Крылья Ангела

      Больше Эмилия ни на один мой вопрос не ответила. Сначала я ещё проявляла любопытство, где же на самом деле моё место, но затем и вовсе потеряла интерес, когда Герой, пролетая вот уже которую милю в отстранённом молчании, не удовлетворила меня ответом.       Даже когда я сорвалась на внезапные рыдания, она не обратила на меня внимания. Дала волю слезам, непрестанно рекой хлещущим из глаз. И свидетелем моего горя было только ночное небо и сияющая луна, ярко освещающие каждую мою слезинку, будто крохотный алмаз.       Я снова осталась одна! На этот раз — навсегда! Никакой любви, как в сказке, как у моих родителей, и не существует! Она вымерла! Есть только липкое и мрачное одиночество, затянувшее меня в свой омут! И я погибну в нём, я знаю! А всё из-за этого дрянного мирка! Из-за лжи и лицемерия! Из-за демонической жадности и ангельского правосудия!       Их ненависть уничтожила мою любовь к крыльям. Я не думала, что меня можно ввергнуть в пучину отчаяния… Заставить пожалеть о своём рождении…       Так не должно было случиться?.. Конечно, должно было. Ирглит должен погибнуть младенцем, а любого выросшего ждёт трагическая судьба. Радость, что я стала той, кто я есть?.. Но я лишилась семьи. Лишилась опекуна… А теперь ещё и лишилась любви.       В этом мире нет справедливости. Если что-то и есть, то только долг. И он требует избавления от крыльев…       Но я не хочу об этом думать. Не хочу ни о чём думать…       Когда мы с Эмилией оказались в лагере, я нисколечко не удивилась, застав там толпу вооружённых до зубов рыцарей. Каждый едва ли не с красной дорожкой приветствовал свою спасительницу, а при виде меня каждый удивлённо охнул, словно, и впрямь, к ним сам ангел спустился. Конечно же, я послала им презрительный взгляд: было всегда омерзительно наблюдать обманчивую реакцию людей на мой облик. — Почему я здесь? — спросила я Эмилию, приземлившуюся впереди меня.       Эмилия не успела ответить. К нам выскочил знакомый рыцарь с натянутой на физиономию улыбочкой. Взгляд вперился в меня, ирглита, и, похоже, он узнавал моё перекошенное от сожаления лицо. — Здравствуйте! — обратился он ко мне. — Теперь вы меня узнали?! — Теперь да, — поникше ответила я. — Вы спасены?! Это я вызвал Героя Эмилию в Цитадель Владыки Тьмы!       Хм, а я-то ломала голову, как Герой узнала о моём уязвлённом положении… А это паренёк постарался защитить любимого «ангела»… Я совсем забыла про бедного рыцаря, когда он спрятался в амбаре так вовремя от Альсиэля. Повезло. Наверное, это судьба. — Спасибо, — почти безлико поблагодарила я. — Эрлад сказал, что ты пыталась отрезать себе крылья, — вдруг прервала Эмилия сурово.       Ещё одна по мои крылья. Рыцарь, извиняясь, пожал плечами и плаксиво скривился. Но служба есть служба, он не мог не доложить Эмилии об увиденном. Пусть даже то был ангел, отрезающий себе крылья. — Да, и что?.. — вскинула зарёванное лицо я. — Отрежете мне их сами? Дерзайте! — Нет. У меня нет прав на подобное. Но из-за твоей стычки с демонами разгорается новый конфликт. Мы только-только вновь получили контроль над бессмертными демонами, как Сатана нашёл новые крылья! Я не могу допустить, чтобы они попали к нему в руки! И ты не можешь — я знаю, что не хочешь, поэтому ты согласишься с моим предложением. Поэтому ты последовала за мной, а не осталась с ними. — Да что за предложение?! — взвыла я.       Герой Эмилия выдержала паузу, а затем на выдохе огласила приговор: — Амлараммис Дэльфир, я вынуждена передать тебя Свите Правосудия!       Я была бы удивлена, если бы услышала от неё что-то вроде: «Рам, я предлагаю вступить тебе в наш отряд и сражаться против Владыки Тьмы!» Герой такого не предложит. Но как защитник справедливости, она точно также обязана оберегать людишек. Быть на их стороне. На стороне невинных и слабых. Поэтому ей претит оставлять в живых того, кто может привести Энтэ-Исла к гибели… Вот только убить она своими руками меня не может.       А они могут. — И что, они об этом знают? — спросила я, предчувствуя близкую встречу с Рагуилом и его весёлой компашкой. — Да, — кивнула Эмилия. — Я сообщила им о тебе. Вскоре они объявятся здесь.       Чудно. Значит, всё решено. Ничего нельзя изменить… Собственно, а есть ли смысл? У Рагуила точно хватит уверенности перерубить мои крылья. Он пообещал оставить мне жизнь — экое благородство… Впрочем. Ангельская честь или дьявольская — в них нет смысла. Важно, что Рагуил исполнит свой долг в любом случае.       Как и сказал Ориэль. — Понятно, — сдавленно кивнула я, почти не выразив никаких эмоций, кроме… сожаления. — Наверное, вы нисколько не пожалеете, если отправите меня к ним?.. — Разве ты сама не жаждешь очистить мир от возможности обессмертить демонов? — скептически вскинула бровь Эмилия. — Если твои намерения действительно таковы, ты не сбежишь. Ты согласишься. Я не собираюсь заключать тебя под стражу или в цепи, как делал Владыка. Я не монстр. Поэтому хочу, чтобы ты поняла. Это единственный… — … способ, — договорила я.       Думаю, что для моих крыльев история подошла к концу. Их песенка спета, а моё будущее разрушено. Потому нет смысла кидаться в истерику. Нужно просто… смириться?.. Так нелепо звучит. Ведь я никогда не принимала ничего как должное. Не существовало рамок.       А теперь — тупик.       Я кивнула Эмилии, принимая правду без вопля. Молча, как и должно пленнику за день до казни. Тот спасённый рыцарь подступил ко мне ближе и, будто бы мы были знакомы, отечески приобнял за плечи.       