Крылья Ангела

      Меня приволокли в камеру. Конечно же, я могла оказаться лишь в тюрьме Сатаны: после выматывающей нервишки недели братец наконец-то смог позволить себе насладиться призом в собственных казематах.       Здесь было слишком темно — темнее, чем в дрянной пещере, словно ночной мрак непроглядно окутывал это место. Только жалкое окошко надо мной, у самого потолка, бросало какие-то блики света на пыльный гранитный пол. Впрочем, этот укол солнечного луча не спасал от слепящей тьмы.       Я оказалась прикована цепями у стены, как самый настоящий пленный. Наполовину заржавевшие цепи сильно оттягивали руки за запястья вверх, причиняя острую боль незажившему плечу. Побитые ноги в синяках подгибались от усталости и нескольких часов стояния в одной позе — но я не могла пошевелиться, лишь глупо переминалась, переступая туда-сюда.       Что-то в камере подавляло мою магию. Даже и крыльев не расправить. Я не могла этого объяснить… Похожие ощущения у меня впервые возникли, когда Дэн-Зэлл опробовал на мне аметистовые зеркала и их парализующий свет. Но я нигде не видела ничего подобного… Правда, это неудивительно. Напротив меня мог лежать давно сдохнувший человек, раскинув кости звёздочкой, а я и не заметила бы.       Да мне и не до костей было дело. Только проснувшись, я безумно обрадовалась тому, что Альсиэль не обрубил крылья и не избавился от меня, как от помехи, сразу же… Но чуть погодя я поняла, что меня ожидает гостеприимство и гнев братца в одном флаконе. И мне предстоит не только выдержать его излияние, но и выжить.       Сейчас мой поступок казался глупым — отчаяние дурного ирглита, потерявшего всё и побоявшегося утонуть в одиночестве. Хотелось, чтобы крылья уже никому не достались. Эдакая мощь не должна вообще существовать в этом мире — кажется, так я считала, держа в руках меч и обливаясь слезами.       Очень глупо, юная леди.       Наверное, Ориэль бы не одобрил мой поступок. В принципе, ему не по душе был и мой бзик по поводу предательства Люцифера. Его устраивала сделка с Альсиэлем. Кажется, он мыслил глобальнее. Понимал, что когда-то сырьё для сыворотки да закончится, и все — даже, быть может, Сатана — падут от рук Святой Силы. Или же в своей извечной манере не стал вмешиваться в конфликты, предпочитая наблюдать за судьбами людей со стороны. Я же стала очередной помехой.       Но как я могла поступить, когда любимый на глазах предал? Ненависть прожигает душу, от неё нет спасения. Я пытаюсь вспомнить хотя бы о том, что я чувствовала, когда Бравот сдал меня Дэн-Зэллу. Но это никак не сравнится с тем, что сделал Люцифер. В ту секунду я готова была убить его, разоблачив то лицемерие и ложь, которыми он меня подкармливал всю неделю.       Даже когда мы целовались, он думал об убийстве или о том, как раздобыть крылья! Если бы мы не смогли найти Дэн-Зэлла, что бы он делал?.. Отрезал их у меня, пока я спала? А затем свалил на Дэн-Зэлла? Конечно же, все жили бы долго и счастливо, по его мнению, ибо Сатана получил бы игрушку, а мы остались вдвоём!..       Но нет. Он никогда не любил меня. Только использовал. Чёртов Падший Ангел. Крылатый гоблин. Петушиный ублюдок! Ненавижу!       А любви не бывает. Мама, почему всё так неправильно? Вы смогли построить своё счастье с отцом. Заставили меня поверить, что ваша любовь была искренняя и сказочная. Ангел и демон… Так какого дьявола в моей жизни всё происходит наперекосяк?! Почему именно мой демон стал выродком из всего помёта возлюбленных?! Предатель.       Я ведь так хотела провести последний день вместе с ним…       Отец убил тебя по твоей просьбе, мама? Он любил тебя до гроба, до самой последней минуты… Люцифер в ту ночь был так открыт, когда рассказывал про Небеса… Я думала, он не солжёт… А если отец полюбил тебя, мама, то мог ли хоть что-то испытывать этот самодовольный индюк?.. Скажи!..       Но мне не суждено было продолжить безрезультатный диалог с самой собой. Противно лязгнул засов решётки, и в камеру на одно-единственное мгновение пролилась капля пламенного света. Мелькнул крылатый силуэт, очерченный рыжим ореолом. И снова липкий мрак окутал камеру.       Да, я знала, кто это. Узнавала ярый гнев фиалковых глаз — словно два злобных светлячка в кромешной тьме. Они въедливо вперились в меня, прожигая насквозь.       Но мне было наплевать. Ипостась сливалась со мраком — как в реальности, так и в моей душе. — Альсиэль сказал, что ты пыталась отрезать себе крылья, — молвил Люцифер сдержанно. — Это правда?       Неужели он и правда ждёт ответа на этот глупый вопрос? Он — тот, кто каким-то чудом умудрился избежать кары зимнего ока — допытывается от меня, хотела ли я избавиться от своих крыльев?.. Впрочем, это неудивительно. Его крылья могут защитить от чего угодно, а вот Альсиэлю пришлось пожертвовать хвостиком.       Завесившись грязными спутанными волосами, я проигнорировала вопрос Падшего. Не хочу ни видеть, ни общаться с предателем. — Значит, правда, — сам себе подтвердил Люцифер, хрипя. — Проклятье, Рам, ты совсем спятила?! Ты так за них боролась, сумасбродная девчонка! Или тебе понравились те ощущения, когда Дэн-Зэлл отрезал тебе их?.. О, чёрт возьми, ты просто безумна!       