* * *
Как бы то ни было, но в свой день рождения Драко радовался, что наконец остался один, наедине со своими мыслями и желаниями, среди которых отчётливо прослеживалась навязчивая идея доказать отцу, что он, может, и дурак, но как бы поумнее авроров. И, конечно, не глупее главы семейства, особенно если тот считает иначе! Сам факт лишения карманных денег бесил неимоверно. Как и шантаж. Но даже с ним есть банальный способ борьбы — не поддаваться, и в понимании Драко это устроить себе отрыв по полной, чтобы от Англии до самой Румынии докатилось! И возможно, как-нибудь... между делом… поразмышлять о женитьбе. Признавать выгоду такого союза совсем не льстило, но в отрицании разумного мало. И если Астория не против, почему нет? Половина волшебного мира обзавидуется, а вторая — что не славится логикой — изойдёт желчью. Да и спать с красоткой более чем возбуждает — тянет похвастаться. Драко на миг представил себя с ней в постели (и не в самой целомудренной позе!) и немного завёлся. Под властью пошлой картинки он почти допускал, что отец прав и Астория — хорошая партия, а добраться до её заманчивых прелестей на единоличной основе — неплохой бонус к браку. Видит Мерлин, если Гринграсс окажется немногим умнее Гойла, то это даже плюс... Хватит с Драко и несносных заумных авроров! Вдохновлённый смелыми планами не на брак, а лишь на двадцать первый день рождения, Драко изучал кабинет отца с особой тщательностью, попутно рассуждая о том, в курсе ли домовик, где папочка разместил свой Великий тайник. Но то, что родители прихватили с собой одноухого эльфа, лишило возможности допросить свою же собственность, не вызывая подозрений. А затребуешь его не ради обеда — жди гостей в лице разгневанных родственников! Раньше времени. Драко невольно приоткрыл дверь в кабинет и проверил портал — старинную китайскую чашу в холле: та не светилась и не вращалась, а значит, инспекций а-ля министерство не ожидалось. Он вернулся к обыску и принялся простукивать древние стены — глухо. Попрыгал по полу — нет результата. Заглянул в стол — сотни свитков и единственное перо. Посмотрел за картинами — тишина. Провёл рукой по холстам — ноль движения. Ощупал кресла и несуразный стул — ничего. Но тайник точно в кабинете — ну не на кухне же! И не в спальне. И не в гостиной. Беглый взгляд Люциуса не лгал, судебные запреты никуда не исчезли, а о его приверженности старым привычкам когда-то можно было слагать оды. Но где бы этот любитель тёмных вещиц ни оставил магический след, тот узнает «родную кровь». Узнает и зазвенит в ушах живым переливом, стоит лишь тронуть охранные чары. А вот снять их — задачка ещё та!.. Плохо, что без палочки вероятность отыскать отцовский сейф уменьшалась со скоростью «Молнии», пусть даже Драко убеждал себя в обратном с упрямством осла. «Не день — разочарование!» Отчаявшись, именинник рухнул на рекамье и принялся размышлять не о браке, а о прелестях тайных подружек. И о лохматых особях женского пола — тоже. Правда, недолго. Потому что в преддверии ужина камин вдруг вспыхнул, и перед глазами предстал лучший друг — Теодор Нотт, обладатель спокойного нрава и слизеринской репутации, а также весьма ценной способности держать язык за зубами, причём абсолютно бесплатно. После войны они неслабо сдружились, когда попали в малочисленный клан школьных изгоев, где один из них — обладатель нелестной метки, а другой — негероического увечья. — Как поживает наш арестованный? — в насмешку спросил тот, оценивая вальяжную позу приятеля. Драко не мог ляпнуть «Ищет себе ещё одну проблему», поэтому выпрямился и солгал: — Он собирается пропить-прогулять свою свободу. — Фамильный перстень Гринграссов прожигал дырку в его