Показалось, что я сейчас разрыдаюсь вновь. Но я уже не могла позволить себе на глазах сотен рыцарей и одного Героя превратиться в одинокую хнычущую девочку, никак не выкарабкающуюся из ямы одиночества.       Пора бы смириться, что я там застряла.       За руку рыцарь повёл меня прочь от толпы свидетелей, а Эмилия позади прикрикнула: — Эрлад проводит тебя в палатку! Отдохни перед тем, как Свита явится! И постарайся не вытворить глупости, Амлараммис!       Пусть не переживает. Если боится за мою демоническую силу, то ей больно не будет: Священная Половина отразит мою магию практически без труда, если я не начну палить всерьёз.       Но я не стану нападать.       Рыцарь отвёл меня в скошенную палатку, где был один только матрац на грязной пожухлой земле. Спать на нём, наверное, жутко неудобно, но меня не волновали сейчас такие мелочи. — Простите за то, что я рассказал Герою о ваших крыльях, — чуть пришибленно буркнул рыцарь мне. — Это не то, за что нужно извиняться, — покачала головой я и рухнула на матрац. Твёрдый, как мешок сена в амбаре Бравота. — Ты должен был. — Но из-за меня Герой требует… — Не из-за тебя. Она тоже должна защищать Энтэ-Исла. Это её долг.       Рыцарь топтался, глупо разминая руки в жестяных перчатках, пока, наконец, с его губ не сорвалось: — А какой ваш долг?..       Я откинулась на матраце, забывшись о его неудобном минусе, и прикрыла отёкшие веки. Мир рушился и качался, становился зыбким. Тьма надвигалась на глаза, будто я падала в бездну, поглотившую солнце. — У меня нет долга, — сквозь мрак молвила я, не зная, уже ушёл или же остался дослушать рыцарь. — Я просто не хочу ничьей смерти…       Ответом мне было молчание. Я подумала, что рыцарь решил оставить разбитого ирглита одного. Мне, быть может, и нужно было то одиночество… но я бы сейчас отдала всё, если бы он взял меня на руки и отнёс туда, где о нас никто не знает…       Я снова отринула от себя печальные мысли о Падшем Ангеле и внушила себе надежду, что братец нашёл способ, как разобраться с проклятьем Афа.       Не о жизни Владыки Тьмы я беспокоилась. Как и говорила Герой, Энтэ-Илса выиграет, если он погибнет… А вот моё сердце, пока ещё бьющееся, разобьётся вдребезги, если он погибнет…

***

— Амлараммис Дэльфир! — Герой трясла меня за плечо, требовательно заставляя проснуться. — Вставай. За тобой явились.       С трудом разомкнув слипшиеся веки, я подняла сбитый с толку взгляд на Эмилию. Она, при Мече, уже готова была к любому сражению и встрече с пятёркой Ангелов. Я приподнялась с матраца, враз ощутив на себе всю боль затёкших конечностей, и перевела взор на перепуганного рыцаря за спиной Героя. Того колотило, как в лихорадке, и он не мог заставить себя взглянуть мне в глаза. — Они уже здесь? — догадалась я.       Он смог лишь кивнуть, икнув.       Что же, можно было ожидать, что Ангелы оперативно явятся за долгожданным ирглитом. Не знаю, сколько я проспала. Только, наверное, этот сон будет последним.       Герой силком утянула меня вверх, поднимая на обе ноги. За краткий период отдыха, казалось, я и не поднабралась никаких сил. Конечности были ватными, а в голове — каша. Еле соображала, что нужно сделать. А магия ощущалась так, словно капля лунного света в отражении озера. — Я знаю, что ты чувствуешь, — вдруг сказала Эмилия. — Но они кое-что пообещали. Поэтому, ты можешь рассчитывать на жизнь, если не окажешь сопротивления.       Недолгую жизнь.       Я вышла вместе с Героем из палатки, сопровождаемая трясущимся рыцарем. Бравая сотня рыцарей никуда не делась, а вот Свита Правосудия была в полном составе. Рагуил, предводитель, возглавлял свою четвёрку, недовольную скоплением стольких людишек в одном месте. При виде меня каждый полыхнул презрением и… недоумением?.. Один лишь Рагуил остался бесстрастен, завидев нашу приближающуюся тройку. — Приветствую, Герой Эмилия, — сказал он нарочисто тихо, будто значило это абсолютно ничто. — Архангел Рагуил. — Герой склонила голову к груди в почтении, в то время как рыцарь, не зная порядков, бухнулся в колени при виде святой пятёрки. — Ангелы Пура, Тадиэль, Муриэль и Мастема. — Моё почтение, Герой Эмилий, — также уважительно поприветствовал Муриэль. — Мы рады, что посетили ваш лагерь.       Это неудивительно, ведь я здесь, ваш заветный дар. — Рад снова встрече, Амлараммис Дэльфир, — сдержанно кивнул Рагуил мне. — Думаю, я предполагал, что мы снова встретимся.       Если б и я знала, что увижу их пафосные физиономии ещё раз, получше бы их в прошлый раз отделала… — Ты готова уйти с нами по доброй воле? — осведомился Пура.       Прикусив губу, я не смогла не спросить глубоко волнующий меня вопрос: — Что меня ждёт?.. — Избавление. Возмездие. Очищение, — кратко перечислил мне кару Тадиэль. — Выбирай. — Вы мне отрубите крылья?.. — Это не решит проблемы.       Рыцарь не мог подняться с колен сам. Ступив на шаг ближе к Ангелам, я всё-таки подняла беднягу на ноги и печально взглянула в его наполненные отчаянием глаза. Они были не на месте от слёз.       Ещё один шаг вперёд. — Значит, вы от меня избавитесь? — чуть смелее озвучила приговор я. — Да ты уже должна быть мертва! — гавкнул вдруг Мастема.       Взгляды остальных Ангелов укоряюще заткнули Обвинение. Тот мгновенно пожалел о сказанном, а червяк сомнения уже сделал своё дело, и закипел гнев во мне. — Это с какой стати, Обвинение?..       Рагуил кинул быстрый взгляд на свиту — будто снял незримые цепи с некого запрета. — Проклятье Афа должно было уничтожить всех рядом находящихся, — хрипло молвил Пура, после чего у меня отвалилась челюсть. — Владыку Тьмы, Альсиэля, Люцифера… и тебя. Не было нужды возвращаться за помехой.       