Будто бы я без него не знаю, как по-идиотски я поступила в тот момент. Но тогда мною руководили ненависть и отчаяние… Эхо их плача всё ещё доносится в моей душе, поэтому если бы был шанс, я бы заткнула уши и не слушала гневных возгласов Люцифера. Но увы. Я лишь могу закрыть глаза, усилив тьму. — Если ты не хотела, чтобы крылья достались господину, то могла бы просто убежать! — продолжал бушевать Падший.       От братца? Убежать? Видимо, он сам спятил на нервах. Лучшим было бы искоренить источник проблемы. И какое слово — «искоренить». — Если бы Альсиэль не подоспел вовремя, ты бы могла умереть от потери крови! Сама себе отрезала бы ты себе крылья удачно? О, неужели ты думаешь, что выдержала бы болевую нагрузку? Что не сошла с ума от приступов боли, пока пилила оба крыла, а?! Идиотка! Только бы потеряла много крови и умерла! И как бы я тогда жил?.. Рам, да посмотри же на меня, наконец!       Его ладони твёрдо коснулись моего лица, приподняв вверх подбородок. Лишь спустя мгновение, когда две потухшие невыразительные голубые льдинки столкнулись с пылающими танзанитами во тьме, хватка стала неуверенной. — Не прикасайся ко мне, — только и сказала я бесцветным голосом.       Нехотя, но Люцифер таки убрал руки по моей просьбе. Прошли считанные секунды угнетающего молчания, когда я решила, что его присутствия с меня достаточно: — Ты пришёл убить меня? Исполнить контракт? Если нет, оставь меня в покое.       Падший отреагировал не сразу. — Я пришёл поговорить, — бросил он поспокойнее, утихомирив гнев. — О чём? О крыльях? О моей глупости? Тогда да, ты прав, я совершила глупость. Я хотела, чтобы крылья, сырьё для сыворотки, никому и никогда не достались. Извини, но до самоубийства я не опущусь.       Я говорила спокойно, но внутри бушевала гроза. Хотелось разорвать в клочья эти дрянные цепи — и у меня едва ли хватало сил не показывать Люциферу свою агрессию. — Ты уничтожила и другую пару, — словно бы в укор, напомнил Падший. — Хочешь поговорить и об этом?.. Альсиэль, наверное, просит за себя Сатану пытать меня в двойной мере. Я ведь лишила его хвоста… И только ты остался невредимым, непонятно как… Впрочем, ты всё равно солжёшь. Так что убирайся.       Но Падший не спешил покидать камеру. Он молчаливо смирял меня недовольством несколько минут, а затем негромко спросил: — Если я буду честен, ты обещаешь поговорить со мной?       Я ничего не теряю, находясь в этой затхлой камере. Сбежать некуда — вынуждена только слушать откровения Люцифера, на которого вдруг снизошло мне исповедаться. Или точнее, молния в голову ударила, не иначе. Поэтому я вынужденно кивнула, соглашаясь. — Я знал, что ты бросишь кристалл вниз, — признался Люцифер. — Но я не остановил тебя. И когда он летел к земле, я успел предостеречься. К сожалению, Альсиэль послал меня к господину: доложить ситуацию. Иначе я смог бы поговорить с тобой. — Что ж ты меня не остановил? — скверно фыркнула я. — Испортил такую передачку господину. Он бы получил крылья, ты бы получил повышение. И все счастливы. — Ты была в ярости на мой поступок. И на меня. А я после всего стану ещё и мешать твоей задумке?.. Но если бы я знал, что ты собираешься избавляться от своих крыльев!.. — Довольно о крыльях, — отсекла я наболевшее. — «Я по-прежнему в ярости» — ты это хотел сказать? Я ненавижу тебя за то, что ты сделал. Ты солгал. Ты предал меня. Ты решил отдать сыворотку в руки Сатаны, чтобы тот использовал её на своих демонах и развязан очередную войну… — А как ты хотела? — резко отозвался Падший. — Я генерал Западного Континента! Я подчиняюсь господину! И мне нет дела до жалких людишек и ангелов!.. Но мне есть дело до тебя, и именно поэтому я искал мирный способ решения конфликтов, а не бросался убивать. — Мирный? Ты считаешь это мирным?.. Чёрт, Люцифер! — прорвало меня. — Ты жалкий ублюдок! Не притворяйся добрячком! Тебе просто повезло, что Дэн-Зэлл не истратил крылья на сыворотку! Иначе такого шанса бы тебе просто не подвернулось! Что бы ты тогда делал? Отрезал крылья у меня снова и сбежал? Или всё-таки извинился перед господином за невыполнение поручения?! Ой, а может, мы оба бы сбежали?.. Напыщенный индюк! — Хватит, Рам! — свирепо рявкнул Люцифер. — Я никогда не причинил бы тебе вред!.. Теперь уже — нет! Я всегда знал, что Дэн-Зэлл оставит у себя крылья! Он не сможет истратить их полностью! Я не мог решиться, отдать их Альсиэлю или нет! Рассказать тебе или нет!.. — Но ты решил промолчать! — Решил! Да, решил! Потому что иначе ты никогда бы с ними не рассталась! А господин убил бы тебя! Если бы моя затея удалась, он заполучил бы крылья, а мы остались бы вдвоём целыми и невредимыми!       Я едва ли не ляпнула Люциферу, что только-только кончился срок действия сыворотки Дэн-Зэлла на демонах, как он решил начать новую волну!.. Но решила, что ему необязательно знать, что решение моих проблем найдено. Отплачу той же монетой! — Ты понимаешь, что демоны Дэн-Зэлла бессметны? — обратилась я к Падшему. — И ты хочешь, чтобы и с приспешниками Сатаны произошло то же самое?.. Сам хочешь стать бессмертным?! Чтобы снова была куча трупов?! — Я делал всё ради тебя, дура! — вопил Люцифер, с трудом удерживаясь, чтобы не коснуться меня. — Неужели всё? — прелюбезно уточнила я. — И что, с самого начала заботился обо мне и сдувал пылинки — исключительно из-за меня, а не крыльев?.. — Когда Люцифер пристыжено замолк, я крикнула на всю камеру: — Ты обещал говорить только правду!       