Легенды Оромеры. Великий Орёл

      Эмилия задумчиво покачала головой:       - Если и есть, то я о них ничего не знаю. Но перо страусиное, это точно. Получается, нас с Дэвгри напугал… страус?       - Получается, что так, - Костя отобрал перо у Ворона, покрутил в руках, хитро поглядывая на пригорюнившуюся Эмилию, потом протянул руку с целью заложить ей перо за ухо, но девушка мотнула головой, и находка проскользнула в волосы, застряла, зацепившись очином за объемную вязку свитера и закачала над макушкой пышным кончиком.       - Так тоже пойдет, - легкомысленно объявил парень, - а вот мы что-то никуда не идем, хотя пора бы. Показывай, где твоя кобыла лежала и потом убежала.       Вместе они нашли куст, к которому была привязана Дэвгри. Обломанная тоненькая веточка ясно показала, что повод был резко с силой сдернут, а взрыхленный грунт – что лошадь, пытаясь вскочить, в страхе била копытами.       - Следов крови нет, это радует, может, и правда страус. Они, говорят, большие. Ночью-то со сна могла и напугаться, - пробормотал Костя, едва ли не на четвереньках изучая место происшествия. Эмилия с любопытством заглядывала ему через плечо, сверху свешивал заинтересованную морду Ворон. Ему-то было очень хорошо видно, что вкусная еда лежала, потом подскочила и убежала вон туда.       Устав ждать, когда люди наговорятся и займутся делом, ящер потихоньку потопал в направлении, куда уводил след. Хозяин бдительно перехватил свое транспортное средство за проплывающий мимо хвост:       - Куда это ты?       Ворон укоризненно посмотрел на него, мол, «Туда, неужели не понятно?» и продолжил движение, нимало не затруднившись волочащейся следом хозяйской тушкой. Ругнувшись, Костя выпустил чешуйчатый хвост и приглашающе махнул Эмилии, поторапливая идти следом.       Саквояж, выпачканный в земле и с лопнувшим ремнем, обнаружился за ближайшими же кустами. Эмилия, издав обрадованный писк, кинулась к своим вещам, вытащила какие-то шмотки и скрылась за кучей веток.       - Ворон, стой, - Костя присел возле саквояжа, - подождать надо.       Кожаная сумка была грязна, как будто ее протащили по влажной земле и поцарапана, но цела и даже не вскрыта. Костя поворошил вещи – сухие, роса не проникала. Значит, лошадь ее просто потеряла.       Из-за куста выбралась Эмилия. Затянутая в глухое платье, она сразу стала казаться старше, отстраненнее. Костя с неприязнью к переменам в ее облике подумал, что теперь ей бы подошло слово «барышня», чужое и ранее не применявшееся. Потому что было не к кому.       - Возьми, - девушка протянула ему аккуратно свернутые свитер и штаны, - спасибо. Пойдем дальше?       - Да, конечно, - Костя заспешил в лесную чащу чуть ли не впереди своего ящера. Платье, потерянное с седла, нашлось в полусотне метров от стоянки. Зацепившись подолом за ветку, оно вольно раскинулось, кокетливо помахивая рукавами. Эмилия кинулась к вещи, ощупала ее и, торжествуя, вытащила из кармана колечко. Тут же надела на палец. Костя внутренне скривился – вот девочка, сразу за цацку схватилась. Свернутое платье отправилось в саквояж, а путешественники отправились дальше в поисках Дэвгри.       Жалобное ржание первым услышал Ворон, насторожился, обрадовался и потянул хозяина побыстрее пообедать. Дэвгри зацепилась поводьями за толстый сук и за прошедшее время объела и вытоптала всю растительность вокруг себя. Освобожденная, она сию минуту потянула вбок, к протекающему ручью. Долго пила, отфыркиваясь и кося на отирающегося вокруг ящера.       Ворон ходил вокруг, примеривался, потом, то ли не выдержав, то ли решив, что еда уже достаточно отмылась изнутри, поскреб круп лошади клыком. Дэвгри всхрапнула и прыгнула вперед, в надежде удрать, но Костя бдительно перехватил ее за повод, не дав даже выбраться из русла. Ворон, получив вместо конской ляжки хлопок по носу, презрительно фыркнул.       - Здесь придется ночевать, надо дать лошади отдохнуть, а ящеру покормиться. Слышал, зверюга, охота! – Костя на поляне снял с ящера седло и дал ему тычка в сторону леса. Ворон с удовольствием передернул шкурой и подставился боком – вот тут, хозяин, почеши еще. Получив еще несколько попинываний, фыркнул и ушел.       - Он вернется? – обеспокоенно спросила Эмилия.       - Куда денется! Поймает кого-нибудь и придет. Иногда я думаю, что эта хитрая сволочь умнее меня.       Эмилия тихонько хихикнула.       Развели костер, вскипятили чаю. Сварили кусок кабаньей ноги, пожертвованный вернувшимся довольным Вороном. Уже вечером, Эмилия, разглядывая свою руку, доверительно произнесла:       - Хорошо хоть ИКо нашлось.       - Что нашлось? – Костя приподнялся на локте.       - ИКо. Идентификационное кольцо. Когда я в звероформе, показывает другим, что я разумная, чтобы не перепутали. И принадлежность к роду. У тебя ж такое же есть.       - У меня? – парень недоверчиво осмотрел свои пальцы. Нашел только драконье кольцо, и никакого ИКо, - Это?       - Ну да. Тут даже твоя звероформа нарисована.       Костя покрутил металлический ободок на пальце. Вот оно как, звероформа, оказывается.       - Ты ведь тоже оборотень, да? А кто? ИКо змея, на шее амулет волков. А на самом деле?       - Знаешь, я пока сам не определился, - попытался отшутиться Костя.       - Как так? – девушка охнула, тревожно затрепетали ресницы.       - Я до недавнего времени жил совсем далеко отсюда. Там, где оборотни только в сказках. А ты зачем к своему орлу идешь? – поспешил сменить тему парень.       - Там разобраться надо. То ли он наш род проклял, то ли само так нечаянно получилось. В общем, надо мне к нему обязательно. Давай уже ложиться, спать хочется, - девушка ненатурально зевнула, тоже не желая рассказывать всей правды.             ***       Путь до столицы оказался неожиданно приятным и коротким. Нескучное общество, ночевки у тлеющего костра под горячим боком ящера, и даже испортившаяся погода не могла нарушить хорошего настроения. Проезжая мимо деревни, Костя раздобыл для Эмилии кожаный плащ, не новый, но добротный, он скрывал всадницу от кончика носа до мысков сапожек.       Уже когда показались городские дымы и на дороге стали все чаще попадаться телеги, груженые всяким барахлом и продуктами, нарядные коляски и даже локомобили, Эмилия занервничала. Потом решительно остановила лошадь:       - Извини, я тебе соврала. Нет у меня в столице никакой тетки.             ***       - Нет, нет, и еще раз нет! Ты остаешься дома, - Генри решительным жестом прервал готовящуюся возразить жену, - я не буду говорить, что это слишком опасно, тебя все равно опасность не остановит. Но подумай о том, что будет с Эмилией, если она вдруг решит вернуться, а дома никого не окажется? Не думаю, что наше отсутствие улучшит ее психологическое состояние. Которое будет и так, мягко сказать, неважным. Потому что вернуться ее заставит только что-то из ряда вон выходящее.       - Да, - с гордостью кивнула Луиза, - наша девочка упорная, она пойдет до конца. Пожалуй, ты прав, надо предусмотреть все ее возможные пути. А ты полетишь с Сэмюэлем? Тогда надо собрать тебе теплую одежду, в облаках жуткий холод, - Луиза поднялась, готовая действовать.       - Постой, не надо. То есть надо теплую, но с твоим братцем я не полечу. Ты сама сказала – все возможные пути, поэтому я поеду вслед по суше. Буду с почтовых станций слать тебе письма.       Луиза всплеснула руками, не готовая принять факт, что муж тоже будет скитаться где-то в зимних лесах, но внятных возражений не нашла.       - Ты поедешь один? – в голосе прорезалась тревога теперь уже и за мужа.       - Разумеется, нет, Со мной поедет Том. Кому я еще могу доверять такое серьезное дело – сопровождать меня в странствиях и скитаниях?       - В крайнем случае, он сам ее вынюхает, - Луиза нервно хихикнула – егерь Том в звероформе представлял собой странную светло-рыжую собаку, крепкую и выносливую. При этом свою звероформу он очень любил и нередко совершал лесные обходы, перекинувшись. Злые языки доносили до Генри, что у Тома есть несколько подруг среди волчиц, а особо ядовитые языки намекали на сучку из соседского поместья. На все сплетни Генри только суровел и советовал сплетникам почаще читать научно-популярные книги, например, «Антропологию» или «Психологию разумных». Собеседники, как правило, озадачивались, замолкали, но при чем здесь «почитать» понимали далеко не всегда.       - Решено, - Генри встал, - сейчас я съезжу к Оддбэллу, сообщу, что поеду сушей. Как раз до вечера управлюсь. А ты пока проконтролируй сборы, пожалуйста. Лишнего ничего не берем, все по минимуму.             ***       Оддбэлл встретил Генри на пороге дома.       - Ты так быстро и без вещей, что случилось? Эми вернулась? – от расстройства он чуть не выронил пучок обрезков проволоки, которые держал в руках, перебирая и сортируя между пальцами.       - Нет, я сейчас обратно. Поеду низом. Буду расспрашивать встречных, прослежу, чтобы ничего не случилось. На глаза, понятное дело, показываться не буду. Луизе буду с дороги письма слать.       - Значит, низом, - Оддбэлл выложил проволоку на придверную полочку и задумчиво покачался с пятки на носок, - бедная моя сестричка. Пойдем, есть у меня одна занятная штуковина. Пойдем, пойдем, надолго не задержу.       В лаборатории Одбэлл подошел к стеллажу, заставленному приборами и провозгласил:       - Вот оно, новейшее торжество технической мысли! Мгновенная передача информации, возможность держать руку на пульсе всей Оромеры! Телеграфный аппарат!       С этими словами Оддбэлл сдернул чехол тисненой кожи с конструкции, включающей в себя несколько металлических узлов, из которых Генри узнал лишь магниты, и увенчанной бобиной с намотанной на нее бумажной лентой. В целом конструкция была узнаваема – десятистраничный «Вестник» регулярно приходил в поместье.       Генри непонимающе перевел взгляд на шурина:       - И что ты этим хочешь сказать?       - Я хочу, чтобы ты взял его с собой. Будешь слать Луизе депеши, это гораздо быстрее и удобнее. А, Великий, у тебя же электричества нет. Ладно, электрофорную машину я дам. И шифр Мурзе… Но ты им пользоваться не умеешь…       - Хоть и электричества нет, но я все-таки тетерев, а не ископаемый дронт. Рассказывай.