***
Следующее пробуждение сопровождалось некой невероятной лёгкостью: тело было невесомым, словно пёрышко, а боль, которая до этого появлялась в ответ даже на мысль о движении, испарилась. Рядом с собой Кайон услышал, словно под водой, чьи-то голоса. Лев медленно разлепил веки. Перед ним находились неизвестная чёрная кобра с жёлтыми полосками на брюхе и Джасири. Кайон давненько её не видел, внешне она не сильно изменилась, разве что стала больше и изящнее, а её тёмно-фиолетовые глаза ‒ ещё более очаровательными. ‒ О, очнулс-с-ся, ‒ прошипела змея, приковав к себе внимание льва. ‒ Я сделала вс-с-сё, что могла. С-с-сейчас вам нужен покой. ‒ Спасибо тебе, Мезу́л, ‒ сказала Джасири, её искажённая беспокойством мордочка слегка смягчилась. ‒ Не с-с-стоит благодарности. Я буду рядом, ес-с-сли понадоблюсь, ‒ ответила кобра и уползла из пещеры. Только сейчас Кайон заметил, что на его лапе была повязка из листьев и лиан, а порезы покрыты некой травяной мазью, от запаха которой свербело в носу. Неожиданно Джасири уткнулась ему в шею, отчего щёки льва запылали, а дыхание словно вышибло из лёгких. ‒ Милый, как же ты нас напугал, ‒ тихонько сказала Джасири. ‒ Если бы Чизи и Чунгу не нашли тебя, могло быть гораздо хуже. «Чизи?.. Чунгу?», ‒ Кайон уже не знал, чему можно удивляться. Гиена отпрянула ото льва и, нахмурившись, посмотрела ему в глаза. ‒ Вот скажи мне, что за нелёгкая понесла тебя в Земли Прайда и почему за тобой гнались львицы? Не пытайся отнекиваться: Анк нам всё рассказал. ‒ последнюю фразу она обронила, когда Кайон уже собирался открыть рот. «Кто такой Анк?». ‒ Ты нарушил границы территории? ‒ продолжила Джасири, меряя пещеру шагами. ‒ Зачем? Или забыл, с каким трудом нам удалось уговорить Симбу выделить клану небольшой клочок земли для охоты? И то, потому что он пожалел наших детей, своих внуков. «Детей?!». Джасири остановилась, вздохнула и обессиленно посмотрела на него. Видимо, лев долго пробыл без сознания, раз она успела так вымотаться от переживаний. ‒ Просто ответь мне, зачем ты туда ходил? Тем более, когда я оставила тебя присматривать за щенками. Слава Предкам, Мадоа была поблизости, так что не пришлось вытаскивать их хвосты из неприятностей, а как туда угодить они знают, умеют, практикуют. ‒ Я… не знаю, ‒ ответил Кайон, почти не слукавив. ‒ Не помню, как там оказался… И не понимаю, что происходит сейчас. ‒ потихоньку лев стал переходить на повышенные тона: ‒ Где мы? Почему Чизи и Чунгу меня спасли? О каких детях ты говоришь? Почему мой отец изгнал меня? Даже не так: почему я ничего об этом не помню? Он вопрошал до тех пор, пока голову не пронзила острая боль. Кайон схватился за место около макушки и обнаружил у себя под лапой большую шишку, покрытую гелеобразной массой. У Джасири от удивления изогнулась дугой левая бровь. ‒ Мезул говорила, что ты ударился головой, но чтобы настолько. ‒ её мордочка появилась в опасной близости от его морды, а тёмно-фиолетовые глаза умоляюще смотрели на него. ‒ Ты действительно ничего не помнишь? Не помнишь нас, не помнишь Киванго*, Копу и Пенду**?.. Ты смущаешься, как тогда, когда ещё не признался мне в своих чувствах. ‒ Прости, Джасири, ‒ только и сумел выдавить из себя Кайон, спрятав морду в лапы. Он не понимал, что происходит, но отчего-то чувствовал перед гиеной ужасный стыд. Наверное, потому что вовсе не терял память или потерял, но не от удара по голове. За это время, получается, он успел завести семью и стать вожаком клана, но ничего об этом не помнит. ‒ Ваши Величества, ‒ раздался у входа в пещеру знакомый голос, ‒ я прошу прощения. Хотел лишь убедиться в добром здравии Кайона. Кайон поднял голову и увидел того, кто заставил его оскалить зубы и обнажить когти. ‒ Джанджа! ‒ рявкнул лев, резко поднявшись на лапы и едва удержавшись на них из-за приступа головокружения и всё ещё отсутствующей полной опоры. Самец гиены испуганно попятился назад, прижав уши к голове. ‒ Эй, приятель, ты чего? ‒ заскулил гиена. ‒ Какой я тебе приятель? ‒ зарычал Кайон, ковыляя к нему, но Джасири встала у него на пути. ‒ Кайон, успокойся, ты не в себе! ‒ выступила на него самка, затем повернулась к Джандже: ‒ А тебе сейчас лучше уйти: Кайон потерял память, он даже свою жену и детей не помнит. ‒ По-моему, это ты не в себе! ‒ рыкнул лев на Джасири и, протестуя её сопротивлению, продолжил надвигаться на Джанджу. На самца гиены жалко было смотреть. Он не понимал, почему его друг смотрит на него совсем, как тогда, когда они ещё были заклятыми врагами. ‒ Мезул! ‒ завопила не своим голосом Джасири. Кобра была в норе неподалёку. Она опрометью кинулась на зов королевы и застала короля, который с явно недобрыми намерениями надвигался на своего мажордома. Змея быстро сунула себе в рот какой-то нежно-розовый цветок, пожевала его, затем молнией бросилась вперёд и цапнула Кайона за плечо. ‒ Ай! ‒ резкая боль заставила льва остановиться, голова закружилась, лапы задрожали, перед глазами заплясали разноцветные огоньки, и сознание стало медленно угасать. ‒ Да сколько можно? ‒ пролепетал Кайон, прежде чем шлёпнулся наземь. Уплывающее сознание уловило одну единственную фразу Джанджи: ‒ Может, куснёшь его ещё разок? Чтоб наверняка.***
Следующее своё пробуждение Кайон застал глубокой ночью, когда свет луны ударил ему в морду. Лев поморщился и разлепил веки. В голове ещё был лёгкий туман, но раны почти зажили, а повреждённая лапа почти не болела. Кем бы ни была эта Мезул, она явно знаток своего дела. Рядом, приткнувшись к его боку, спала Джасири. От осознания этого температура тела льва подскочила на несколько градусов, а по морде заструился пот. Кайон аккуратно отодвинулся и встал, гиена мило подёргала носиком, но продолжала спать. Только сейчас лев заметил у её бочка трёх сопящих маленьких щенков. При ближнем рассмотрении один был внешне во всём гиеной, только грива рыжая. Другой с золотистой шерстью, длинным львиным хвостом, чёрными лапами, чёрным хохолком волос и чёрными пятнами на плечах. Третий был гиеной, но шерсть желтовато-коричневая, а грива чёрная, и также присутствовали чёрные пятна на плечах и спине. Сходство с Кайоном и Джасири совершенно очевидное! Лев невольно умилился ими и отчего-то вновь испытал укол стыда: он не помнит собственных детей. При том, что произошедшее за этот день не назовёшь более чем безумным. ‒ Да, Кайон, натворил же ты дел, ‒ раздался незнакомый голос. Лев обернулся и увидел в пещере неизвестного льва, который никак по воздуху ходит. Иначе как объяснить, что он появился здесь, никак не выдав своё присутствие? И какой-то он был странный. Немногим старше Кайона, бежевая шерсть, густая серебристая грива и карие глаза. На голове у него был серебряный обруч с тремя блестящими сапфирами. То ли игра света, то ли в действительности его фигуру окружало некое бледно-голубое сияние. Того же сияющего цвета у него на груди был символ солнца и луны. Кайон, бережливо опираясь на травмированную лапу, стал осторожно приближаться к нему. Странный лев продолжал сидеть на месте, на его морде не дрогнул ни один мускул, а глаза продолжали с интересом рассматривать лидера Львиной Гвардии. ‒ Ты кто такой? ‒ тихо спросил Кайон, чтобы не разбудить Джасири, но при этом достаточно твёрдо, чтобы дать незнакомцу понять, что его тут не ждали. ‒ Откуда ты знаешь меня? ‒ Меня зовут Нафаси***, ‒ представился лев, продолжая говорить своим плавным баритоном, ‒ я Хранитель Миров. То, с чем ты столкнулся, это результат твоего выбора… точнее, его