Легенды Оромеры. Великий Орёл

      Впервые за последние годы волк-одиночка был счастлив.       Пять месяцев семейной жизни совершили чудо, не только с ним, но и с его внешним видом и бытом. Будучи от природы знатным волком из достойной семьи, он существовал в разваливающемся поместье на самой границе территории прайда и не обращал внимания на разруху. Гора хладного железа, упавшая с небес вместе с дорогой его сердцу волчицей, произвела фурор в мире стаи и обогатила его на несколько поколений вперёд.       Сейчас он неторопливо прошёл под каменной аркой, чтобы уже через несколько минут очутиться в маленьком внутреннем дворике, с полуразрушенным бассейном в центре, последний раз наполненном, наверное, ещё при его деде. Впереди раздавались голоса, и густая цементная смесь вылетала белёсым паром из-за поворота. Мир вокруг возрождался.       В прошлом дворик, весь круглый и прозванный его нынешней хозяйкой привратьем, был окружён величественной стаей из двенадцати каменных волков, высеченных в натуральную величину. Сейчас сохранилось всего пять фигур. Их каменные зрачки, загадочно устремлённые в глубину пустого водоёма, словно искали на дне письмена о старых победах.       На землю тихим летним туманом спускался вечер, длинные зыбкие тени одевали безымянных вожаков своим прозрачным покровом, и у Бобыля в душу закралось навязчивое подозрение, что в нужный час эти каменные герои оживут, чтобы закрыть своими телами его семью.       Вздрогнув, он вспомнил волчат и ту, первую, охоту, унёсшую его жену и детей в серый сумрак смерти.       Поприветствовав каменщиков, оборотень ускорил шаг и, обойдя стройку, наконец, застыл перед новой массивной дверью из морёного дуба. Железное(!) дверное кольцо, формирующее шею у волчьей головы, с раззявленной в бешенстве пастью, висело на ней. Потянувшись к кольцу, волк вздрогнул и толкнул дверь за ниже приделанную ручку.       Уже переступив порог, он, как бы невзначай, обернулся и хозяйским глазом ещё раз осмотрел интенсивное строительство. А затем, по-щенячьи оскалив человеческий рот, и, тихо поскуливая от ожидания, заскочил домой.       Дверь за ним бесшумно затворилась. Бобыль остановился в коридоре и, чуя впереди родной запах, на какой-то момент заколебался. Затем, утомившись ждать, он вздохнул и принял условия игры: его хозяйка не привыкла ещё слушать мир носом…       Небольшой коридор теперь украшали гобелены. Искусно вышитые волчьи стаи окружали благородную оленью семью. Миг трапезы. Сытые, весело играющие с костьми волчата. Белый, свежевыкрашенный свод потолка пах чистотой. Полы — новой краской.       Ещё раз оглянувшись, Бобыль неторопливо сел на небольшую каменную скамью и, стянув сапоги, разрешил себе отдохнуть…       Почти сразу отворилась входная дверь. Гобелены шевельнулись от дуновения ветерка и опять застыли.       В дом, без приглашения, вошёл высокий жилистый седой старик, в сопровождении огромного чёрного волка.       Бобыль, раздражённый появлением незваного гостя, недобро посмотрел на мохнатого прислужника и, только потом, в глаза хозяина рабской собаки.       Типичное вытянутое лицо старого оборотня из благородных, хитро сощуренные глаза, бритая голова и широко раздуваемые крылья носа… Мрачный портрет сидел на коренастой шее. Крепкое мускулистое тело отказывалось верить количеству прожитых лет. Бобыль широко улыбнулся, окончательно решив, что гость страдает от запора.       — Добрый вечер, — произнёс старик, с рычащими нотками в голосе, хорошо слышимыми в каждом уголке дома.       — Как я полагаю, наш волк-одиночка обзавёлся самкой? И, может быть, он пригласит старого вожака на обед?       Бобыль вздохнул и, скосив глаз на грозного телохранителя, понял, что вечер загублен.       — Я к Вашим услугам, уважаемый.       Лицо старика удивлённо вытянулось, брови взлетели, а на лбу старого махинатора залегли глубокие морщины.       — Ты всегда был удивительно воспитанным щенком, Марк, я не сумел убедить тебя взять в дом племянницу, возможно, новая хозяйка из дикой стаи сумела обуздать тебя…       — Мое имя и та история — забыты, — ворчливо ответил Бобыль. — Входите.       В этот момент в коридоре послышалось шуршание юбок, и вплыла его королева.       — Вы должны извинить нас за небольшую ложь хозяина поместья. Я не из Дикого леса. Я из России.       После минуты поражённого молчания со стороны мужчин, (ведь самка не вмешивается в разговоры оборотней), она, оценив ситуацию, продолжила:       — Впрочем, это одно и то же… Проходите. Нечего в коридоре-то стоять.       Вожак последовал за хозяином по тёмному коридору.       Сзади, поджав хвост, следовал волк.       Бобыль привёл незваных гостей в просторную кухню-гостиную. Квадрат потолка показался любопытствующим невероятно высоким, около восьми ростов в высоту. Эту часть разрушенного второго этажа переделали, искусственно увеличив пространство, и добавив в помещение света и воздуха. Стены украшали ионические колонны. Два просторных дивана, три комода и стол посередине — создавали впечатление изысканного городского изящества и внушительности.       