Проклятье Афа?.. А я, дура, голову ломала, что это был за тепловой удар в крылья! Значит, ангельская честь Рагуила — снова пустые слова! Бессмыслица! Он планировал избавиться от меня, да только чужими руками! Руками этого чудовища, что создал Забвение! А заодно и братца с генеральской свитой с собой прихватить, так?! Да как они смеют, упыри, лицемерно уничтожать себе подобных?!       Желание идти со Свитой Правосудия улетучилось на ветру. Они нисколько не изменились с моего детства. Такие же лжецы и подлецы, лицемеры! Они все вокруг, они окружают меня! И им нет счёта! Грязные методы — вот их фишка! Убить, обмануть, предать — и получить удовольствие от свершённого!       Только Люцифер испытывал раскаяние от предательства — предательства из-за любви ко мне… Чёрт возьми, ты поступил ужасно!.. Но на их фоне ты Настоящий Ангел. И я бы простила тебя, если бы у нас появился шанс больше крохи огня от уголька… — Ты дал слово! — обвиняющее рявкнула я Рагуилу. — Я своё слово держу, — словно и ничего не было, молвил спокойно тот. — Проклятье Афа — мера предосторожности против Владыки Тьмы. Мы не могли допустить, чтобы крылья попали не в те руки. Устранить Владыку Тьмы и ирглита — наша первостепенная задача. Уверен, что ты поступила бы так же. — Я?! Я поступила бы так же?! ДА ЗА КОГО ВООБЩЕ ВЫ МЕНЯ ПРИНИМАЕТЕ?!       В ярости я вскинула руку, чтобы запустить в Рагуила святой сферой, но тот был быстрее: его палец за мгновение до моего броска оказался у моего лба, и что-то мне подсказывало, что любое дёрганье станет для меня последним. — Плохая идея, ирглит, — бесстрастно сказал Рагуил, и на кончике пальца загорелось белоснежное мерцание. — Знаешь, я передумал. Ты слишком опасна, чтобы оставлять тебя в живых. Твой приговор переносится. — Казнишь меня прямо здесь, на глазах у всех? — рычала я утробно. — А как же слова об ангельской чести? Или это всё пустое? — Ты преступница, потому вряд ли кто-то будет против твоей смерти. И, как ты помнишь, казню не я. — Рагуил обернулся к Забвению и чуть заметно кивнул ему. Пура немедленно двинулся вперёд с абсолютно ясными намерениями. — Сожалею. Я искренне желал продлить твою смерть до суда. — Нападение на архангела — грех, — хрипло молвил Пура, оказавшись позади меня.       Вскоре на затылке оказалась тяжёлая бездушная рука, и через всё тело пробрало могильной стужей.       Пусть бы он не попрекал меня убийством архангела, когда сам подло убивает своих соплеменников направо и налево! У меня же и в мыслях не было лишить его жизни! Только замахнуться и отвесить ему оплеуху оздоровительную в профилактических целях!       Проклятье, неужели всё так и закончится?..       Сейчас я умру, под сотнями взглядов и одного горделивого, воинственного: Герой и не возражала против моего уничтожения. Рагуилу же на руку моё покорение раньше назначенного суда, а потому его компашка практически жизнерадостно карает меня.       Пусть я недавно и говорила, что без меня миру будет в разы лучше… Я… Я не хочу умирать…       Люцифер, я не хочу умирать!       Но когда, казалось, морозная струя добралась уже до лопаток, в область опущенных крыльев, в небе показалась угольная вспышка света. Ещё успев обратить внимание на неё, Ангелы в спешке посторонились. Пура бросился прочь, наспех забыв обо мне, а Рагуил и вовсе перелетел в безопасный от радиуса поражения квадрат. Мне ничего не оставалось, кроме как защититься святым блоком, прежде чем чернильная сфера падёт на землю.       В следующую секунду на лагерь обрушилась демоническая магия, чёрная, как ночь, окутавшая нас мраком на многие мили вперёд. Рыцари разбегались по палаткам и не могли в суматохе найти ни оружия, ни щитов. В то время Герой металась со Священной Половиной, не зная, откуда ждать нападения, и постоянно смотрела в небо.       Обладатель магии не заставил себя долго ждать. Он и его свита рухнули вниз резко, подняв столб пыли. Сатана, в холодной ярости, шагал впереди, готовый выпустить кишки врагу. Позади него вышагивала верная четвёрка генералов.       И среди них Люцифер, активно высматривающий в гуще людишек меня.       Нужно было спрятаться. Но единственное заклинание, что я знала — это заклинание невидимости, которым пользовался Ориэль. Сейчас уже никаких шансов на игры в прятки нет. И не улетишь из этого хаоса.       Случайно я наткнулась взглядом на знакомого рыцаря, при виде Владыки Тьмы храбро обнажившего меч. Он так и застыл в ступоре, совершенно не представляющий, как поступить — броситься и погибнуть в бою с честью или ждать, пока он нападёт сам.       Первое однозначно глупо. — Сатана, — скривилась от отвращения Эмилия, завидев кровного врага. — Явился сам! — У тебя есть то, что нужно мне, — без прелюдий молвил братец, окатив нас гневом. — Верни, и, быть может, умрёшь быстро.       Ангелы к тому времени пришли в себя. Четвёрка уже выстроилась в линеечку предо мной, будто защищая только что нажитое добро, а Рагуил — похоже, по глупости — направился прямиком к братцу с гордо поднятой головой. — Ошибаешься, Владыка Тьмы, — сказал он, замерев в нескольких шагах от него. — Ирглит принадлежит Небесам. — Глупо, архангел. Она — демоническое оружие. Использовать её — моя приоритетная задача. — Я не могу отдать тебе ирглита, — снова покачал головой Рагуил. — Она не твоя…       Но, боюсь, Рагуилу не следовало разговаривать с братцем в подобном тоне. Через мгновение Клинок Сатаны прошёлся сквозь бледное тело архангела, обагрив тунику — на землю плеснулась яркая полыхающая, как вино, кровь, растёкшаяся вишнёвой лужей. Мертвец рухнул камнем вниз, окутанный слоем пыли, под общий ох соратников.       