Чёрные сладости

       Дорога пролетела легко и незаметно. Нет долгого неловкого молчания, стеснительности. Они просто были собой. Реборн не пускал в ход внутренние чакры, подсознательное обаяние, трюки общения, излишне подчеркнутое внимание, которыми он обычно завоёвывал сердца всех женщин. Он не чувствовал фальши в ней, а значит и его ложь она не потерпит. Ему не нужно притворяться, она будто уже знает его, настоящего, видит насквозь и любой лишний комплимент и ненужный томный взгляд будет лишь как шутка на похоронах. А Нана наконец чувствует счастье, то расслабление, облегчение, когда непомерную ношу наконец сбросили с твоих плеч."Этот мужчина крепкий и надежный», — так она думала об Ёмицу, " Это мужчина, которому можно довериться» — так она подумала о Реборне.  — Не то чтобы твоя еда мне не нравилась — с улыбкой проговаривал Реборн — но давай подойдём к делу серьёзно: цветы, дорогие подарки…согласна?  — Хорошо, всё что угодно, для меня главное… — Нана чуть-чуть погрустнела, а во взгляде появилась серьёзность — чтобы ты не убежал, чтобы не струсил, чтобы всё было отсюда понимаешь — она приложила руку к сердцу, теперь уже тепло посмотрев на него. Сейчас Реборну показалось, что эту женщину невозможно не любить, невозможно предать.  — Я никог…  — Не надо клятв, давай ты просто сделаешь это хорошо?  — Ладно. В глазах женщины засветились искорки, много слов ей не нужно.  — Ну хорошо! Сейчас проверим твоё «Ладно», но я уже сомневаюсь в серьёзности твоих намерений, мнёшься, как на первом свидании! — быстро поменяв настроение воскликнула дама, тут же насмешливо вычурным взглядом зыркнув на «серьёзного» ухажёра.  — Если честно, у меня всё так насыщенно и серьёзно, что для меня действительно чувства — первые… — с ней он правда, как маленький ребёнок!  — Да ладно, а я то думала, солидный мужчина…  — Может уже зайдём?  — Ах, точно! Я и забыла, что у нас свидание! И быстро засеменив ножками Нана продвинулась к входу в ресторан. А Реборн только оставался в шоке. Как можно так естественно говорить о свидании? Но, заходя в ресторан, и увидя радостную Нану уже за столом, заинтересованно разглядывающую всё вокруг он понял: такая любит всей душой, такая мудрая, и одновременно до того несерьёзная, что скучно с ней точно не будет! И это всё будет лишь началом, а каждому из них предстоит открыть ещё не мало секретов. Слава самого прославленного мафиози — это конечно хорошо. Но…наверняка за эти пять месяцев ничего не изменится, так? Реборн был в этом уверен. Его счёт в банке за эти пять месяцев не обеднеет и на половину, а зажравшиеся снобы с деньгами и кровожадными намерения подождут, и Вонгола подождёт. Все подождут. Ведь первый раз в жизни он наверное был настолько заворожён и счастлив с женщиной. С Наной, которая абсолютно точно видела сквозь слой комплиментов и светских ужимок настоящего Реборна. *** — Реборн, меня поражает твоё умение находить вот такие места в нашем шумном Токио! — Восторженно пела Нана, оглядывая тихий и совсем неизведанный уголок лесопарка. Удивительно, что проницательные японцы ещё не полюбили это место, учитывая его волшебство. Со всех сторон поляна оказалась окружена деревьями, а в самом центре оказалось странно ровная площадка, уже обросшая пушистой травой. Самое главное, что если чуть пройти сквозь деревья и выйти на самый крайний выступ холмика, открывается вид на всю территорию леса, где гуляют влюблённые пары и родители с детьми между деревьями.  — Здесь должны были построить развивающий центр для детей. С таким видом и лесом вокруг, тут можно было сделать много кружков. — Отозвался мужчина в шляпе с оранжевой лентой и бледно-голубой рубашке. Нане нравились такие места, словно созданные только для уединения. А ведь он чуть не опоздал! Вот-вот в этом парке должен проскочить «Алебард» — так называл себя чиновник, владеющий информацией о секретах самых сильных организаций мира сего, гений с неизлечимым диагнозом — шизофрения. Его мозг продолжал работать и строить планы побега от любых преследователей, хотя внутренние демоны уже полностью захватили его разум. Ни одна служба не смогла поймать Алебарда, и поэтому правительства обратились к шахматноголовому. Забавно, они не знали, кто он и как делает свои дела, но обращались к нему за самой экстренной помощью, потому что знали — они её дождутся. И теперь Вайпер гнал его иллюзиями в Италию, чтобы Реборн совершенно точно прикончил того, за кем они гоняются уже 4 месяца после последнего задания с флешкой. Но в планы Реборна не входила Италия, в них входило: отпуск и Нана, а не погоня за сумасшедшим учёным, поэтому оставался только ультиматум.  — Вы гоните его прямо ко мне, в Токио, а затем я его прикончу.  — Ты охренел Реборн! Мы несколько месяцев направляли его в Италию, а теперь Япония —кора? Чёрта с два! — вспыхнул Колонелло озвучивая недовольство других Аркобалено  — Но плату-то вы получить хотите? Хотя, о чём я говорю?! Кому нужен профессиональный убийца, если у нас есть недо-военный, неубиваемая дубина, хилый ботан, вечно мирный китаец, псих-экстрасенс и, гроза супер семёрки, предсказательница, не способная убить даже комара? — с издевательской усмешкой продекламировал Реборн по телефону, чем вызвал раздражение у каждого, кому он передавал своё сообщение. Драки не завяжется, пока все они находятся в разных концах земли, удачная возможность в открытую перестроить всю команду под себя! Ему нужно было только мнение его босса.  — Поздравляю тебя Реборн! Наконец-то ты будешь сражаться не только ради себя! — Добро улыбнулась небо. Единственный человек, которого уважал Реборн и чьё мнение ценил, опять удивил его, но лицо всё же оставалось непроницаемым. Луче он мог доверить свой секрет, который та узнала всего за секунды. Остальные лишь недоумённо переглянулись. — Вайпер, веди его в Японию, в напарники можешь взять Фонга!  — Что? Я лучше сам справлюсь! — заверещал иллюзионист, искоса разглядывая довольного урагана — если б не деньги, ни за что с вами даже бы в одной комнате не пробыл! — обиженно прогундил он и отключился, тяжело вздохнув, семёрка лучших повиновалась манипулятору-убийце и тоже бросили трубки. Зачем ему понадобилось убивать цель в Японии? Реборн довольно улыбнулся мыслям. Если в чём он и уверен, так в своих способностях — он сможет убить красиво, даже не тревожа его любимую — идеально! И вот загнанная цель появилась в парке. Бешеные, мечущиеся глаза, еле заметные капли пота на бровях, дрожащие руки — которые он прячет в карманы — всё с первого взгляда и внешне не заметно, но Реборн-то знает, что прячется за оболочкой. Он мучается. Прямо сейчас что-то жестокое ему нашёптывает голос в голове, а перед глазами пляшут ужасающие иллюзии Вайпера. Реборн удивился, что этот человек до сих пор не решил покончить жизнью. Жалко его, могли бы дружить. Алебард прошёл в один из переулков тесных домов Токио, а киллер чёткими отработанными движениями последовал за жертвой. В скором времени судьба этого человека, как и сам факт его существования будут стёрты с лица земли. ***  — Ты и Леона взял, Реборн? Не боишься, что убежит?  — У нас с ним особая связь. Так просто ему не сбежать! — улыбчиво ответил Реборн, гладя довольную рептилию.  — Ох, ладно! Секреты пусть остануться секретами! По-моему самое время поесть в честь таких хороших людей, как вы! — засуетилась женщина расстилая плед. Убийца, смеясь, принялся помогать самому лучшему, что случилось в его поганой жизни, упуская то, что Леон не человек, а Реборна назвать хорошим человеком очень-очень трудно.  — Знаешь, ты должен кое-что знать. — только что смеющаяся Нана грустновато повернулась к Реборну, держа бокал с шампанским, будто он вот-вот выпадет. Эту бутылку они открыли ещё в начале, но до сих пор растягивали тот самый первый бокал. Солнце уже клонилась к закату и они поудобнее сели на травянистом пригорке. Судя по глазам Наны, сказать она собиралась что-то очень напряжённое. Реборн удивлённо посмотрел на лицо его любимой. На губы, на которых застыл след последнего затяжного поцелуя. Это не мелкие страстные поцелуи, не возбуждающие, не большие и жадные — ничего из репертуара Реборна. Это был поцелуй единства, слияния. Как будто их души настолько забились в унисон, что хочется стать одним целым навсегда. Но глаза, теперь тревожно плескавшиеся неясной надеждой заставили почувствовать стыд. Он, всегда прекрасно читавший людей, не мог заметить настроение той, которая уже не раз отвечала «я тоже», когда он говорил, что любит её. Не мог заметить её состояние, беззаботно веселившись с ней, дабы забыть ненавистное прошлое, грязное настоящие и туманное будущее… Хотя… Действительно ли в её глазах плескалось отчаяние? Реборн настороженно вспомнил детали сегодняшнего дня. Ничего. Ни одного обычного показателя настороженности, горя — ничего. И вдруг Реборна осенила догадка, которая заставила его грустно улыбнуться. Савада Нана была единственным человеком, которого он не смог прочесть. Которая веселится, даже когда на душе скребут кошки, не надевая маску радости, чтобы прикрыть горе. Она такой человек, который будет настоящим в любой ситуациии.  — Я слушаю. — Реборн, я беременна. — Ребёнок? Какой ребёнок?! Мне не нужны дети! — истошно взревел мужчина, вскакивая со стула, меняя добродушное выражение лица на жуткую гримасу — Это наш ребёнок. Твой ребёнок, Ёмицу. — раздражённо объясняла женщина со светлым каре, но в душе чуть не плакала — такой реакции она никак не ожидала.  — Он мне не нужен! Не нужен нам! Не нужен тебе! — продолжал разъяряться мужчина, от злости стискивая зубы  — Он нужен. Все дети желанны. — Не все! — опять прокричал Ёмицу, но тут сменил кнут на пряник и проявил дипломатию — Нана, солнышко, ты не справишься одна! Моя работа…  — К чёрту твою работу! я справлюсь одна! Тем более ты никогда не звал меня солнышком!  — Но… Нана, как он появился…мы же…  — Ты был пьяным, Ёмицу. И грубым. А потом снова ушёл, даже не удосужившись вспомнить, что было в ту ночь. — недовольно проговорила Нана, с болью в сердце, вспоминая ночь после неудавшейся свадьбы, когда он просто зашёл попрощаться, сказав, что зовут его, и… практически изнасиловал её, прямо на кухонном полу…а затем снова ушёл, ни сказав ни слова, оставив её одну… Женщина ещё раз тяжело вздохнула. Она всё забудет, забудет пьянки и внезапные отлучки в семье. Пусть только у ребёнка будет отец…  — Мы бы вместе могли воспитывать…  — Никогда! — заорал Савада — никогда не будет у меня детей! Мне не нужна эта обуза! Нана, я люблю тебя, но… — мужчина вдруг задумался — А! Сделай аборт, Нана! — крепко сжав руки ошеломлённой супруге, со светящимися глазами выкрикнул он — И тогда, тогда мы снова сможем вместе…  — Нет. Этого не произойдёт. Пусть он родился от боли, но это часть меня. — отпустила она руки от возбуждённого мужа, начав злиться — Ты говоришь, что любишь меня, а значит не можешь хладнокровно убить часть меня. Заставить меня нести бремя несчастной матери. — с вызовом, уже не способная сдержать слёзы, бросила она Ёмицу — Либо мы воспитываем этого ребёнка, либо ты уходишь навсегда!  — Ах навсегда! Ты — непокорная сучка! Никаких детей, оставайся одна со своей обузой — в гневе ударил по стене мужчина, оставив приличную вмятину — мне не нужна такая жена! Мы разводимся! И тут в сердце Наны что-то оборвалось. Она не могла поверить в такую версию Савады Ёмицу. Не могла поверить в предательство любимого человека, который возвращался к ней все эти года, хотя… В эти мгновения она стала вспоминать: пьяные скандалы, холодность с какой он находится в её квартире, хоть и надевая внешнюю маску веселья и разговорчивости, постоянное отсутствие, иногда годами, он даже сбежал с их собственной свадьбы, и ложь. Враньё, которым он плавно пытался укутать её наконец вылезло наружу. Он всегда лгал ей, был грубым, так почему… Нане так больно? -…всю следующую ночь я проплакала, а потом заметила, что он ничего не взял, и оставил после себя лишь футон и пустые бутылки… — тихонько всхлипнула Нана, заканчивая свой рассказ, уронив пару холодных слёз на рукав Реборна.  — Я пойму, если ты тут же убежишь. Если бросишь меня, тебе это простительно. С вашей профессией, я не думаю, что…  — Я не оставлю тебя — Нана поражённо взглянула на Реборна, но он был невероятно серьёзен, сейчас его распирали только два чувства: месть этому проклятому Саваде, за то что у него хватило наглости обидеть такую женщину и ощущение защиты, которое он хотел подарить этому хрупкому существу — Помнишь, в наш первый вечер ты сказала, что тебе не надо клятв, я…должен просто сделать это, хорошо? Так вот, и сейчас я просто сделаю это. Никогда, никогда, я не чувствовал такого, чтобы мне захотелось так пылко защищать кого-то — Реборн где-то в уголках сознания вспомнил слова Луче — и поэтому, я просто останусь с тобой и никогда не брошу, также, как и того, кого ты вынесла с болью…  — А… — Нана просто не знала, что сказать. — Нашего ребёнка — и он дотронулся до только начавшего расти живота. В этот волшебный для них миг они даже перестали дышать, будто пытаясь услышать, как бьётся сердечко у их общего будущего счастья.