***
Вой рога раздался по лагерю. Так и наступил обед. Все тут же дружно рванули к кухне, где, говоря друг другу «Ой ты же занимал мне мой любимый друг», вталкивались в очередь с незнакомыми людьми. Но на обеде Ли не удалось понаблюдать за Ханом: тот решил сделать это сам и в открытую. И полностью отыгрался на Минхо, потому как настолько долго не отрывал взгляд от точеного профиля, что Ли уже свыкся под его взглядом и абсолютно невозмутимо жевал свой скромный обед. Бедный же Джисон не знал что ему делать с этим. Однако все же отвлечься ему удалось: совместно с Чаном он поорал над Чонином уронившим на себя кетчуп и страдавшим от наличия помидорного пятнышка прямо на глазу у Стивена Юниверса. — Мээйт, верещу, он плачет помидорным соком! — лупил Джисона по бедру, скрутившись и уткнувшись куда-то в шею тому, Чан. — Ааа, кетчупоточащий образ! — орал Джисон, нечаянно зарываясь носом в кудри Чана. — У него фетиш на иконы? — шепотом спросил Сынмин у Хёнджина, но тот точно не мог сказать на что именно у Джисона фетиш: иконы, философские трактаты или на Суворова, катящегося жопой по альпийским горам. Кажется, тот бы и сам с радостью голой жопой прокатился по горам, читать как лицу Минхо. Минхо старался не подавать вида, что паникует то ли от того, что парень перестал смотреть на него, то ли от того, что находится в обществе маньякоподобных долбоебов, смеющихся со звуками подстреленных метеоритами птеродактилей. Это он еще не знал, что, глядя на них с Джисоном, Уджин вдохновился написать фанфик по Антиною залипающему на терку Адриана, на которой ему так сильно хотелось отстирать свой грязный язык и себя без хитона. — Самое великолепное, что скоро этот самый показ королев и королей, а у нас никого так и не выбрали, — успокоившись, вздохнул Джисон, когда они с Чаном уже набирали ледянющую воду в таз в озере, чтобы отмыть посуду от въедливой ехидной гречки, — Они все пытаются столкнуть на меня эту роль, а я просто хочу ни хуя не делать. Мысленно Джисон лежал на полях у Альпов, пожевывая соломинку. — Откровенно говоря, королю «ни хуя» делать и не надо, потому как весь его отряд — его поданные. Ты только лицо свое будешь показывать да сегодня сыграешь в пару игр, чтобы типа как доказать свое достоинство, — раздалось сзади. Джисон подскочил, узнав голос вожатого их отряда Минхо, — А материться не советую, милый, тут за это наказывают. И подмигнул. — И как это понимать? — посмотрел вслед удаляющемуся Ли подвисший Хан. — Мозгами. Но вот как понять факт того, что он тебе подсунул в руки свою тарелку, а ты вообще не заметил — даже не знаю. Джисон перевел взгляд на руки, в которых действительно волшебным образом оказалась посуда Ли, украшенная милыми котами, и улыбнулся, безо всякого возмущения принимаясь мыть тарелку.***
После обеда все собрались на общей поляне. Минхо грозно осмотрел отряд, все также остававшийся без управленцев. Взгляд его вдруг пал на Сану, рвущую иголки с елки и пробующую их на вкус. — Ты! — указал он на поперхнувшуюся девочку, — Будешь королевой. Прочуяв ситуацию, Джисон, сгорбившись, попытался свалить из поля зрения Минхо, но не учел того, что находился сильно близко — Минхо схватил за плечо уползающего парня. — Ты разве вчера не понял, что плох как ниндзя? — вопросительно выгнул бровь Ли, а затем объявил: — Наказываю тебя за маты и отлынивание, королем будешь. Джисон недовольно переглянулся с Саной, и был рад обнаружить, что она тоже не рада этой участи, что значило, что они точно сойдутся и отомстят. Хёнджин, руку которому Джисон прокусил в прошлый раз в борьбе за нецарствие, злобно захихикал за деревом, где прятался от ответственности. — А ты, заберезовик, конем будешь, — указал на Хвана вожатый. Улыбка тут же спала с хёнджинова лица, заменившись негодованием. — Но в условиях не было коня? — возмутился он. — Ничего страшного, а у нас будет. Будем круче других отрядов, — Минхо повернулся к Сане, — Тестируй свою лошадку. Хан повернулся к Хёнджину, показывая язык. — Отлично, проблема решена, — отряхнул Ли руки от несуществующей пыли, — Королева надевает свою лучшую юбку, король качает бицепсы, конь идет в стойло на кухню отмывать свой наказательный котел, народ идет пахать, — указал он на оставшуюся команду, игнорируя возмущенного коня, — А великолепный я ничего не делает, потому что самое время для сиесты. Он присел, пошлепал по земле ручкой и упал на это место попой, приваливаясь спиной к сосне и прикрывая глаза. Джисон же горестно поплелся искать бицепсы, которых нет. Собственно, на удивление, он нашел, что искал, но не у себя: Чанбин и Чан горестно отжимались на полянке под взглядом учителя Вана. Три накаченных мужика на поляне — и Джисон со своей худобой как раз разрядил обстановку. — Ну… Как у вас там с командой?.. — завел светский разговор Чан, будто отжимания были не наказанием, а так, бутылочкой пива за просмотром любимого фильма. Мало ли какие у качков развлечения. — У вас в команде нетрадиционная пара, а у нас нетрадиционный конь, — вздохнул Хан и перевел взгляд на команду, что на краю поляны строила себе