Не стану притворяться, что сочувствую тебе. Ты был той ещё падалью. — Это меньшее, — говорил братец, мерзко отряхивая кровь с Клинка, — что я сделаю на пути к цели. — Он поднял глаза на меня. — Сестра. Сдайся по-хорошему.       Ох, ну тут не от меня это зависит… Судя, особенно, по активизировавшимся ангелочкам, внезапно решившим, что стоит наконец-то обнажить мечи, припрятанные до поры до времени в ножнах. Единственным безоружным остался Пура: вероятно, меч для Забвения сродни зубочистки в битве. — Как пожелаешь, — агрессивно рыкнул Сатана, узрев готовность Ангелов.       Только прежде, чем он кинулся на меня со всей своей накопившейся злобой, Герой решила отхватить кусок пирога и, издав бравый клич, накинулась на Владыку Тьмы со всей своей геройской силой. Сверкнула в воздухе Священная Половина, скрестившаяся с Дьявольским Клинком. Их альянс издал непередаваемый жуткий скрежет в ушах.       Ангелы уверенно вступили в схватку, защищая своё сокровище, когда четвёрка генералов двинулась к ним навстречу. Я осталась совсем одна. Мне был предоставлен вид на безумную драку между Героем и Сатаной, а также битву между восьмью плюшевыми мишками — четырьмя генералами и Ангелами.       Однако… Также меня обеспокоили созванные братцем войска демонов, сориентировавшиеся и накинувшиеся на рыцарей. Те смело давали отпор, вырезая глотки демонью, но надолго ли? Они превышали их в количестве, и я уже видела первые жертвы: раздробленные кости юных рыцарей и обугленные доспехи.       Как ни крути, а мне придётся выбрать сторону. Нельзя оставаться вечно в стороне и смотреть, как проливается кровь, думая, что ты мечешься меж двух огней и не замечаешь ничего. Особенно когда ты являешься частью двух миров.       Я могу поспособствовать кровопролитию, придя на помощь демонам, но решение Сатаны от этого не изменится. А его ненависть ко мне не исчезнет. И я не собираюсь уж тем более убивать людей, которые не виновны ни в чём. Плюс ко всему, теперь против меня Люцифер — и я не хочу снова оказываться на его стороне…       Герой также не изъявила никакого желания принимать меня на свою сторону. Она сдаст меня ангелам при любой возможности. Но хотя бы она не жаждет смерти и желает мира — точно также, как и моя мама. Хотя и добивается радикальными методами. И я уже говорила, что не могу обвинять её в решении избавиться от меня — демонического оружия.       Обе стороны причинят боль моему сердцу. Выбрать из них…       Я взглянула в сторону и завидела знакомого мне рыцаря. Громоздкий тролль, шикнув, выбил из его рук меч и повалил парня на землю ногой. Коротко вскрикнув, тот попытался заслониться мечом — но и это спасительное орудие было выбито из рук.       Смерть была неминуема.       Нет, пожалуй, выбирать нужно не из сторон. А из жизни и смерти.       Я без сожаления кинулась вперёд, обнажая ангельские крылья. Первая вспышка святой силы без труда сбила с ног тролля, а следующей я уже выбила из него дух. Парень, ещё недавно решившийся отправиться к ангелам, смотрел на меня в шоке, поражено хлопая глазками. — Я знал, что вы на нашей стороне! — нашёлся он, когда очнулся от сковывающего паралича.       Вместо ответа я поскорее нашла из гущи пыли его меч и вложила в подрагивающие ручки. Пусть сражается, я не собираюсь отдуваться в одиночку!       Герой, на секунду замешкавшаяся, чтобы оглянуться на причину возникшей потасовки, благодарно кивнула. Полагаю, особой радости она не испытывала, но в душе хотя бы плясала от того, что я не стала крошить её отряд вместе с братцем. Так сказать, родословная не взыграла.       Но сражаться с демонами мне было не в радость. Сражение — оно подразумевало чуждое мне убийство, и я буквально окунала руки в кровь, швыряя в того или иного демона святую вспышку. Сперва мне не хотелось превращать их в фарш, и я лишала их сознания, как делала обычно. Однако затем те на удивление быстро возвращались к реальности и мчались кромсать рыцарей на мелкие кусочки.       Мне ничего не оставалось, кроме как размозжить их огроменные тела о землю. Сквозь слёзы я справлялась с болью на сердце, чувствуя, что лишаюсь человечности, уничтожая части определённой расы. Ведь ещё недавно я так рьяно убеждала Люцифера в свободе выбора… Но они сами не оставили мне выбора!       Идея защитить каждого рыцаря под святым куполом была глупа и безутешна. Они также готовы были принимать участие в сражении. И я с горечью наблюдала за молодым парнишкой, чьё лицо взмокло от крови и пота. Однако он был до безумия счастлив, что зарубил тролля вдвое больше себя.       Герой вела продолжительную схватку с Сатаной. Братец, в ярости, не собирался уступать ей, особенно сейчас, когда на её сторону встал ирглит. Он был намерен заполучить мощнейшее оружие любой ценой, а потому не брезговал любой подлостью в их дуэли. Я не собиралась высматривать каждую деталь, но мне прекрасно было видно, что братец не щадит Героя, а её Священная Половина и близко не касается даже волоса Владыки.       В страшном сне я полагала, что он может раскромсать на кусочки единственную надежду Энтэ-Исла. Герой, может, и не подарочек, но её смерть равна победе Владыки Тьмы и царствованию демонья на всех Континентах. Увы, но даже я не могу позволить братцу бесчинствовать.       Я уже чеканила шаг по направлению к сцепившейся парочке, когда вдруг на пути у меня, как грибы, выросли три Ангела: Пура, Тадиэль и Мастема. Каждый из святош был по крылья в крови и не горел желанием вести со мной продолжительные диалоги.       