кармане. — Ты достал, что я просил? Чуть прихрамывая, Нотт двинулся в сторону Малфоя: — Достал, — признался он и замер, опершись на странный стул без спинки, похоже, для пианино. — Знаешь, Драко, я бы на твоём месте сто раз всё взвесил. В канун слушания залёты тебе ни к чему. — Ты о чём? — Драко изобразил непонимание, и Тео скривился: — Об опасных планах и Грейнджер, которая с тебя семь шкур спустит, если ты опять накосячишь! — Я не косячу, я блюду малфоевские традиции. Сегодня уж точно имею право дурить, — Драко шагнул к Нотту и вытянул руку в ожидании свежеприготовленного сюрприза: — Давай сюда взрывчатку, не будь занудой! — Ты ведь не штырехвостов глушить собрался! — Нотт сунул Малфою свёрток. — Предупреждаю... — Штырехвосты нынче от рук отбились, — перебил Драко и усмехнулся, а свёрток исчез в печально пустом баре-глобусе под еле слышное «Valeant curae!» — прощайте, заботы! — Я серьёзно. Финниган сказал, что это небезопасно, особый заказ от аврората пока в стадии отработки. Новую взрывчатку толком никто не опробовал, так что гарантий не жди, — Тео развёл руками. — Отцовскую головную боль она всё-таки гарантирует, — не сомневаясь, заключил Драко, шаря по карманам. — А лучше бы геморрой! Да простит его Мерлин и... папина задница. — Несимволическую порку кое-кому тоже, — не колебался Нотт, бросив взгляд в сторону одинокого портрета, расчётливо прикрытого шторками. — Сколько я тебе должен? — спросил Драко, уже сознавая: «Ни галлеона, блин!» — Извини, но я расплачусь позже. — Сказал тот, кто может оказаться не у алтаря, а в камере! — Зато там меня точно не женят! — отшутился Драко. — Я бы не был так уверен, — протянул Тео, почесав переносицу. — Глава Визенгамота — муж Дафны, и у него могут быть свои понятия о наказании, — он усмехнулся. — Женит, и будешь мучиться, как все нормальные люди... — Люди — идиоты! — буркнул Драко. — Возможно, — лениво согласился Нотт. — Но некоторые весьма ничего. Особенно те, что с грудью... — Блин, ты в любой разговор вставишь про грудь... — Тео улыбнулся, и Драко прибавил: — За что тебя и ценю! — А я думал — за своевременные советы, — понадеялся Нотт и заметил: — Которые ты так и норовишь извратить! Эй, ценитель, завязывай со штырехвостами, — он умело подхватил ложь Малфоя. — Чтоб ты знал, я не собираюсь взрывать аврорат или Нору нищеброда, а только ма-а-аленький сейф, — Драко в противовес приятелю почесал свой натужный лоб. — Мне просто нужны галлеоны, а отец хранит их не только в банке. — Хранить все яйца в одной корзине, — (то есть в Гринготтсе), — конечно, глупо, но с чего ты взял, что галлеоны есть смысл так прятать? Это ваши деньги, и они вроде как законны, — усомнился Тео. — С некоторых пор прятать их от сына тоже вполне законно, — проворчал Драко. — В любом случае там есть что продать, — назло папочке. — И если Малфой не идёт к Лютному, то Лютный идёт к нему! — самодовольно изрёк он. — Но за «подарочки» Симуса авроры тебя не похвалят! — А что? Лишат палочки? — язвительно излил Драко. — Отец с матерью, значит, отдыхают, а я тут как привязанный? Нет уж!.. Я хочу в «Призрачный замок», а столики там стоят недёшево. И ни один аврор туда без бумажки не сунется! Как и будущая жена... Тео нескромно надавил: — Забудь ты про ультиматум. Давай напьёмся в первом же баре! У тебя день рождения, и я угощаю! Но Малфой качал головой: — Так я теперь жертва благотворительности? Пойми, я и деньги — это дело принципа! Он вновь попытался нащупать тайник, водя рукою по стенке шкафа. Несомненно, Драко сознавал, что отец не так прост, но знал наперёд: если хочешь что-нибудь спрятать — оставь это на виду. Старая истина, известная каждому Малфою. Правда, глава