, только приятная истома теплой близости. - Тебе этого мало, как доказательство? – зашептал Малфой прямо в губы.  – Я ни о чем не жалею. У нас есть надежда. Мы справимся. Надежда, точно. То, за что они оба цеплялись уже столько времени. То, что не давало им пасть в бою. То, ради чего они просыпались каждый день. Гарри устало улыбнулся и уткнулся лбом в плечо Драко, тут же почувствовав его пальцы, путающиеся в волосах. Да, они справятся. Пусть ценой стольких потерь. Пусть им придется скрываться и жить под чужими именами до конца своих дней. Они справятся. Пока недуг снова не даст о себе знать.