забор, — Казалось бы, сынминова команда должна быть нормальной, вон, забор строят, не фигней маются. Но нельзя забывать, что во главе Сынмин. Вышеупомянутый как чувствовал: тут же обернулся в сторону козлов отпущения, прищурившись. Чан закашлялся. — Зато точно занял свое место! — шепнул Чан, — Наступят у них смутные времена, и будет король Ким подозревать каждого в измене, а потом уедет на своем шуте Вонпиле восвояси — и ищи-свищи. — Лучше б моего коня забрал. И вожатого, как ты сказал, шута, тоже. Королевство клоунов на хуй, — выдохнул Джисон. — А мне нравится! Парень от неожиданности подскочил. И голос узнал тут же. — Назовемся клоунадой! — воскликнул Минхо, — И ты, конечно, будешь у нас главным шутом. Король как-никак, — протянул Ли, ехидно оглядывая Хана. Тот покраснел. Неприятно вышло. Хоть он и был зол на Ли, но портить еле как зарождающееся общение таким образом не хотелось. — П-прости, Минхо, — стушевался он, отводя взгляд, и зачем-то перекинул стрелки: — Это я просто Чана цитировал… Минхо взял лицо Джисона в свои руки, и шоколадного взгляда никак нельзя было избежать, от него все слипалось и чесалось, а на зубах зудело. — Опять материшься, белонька? — спросил Минхо, — Или так любишь хуи? Могу подсказать один свободный. У Чанбина от столь кринжового замечания подкосилась рука, а Чан вспомнил утреннее замечание Хвана. — Это был самый хУЕвЫй подкат, чувак, — пытаясь отдышаться, уселся Бан на траве, поигрывая бровями. — Это был самый хуевый подъеб, братан, — ответил Минхо. Джисон, конечно, давно заметил, что на склонах Альп не играл Моцарт собственной персоной, а скакали гопники, подсвистывающие коровам, которые недоуменно глядели на них, продолжая жевать траву. Но это лишь больше привлекало парня. — Гляди-ка, снова залип на тебе, — прохрипел Чанбин, поднимаясь с травы, — Походу, ему вообще поебать на эстетику подкатов. Дай только в твои глаза цвета говна попялить. Минхо скептически посмотрел на Со. Тот уставился в ответ. Гляделки бы продолжались, пока внезапно оживившийся гормон не подопнул последнюю клетку джисонова мозга. Работали они слаженно и в команде, поэтому Джисон, не долго думая, влетел своим лицом в лицо Минхо, перепугав того до смерти. Вожатый откинулся назад на траву, ударившись головой о землю, и Джисон, лежавший лицом на его лице, потерся о него. — Я, блять, не успеваю дышать, — вывалился Уджин из кустов, — Я не понимаю, че у них на уме. Вот не было ничего — и хоба! Не такому меня учили фан… Фантики, — он неловко засмеялся, поймав непонимающие взгляды, — Фантики от Dove, там всегда советы любовные пишут. В это время Джисон обалденно проводил время на горах, о которых мечтал все это время. Среди фиолетовых коров, о которых постоянно фантазировал. Кожа Минхо была мягкой и приятной, как только открытая Нутелла. — Это че было? — ошарашенно поинтересовался Минхо. — Это гравитация! — заорал со своего угла поляны главный фанат ДэйШесть. — Я хотел поцеловать тебя, но подумал, что мы вообще не знакомы, и, наверное, рано. Да и я не умею, — оправдался Джисон. — Полагаю, в основном из-за второго, — уточнил Минхо. Джисон неуверенно промычал в ответ. А потом удивленно — Минхо в губы. Ли и сам не знал зачем да как, но, как говорится, когда все не так как надо, все так как надо. Уджин тихо завизжал Чану в плечо, а Чанбин тактично отвернулся типа поправляет майку, пока Минхо, углубляя поцелуй, поменялся местами с Джисоном. Чан обалдевал с разворачивающегося действа: не так они с Чонином сынулю воспитывали, ой не так. Но останавливать не собирался. Чем бы ни тешился, лишь бы от неразделенной любви не вешался, как говорилось между семейной парой. Минхо оторвался от губ Хана, и тот часто задышал, хватая воздух, пока сам Ли еле вдыхал, наслаждаясь моментом и видом растрепанного Джисона, в волосах у которого застряли сухие еловые иголки и пара муравьев. Это перевернуло мир Минхо: если до этого он чувствовал еще нечто спутанное и неопределенное по отношению к Джисону, подкрепленное интересом и желанием малость постебать, то теперь он точно знал, что хотел бы видеть это, просыпаясь и засыпая. — М-минхо… — глаза Джисона наполнились слезами, и он обнял парня над собой, уволакивая на землю, — Только не воспринимай это все не всерьез, прошу. Может, пока мы и мало знакомы, я чувствую, что нам надо быть вместе и узнать друг друга по дороге. Минхо слушал шмыганья в свою грудь, чувствуя сопливое пятно где-то возле сердца. — Ну, ну, Джисон, не плачь, — погладил парень Хана, — Сделаем, как захочешь. — Ууу, — завыл Чан, глядя, как Джисон смотрит Минхо в глаза и улыбается, — Дети растут так быстро! Зять, правда, хуевый мне достался, не находишь? — шепотом добавил он, обращаясь к Уджину, но тот не нашел, что ответить. Он просто шипперил. — Чан, я, конечно, не член Чонина, но по лицу ударить могу, — прошипел сквозь зубы Минхо, скривив лицо. — Хван был прав, Джисон, вы два сапога пара, — ехидно выдал Чан, сморщившись в ответ. Уджин возмущенно цокнул на новый раунд гляделок, но теперь меж мастерами спорта Ли и Баном. — Весь момент испортили, долбоящеры.