семейства довольно долго с этим не соглашался, оттого однажды и поплатился. Едва ли не шеей. Или про его последний тайник донесли. Только... кто? Папин эльф? — Твои принципы очень смахивают на капризы, — вставил Тео и безотчётно постучал по круглому сиденью, совсем недавно служившему удобной опорой, видимо, следуя за Малфоем в его стремлениях переиграть отца. — Подожди хотя бы до слушания. Потом Грейнджер не сможет вламываться в Мэнор без приглашения, и мы перероем весь дом, если захочешь. Всё лучше, чем слушать её лекции. Тебе это не надоело — снова и снова? — Надоело, — обронил Драко, отвлёкся от поисков и, кривляясь, растянул губы. — Но ты что, не догоняешь? Если я не могу отделаться от Грейнджер, я даю ей шанс отделаться от меня! А именно, свалить на хрен с паршивой работы, где нянчиться с бывшими Пожирателями прописано в Уставе. — Так объяви себя левой пяткой Тёмного лорда! Эффект тот же, — саркастично подметил Нотт. — И мне кажется, это ты не догоняешь, — веселясь, он покрутил пальцами у виска, — Грейнджер села тебе на хвост не из аврорских побуждений — из внутренних. С тех пор как Поттер сдался наконец рыжей, она нашла себе новый объект опекания, — он вытянул обе руки в сторону Малфоя, — тебя. И твою задницу! — Тео присвистнул, намекая на негриффиндорские мотивы относительно вчерашнего Пожирателя. В доказательство последнего он подхватил со стола старый «Ежедневный пророк», пестрящий огромным заголовком о свадьбе Гарри Поттера и Джиневры Уизли и маленькой заметкой о том, что единственный наследник и надежда рода Малфоев попался на незаконном обороте яиц перуанского двуглавого дракона, и если бы не снисходительность мисс Грейнджер, то штраф перерос бы в месяц исправительных работ. Нотт ткнул в заметку, но Драко отмахнулся: — И троллю ясно, что для неё прижать меня — дело чести. У них с отцом не так уж и мало общего. Похоже, каждый из них считает меня своим эльфом! А значит, давно пора подарить Драко одежду... Он щёлкнул пальцами. — Ты не хочешь жениться на Астории или жениться вообще? — спросил Нотт, переминаясь с ноги на ногу. — Я за любой секс, даже если это супружеский долг, — доложил Драко, воскрешая в уме пошлую картинку. — Да и Астория довольно красива. К тому же со связями, — казалось, он взялся пересказать все плюсы женитьбы словами отца. — Но ты сам говорил, что она — несносная самовлюблённая ехидна, а тот, кто на ней женится, заслужит и орден Мерлина, и нервный срыв! Бесспорно, Малфой не знал Асторию так хорошо, как Нотт, однако не исключал, что школьное прозвище друга — её работа. Натуральная, вредная, девичья выходка! И не будь она так смазлива, Драко, наверно, невзлюбил бы её лет на сто, но раз доказательств нет, то и суда нет. — Говорил. Но, по-моему, дело не в ней, — Тео прищурился. — А в чём? — всполошился Драко. — В том, что Луна не в созвездии Козерога? — Вообще-то я о Грейнджер. То есть о будущей миссис Уизли, — уточнил Нотт, перебросив приятелю аврорский значок, и просветил: — В прошлый раз в камине нашёл. Очередной воскресный обыск? — Ну не свиданье же! — зло заявил он, швырнув в камин «метку» магловской выскочки. — И Грейнджер тут ни при чём, она меня просто бесит! — Угу, — не поверил не-дурак Нотт. — И поэтому, стоило мне сболтнуть о том, что я подслушал в «Кабаньей голове», ты попёрся в Лютный за неприятностями. Ради химеры? Мне-то не ври! — Мне плевать, что Уизлиброд женится! Плевать, что тайно! Плевать на всё! — Это заметно, — съехидничал Тео. — Выходит, тебе плевать, что наш герой будет исполнять супружеский долг с Грейнджер еженощно и с удовольствием? — издевался он. — Может, хватит о них трепаться? — завёлся Драко. — Я и сам без пяти минут