Легенды Оромеры. Великий Орёл

      «Воррумы в Алмазных горах: научный переворот или вымысел чудака?       Вечером прошедшего дня в секретариат Научного географического общества Оромеры поступила интересная телеграмма.       Она была отправлена Сэмюэлем Вуддом, членом-корреспондентом НГО, с борта личного дирижабля, на котором мистер Вудд предпринял путешествие над северными землями континента.       Согласно заявлению Сэмюэля Вудда, при обследовании юго-западных склонов Алмазных гор им и его напарником, известным лоцманом Обероном Кайтанским, было обнаружено семейство пустынных ящеров Воррум.       Мистер Вудд утверждает также, что успел сделать снимок при помощи пластиночного запечатлителя. Однако, к сожалению, до передачи снимков по телеграфу наука пока не дошла, так что придётся подождать, пока мистер Вудд закончит своё путешествие и окажет Географическому обществу честь личным посещением.       А пока нам остаётся только задуматься: каким путём древние теплолюбивые ящеры из Поющих пустынь и степей Орагхана могли попасть к суровому северному побережью?       Что это? Фундаментальное научное открытие, сулящее переворот в понятиях и постулатах нашей зоологии? Спорный эксперимент незадачливого биолога-самоучки? Или всё-таки плод воображения Сэмюэля Вудда, возбуждённого надвигающимся осенним штормом, противоборство с которым, по заявлению этого известного своей эпатажностью учёного, дирижаблю неизбежно предстояло в ближайшие после отправления телеграммы минуты?       И чего нам, простым жителям Оромеры, ожидать в ближайшие десять лет? Массового выхода на берег морских чудовищ? Появления воррумов-оборотней? Или возвращения в наш мир древних полумифических Драконов?       Смею надеяться, что снимки с запечатлителя мистера Вудда смогут развеять наши сомнения, а экстренное заседание НГО, которое, разумеется, будет созвано немедленно по возвращении воздухоплавателей, успокоит общественность и даст вразумительные ответы на большинство возникших в связи с заявленной сенсацией вопросов.       Собственный корреспондент журнала «Наука. Исследования. Технологии» Анджей Дак»             ***       «Вестник «Золотые страницы Вазериона»       Согласно заметке, промелькнувшей на страницах научно-популярного журнала «Н.И.Т.», вчера где-то на западе Алмазных гор был обнаружен целый выводок реликтовых ящеров Воррум.       Открытие было сделано и даже завизировано при помощи запечатлителя моментальных изображений.       И это внушало бы уважение и вызывало живейший интерес, если бы в той же заметке не уточнялось, кем именно оно было сделано.       О сенсации сообщил по телеграфу мистер Сэмюэль Вудд, гораздо более известный публике под именем Оддбэлл Блэст — Блаженный Чудак.       Таким прозвищем мистера Вудда наградили простые оборотни, такие же, как мы с вами, дорогие читатели. И сделали они это, разумеется, не просто так.       Мистер Блэст прославился чудаком как в узко-научных, так и в широких общественных кругах не спроста. От настоящих уважаемых учёных, истинных светил современной науки, таких, как сэр Джонатан Дитрих или сэр Тобиас Гриввс, его отличают нетипичность мышления, эпатажность выводов и спорность открытий и изобретений. На памяти репортёров нашего издания не было ни одного патента, полученного мистером Вуддом спокойно, без нездоровой помпы, споров, обсуждений на грани приличия или даже вовсе откровенного скандала. Хотя, количеству этих патентов у мистера Блэста, безусловно, нельзя не отдать должное: для своих лет чудак собрал их огромную коллекцию.       Однако, по всей видимости, жажды к нездоровым сенсациям Оддбэлл Блэст так и не утолил, и теперь решил причаститься к зоологии — науке, дающей благодатнейшую почву многим любителям шумных открытий, поскольку фауна Оромеры по сей день ещё продолжает оставаться изрядным если не белым, то уж точно серым пятном на карте современных научных горизонтов.       