Падший, полагаю, подбирал слова, чтобы начать. Гнев в глазах постепенно куда-то уходил, уступая место стыду, грусти и горестным воспоминаниям. Мне хотелось знать, что творится у крылатого гоблина на душе! И если он и правда не солжёт, то я тоже честно выслушаю. — Когда я первый раз увидел тебя, сразу же возненавидел, — откатился в далёкий первый день Люцифер. — Такая мерзкая, взбалмошная и глупая. Я подумал, что таких ангелов и не бывает на этом свете. Затем господин прознал об ирглите, который, к его несчастью, оказался ещё и младшей сестрой. Я был в ярости, когда Альсиэль доставил в Цитадель тебя. Не мог подобрать слов, как сильно было моё негодование, ведь я собственнолично видел твои белые крылья. А когда господин назначил меня тебе в охрану… — Люцифер вздохнул. — Охрана грязнокровки — я ведь просто проклинал тот день. — Да, мы с тобой не ладили тогда… — протянула я тихо, вдруг припомнив, как оскорбил Падший мою мать. — Господин приказал убить тебя, когда ты станешь помехой. Я знал, что мне придётся караулить тебя неделю, ведь ты не согласишься на контракт с господином. А затем, тогда я думал, мне придётся избавиться от тебя и отрезать крылья… Но… — Но тут в дело вмешался Дэн-Зэлл, — продолжила я сдавленно после нескольких секунд молчания.       Слыша, как Люцифер признаётся в своих намерениях недельной важности, я млела на глазах. Он не был похож на того, кто стоит передо мной — и становилось страшно от мысли, что произошло бы, если бы не… изменения. — Да, Дэн-Зэлл. Это выходило за рамки плана. Когда ты лишилась крыльев, мне пришлось… заботиться о тебе. Однозначно тогда я уже бросить тебя не мог. В тот момент я не знал, что делать дальше. Поэтому единственное, что мне оставалось, это прижечь тебе рану и унять твою истерику. А затем ещё и Герой Эмилия на хвосте… Ты была единственным ключом к цели господина, поэтому я должен был сохранить тебе жизнь. — Потому ты и спас мне жизнь, когда Герой пленила меня… — У меня не было никакого желания возиться с тобой. Ты была такая надоедливая, нахальная, сумасшедшая… Это так раздражало. Впервые я почувствовал что-то, когда решил проведать твоего Бравота: узнать, как Дэн-Зэлл связался с ним. Ты оказалась предана, одинока, уязвима и разбита. Я увидел не глупую сумасшедшую девчонку, а брошенного ребёнка, боящегося одиночества, словно смерти… — Люцифер замолчал на мгновение. — Знаешь, это была жалость. Тогда мне впервые подумалось, что твоя внешняя грубость — всего лишь маска… Я поддался минутной слабости и попытался утешить тебя обещанием, что верну тебе крылья. Хотя прекрасно знал, что даже если и верну, тебе снова придётся с ними расстаться. — Но ты же так хотел разобраться с Дэн-Зэллом, — говорила я почти неслышно. — Ты хотел отомстить и ему за поражение… Быть может, ты думал, что у него будут крылья?       Люцифер протяжно выдохнул: — Я обещал говорить тебе правду. Поэтому должен сказать, что я охотился за Дэн-Зэллом не только из-за собственной мести. Я хотел отомстить за господина. Уничтожить его врага. И как только я узнал, что Дэн-Зэлл охотился за твоими крыльями, я понял, что господин имел в виду именно его. — Я не понимаю, — слабо помотала головой я. — Я знаю, что Дэн-Зэлл и Сатана враги. Но причём здесь месть за крылья? — Видишь ли, несколько лет назад из библиотеки Цитадели был выкрадено несколько экземпляров редких книг, среди которых была «Ирглиты. Одарённые или проклятые»… Тебе ведь это знакомо?       О чёрт, оно мне слишком знакомо! Но я не посмела прервать Люцифера, дав ему возможность высказаться: — Ты сама понимаешь, что только заинтересованный в ирглитах мог выкрасть эти книги. Я не сразу заподозрил Дэн-Зэлла — окончательно убедился, когда держал книгу в своих руках. Тогда я уже хотел от него избавиться, ведь он был тем, кто выкрал у господина и запретные знания, и его цель… Но он оказался намного проворнее, чем я предполагал.       Теперь слова Дэн-Зэлла обретали смысл. Вот, почему он так рьяно убеждал меня, что мне будет лучше, если Люцифер или Сатана умрут. Знал, как каждому из них нужны мои крылья. И не собирался делиться награбленным. Собственно, он практически всё в лицо и заявил мне, в конце, — только Люцифер убил его прежде, чем тот окончательно признался. — Я думал, что успею захватить крылья, — продолжал исповедоваться Падший. — Но не ожидал, что он использует на мне Святую Силу и деморализует. Знаешь, ты была так беспомощна, но в то же время кинулась на Дэн-Зэлла из-за крыльев… Воистину демон. — Люцифер усмехнулся. — Было бы жаль, если бы всё окончилось на твоей смерти. Я спас тебя, поражённый бурлящей в тебе демонической кровью. А затем слышал, как ты предлагала свою жизнь в обмен на мою… И перед тем, как я отключился, я думал, что ты не только безрассудна, но и слишком отчаянна.       Про себя я хмыкнула: он так часто называет меня безрассудной… А между тем сам бросается в пекло, не глядя, какой степени опасности враг… Чёрт. Он же просто невыносим, когда пытается поучать кого-то, и тем не менее… — Чья бы корова мычала… — Несмотря на накопившуюся злобу, я позволила себе крохотную язвочку.       Люцифер больше не улыбнулся. Несколько минут спустя продолжил свой рассказ: — Я был благодарен тебе. И несмотря на наше положение в том измерении снегов, я продолжил защищать тебя. А затем появился старик, давший нам надежду. И я понял, что должен довести миссию до конца… Но уже тогда червь сомнения проник в мою голову.       