обручён. — Давно? — Нотт фыркнул. — И вот мы снова возвращаемся к теме «Мне пофиг»... Хочешь играть в эту игру и дальше? Вперёд! И знаешь, Драко, женись, — он отсалютовал другу, — тогда Астория утащит тебя в свою нору, чтобы отложить яйца! — Язык придержи! — Драко запустил в Нотта ветхим томиком «Магия сквозь века». — Возможно, она моя будущая жена... Тео едва успел перехватить книжный «снаряд», как камин снова вспыхнул, и перед глазами возникла... Её величество Грейнджер. — Привет, Нотт, — она переступила через решётку и оправила строгую мантию. — Давненько не виделись... — Во «Всевозможных вредилках», час назад, — констатировал тот, косясь на «равнодушного» до авроров Малфоя, который беззвучно рычал на нарушительницу спокойствия. — И не говори, что ты меня не заметила. Гермиона не стала изображать невинность: — Что-то ты зачастил к Симусу последнее время. Вы с Малфоем так любите фейерверки? Нотт похромал в сторону друга, прикрывая собой тайник-глобус и вызывая «огонь» на себя: — Разве тебе ещё не доложили, что мы с Драко любим ночные прогулки, стейк с кровью и Поттера, целующего в зад Кингсли Бруствера! Мягкий посыл аврорской шайки в действии. Нотт никогда не жаловал Гарри и после победы не упускал случая пройтись на его счёт. Гермиона чувствовала, что у бедолаги свои причины, но выяснять их, как и воевать с чужими тараканами, не собиралась: — Так что тебе продал Симус? — не сдавалась она. — Веселящий напиток или помёт огневиц? — Ты из любопытства спросила или это допрос? — Тео удивлённо приподнял брови. — Самодонос! — Драко пнул несуразный стул, тот опрокинулся и вдруг отпружинил назад, зарядив мебельному вредителю по коленке. Малфой скривился, потирая ушиб: — Вот зараза! Гермиона невольно присмотрелась к дерущемуся предмету интерьера: — Это что, жардиньерка из «Борджин и Беркс»? — насторожилась она, указав на пострадавшую от нападения этажерку. — Давно она у вас? Я бы не советовала твоему отцу... — Ордер на обыск есть? — перебив, огрызнулся Драко. — Или ты прикупила билет на стриптиз в Малфой-мэноре? — У меня на это годовой абонемент, — по-серьёзному несерьёзно поддела она. — Надеюсь, хоть один из вас помнит, что скоро слушание? — Регулярно об этом скорбим! — съёрничал Нотт и пристроил на бесовской «табурет» талмуд по магии. — Бедному, несчастному Драко грозит линчевание за тягу к милым крылатым созданиям, — елейно пропел он. Гермиона даже не запнулась: — Давайте без наигранных драм, — она не сводила глаз с Малфоя: — И кстати, я ждала тебя к девяти, но ты так и не появился! — она снова оправила мантию, будто привычный наряд раздражал и не желал сидеть как положено. — Так ты о девяти утра говорила? — тот изобразил непонимание. — А я ещё удивился: какие на ночь глядя отчёты... Извини, Грейнджер, но я не могу с тобой встречаться. Ты не разделяешь моих пуританских убеждений! — С каких пор пуританские синоним сомнительных? — с усмешкой поинтересовалась она. — Вплоть до дисциплинарного слушания ты обязан отмечаться в аврорате. Ещё один раз пропустишь, и я наложу на тебя Следящие чары! — А разве их ещё нет? Совсем обленилась. — Драко распахнул пиджак и расставил руки, любезно предлагая себя в качестве жертвенного козла: — И чего ждём? — Ты долго будешь строить из себя клоуна? — откровенно негодовала Гермиона. — Не могу себе в этом отказать! Ты портишь мне кровь, я порчу тебе... По-о-олная взаимность, — Драко растянул губы в подобие улыбки. — Хочешь диалога? Тогда для начала верни мне палочку, — буркнул Малфой, понимая, что наличие оной многое бы упростило. — С какой стати? — она по-командному вытянулась в струну. — Ты же игнорируешь мои отчёты, сроки, правила! — Твою грудь, — вставил