отсутствия. Твоё невежество сотворило Искажение, и сейчас ты всё ещё находишься в знакомом тебе мире, но где все решения уже приняты за тебя. Кайон потряс головой, надеясь, что лев перед ним ‒ это галлюцинация, порождённая укусом кобры, но Нафаси никуда не исчез. Более того: он терпеливо ждал, пока юный лев закончит валять дурака, пытаясь отрицать очевидное. ‒ Я… не понимаю, ‒ едва выдавил из себя львиный страж. В ответ на это Хранитель почему-то улыбнулся. ‒ Я и не ждал, что ты поймёшь, ‒ сказал он. ‒ Идём со мной, я тебе всё объясню. Кайон оглянулся на Джасири, которая продолжала сопеть в унисон с детишками, вздохнул и пошёл следом за Нафаси. Пещера, в которой спал лев, находилась на территории Сопротивления Гиен вокруг водопоя, каким он его помнил. За исключением того, что таких пещер и гиен здесь стало в несколько раз больше: природные каменные стены долины были испещрены дырами, словно тут побывали огромные муравьи. Все сородичи Джасири в данный момент мирно спали кто поодиночке, кто в объятиях любимых, кто со щеночками в придачу. А Нафаси продолжал неспешной походкой с гордо поднятой головой идти к центру долины. За львом на земле оставались бледно голубые следы, которые затем словно растворялись в воздухе. ‒ Ты что, призрак? ‒ первым нарушил повисшую тишину Кайон. ‒ В определённом смысле, ‒ ответил Хранитель своим спокойным размеренным голосом. ‒ Я не принадлежу ни одному из миров, поэтому следы моего присутствия в них мимолётны. И я не могу вмешаться в мир, который не нуждается в моей помощи, в противном случае ты бы меня не видел и не слышал. Мы пришли. Львы резко остановились. Кайон озадаченно осмотрелся по сторонам, но увидел перед собой только значительно увеличившийся источник воды. ‒ Куда пришли? ‒ спросил он. Вместо ответа Нафаси прикоснулся своей лапой к его груди. На месте касания появился блестящий бледно-голубой символ путника. Всё ещё не говоря ни слова, Хранитель окунул свою лапу в воду, затем ещё одну и… пошёл по поверхности водной глади. Дойдя до центра озерца, Нафаси оглянулся на Кайона, который всё это время стоял с разинутым ртом. ‒ Смелее, ‒ подозвал его к себе лев движением головы. Кайон закрыл рот, затем неуверенно поставил одну лапу на воду. Ощущение было такое, словно под низким уровнем воды находится невидимая почва. Набравшись смелости, львиный страж окунул в воду все четыре лапы и, наслаждаясь необычным ощущением, пошёл к Нафаси. Когда Кайон оказался перед ним, Хранитель сказал ему: ‒ А теперь внимательно смотри на воду. Лев опустил голову вниз и стал внимательно всматриваться в водную гладь, не понимая толком, что он должен там увидеть. В отражении Кайон видел только себя и тёмное полотно неба, усеянное мириадами звёзд. В следующий момент он ощутил, как почва уходит из-под лап, и он проваливается под воду. Правда шерсть не намокла, и под лапами вновь появилась опора, но вокруг была бескрайняя бирюзовая туманность, усеянная миллионами маленьких огоньков. Нафаси был на том же месте, где видел его Кайон. ‒ Где это мы? ‒ спросил львиный страж. ‒ Мы в Лимбе, ‒ ответил Хранитель, шагая куда-то в сторону, ‒ островке среди Небытия, месте, откуда я слежу за мирами. Нафаси смотрел куда-то в пустоту, показывал лапой и делал манящее движение. Так раза три. Кайон не понимал, зачем он это делает, пока к нему не подлетели три сияющих молочным цветом шара, эти же шары постоянно мерцали и разрывались. ‒ Что это? ‒ спросил юный лев. ‒ Это миры, которые вскоре могут исчезнуть, если мы всё не исправим, ‒ ответил Хранитель. ‒ Твой отказ от предначертанного привёл к этому. ‒ впервые за всё время тон Нафаси стал раздражённым. ‒ Миры более-менее стабильны, но это пока. Если мы ничего не сделаем, то произойдёт