Люцифер до сих пор не признал в этом пакостном старике Ориэля, Ангела Судеб?.. Он не так наблюдателен, как я думала. Но это к лучшему. Значит, Ориэль не смог найти с ним встречи до сих пор… — На первом испытании мы должны были вынырнуть из водопада, выбрав верный путь… Что за путь ты выбрал? — Это не так важно. — Мне кажется, ты пообещал говорить только правду, — сурово припомнила я.       Я буквально не оставила Люциферу выхода. Сделав глубокий вдох, он уверенно заговорил: — Я видел две чаши весов: твои крылья и ты. С одной стороны, это было необходимо — заполучить их. Но с другой… Я привязался к тебе за три дня нашего совместного путешествия. Ирглит с крыльями казался мне бездарной нахальной девицей, только и знающей, как обматерить случайного демона. А беловласая девушка с голубыми глазами была так уязвима и одинока, но сильна духом, честна и прямолинейна… И нуждалась в… друге. — Слово, казалось, Люцифер старался проглотить вместе со слюной. — Без крыльев словно обнажилась твоя душа. И когда ты меня обняла, я последовал за ней, заинтересованный её ангельской чистотой и демонической силой.       То, что я так долго хотела услышать, оказать вдруг таким искренним и чистым, словно передо мной Ангел не только исповедовался, но и проливал слёзы. На секунду мне стало стыдно, что я силой вынудила его излить душу. — После того, как я вытащил тебя, ты меня поцеловала, — вдруг молвил Люцифер. — Я не знал, что думать. Мне нужны были твои крылья. А в моём сердце началась странная паника из-за твоих необдуманных поступков и поведения. Я не понимал, что мне нужно было делать. Как поступить. Я был так напряжён, озлоблен из-за тебя, из-за нашей потери сил, что сорвался… Но чуть позже понял, что оставить тебя одну у меня уже не получится. И найдя тебя на земле, в ссадинах, решил, что убить ирглита уже вряд ли смогу.       Люцифер сделал передышку, чтобы отдышаться. Откровения сильно взволновали его, и я слышала через голос, как тяжело ему говорить. Но не могла остановить, очарованная эмоциями, неожиданно узревшими свет. — Явление Ангела едва ли нас не погубило, — прикрыл глаза на миг Падший. — Приди она ранее, оба мы были бы мертвы. И я счастлив, что ты смогла выдержать её напор, пока я оканчивал ритуал… Но Рам, я… — Нет, не нужно, — поняла, что хочет сказать Люцифер. — Не говори. Я знаю, что ритуал будоражит худшие воспоминания души. И, думаю, что и я бы не позволила им вырваться наружу… если бы они не были так важны. Если не хочешь, не говори.       Люцифер благодарно кивнул. — Я пожертвовал собой ради тебя, не задумываясь. В тот день это для меня уже не было причинным или важным — я просто знал, что должен спасти тебя. В лесу моё сердце полыхало огнём, словно его живьём бросили в костёр. И тому не было причины. Я убеждал себя, что это был ангельский меч, но… Похоже, оно началось уже тогда.       «Оно»… Дьявол тебя подери, Люцифер, как же это глупо звучит! Но… это хоть какие-то чувства со стороны твоей невыразительной персоны. — Я никому не рассказывал о своей жизни на Небесах, — чуть напряжённее вымолвил Люцифер. — И о том, как я пал. Но ты выслушала. И снова мне показалось, будто в груди загорелось маленькое солнце… А затем, когда ты попыталась… — Люцифер замолчал, не в силах выговорить. — Впрочем, это не важно. Тогда я стал задумываться, что сказать господину, ведь ни крыльев, ни твоей смерти не было. И не будет, казалось… Ещё и ты со своими гоблинами и разговорами… Но в глубине души я был рад, что крыльев нет, ведь я ничего и не предоставлю… Усугубилось всё тем, что ты сбежала за Дэн-Зэллом, гонимая местью. Я просто не мог не последовать за тобой. — Если бы не ты, я была бы мертва… — поблагодарила я снова. — Но я не планировал! Если бы ты не была при смерти, мне не пришлось бы прибегать к ритуалу. Я ни в коем случае не допустил бы возвращения крыльев… потому что они снова поставили бы меня перед выбором… Но пришлось. Однако ты была так счастлива, так прекрасна в ту ночь, под лунным светом, что даже я позабыл обо всём… Я позволил себе затеряться в мечтах. Понять, истинно ли то, что я чувствую. И поверь, что тот поцелуй был искренним. Я клянусь, что не пытался тебя никак обмануть или ввести в заблуждение. Я лишь… поддался желанию.       Как ни странно, но я ему верила. Та ночь была наполнена страстью и искренностью… Только вот после неё, стоило крыльям отрасти на моей спине, я слышала со стороны демона лишь хорошо замаскированную ложь. — Демон Дэн-Зэлла должен был сопроводить нас к своему господину, — сказал Люцифер. — Но он согласился только на попутчика-ирглита. И мне пришлось следовать за тобой тайно, ведь это был единственный шанс убить Дэн-Зэлла и защитить тебя. Я знаю, что я давал обещание — но мне пришлось его нарушить!.. И это я разрушил ледяную сферу у врат, уничтожив демона. Мне нужно было от него избавиться, дав тебе возможность расправиться с Дэн-Зэллом одной. Но как только ситуация стала выходить из-под контроля, я пришёл на помощь. — Выбалтывание секретов — это ты называешь «выходить из-под контроля»? — не удержалась я от зловредного комментария. — Если бы Дэн-Зэлл рассказал тебе о планах господина, ты могла совершить необдуманный