Нотт, и Гермиона едва не вспыхнула: — Вам тринадцать, что ли? — Когда дело касается груди, нам всегда тринадцать, — цокнув, просветил Тео и обменялся с Драко хлопком: ладонь о ладонь. Гермионе невольно захотелось треснуть сразу по двум затылкам — по белобрысому и тёмному, чуть с проседью. Она никогда не спрашивала, а Нотт особо и не рассказывал, но сомнений не было: в Запретном лесу он получил не только хромоту, но и приличную встряску, оттого его воронья шевелюра пестрила серебристыми прядями. Гермиона решительно сменила тему: — Видимо, ты забыл, Малфой, что до решения комиссии ты мой с потрохами! Поэтому или до завтра повзрослей и яви свой венценосный лик до полудня, или очередной штраф — меньшее, что тебя ждёт. — Это ты мне так предложение делаешь? — Драко хмыкнул, подозревая, что бесконечные разговоры о браке ведут к бракоподобным последствиям. — Прости, но моё сердце давно принадлежит квиддичу и отцовским деньгам! Ох, у кого чего болит... — Тогда весьма прискорбно, что квиддич и деньги не отвечают тебе взаимностью! — не спасовала Гермиона и не глядя попала в цель. — Тебе взаимностью даже здравый смысл не отвечает! Малфой аж подскочил: — А не пойти ли тебе подоставать с этим Уизела? — завёлся он, приближаясь. — Ему не отвечает взаимностью не только здравый смысл, но и хороший вкус, иначе он не запал бы на занудного, дурного, чокнутого на правилах щелезуба! Казалось, кудри Грейнджер напружинились вслед за хозяйкой, оттого её голос почти звенел: — Если ты не оставишь Рона в покое, — она уткнулась палочкой в грудь обидчика, — то я подыщу для тебя не только клетку в зоопарке, но и табличку «Муфлон обыкновенный»! — Я смотрю, ты окружаешь себя животными, — Драко начал отгибать пальцы: — Муфлон, полукот, очкастый цветосос и рыжий орангутан! А можно как-нибудь отчислиться из непонятного зверинца? — Как только из твоих карманов перестанут торчать яйца — да запросто! — Нотт хихикнул, а Гермиона сконфуженно перевела дыхание. — Ты не Малфой, ты прям несушка! Атмосфера накалялась. Как обычно. И Тео готов был поспорить, что за последнее время их странные отношения из дурацкого противостояния переросли в маленькие боевые действия, что наталкивало на мысль, что между ними пробежала не чёрная кошка, а колония мышей с мешком крупы в придачу. Будь он чрезмерно любопытен или глуп, то, наверное, и сам бы устроил Малфою допрос с пристрастием, а так лишь высказался: — Да переспите вы уже! — Драко, скрипя зубами, покосился на друга. Но тот лишь руками развёл: — Что?.. Я просто так предложил, — он спешно ретировался: — Я, наверное, пойду, мне ещё взрослые развлечения готовить… — Если что, я тебя найду, — бросил вслед Драко. Отказавшись от каминной сети, Нотт угукнул и скрылся за дверью, а Гермиона поутихла, опустив палочку: — По-моему, нам надо поговорить о... — Разве? — бунтуя, перебил Малфой, исходя грозной желчью. — По-моему, всё предельно ясно. — Тогда на что ты так злишься? — она сама не решалась озвучить причину. Нелепо, необъяснимо, но не решалась. Не её фамилия Малфой — не ей уступать. Проклятая гордость жужжала в уши и не давала и слова сказать. — На аврорский произвол! — Драко отвёл уклончивый взгляд. И отступил, рыская рукой по странной отцовской мебели, способной врезать с ноги по его чистокровной персоне. — Думаешь, мне нравится быть твоим надзирателем? — она чуть взвыла. Гермиона предпочла бы иные причины для общения, но его величество Малфой не готов на такие жертвы. — Разве повсюду совать свой нос не твоя работа? — ощетинился он, постукивая ребром «Магии сквозь века» по полке жардиньерки. — Ты бы поосторожнее с чужим имуществом! — она уставилась на раритетную книгу, о которой в аврорате