катастрофа небывалого масштаба. ‒ Ты обещал мне всё объяснить! ‒ теперь уже Кайон начинал терять самообладание. ‒ Что я такого сделал? А если сделал, то как мне это исправить? Хранитель посмотрел на Кайона, как на нашкодившего котёнка, который не понимает, за что его наказывают, затем вздохнул и принялся как можно спокойнее объяснять: ‒ Ты, верно, знаешь уже, что каждому существу в Круге Жизни Айхею и Великие Короли Прошлого уготовили свою участь? ‒ львиный страж кивнул. ‒ Конец у всех один ‒ смерть, но перед этим есть события, которые непременно должны произойти. Как и к конечной цели, к этим событиям есть несколько путей. Посмотри налево ‒ увидишь один, посмотри направо ‒ увидишь иной, но ни один из них не труднее другого. И комбинация таких решений, каким путём когда пойти, создаёт Альтернативы. ‒ огоньки вокруг все как один стали ярче. ‒ Всё, что ты видишь здесь, ‒ это Базовые Миры и их Альтернативы. Альтернативы ‒ это вероятность, а вероятность для каждого мира ‒ это единица, помноженная на бесконечность. Альтернативы существуют, пока есть выбор. ‒ А я-то тут при чём? ‒ спросил Кайон, у которого уже начала болеть голова от таких одновременно сложных и туманных объяснений. ‒ Я сделал свой выбор! Я не хочу быть королём! ‒ Хочешь ты того или нет, но тебе суждено им стать, ‒ ответил Нафаси так, словно не мог втолковать ребёнку пример из математики. ‒ Не я определил твою судьбу, я лишь слежу за тем, чтобы она исполнялась. Ты должен был выбрать себе спутницу, которая будет рядом с тобой, будет поддерживать тебя на твоём нелёгком пути и сделает тебя счастливым. Твоё решение бездействовать поставило Альтернативы под угрозу, и пространственно-временной континуум помог сам себе, вызвав Искажение, благодаря которому ты из Базового Мира попал в Альтернативу, где не сможешь ей навредить, а Кайон из Альтернативы, где он сделал выбор, попал в Базовый Мир. Это как когда болеешь, твой организм повышает температуру тела, чтобы бороться с болезнью, но, ежели собственные силы иссякают, он в конечном итоге вредит сам себе. Так же и здесь: Искажение стабилизировало миры, но в этом мире ты чужой, и Судьба это видит. Пока всё так, как есть, Альтернативы остаются в критическом состоянии. А если будет уничтожен один мир, пойдёт цепная реакция, которая уничтожит Вселенную. ‒ И что я должен сделать? ‒ спросил Кайон, с сочувствием глядя на глючащие шары. ‒ Вернуть меня из других миров на свои места? ‒ Если бы всё было так просто, ‒ покачал головой Нафаси. ‒ В одном мире не должно быть двух тебя. Если ты сунешься в другой мир, один из вас исчезнет. В таком случае мир без Кайона начнёт медленно разрушаться, а другой Кайон станет заложником мира, в котором находится. ‒ Тогда как же быть? ‒ обречённо спросил лев. ‒ Единственно верный для тебя выход ‒ это завершить предначертанное в этом мире, ‒ ответил Хранитель. ‒ Так ты обманешь Судьбу, стабилизируешь этот мир, чтобы я мог переместить тебя в следующий, поменять местами с Кайоном из этого мира. При таком перемещении удар на себя возьмёт более стабильный мир. Ты вернёшь других Кайонов на свои места и таким образом спасёшь Альтернативы от уничтожения. После этого я смогу вернуть тебя домой, но в конце тебе придётся сделать выбор, иначе всё повторится вновь. Теперь Кайону придётся не единожды столкнуться с будущим, которого он так опасался. Но никто, кроме него, не виноват, что он оказался в таком положении. И лишь его собственное невежество поставило все миры под угрозу. Страж не знал, с чем столкнётся, что ждёт его в этом мире и в других мирах, но одно он знал наверняка: только он может и обязан всё исправить. *суах. «Проказник» **Penda ‒ суах. «Ласковая» ***суах. «Космос/Пространство/Измерение»