поступок… как сейчас. И… я не хотел, чтобы ты знала обо мне правду. Я солгал, и в этом твоя правда. Мне пришлось убить Дэн-Зэлла раньше, чем он выболтает о себе всё. Но я был рад, что ты смогла одолеть его. И безумно счастлив, что ты осталась цела… Но всё изменилось, как только я увидел крылья, — мрачно добавил Люцифер. — Я понял, что у меня появился шанс избежать кары господина. Что мне не пришлось бы убивать тебя и оставаться с растерзанным сердцем. Что не пришлось бы лишать тебя крыльев. Всё стало просто в один миг. Я заковал твои крылья в ледяное око, найденное рядом. И второй раз за день солгал тебе. — Я знаю, — неслышно бросила я. — Я уже поняла. — Знаю, что лгал тебе и после. Но с утра я без утайки летал тебе за лекарством!.. Даже жалел, что оставил тебя одну, ведь эти ангелы… Но, хвала господину, они не причинили тебе вреда… И это, скорее всего, судьба, что ты узнала о кристалле. Мне пришлось тебе солгать, но… ты же чувствуешь ложь. Я это понимал. Но поделать ничего не мог.       Конечно же, мог. Он мог всё рассказать. Только предпочитал утаивать, как самый настоящий подлец. И, словно услышав, Люцифер продолжил: — Я хотел тебе рассказать. Метался, ввести ли тебя в курс дела или же сделать всё втайне. Но ты никогда бы не одобрила моё решение. Однако, сделай я всё втайне, я спас бы тебе жизнь. И господин никогда бы за тобой не явился. И мы остались бы с тобой живы. Вместе. Поэтому я решил, что встречусь с Альсиэлем наедине… Но ты всё-таки проследила за мной! И мне пришлось позволить крыльям быть уничтоженными. — Надо же, какая честь, — фыркнула я непроизвольно. — Но пойми, что я думал только о тебе! Хотел защитить! Эти людишки — ими пусть занимается Герой, не моё это дело! Я разбирался с Дэн-Зэллом, потому что он был врагом господина! Но твоей смерти я допустить не мог, Рам, потому что я!..       И, словно специально, камера вновь раскрылась, осветив искривившееся гневом лицо Падшего. Просунулась белобрысая физиономия, немедленно окинувшая меня презрением и неостывшей ненавистью. Но тут же Альсиэль заметил Люцифера, замершего в дюйме от меня. И был вынужден, удивившись, задать вопрос: — Люцифер? Что ты здесь делаешь?..       Падший мгновенно смутился, остыл от переполнившей его ярости. Ещё секунд десять прожигал меня взглядом, выражая нам всем известную просьбу. А затем резко развернулся спиной, собравшись было удалиться.       Но, дьявола ради, я уже его просто так не отпущу на полуслове! Пусть теперь отвечает за свой болтливый язык… Если хочет, чтобы я хоть подумала над его прощением… Перед смертью. — Постой! — вскрикнула я прежде, чем Люцифер удалился из темницы. — Ты ведь хотел что-то сказать мне?       Люцифер оглянулся, но из его уст так и не вырвались нужные мне слова. Он, казалось, через силу отвёл взгляд от меня и, чеканя шаг, ушёл по коридору. Камера осталась открытой, пропуская чадящее пламя факелов. — Жалкий трус, — одними губами прошептала я, подавив слёзы гневом.       Он должен был сказать мне их — всего пару слов! — как окончание признания, так долго томившегося в его душе. И вместо этого трусливо промолчал, напуганный пешкой Сатаны! Как я могу верить его «порывам», когда он, генерал Западного Континента, Падший Ангел, не может всего-то высказаться в своих чувствах?!       Глупо даже прощать такое. — Зачем он приходил? — грубо спросил Альсиэль. — Поглумиться… — ответила я демону честно.       Спустя пару мгновений молчаливого убийства взглядом Альсиэль стал расковывать мои запястья. Я увидела в его напыщенной самонадеянности возможность удрать, но Альсиэль, будто прочитав мысли, тут же выдал: — В камере ты бессильна, даже если окажешься без цепей. Попытаешься сбежать сейчас — попадёшь в лабораторию раньше встречи с господином. — А как твоя рана, Альсиэль? — приторно-учтиво поинтересовалась я. — Если я случайно наступлю на твой облезлый хвост, тебе будет больно?       Пала вторая цепь со звонким лязгом на землю. Я попыталась размять затёкшие руки, но Альсиэль, не собираясь ожидать, ухватил меня под локоть и повёл прямиком к выходу, на свет. Тут же заслепило от пронзительного блеска морковных факелов, и я зажмурилась, не в силах перебороть недавнюю тьму в глазах.       Альсиэль утягивал меня куда-то вперёд по коридору, а мне, уже чуть попривыкшей к свету, не терпелось на ком-нибудь выпустить гнев! Хотелось взгреть того же Люцифера, внушившего мне надежду на его исправление… и так паскудно спустившего всю любовь в выгребную яму! Если бы речь шла обо мне, я бы открылась ему в своих чувствах, не думая ни секунды! А он будто собирается в могилу закопать всё то, что ощущает его каменное сердце!       Это отвратительно. Как я могу любить того, кто неспособен признаться самому себе?..       Но и не любить я тоже не могу. Несмотря на всю ненависть, на все проклятья, что я ниспослала на его предательскую голову, я не могу забыть ни его ярых танзанитовых глаз, ни самодовольного презрения, ни ангельской бледности, ни безумной храбрости… ни воинской страсти.       Он будет скучать по мне, когда я умру?.. Как глупо. Он просто забудет обо мне, как и обо всех жертвах Сатаны. Я же всего лишь… ирглит.       