слагали если не песни, то сказки. — Гринграссы не обрадуются такому обращению. — Мы практически родня, переживут! — пренебрежительно успокоил Драко. Он безотчётно искал в карих глазах сожаление на этот счёт. Искал... И не находил. — В каком смысле? — опешила Гермиона, не припоминая Гринграссов на фамильном дереве Малфоев. — Ты не слышала? — он опять хмыкнул. — Я помолвлен с Асторией, — горделиво доложил Драко, чувствуя, как перстень в кармане, должно быть, тянет к земле — в самое пекло. — Дата свадьбы почти назначена. — Даже так? — Гермиона попятилась. Нащупала рукой новый значок аврора, вздохнула и направилась к камину. — Ну что ж... — она перевела дыхание. — Поздравляю! Надеюсь, что не увижу тебя до самой свадьбы. После слушания, естественно... Не позволив ответить, она исчезла в зелёном пламени.* * *
Стоило Грейнджер испариться, Драко отбросил древний талмуд и, на рефлексах задёрнув шторы, помянул недобрым словом её наблюдательность и адскую память. А заодно вынес себе вердикт: «Идиот!» Потому что витиеватый стул на трёх ножках — не для его задницы. Судя по названию, он для ничьей задницы вообще! Если только для павлиньего зада, то и дело мелькающего в саду, да и то если хозяин этой роскоши дважды идиот! А Драко таким не был. И сейчас ему хватило ума понять, что отцу в кабинете жардиньерка нужна как корове седло, а из лавки «Борджин и Беркс» может оказаться чем-то большим, чем какая-то подставка для цветов. И дерётся она не из мести — из самосохранения! Одно плохо, что Борджин не отец, а значит, его охранные чары кровью не взять, оттого и не вышло их почувствовать. Драко достаточно часто промышлял опасными штучками, чтобы не знать, что хозяин не самой легальной лавки славится не только товаром, но и умением прятать концы. Его защитная магия почти безупречна. «Папаша обзавёлся мозгами!» — прискорбный факт. А кто сомневался? Его «благодарный» сын! Который не слушает ни отца, ни мать, ни здравый смысл. Взять хотя бы выгодный брак... Драко невольно потянулся к карману. Он вытащил кольцо рода Гринграсс и, поддавшись незнамо чему, примерил его на палец, попутно размышляя о «радостях» женитьбы. Астория молода. Чистокровна. Действительно, очень красива! Да и в постели, возможно, не так плоха, потому как бывшая слизеринка. Драко предпочитал думать, что любовь к сексу — это у них врождённое. Что он теряет от брака с ней? Свою свободу? Разве?.. Всего лишь статус: мол, не женат. Да и отец наверняка будет щедр... Даже простит ему выходку с сейфом, который сладкой добычей маячил перед глазами. Наконец, женившись, Драко совсем перестанет думать о Грейнджер и о том, что однажды решил: между ними больше, чем склоки. Какой... идиот. Пусть она катится к своему Уизелу, ему абсолютно начхать! Малфою остаётся лишь перестать тупить и довериться брачным традициям. Но перед этим оторваться по полной, прощаясь со статусом и прочим, как-то очень напоминающим ревность и наивные ожидания. Муфлон — по-другому не скажешь. Но он — наследник древнего рода. Он уже не ребёнок. Он ни в кого не влюблён. Он почти женат. И он... всегда сможет передумать, если не привыкнет к этой мысли ко дню бракосочетания. А пока он собирается испытать на прочность папочкин сейф и заодно оценить магические способности неглупого Симуса. Малфой ещё раз взглянул на кольцо, нервно привыкая к званию будущего мужа, приоткрыл глобус и достал оттуда бумажный пакет. Развернул его и обнаружил ещё два свёртка с пометкой: «Соединить, заложить и спрятаться. Сосчитать до десяти и беречь уши». — Похвально. Кратко и по делу. Драко выставил жардиньерку вперёд и опять надорвал пергамент: зачарованные куски внутри оказались разного цвета, небольшого