О чёрт, о них я совсем забыла! — Подите прочь! — рявкнула я им.       Невдалеке, лишённые всякой боеспособности, мешками с картошкой валялись Малакода и Адрамелех. Обляпавшийся кровью Альсиэль уцепился за какую-то корягу и пытался восстановить дыхание. Замороженный хвостик мелко подрагивал. А Люцифер придерживался рукой за правый бок, стиснув зубы, и впервые за эту битву сердце у меня дрогнуло за него.       Он ранен ангельским клинком. Снова. — Ублюдки паршивые, сгиньте! — захлёбывалась гневом я. — Из-за тебя наш предводитель погиб! — в том мне причитал Мастема. — Ты заплатишь кровью, девчонка!       Я и не надеялась на мирное решение проблемы! Накинулась на Ангела, как голодный пёс — на косточку! Мерцающая тысячью звёздами вспышка опрокинула на землю Тадиэля, только-только решившегося зарубить меня своей игрушкой. А затем я уже, не контролируя свою ярость, очернила крылья. Несколько лазерные лучей угольно-красного цвета побили замешкавшегося Мастему. Буквально через пару мгновений оба Ангела валялись на земле, захлёбываясь в крови и пыли, и приходили в себя.       Следующий раунд!.. Проклятье, где Пура?!       Пока я разбиралась с теми двумя, Забвение сделал ноги и исчез с поля зрения! Я выбросила в небо несколько световых ударов цвета утренней зари — но никого поблизости, кроме копошащихся демонов, так и не смогла разглядеть!       Будто исчез.       Мастема попытался подобрать с земли свой меч, но я, что есть мочи, запустила в него тёмно-красную вспышку, мгновенно выбросившую Ангела из реальности. Сейчас я могла и их размозжить! Так что пусть молят меня, чтобы я не делала того, что делаю с демонами!       Но когда чернильная вспышка на моей ладони направилась в сторону Тадиэля, снова перед глазами взорвался знакомый ярко-солнечный шар света — и я, ослепнув, отскочила назад. Несколько мгновений я не могла сориентироваться и разглядеть ничего в образовавшемся белом киселе перед глазами, а потому стала наобум бросаться по сторонам демоническими вспышками, и не задумываясь, кого они заденут.       Когда туман иссяк, оба Ангела по-прежнему отлёживались у моих ног. Однако, похоже, вспышки окончательно превратили их в корм для демонов: ни живые и ни мёртвые, лежавшие без дела крылатые твари, напрашивающиеся на скорую смерть.       Сомнение, мелькнувшее в голове, побудило меня повесить на этих двоих несчастных защитный святой купол — вот им-то он был нужнее. Но не успела я и перевоплотиться, как на шею легла чья-то рука. Заживо могильный холод парализовал все участки тела, не позволив пошевелиться и пальцу, а чей-то загробный голос над ухом прошептал: — Смерти не избежать, ирглит.       Даже мысли ворочались с трудом. Еле соображала, кто это говорил. Но не могла сделать ничего, чтобы увернуться от пронзающей стужи, быстро добирающейся до сердца.       Похоже, меня ожидает смерть от руки прислужника архангела… И умру я будто заживо погребённая в могиле. И мне на этот раз никто не поможет, потому что я сама отторгла от себя любую помощь… И это же хуже всего — умереть одной…       Но не успела эта мысль как следует закрепиться в моей голове, кровь вновь прилила к телу. Я вдохнула полной грудью, возвращая себе трезвость мысли. И больше не ощутила руки Пуры на шее. А, обернувшись, увидела его отощавшее тельце с пробитым черепом на земле.       Так метко попасть, продырявить голову — очевидно, лазером — мог только…       Я боязно оглянулась в сторону Падшего — и немедля наткнулась на неукротимую ярость. Из его пальцев, вытянутых в мою сторону, сочится слабенький фиолетовый дымок. Когда он, наконец, поймал мой взор, то гордо вскинул голову и сверкнул танзанитом в глазах.       Не понимаю… «Не благодари?» — это он хотел до меня донести?..       Пускай засунет свою гордость себе в Небеса.       Уже который раз спасает мне жизнь. — Отлично, Люцифер! — прозвучало где-то надо мной, а в следующее мгновение рядом опустился разъярённый Альсиэль. — Добыча господина принадлежит только ему! — А пупок не развяжется? — любезно поинтересовалась я. — Ты из-за меня лишился хвоста. Не думаешь, что пора завязывать? — Пока господин не получит крылья, я не остановлюсь!.. И ты заплатишь за мои потери, ирглит!       Альсиэль решил не тянуть резину и атаковал первый, швырнув в меня крошечный шар, сотканный из мерцающего малахита. Мне до коликов в животике стало смешно от его попыток напасть на меня. Его замороженный хвост, примороженная правая рука, общая слабость после боя с ангелами — да неужели он собирается биться со мной?..       Но, похоже, так и есть. Чтобы он не покалечил ни себя, ни меня, я вновь приняла обличие ангела, а затем легонько подтолкнула Альсиэлья слепящей вспышкой справа. Он был уязвим именно со стороны раненой руки, потому я могла с лёгкостью атаковать именно туда.       Не потерпевший новой боли Альсиэль взорвался яростью, выплеснув наружу десятки беспорядочных лучей ярко-изумрудного цвета. Любой из них был способен пронзить меня насквозь, потому я, не испытывая судьбу, защитилась щитом и решила переждать, пока Альсиэль не угомонится.       Время шло. Смертоносные иглы наносили по щиту удар за ударом, постепенно снимая слой за слоем Святой магии. И я начала понимать, что генерал Восточного Континента решил обойтись без прелюдий и разбить мой щит, принявшийся уже трещать от напора травяных лучиков. — Альсиэль, хватит! — вскричала ему я. — Ты же воин! Бейся честно!       