Вскоре перед нами оказалась массивная чёрная дверь. Альсиэль легко подтолкнул створки, и взору предстал знакомый готический зал с мраморными колоннами и троном вдалеке. Я нервно посмеялась про себя, когда застала братца в точно такой же позе, как и в моих воспоминаниях — словно он так и не сдвинулся, дожидаясь недельного приза.       Рядом с троном, по левую сторону от Владыки Тьмы, переминаясь с ноги на ногу, стоял Люцифер. Весь его высокопарный вид говорил, как он готов услужить своему господину — вместе с его бегающими глазками. А чуть поодаль топтался сгорбленный старичок, разодетый в замасленный фартучок и колпачок. — Господин, я привёл её, — отчитался Альсиэль, впихнув меня внутрь.       Створки за мной закрылись, и я осталась в окружении демонья. Братец обозначил на мне скучающе-презирающий взгляд, чуть искрящийся ненавистью. Но я сумела выловить и позитивный момент в моём положении.       Магия снова пульсировала сквозь жилы. — Ах, бра-атец, — сказочно счастливо протянула я, открыто маскируя ужас за насмешкой. — Как же я рада тебя видеть! — Это не взаимно, — мрачно проговорил тот. — Впрочем, у нас есть незавершённое дело, которое нам нужно обсудить. — У тебя есть. Мои дела давно завершены.       Альсиэль прошаркал к месту по правую руку от братца. Да он буквально развязал мне руки! Или они не боятся моего незапланированного бунта? — А где твои два генерала? — хмыкнула я. — Отпуск? Или по горло заняты? — Ты самоуверенно считаешь, что сможешь справиться хотя бы с двумя моими генералами?.. — Может быть, и нет… Но побороться за свою жизнь я смогу!       Нельзя показывать свою слабость. Никогда нельзя. И особенно я не покажу своё бессилие Владыке Тьмы, братцу, заклятому врагу. А если придёт час, я покажу себя в битве и сделаю всё, чтобы выжить! — Амлараммис Дэльфир, — высверливал меня хладнокровным колючим взором братец, — неделю назад я сделал тебе предложение. Контракт, в соответствии с которым ты принимаешь мою сторону и становишься моим генералом, а я предлагаю тебе все условия. Ты отказала мне. Как Альсиэль доложил мне, Люцифер за неделю не добился от тебя положительного ответа. И более того, ты смогла узнать истинную причину твоей вербовки. Как следствие, ты попыталась избавиться от собственных крыльев. Это правда? — Твои генералы не лгут тебе, — огрызнулась я злобно. — Не лгу и я… Они правы. Я хотела их отрезать. Я бы сделала всё, чтобы они не достались тебе… И даже бы уничтожила.       Люцифер неподалёку волнительно откашлялся — будто пылью подавился. — Мне пришлось прибегнуть к твоему заточению, — продолжил братец, равнодушно. — Ты представляешь угрозу. И одновременно спасение. Проблема в том, что если я лишу тебя крыльев, то не смогу обеспечить восстановление перьев на них, потому как они, как мне известно, со временем отрастают на живых ангелах.       Ещё один Дэн-Зэлл… Они совсем помешались на ангелах?! — Поэтому я предложу ещё раз. Амлараммис Дэльфир. — Сатана привстал с трона. Глаза полыхнули жаждой убийства, и он, словно бы это шло из самых недр живота, гортанно процедил: — Младшая сестра. Я даю тебе возможность стать одним из моих генералов и в плату за жизнь отдавать часть своих перьев моему алхимику. — Демон в замызганном колпачке смущённо поклонился. — В противном случае тебя ждёт казнь, а крылья всё равно будут принадлежать мне. Выбор за тобой.       Ох чёрт, он и правда надеется, что я, Амлараммис Дэльфир, дочь своей матери, изогнусь в три погибели перед Владыкой Тьмы из-за собственной жизни?! Если результат очевиден, равен, так есть ли смысл целовать ему ножки?! Я не роняю собственного достоинства из-за жалких попыток спасти шкуру! Мои крылья — всё, что у меня осталось! Но если я хочу выбрать, чем пожертвовать — миром или опахалами на спине, — то я выберу последнее!       После всего того, что пережили мои родители — после того, что их уничтожило, — я не стану цацкаться с Сатаной, выдавая ему дозу перьев на сыворотку. — А ты знаешь, братец… — Я кинула мельком беглый взгляд на Люцифера и застала в его малиновых глазах исключительное неодобрение. Проклятый Падший прекрасно знал, что я собираюсь сотворить. — Я не согласна. Мне придётся ответить тебе то же, что я ответила беловласке. Подожди-ка ты ещё сотню лет.       И, пока Альсиэль не успел припомнить окончания моего посыла, я вспорхнула с помощью снежных крыльев в воздух и пульнула в хвост демона глянцево-розовый шар. Через секунду беловласый вопил, хватаясь за подпаленную и едва ли не оторванную конечность, и бежал подальше. Кажется, в его руках от гнева назревала изумрудная вспышка, не готовая сорваться с дрожащей ладони.       Я прекрасно понимала, что Владыка Тьмы мне не ровня. И когда он вальяжно сполз со своего трона, коленки в воздухе отбили мелкую чечётку. Обнажился Демонический Клинок, сверкнувший рубиновым — будто свежая кровь. Братец бесстрастно направил его на меня, словно и не стыдился нарезать собственную сестру на фарш. — Контракт расторгнут, — только и молвил он.       Мне показалось, что с губ мертвецки-бледного Люцифера сорвалось: «Дура…»       А он-то прав.       Но Сатана уже метал в меня пентаграммы и лучи, нацеленные на испепеление противника. Я еле-еле успевала увёртываться и защищаться щитами Святой Силы, в перерывах метая молнии и какие-то несчастные заклинания. Но это было если не напрасной тратой времени, то неэффективной атакой однозначно! Демонический Клинок легко отражал мои немощные потуги, а если они хоть как-то и задевали Владыку, то оставляли разнесчастные порезы — такие ничтожные, что грех на них было обратить внимание!       