И вот — мистер Чудак предпринял попытку в очередной раз шокировать общественность «открытием» популяции ящеров Воррум не в степях и пустошах Юга, а в суровых северных горах, что решительно противоречит всем современным научным представлениям о складывавшихся веками видовых формирующих особенностях этих редких древних рептилий.       К чему же приведёт сенсационное заявление мистера Вудда? К научному прорыву, или к очередному курьёзу и эпатажу, которому, как и множеству предыдущих работ этого скандально известного учёного, суждено в конечном итоге осесть среди тишины и пыли гигантских архивов НГО до абстрактных и призрачных «лучших времён»?       Результат мы узнаем только после возвращения мистера Чудака из его воздушного путешествия на дирижабле с весьма красноречивым названием «Летящий на…» и проведения специального заседания НГО по поводу заявленного открытия.       Но лично я голосую за второй вариант развития событий. Ибо как-то уж слишком предлагаемое баранье жаркое попахивает третьесортной козлятиной.       Корреспондент «Золотых страниц» по научно-популярным вопросам Довжек Чпшински»             ***       — Как это понимать? – Ангерран швырнул заметки, тщательно вырезанные из страниц периодической печати в начальника Службы розыска и задержания Гертриха Саварро. Листы ударились о широкую грудь мужчины, затянутую в выгоревшую и полинявшую форму и упали на стол, столешница которого была выполнена из редчайшего синего дерева и инкрустирована голубым перламутром.       Гертрих верноподданически вытянулся во фрунт и как мог, вытаращил глубоко посаженные глаза:       — Не могу знать, Ваше преблагородие! Какие-то газетенки, найти? – лицо с тяжелым подбородком выражало ярое служебное рвение и ничего больше.       — Кого ты искать собралссся, тупиццца? – в ярости Ангерран кончиком языка уже чувствовал удлиняющиеся клыки.       — Писаку! – бодро рявкнул Гертрих в лицо князю.       Тот отшатнулся, чтобы выдох подчиненного не достиг ноздрей. Начальник службы РоЗ был аллигатором, насчет него ходили упорные слухи, впрочем, не подтвержденные ничем и никем, что некоторых разыскиваемых Саварро брал сам в своей звероформе. И шипы на розе с герба Службы уж больно были похожи на крокодильи клыки.       — Ящщщера! – Ангерран снова качнулся вперед, навис, подавляя, оскалясь, на шее начал разбухать гневный капюшон, — Там, где ящер, там дракон. Найти! Уничтожшшшшить! Пшшшшел!       Гертрих Саварро собрал бумаги и вышел, печатая шаг в привычке к муштре и подчинению, и Его Высочество, ослепленный своей яростью, не заметил, какой ненавистью полыхнули глаза аллигатора и какие царапины оставили его пальцы на изнанке драгоценной столешницы.             ***       Мили дорог ложились под копыта коней Генри и Тома. Они широкой полосой прочесывали местность в надежде найти следы Эмилии. Один раз им повезло – была обнаружена стоянка, от которой запах следа девушки отчетливо вел по дороге. С ним рядом соседствовал другой, Сдвоенный – запах молодого парня и крупного хищника. Генри окончательно встревожился – с кем связалась его юная дочь?       Мужчины ехали по следу вплоть до столицы, где обоняние Тома уже не смогло различить почти выветрившегося запаха Дэвгри, перекрытого множеством чужих ног, копыт, колес, перебитого запахами специй, навоза, пирожков с ливером и кислой гарью фейерверков, отсиявших пару дней назад по случаю какого-то празднества, то ли Фестиваля гильдий, то ли очередной свадьбы Его Высочества Змея I.       Генри только невесело хмыкнул на такое определение и скомандовал искать постоялый двор:       — Отдохнем ночь в городе, телеграмму отправим, завтра с утра попробуем найти ворота, через которые она вышла.       — Почему ты так уверен? – Том потянулся в седле, разминая затекшие плечи, — Может, она до сих пор здесь?       — Знаю свою дочь. Ей как что взбредет в голову, так как писали древние: «вижу цель, не вижу препятствий». Не удивлюсь, если она уже за много миль отсюда.       Сняли комнату на втором этаже таверны. Генри сходил на телеграф отбил послание жене: «Идем по следу. Эмили жива, здорова», которое должно было хоть как-то успокоить страдающую мать.       После довольно беспокойной ночи, где обоих мужчин грызла совесть, что вот они на мягких кроватях, а ребенок неизвестно где под елкой, голодный и холодный, они поднялись чуть свет и выехали из города из самых северных ворот. Сонные стражники вяло отсалютовали копьями, носимыми больше для соблюдения традиций, чем для реальной защиты столицы.       Как только отъехали подальше от приютившихся вокруг дороги ремесленных мастерских, Том скинул одежду и обратился. Рыжая собака опустила нос к земле и пошла челноком, вынюхивая хотя бы остатки знакомого запаха.       Проехала повозка с мясопродуктами, тележка углежога, прошли босые дети, роняя позднюю облепиху, проскакал заяц, настоящий, не разумный, пробежал олень из оборотней… Внезапно ноздрей Тома достиг запах, ранее не знакомый, но до того привлекательный, что лапы сами повернули в ту сторону, куда удалился его обладатель. Прямо сквозь кусты и ветки густого подлеска, уже сбросившего листья и щетинящегося голыми сучками.       Генри, чертыхаясь, спешился, прихватил свернутую узлом одежду егеря и, наскоро примотав повод лошади к ветке, стал продираться за ним. Вскоре Том с разбега практически уткнулся носом в юбку женщины, собирающей хворост. Та ойкнула и обернулась – видимо, задумавшись, она не обратила внимания на треск веток. Молодая, красивая, но неухоженная и замученная. Секунду неверяще рассматривала Тома, а потом с изумленным «Динго!» села и обняла собаку за шею. Том заскулил и языком прошелся по лицу женщины, смывая катящиеся слезинки.       Из кустов вывалился Генри. Укоризненно посмотрел на товарища и передал ему одежду. Том нехотя взял узел в зубы, удалился за куст и через некоторое время оттуда послышался его голос:       — Прошу прощения, я не хотел Вас пугать. Просто Вы показались мне знакомой. Наверное, обознался, еще раз извините.       Женщина встала, отерла исцарапанные руки о видавшую виды юбку и вежливо произнесла:       — Ничего страшного, Вы меня не напугали, я тоже динго. Разрешите представиться: Корнелия Васс, бывшая белошвейка Его Высочества.       — Как Вы оказались в этом лесу и почему вынуждены собирать хворост? – Генри забрал вязанку и, крякнув, взвалил ее на свое плечо, — Куда нести?       — Меня изгнали из дворца, хорошо хоть не из королевства. Мужа казнили, меня изгнали. Я живу здесь, недалеко, заняла пустую землянку.       — За что? – подошедший Том в свою очередь забрал хворост у хозяина.       — Писарь был. При переписывании письма позволил себе заменить слово, которое привело бы к войне с соседним государством, на их языке оно звучит не очень прилично. Копии ведь остаются, Государь прочитал копию и разозлился. Не знаю, за что. Не исправил бы – война была бы. Может, он и хотел войны?       В землянке стояла криво слепленная из глины печка, лавка из занозистой доски торчала из стены, поросшей корнями. Том сглотнул и поманил хозяина наружу.       — Генри, я тебе сейчас как доброму человеку скажу: надо ее забирать. Не выживет она зимой. И потом, мне кажется, я влюбился. Может быть, отвезем ее в какую-нибудь деревню, пусть поживет пока там?       — Нет, — Генри покачал головой, — сажай на лошадь и вези домой. Я сам справлюсь. Искать не буду, сразу поеду на перевал и дальше в порт, мимо порта не проедет. И в наказание, что бросаешь меня одного, велю тебе готовиться к свадьбе, чтобы к моему возвращению невесту отмыл, откормил, подарками завалил. Белошвейки всегда пригодятся.