Воину было плевать на всякую честность, когда на кону его жизнь и добыча господина. Он не сбавлял оборотов, дождавшись, пока я вынужденно осяду на землю и усилю магию щита. Но никакая магия не помогала при таких-то убийственных потоках, вдребезги разбивающих только что наложенный слой.       Вскоре от щита осталась жалкая плёночка, удерживать которую мне было невыносимо сложно. И я вертела головой в поисках спасения или путей отступления, но не могла сделать и шага, будучи сосредоточенной на сдерживании демонической атаки Альсиэля.       Всё. Скоро щит треснет, и мне придёт конец. Осталось всего ничего…       Три. Два… — Альсиэль, стой!       Спасение спустилось на угольных крыльях прямо передо мной, вынудив Альсиэля прекратить атаку. Удивляюсь, как он в своём кураже умудрился остановиться, но не станет же он стрелять в своего товарища?.. — Хватит, Альсиэль, — повторил Люцифер повелительно, жестом руки оттесняя меня назад. — Не нужно. — Господин требует её смерти! — рявкнул во всё горло тот. — Что с тобой, Люцифер?! Убей девчонку, и он будет доволен!       Люцифер обернулся ко мне, и я наткнулась на острую печаль в его глазах. Совсем недавно я видела в его турмалиновом взгляде борьбу, преследующее прошлое — сейчас же это было искреннее сожаление, печаль… и нарастающий гнев.       Он уже всё решил для себя. — Нет, — сказал он твёрдо и сжал мою руку в своей ладони.       Я не посмела выдернуть её и только и смогла, что прикрыть веки. Слёзы наворачивались сами по себе. Уже не ясно было, что хорошо, а что плохо. Война показалась… такой бессмысленной. А Люцифер теперь впервые был так близко — ближе, чем в шаге. Я будто слышала голос его души, отчаянно рвущейся навстречу ко мне… — Да ты спятил?! — замахнулся на него Альсиэль, пока Люцифер, словно и не видя, утирал слезу у меня со щеки. — Смерть девчонки необходима! Быстро прикончи её или!.. — Я СКАЗАЛ «НЕТ»! — резко развернулся на каблуках Люцифер… и столкнулся с тёмными багровыми глазами, наполненными неистовым бешенством.       Братцу, несомненно, не понравилось торжественное заявление Люцифера. В тот час Герой, обессиленная, пала на землю, держась за меч, и переводила дух. А разъярённый Сатана одним прыжком достиг нас, готовый зарезать каждого за отчаянное заявление преданного слуги. Пышущий гневом взгляд вперился в Падшего, по-прежнему загораживающего меня от опасности. — Неподчинение мне? — прошипел он утробно одному ему. — Ты должен её убить! — Нет, господин, — сглотнув вязкую слюну, повторил Люцифер. Он трясся от страха, в глаза отказывая своему повелителю, но не смел отнекиваться от своих слов. Больше нет. — Я не убью Рам. — Объяснись живо! — Она ваша сестра, господин… А ещё я не хочу причинять ей какой-либо вред… Я не стану отнимать у неё крылья. И не убью её. — ПРЕДАТЕЛЬ!       Люцифер не успел ничего предпринять, когда демоническая пентаграмма кроваво-алого цвета отшвырнула его куда-то в гущу событий. — Люцифер!!! — завопила я в панике за раненого Падшего.       Но стоило мне сделать шаг, братец оказался прямиком напротив меня. Прошла всего одна мучительная секунда его пышущего нетерпеливого взгляда, когда вдруг дьявольский Клинок пронзил моё тело насквозь. На землю капнула густая бардовая кровь.       В глазах резко потемнело. Я шокировано смотрела, как быстро струится кровь из раны и сумасшедше заглатывала ртом воздух. Его не хватало! Я усиленно смаргивала, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь тёмную муть, но видела лишь расплывчатые образы. Отупляющая боль ослепляла и лишала рассудка, и я слышала, как из горла вырывался сдавленный хрип.       Снова вспышка боли, заставившая меня издать мучительный вопль. Похоже, братец вынул Клинок из тела. Я почувствовала, как рухнула на землю, прямо в пыль. И словно провалилась в никуда…       Брат, зачем?.. Тебе действительно плевать? Нужны только крылья? И правда, мог бы отрезать. Но ты предпочёл убить меня и собственного генерала из злобы и мести… Отличное решение.       Это демоньё так мстительно… Правда, ничуть не лучше ангелов.       В этом мире нет места ни мне, ни Люциферу…       Как же всё опостылело… Вероятно, мне наконец-то придётся отправиться на Небеса и пожаловаться там на свои невзгоды… — Рам, ты жива?.. Рам!       Люцифер дёргал меня за плечи, а я, кажется, схваркивала кровью и не могла ничего внятного ему объяснить. Кровь стремительно покидала тело, и попытки Люцифера зажать рану на животе были также ничтожны, как и попытки прижечь его ангельскую рану подорожником. — Что с братом?.. — едва вымолвила я. — Он занят Героем, — бросил Люцифер. — Ну же, Рам, сражайся!.. Дурочка! Ты не можешь просто так покинуть меня! — Определённо, вы правы, Ангел, — услышала я сквозь шум в ушах знакомый насмешливый тон. — Юная леди не может просто так взять и покинуть вас.       Я уловила потасовку. Кажется, Люцифер попытался выдворить нежданного гостя из нашего узкого круга беседы. — Не надо… — прошептала я. — Это Ориэль… Старик из ледяного измерения…       Не хватало этого хитрого Ангела на мою голову. В прошлый раз он оставил меня одну, чтобы Альсиэль пленил меня. Из-за него я здесь умираю, можно сказать… Но… Нельзя винить его в этом… Рано или поздно это должно было произойти… Почему-то он всё-таки вернулся. Но наверняка не просто так. — Старик?! — на выдохе охнул Люцифер. — Неужели не похож? — невинно поинтересовался Ориэль. — Полагаю, виновны крылья.       Разумеется, крылья. Внешность тут совершенно не причём. — Что тебе нужно здесь?! — рявкнул на него Падший, не задаваясь больше вопросами. — Как вижу, дела здесь идут не самым лучшим образом… Потому я решил забрать свой долг. Искренне сожалею, милая леди, что с вами обошлись так жестоко, но на это не была моя воля… Ах, как жаль, что Рагуила постигла такая участь.       