Я отлетела подальше, надеясь, что силы Демонического Клинка не зацепят меня под самым куполом крыши зала. Но, как оказалось, братец умудрялся доставать всюду. Его магия неотрывно следила за мной. Выслеживала добычу, заключая в кокон из пентаграмм, с трудом разбиваемых Святой Силой.       Его целью, однако, было сначала схватить меня. Он не планировал срезать крылья с трупа.       Но и я не могла переключиться в демонический режим! Братцу станет намного проще отражать Демоническую Силу, а со Святой у меня хоть какой-то шанс защититься имеется! Поэтому я выдерживала яростный напор, создавая новый щит за очередным разбившимся.       Было настолько очевидно и глупо, что я проиграю братцу. Я вступила в схватку, заранее зная о своём поражении. Пока он ещё «добренький», пытается захватить меня тёпленькой. А я, идиотка набитая, трачу остаток сил на нападение! Пребывание несколько часов за решёткой измотало меня хуже, чем битва с Дэн-Зэллом! Казалось, магия чуть пробивается, а руки чуть шевелятся! Реакция замедлилась, и когда по ногам ляснула демоническая магия братца, я подумала было, что ступила в кипящий адский котёл.       Ну нет, отступать поздно!.. Разве что сбежать — как раз сквозь это окно! Какое удачное совпадение, братец забыл законопатить его досками, чтобы у меня не возникло желания раздолбить стекло к чёртовой матери!       Не ожидая следующей пентаграммы, я стремглав бросилась к окну. Предположительно, моя святая сфера должна была разбить толстый слой стекла — но это были лишь догадки! На моих руках уже дёргалось звёздное пламя, заключённое в шар, пока я одним глазом следила за застывшим на одном месте братцем.       Почему он ничего не предпринимает?! Я же хочу сбежать!..       О чёрт!       Взгляд в панике набросился на Люцифера, этого подлого предателя!.. Но, странно, он стоически подавлял желание примкнуть к своему господину. Лишь делал вид, будто готов пальнуть по цели и не может задеть ценный экземпляр последнего на веку ирглита.       «Безрассудная идиотка», — вот, что кричал его взгляд.       Но прежде, чем я отвела глаза, что-то отбросило меня от заветной цели. Удар с противоположной стеной вышиб из меня дух, лишив слуха. Несколько секунд перед глазами мелькали цветные мятлики, а затем удар снова повторился. Я коротко вскричала, почувствовав жгущую боль в плече — но вот я снова прокатилась по угольному мрамору, мучаясь жутким головокружением и резью.       Когда всё встало на свои места, а мир постепенно вернулся в контрастные чёрно-алые тона, я узрела нависшего надо мной братца. Неумолимая жестокость, беспощадность — даже не гнев я читала в его глазах. — Благодарю, Альсиэль, — изрёк он спокойно. — Пора закончить начатое.       Вот теперь мне стало по-настоящему жутко.       Моё искажённое страхом лицо, наверное, нисколько не всколыхнуло в Сатане родственные чувства. Я дёрнулась было назад — подальше от него! — чтобы убежать, порывисто дыша, но за волосы вдруг вздёрнули вверх. Из груди вырвался сухой крик, а взгляд метнулся на того, кто посмел тронуть мою опаловую шевелюру!       Тот старик, так притворявшийся ничтожным алхимишкой, сейчас своей дряхлой, но чертовски сильной ручонкой удерживал меня за волосы и не давал и шагу ступить, натягивая до боли в позвоночнике! Я выругалась, посылая того к прабабушке — и тут же оказалась лицом к мрамору, припечатанная тяжёлой рукой.       Слабо трепыхнулись крылья, инстинктивно попытавшиеся поднять свою хозяйку на воздух. — Жаль, что ты отказалась. — Блеск Демонического Клинка у глаз выбил из груди остатки хрипа. — Вместе мы смогли бы больше… сестра.       Из-за зудящей боли во всём теле я не могла перевоплотиться! Держалась в сознании, казалось, лишь из принципа! Страх должен был давно вытеснить мой рассудок подальше, в ночь!       Катящаяся слеза коснулась губ. Я, молча, вдруг взглянула на Люцифера, подавшегося вперёд. Мелькнула ничтожная надежа… тут же потушенная грубым выкриком Альсиэля, разминающего руки. Люцифер жалобно глядел на меня из-под сведённых бровей и боролся с собой — он мог выскочить вперёд и защитить меня!.. Но я была слишком горда, чтобы позвать его.       И даже сейчас, понимая сокрушительность своего поражения, я послала ему полный ненависти и горьких слёз взгляд, прежде чем зажмуриться.       Взвизгнул сталь Клинка, разрезавшего воздух.       Но душераздирающей боли у корней я так и не почувствовала. Вместо этого кровь прилила к лопаткам, словно поджаривая крылья изнутри. Из горла вырвался измученный вопль — со стороны показалось рыком побитого медведя. Через секунду меня скрутило, как улитку, и я брыкнулась в сторону, ухватившись обеими руками за плечи. Через каждую кость прокатилась чудовищная судорога, и я взревела вновь, откинув голову назад. Налитые кровью глаза уставились в потолок, силясь увидеть свет.       Дьявол, Сатана не прикасался к моим крыльям! Что со мной происходит?!       Но я мигом обо всём забыла, когда всё тело охватил нешуточный тремор, и меня завозило по земле, будто одержимую. Я скрежетала когтями по голому мрамору, чувствуя, как пробивается демоническое перевоплощение сквозь кожу. Зубы скрипели, а перед глазами мелькала смесь крови и чернил. Дышать становилось всё тяжелее, и я не находила сил на самый простой вздох, дёргаясь по земле, как прибитая кобыла! — Господин, что с ней? — услышала я чей-то голос. — Отойди, Падший!       