Вожак огляделся и, сев на подставленный стул, разомкнул тонкие губы:       — Ты богат…       Единственным элементом, не вписывающимся в обстановку, был огромный кусок хладного железа, как-то сиротливо стоящий в углу. Даже четыре взрослых оборотня, обрядившись в мифриловые перчатки, не смогли бы сдвинуть его с места. Это было не состояние. Сокровище. Короля!       Поймав удивленный взгляд, хозяйка бросила странную фразу:       — Мотор. — Затем засуетилась и спросила, — Что предпочитаете, староста?       Вожак поперхнулся, а сзади раздался кашель… собаки. Зло взглянув на телохранителя, оборотень нашёл в себе силы ответить богатой нахалке:       — Пива, если можно.       — Конечно, можно, — бойко ответила она. — Но я бы посоветовала Вам своих настоек. Попробуйте.       И выплыла из зала.       Через полчаса на столе возлежала баранья нога, исторгающая сытный мясной дух похлебка, со странным названием «харчо», несколько жареных петушков, которых назвали «тапака» и маленькие кусочки мяса, завёрнутые в тесто и плавающие в мясном бульоне — «пелемешки».       Телохранитель, положив волчью голову на лапы, тихо и безнадёжно лежал в углу. Кишки сводило, хотелось пить, есть и загрызть, наконец, старого хрыща, запретившего обернуться и тихо пожрать, хотя бы не в зале, но рядом с очагом и так вкусно пахнущей хозяйкой дома.       После обеда, Бобыль поднялся и подошёл к открытому окну, выходящему на террасу.       — Пройдём, — спокойно предложил он.       Мужчины встали.       Оставшись один на один с вожаком, он протянул стакан.       — Может, произнесём тост?       Старик сыто улыбнулся.       — За кого мы будем пить? Предлагаю за вашу бойкую супругу. Несмотря на… ммм… некие особенности характера, могу с уверенностью сказать, что ты нашёл клад.       И, взглянув на стену, за которой лежал кусок сокровища, добавил:       — Даже два.       Мужчины выпили пряно пахнущего напитка.       — Сладко, — сказал старик.       Бобыль улыбнулся, и внутри его зажёгся огонёк мелкой пакости.       Он долил стакан вожака до края и, подняв свой, провозгласил:       — Благодарю тебя, старейший, спасибо, что нашёл время и посетил меня, блудного сына стаи. За твое здоровье, до дна.       Постепенно лицо старого пройдохи краснело. Он всё больше разваливался в кресле и чаще прикладывался к такой ароматной и сладкой воде. После хмельного пива и сытной еды хотелось пить.       — Ты необычный оборотень, Марк. Ты начал жить с боя за нищую самку. Затем, за отдельную жизнь и продолжение рода. Ты мечтал создать на своих землях новую стаю, но боги не одобрили твоего выбора. Не рычи. Ты знаешь, что старый вожак прав.       Лицо Бобыля побледнело.       — Теперь ты продолжил шокировать стаю ещё больше. Как бы то ни было, но тебе удалось соблазнить неведомо откуда взявшуюся богатую волчицу. Я увидел. Она из знатных. Только очень крупные кланы так воспитывают своих оборотних… Она независима и всегда имела право голоса. Не знаю, повезло тебе с этим, или нет… Смею лишь надеяться, что ты не позволишь ей обучить своим манерам наших женщин. Я дал ей имя Яга, это значит Ведунья. Таких и уважают и боятся. Не спорь. Я имею право.       Бобыль, уже готовый выкинуть мошенника за ворота, вдруг громко расхохотался. Только вчера, расчесав густые пряди, и, любуясь на своё отражение в только что доставленном медном зеркале, его волчица произнесла: «Ну, форменная Баба Яга, во всей своей красе!», — и легла с ним на такое мягкое и уютное семейное ложе…       Он изучающе посмотрел на старика.       — Что привело сегодня в мой дом столь высокого гостя?       Вожака качнуло, взгляд вильнул в сторону, и он сообщил пространству:       — Змей.       Потом он машинально одёрнул зелёный выходной костюм, разгладил его в месте предполагаемой складки, сыто рыгнул и потянулся за своим стаканом.       — Мне любопытно, как Вы догадались, что это именно Змей? — продолжил допрос выпившего старика Бобыль.       Вожак пожал плечами.       — Ты совершил немало греховных поступков в своей жизни, малыш Марк, твоя сомнительная репутация и твой выбор до поры не волновали меня, но я увидел спутника твоей самки вживую.       Он не Змей. Это щенок драконов, давно переросший первое оборотничество. Присмотрись внимательно. Это не предположение выпившего старика. Рано или поздно, он вынужден будет обернуться, природа возьмёт своё. И тогда, обретя крылья, неуправляемый огнедышащий дракон сожжёт всё вокруг. Мне наплевать на тебя, мне страшно за стаю…       Он криво улыбнулся и позвал дремавшую в коридоре охрану. Пошатываясь, и, прижимая к себе костлявыми пальцами загривок молодого волка, чинно вышел из гостеприимного дома.       На пороге старый мошенник обернулся и, твердо стоя на ногах, почти трезвым голосом сообщил:       — Могу заверить хозяйку дома, что я не заметил, как кто-то стоял с подветренной стороны, после того, как полдня провёл на кухне, готовя обед. Кроме того, с другой стороны, кто-то молодой и костлявый тихо чавкал пирогом, прислушиваясь к моим словам…       Впрочем, Вы всё-всё слышали. Желаю приятного вечера…