И в голосе ведь ни капли жалости — только издевка! — Какой ещё долг, старик?! — Жаль, Ангел, что вы забыли об обещанном… Впрочем, это неудивительно, ведь вы воспользовались ошибкой своей спутницы и наивно подумали, будто моей естественной целью было сбежать через Врата. Я же и открыл их для вас. А моя цель осталась по-прежнему в пределах Орхэльма. — Что?.. — переспросила я сдавленно.       Говорить я могла уже слабо, иначе наверняка бы завалила тучей вопросов хитроумного Ангела. Что за цель осталась в этом чёртовом измерении, откуда мы еле-еле ноги унесли?! Почему раньше нельзя было сказать?! И почему только Люциферу он об этом говорит?! — Весьма сожалею, что не рассказал вам ранее о ней, — продолжал распинаться Ориэль. — На Орхэльме был утерян мой меч в разгар битвы. Вы наверняка помните, юная леди, ибо брали его в пользование. Мне нужно его уничтожить. — Зачем?! — возопил Люцифер. — Он навсегда закроет Врата на Орхэльм… И, видите ли, я не желаю, чтобы кто-либо их открывал. Пока меч существует, Врата может открыть каждый. И, поверьте, его уничтожит лишь магия Падшего Ангела. — Старик, ты спятил?! Рам умирает, а ты твердишь о каком-то мече?! — Ах, да, забыл упомянуть, — вдруг растерянно молвил Ориэль. — На измерении находится не безызвестный вам водопад. Прикосновение Святой Силы — даже одно перо юной леди — способно пробудить в его воде древние исцеляющие чары.       Показалось, будто Люцифер издал бессвязный гортанный рык — не то негодование, не яростная злоба. Он не мог разобраться в загадках Ориэля. Понять, зачем ему прямо сейчас нужно уничтожение меча, почему он явился в самый нужный час и нашёл спасение от смертельной раны так скоро. Поверить на слово?.. Падший был не тем демоном, способным на скорую доверчивость… Но, глядя на багровую кровь, хлещущую из раны струёй, он не мог долго колебаться. — И что, мне просто нужно уничтожить твой меч? — протараторил он гневно. — Магией? — Любой, — подтвердил Ориэль спокойно. — Полагаю, это не сложно. — И ты навсегда о нас забудешь, так?! — Истинно.       Если бы Падший поинтересовался моего мнения, наверняка бы я сперва уточнила, есть ли у него желание спасать мне жизнь. Если он так дорожит мной, что готов отнести к водопаду, то я не смогу вот так взять и умереть, проклиная демонов… Если же он хочет спасти меня из чувства долга перед Сатаной, то пусть лучше его прирежет Герой на месте.       Но Люцифер не спрашивал. Осторожно, боясь причинить мне лишнюю боль, поднял меня с земли на руки — моя голова оказалась у него на груди. Привычно я ощутила его уверенную хватку и прерывистое торопливое дыхание. Где-то сверкнула знакомая ярко-молочная вспышка, раскрывшая Врата между измерениями. — Не ошибитесь в выборе, Падший Ангел Люцифер, — с ехидством проговорил Ориэль напоследок. — Удачи вам, милая леди-ирглит Амлараммис Дэльфир.       Какого дьявола?! Я не называла ему настоящего имени!       Но задумываться об этом мне пришлось, уже ощущая колючий морозный ветер на коже. Знакомая стужа, раскалывающая сердце на части, от которой стыло тело в мгновение ока, превращаясь в льдистую сосульку, вернулась. Вьюга завывала неистово, будто встречая блудных детей, и невозможно было разобрать даже воя волков — если даже он и был. — Чёрт возьми, — выругался Люцифер. — Если он солгал? — Не солгал, — почему-то улыбнулась я, приоткрывая глаз.       Видимость ухудшалась из-за заснеженного ветра-тирана. Вокруг всё превратилось в сплошной белый туман, искрящийся тучными бледно-синими звёздами. Сквозь них еле-еле пробивались очертания деревьев… и, кажется, продолговатых бугров в снегах. Их было так много, что мне на мгновение показалось, будто мы, как минимум, приземлились на чьих-то могилах. — Где мы? — притихше переспросила я, не сумев перекричать вьюгу.       Но Люцифер услышал: — То самое место!       Чёрт, это оно! То место. А это… ангелы. Трупы ангелов, заметённые снегом и предавшиеся времени и холодам. О, как же это жутко… Я не выдержу здесь и минуты!       Но когда я уже собралась было пожаловаться Люциферу, ангельский глаз заметил серебристое мерцание на углу обзора. Святая Сила внутри меня подсказывала схожесть в происхождении, и как только я почувствовала, что вот-вот лишусь сознания, дёрнула Люцифера за рукав: — Там свет, это меч…       Голову нещадно сдавливало. И в какой-то момент происходящее показалось слишком тяжёлым для восприятия. Снова открыв веки, я не обнаружила вокруг себя ни сосен, ни серебристого свечения меча. Люцифер мчался по небу, разрезая вороньими крыльями воздух. Ветер злыми шлепками бил по лицу, оставляя обветрившуюся сухую кожу.       Теперь уже Люцифер придерживал меня одной рукой, изрядно напрягаясь. Из глаз лилась через край брезгливость, ведь во второй руке был зажат меч Ориэля — тот самый, которым я сражалась с Анахитой. — Держись, Рам, держись, — волнуясь, приговаривал Люцифер, — мы уже почти на месте.       Когда ветер дал слабину, чуть поутихнув, внизу показалась шероховатая гладь аквамаринового водопада. Падший стремглав нырнул вниз, совсем не заботясь о способе приземления. Источник чудодейственного исцеления приблизился к нам чересчур скоро — падение Люцифера заняло считанные секунды.       Он упал на землю, приземлившись на ноги у самой кромки воды. Присел и растерянно проговорил: — Рам, я не знаю… Достаточно будет того, что я положу тебя возле воды?..       