Отчаянный вопль вырвался из груди — и вместе с ним рванул вверх чёрно-красный клубящийся дым. Боль отступила, как только стихия покинула моё тело за краткое мгновение, и я облегчённо отдышалась, возвращаясь к сознанию. Дрожь уже унять невозможно было, но блики перед глазами стали исчезать.       Чёрт, что это было? Мои крылья по-прежнему целы! Я не понимаю… И что за утробный рык позади меня?       Я оглянулась, чтобы различить во мраке Цитадели существо, вырвавшееся из меня… И пугающе попятилась, испуганно вскрикнув.       Напротив братца возвышалась моя точная копия, сотканная из чистой непроницаемой тьмы. А её глаза и волосы искрились цветом кровавой розы. Существо было объято яростным пламенем, пышущим киноварью, топазом и обсидианом. Оно издавало гортанный рык, будто обезумевшее от голода животное, и кинулось на братца.       Крылья её были двухцветны — чёрное, как смола, и красное, как мак. — Это проклятье Афа*! — завопил истерично старичок-алхимик. — Мой господин, спасайтесь!       Он храбро кинулся наперерез существу, защищая любимого Владыку. Но копия легко смела старикашку в сторону, отбросив того к стене. Внимание было переключено мгновенно, и она, враз прыжком оказавшись над алхимиком, схватила его за горло и подняла над землёй. Старикашка трепыхался, как беззащитная пташка, но существо легко и просто скрутило ему шею под невыразительный хруст костей.       Не это было худшее. Расширилась зубастая пасть, полная заострённых начищенных клыков. И чёрно-красный монстр просто-напросто откусил мертвецу голову, едва ли довольствуясь скрежетом жёваного черепа на зубах, после проглоченного.       Обезглавленный труп был отброшен к моим ногам, когда я уже едва-едва держалась на своих двух.       Чёрт возьми, мне стоило нескольких мгновений вне реальности, чтобы не упасть в обморок или не заголосить от страха.       Что это за монстр?! Почему он вылез из моего тела?! Откуда он взялся?! Клянусь, когда Дэн-Зэлл пилил мои крылья, я и капли подобной бури не испытывала! Такая тварь ни за что не должна была явиться на свет, я чувствую это! Почему именно сейчас, когда братец стал лишать меня крыльев?! Именно сейчас, когда она так… нужна?..       Существо уже избрало своей целью братца, когда я решилась на отчаянный поступок. Не обращая внимания на завязавшуюся потасовку, кинулась к окну, на ходу создавая плазменную святую вспышку из жидкого света. Она расплавила стекло, образовав солидную дырку, в мгновение ока.       Я оказалась у ключа к свободе с трудом: тяжело было удерживаться на дрожащих ногах, в особенности бежать. Но как только я выглянула наружу, невдалеке заметила блеснувший серебристый отблеск.       Встав на подоконник с ногами, я одной рукой удержалась за оконную раму. Высота была немаленькая, а сейчас я была так неуверенна в себе, что даже в полёте боялась разбиться. Взгляд вперился в направляющуюся ко мне мерцающе-пепельную точку. И вскоре сомнений не оставалось, кто это был. — Герой?.. — икнула я недоумённо, когда Эмилия остановилась на видимом расстоянии. — Что вы здесь забыли? — Амлараммис Дэльфир, — будто приветствие, вымолвила она. — Сейчас не важно, как я здесь оказалась. Я могу помочь тебе. Просто последуй за мной.       Однажды она пообещала взять меня под крыло, если я не соглашусь на сделку с братцем… Это исполнение обещания?.. — НЕТ!       К окну чертовски быстро бросился Люцифер, цепко хватая меня за руку. Молящие аметистовые глаза вперились в мои, прозрачно-небесные. — Не делай этого, — молвил он, и в голосе угадывалась мольба. — Останься, Рам… Я… — Люцифер, прикончи её! — рявкнул позади братец, безуспешно пытающийся зарубить «проклятье Афа».       С одной стороны Герой, желающий помочь уцелеть от кровожадного братца, а с другой — возлюбленный Люцифер, якобы спасающий и оберегающий. Каждый будет твердить о своей правоте, каждый примет мою сторону, каждый заманит на свою… Только правду не скроешь. Владыка Тьмы не станет желать мои крылья меньше, Люцифер не перестанет быть генералом Тьмы, а Герой не прекратит жаждать смерти демонов.       Всё останется прежним. Лицемерие ни к чему. — Сказка кончилась, — сожалеюще сказала я Люциферу, взняв правую руку вверх. — Прощай.       И за искрящийся золотистый луч Святой Силы, только что сбивший тебя с ног — тоже прощай.       Его бледная рука, воскрешающая в памяти тепло и уют, больше не держала мою ладонь. Суровая реальность была впереди. И я сорвалась в ночной воздух, несясь далеко вперёд к нервничающему Герою, от нетерпения рассекающему воздух Мечом. — Это был правильный выбор, — одобрила она кивком. — Вернёмся, Амлараммис Дэльфир. — Но куда?.. — От происходящего я впадала в беспамятство, и вопрос уже вырвался скорее механически, нежели из любопытства.       Эмилия ответила — серьёзно, без доли юмора, и даже, казалось бы, с глубоким презрением: — Туда, где тебе место, Амлараммис Дэльфир. * Аф — проклятый ангел из красно-чёрного огня (не было времени сказать, но имя каждого упомянутого Ангела в моей работе взято из «картотеки ангелов и архангелов», я ничего от себя не выдумывала, в том числе и их способности).