размера; гладкими, словно кварцевое стекло. И они были холодными, будто осколки льда, что говорило об использовании специальной магии, жалящей холёную кожу. Двадцатиоднолетний вандал дёрнулся и едва не выронил эти сине-чёрные камни, отчего выругался и поспешил закончить с приготовлениями. Удивительно, но стоило сложить ингредиенты друг с другом, они потеплели, стали смешиваться оттенками, размягчаться, с каждым движением пальцев разогреваясь всё сильнее и сильнее. Едва шипя и искрясь, месиво наталкивало на мысль, что неразумно испытывать собственную шкуру на прочность и пора отправить опасную субстанцию на благое дело, а именно — прилепить её к жардиньерке и нырнуть под огромный дубовый стол, прячась, как в детстве, от неприятностей. Что Малфой и сделал. Заткнув уши, он только успел досчитать до пяти, как раздался оглушительный всплеск, и горе-взрывателя отбросило к стене вместе с его деревянным укрытием. За пару мгновений кабинет и разум померкли: Драко потерял сознание.* * *
Малфой с трудом разлепил веки. И прищурился. Зрение порядком плыло, потому разобрать, что за пятно маячило перед глазами, было равносильно подвигу. Он зажмурился и свёл брови, ощущая жуткую головную боль. Видно, шарахнуло его по башке не по-детски. В ушах немного звенело, и — вот хрень! — конечности словно онемели. Драко хотел нащупать шишку или что-то такое, но руки... они — блин! — его не слушались. Но не потому, что их парализовало — нет, или того хуже — оторвало к драклам собачьим!.. Взрывателя-неудачника просто связали. И теперь он, оглушённый, сидел привязанным к стулу и пытался оценить масштаб надвигающейся проблемы: В виде упёртой, дотошной, вездесущей Грейнджер? Которая и не на такое способна! «Что за муть?» За что его связали? За погром в Малфой-мэноре? За желание проучить собственного отца? Ясность мысли, как и ощущение реальности, ещё не вернулась, а Драко уже захотелось прочистить уши, потому что в комнате разнёсся не только мужской голос, но и знакомые высокомерные интонации: — Очнулся, балда? — На себя посмотри! — огрызнулся Драко и брезгливо поёжился. Изображение ещё расплывалось, но перед глазами, в окружении этажерок и книг, вполне себе вырисовывалась высокая фигура в тёмной одежде, с бледным лицом и белёсыми волосами. Драко невольно тряхнуло. Даже зрение вернулось. А способность здраво мыслить, похоже, улетучилась навсегда. Ведь на него смотрел... ...он сам. Потрёпанным, но реальным. А у Драко близнеца не наблюдалось. Если только родители не состряпали ему в Румынии братика и не прислали его в подарок, дабы выгулять этого переростка, напоить, накормить и... сдать в аврорат, на растерзание Грейнджер. Вместо непутёвого сына. Что за бред? Кто-то спятил? И вероятно, этот кто-то разнёс не папочкин сейф, а собственную крышу, среди нормальных людей именуемую мозгами. Плохо, что крыша громогласно утверждала обратное, не желая попадать в цепкие лапы целителей Мунго. Малфой, как маразматик, задёргался, мечтая добраться до ножа, припрятанного в штанах: острым теплом тот согревал его ногу. Конечно, таскать нож — это немного по-магловски, но без палочки потребность в оружии стала необходимостью, ведь в Лютном не ангелы водятся. И, кажется, перед ним стоял один из них. — Что тебе нужно, урод?! — окрысился Драко, сознавая, что желание прибить самого себя вполне объяснимо, но никак не законно. — Ты, — ответил незнакомец, склонясь. — Ты, жених... А потом, не дёрнув и нервом, он извлёк из-под своей рубашки цепочку: с блестящим, неизвестно откуда взявшимся... хроноворотом. __________________________________________ От автора: в тексте отсылка к устойчивому выражению «надуться, как мышь на крупу».