Он спрашивал скорее себя, а не меня. Не был уверен, сработает ли совет Ориэля. Да и не доверял он старому мошеннику. — Просто положи… — прошептала я и вымученно улыбнулась.       Улыбка застыла судорогой, когда сердце отбило тревожный звоночек. Люцифер осторожно возложил меня на берег, где билась о мелкую льдистую гальку вода — меч отбросил в сторону, как никчёмную деревяшку. Белоснежные крылья коснулись бирюзовой глади, и вспыхнуло светло-сиреневое пламя. — Работает! — весь сиял от счастья Люцифер.       Он загрёб ладошкой мерцающую гладь воды и плеснул сиреневые капли мне на рану. Те, словно волшебным пузырём, перекрыли её, мгновенно останавливая кровь. Только Падший не прекращал брызгать на живот заряженную воду, будто надеясь, что от её количества рана быстрее регенерирует. — Ну же, Рам, давай, приходи в себя! — кричал он, расплёскивая воду и на свой окровавленный плащ.       Боль постепенно отступала. Вскоре вместо удушающей рези в районе раны я ощущала только успокаивающий морозный холодок. Головная боль проходила, а мысли опутывались паутиной, терялись способности ясно мыслить. Захотелось прилечь и заснуть, расслабиться на прохладном камне… — Рам, не смей спать! — заглушил мой сон Люцифер, когда я ошибочно слепила веки. — Твои раны… почти зажили…       Я вскинулась, прогоняя сон, и взглянула на себя. Рваный разрыв на форменной майке наёмницы оставался, однако под ним виднелся лишь чистенький, омытый лиловой светящейся водой животик. Вся кровь была смыта и унесена течением. А Люцифер не признавал своего счастья — вылупившиеся глаза с полыхающим танзанитом неверяще смиряли то место, где недавно кровоточила рана. — Проклятье, Рам… — бормотал он. — Её нет! — Вроде того, — пришибленно буркнула я, медленно коснувшись места удара. Ни синяка, ни царапины — ничего. И, кажется, даже боли в руке от ожога не было.       С минуту ещё я осматривала свою рану, а затем, не задумываясь, кинулась на шею к Люциферу. Он меня предал? Да плевать. Чёрт возьми, он спас мне жизнь, он перечил господину ради моей хамоватой персоны… Плевать.       Это мой Падший.       Я прижималась всем телом к Люциферу, освежая в воспоминаниях те мгновения нашего путешествия, когда он утешающе притягивал меня к себе. Сейчас снова — всё живо, красочно! С моих глаз срывались неконтролируемые слёзы, резво бегущие по щекам и скатывающиеся по плащу Падшего. А он только любовно гладил меня по мокрым слипшимся волосам, другой рукой прижимая к себе, словно бы я могла куда-то убежать. — Прости… — зашептала я. — Я дура. Если бы я тогда тебе поверила, ничего бы не произошло… Да если бы Ориель, ублюдок, не взбаламутил меня искать тебя, я бы ни за что не вышла из этой грёбаной пещеры! Поверь, я бы так хотела только с тобой… — Помолчи.       Люцифер пресёк мою болтовню поцелуем, удерживая мою голову за подбородок. В отличие от той бурной ночи, наполненной страстью, этот был вспыхнувший, будто распускающаяся ночная фиалка — словно ухваченный в вихре событий долгожданный момент счастья. Душа была объята пламенем, и даже, казалось, слёзы высыхали на разгорячённых багрянцевых щеках. — Не ты должна извиняться, — оторвавшись от моих пылающих уст, произнёс спокойно Люцифер. — Я тебе не доверял. Я боялся за тебя. Я не заслуживаю прощения такой, как ты. Точно знаю, что и тебя саму не заслуживаю… Но я уверен в одном. Я люблю тебя, Рам.       А больше мне и не нужно было ничего слышать. Я снова подавила в себе желание разрыдаться и утёрла слёзы на веках рукой. Блаженная улыбка расплылась по лицу при виде сияющего турмалина в глазах Падшего.       Ни капли лжи… — Я тоже люблю тебя, — хриплым от слёз голосом молвила я, смакуя в голове признание.       Ещё минуту мы не могли насладиться лучшим мгновением в нашей жизни. А затем Люцифер отстранился, чтобы взять в руки меч Ориэля, оброненный в суматохе около воды. — Собираешься уйти? — понуро и даже немного обиженно спросила я вдруг. Вырвалось.       Не ответив, Люцифер поджёг меч, словно свечу, и та полыхнула малиновым сиянием в меловых тонах вьюги. Несколько кратких секунд — и клинок обратился в жидкую сталь, испарившуюся вместе с демонической магией. — Ты уничтожил его? — икнула я от недоумения. — Ты… Ты… Ты запер нас?.. Неужели… Неужели ты и правда этого хочешь?       Падший стряхнул руки от остатков меча и проговорил: — Я хочу быть вместе с тобой. Неважно где. Однако здесь господин вряд ли доберётся до нас. — Ты так уверен?.. — Я уже не могу открыть Врата в Энтэ-Исла, — усмехнулся Люцифер. — Слишком поздно.       Перспектива о заточении звучала одновременна пугающе… и одновременно прекрасно. Укромное, уютное, снежное местечко, где тебя никто не знает и где мы лишь вдвоём — я да Падший… Такая мысль смешила, вместе с тем внушая нешуточный трепет. — Я могу назвать тебя предателем господина и моей любовью, да? — хихикнула я, желая разрядить обстановку.       Люцифер ехидно оскалился, сверкнув хищным фиолетом. — Я бы не предал господина, не появись ты в моей жизни, безрассудная выпендрёжница. Поэтому… — Падший в мгновение ока оказался в шаге, заключив меня в цепких объятьях. — Ты будешь всю жизнь расплачиваться за мой поступок.       Он, наверное, подозревал, что от его страстно-утробного шёпота я должна впасть в сумбур?.. Так у него получилось, потому как я начала безумно хохотать на весь лес, надеясь, что волки в тот момент просто-напросто оглохли.       Всю жизнь, говоришь?.. Это было бы просто замечательно, гоблин крылатый, если бы всю жизнь мы шли одной и той же дорогой рука об руку… Точнее, не шли — а летели…       Видишь, мама? Мне всё-таки удалось построить своё счастье. Спасибо тебе… Вам обоим.