Прикладная некромантия

       Буквально первая неделя второго семестра ознаменовалась потрясающей новостью.        — Итак, народ, — радостно объявил профессор Вэй, поднимаясь на кафедру в лекционной аудитории. Одет он был в неожиданно приличную черную рубашку и очень драные джинсы с тремя рядами металлических клепок. — С сего дня у нас с вами начинается что-то, чего вы все ждали и боялись, — он выдержал драматическую паузу, красивым жестом откинул за спину художественно растрепанную волну волос. — Частичная анимация!        Студенты возбужденно зашумели. Кто-то робко зааплодировал, кто-то тихонько застонал. Сычжуй, хорошо запомнивший первое практическое занятие, тут же преисполнился сомнений.        Зато его друзья, кошмарные люди, почему-то воодушевились. Даже Цзинь Лин.        — Круто! — шепотом радовалась А-Цин, красиво выводя тему в новой тетрадке. Блоков она не признавала. — Будем куски всякие оживлять, я тоже буду практику в кухонный холодильник ставить! Рядом с полкой девятьсот второй!        — Наконец-то хоть что-то стоящее, — вредненько поддерживали ее в один голос Цзинь Лин и Цзинъи. Сюаньюй вообще улетел в нирвану от скорой перспективы самому что-нибудь заанимировать.        — Так-так, отставить балаган, — замахал руками профессор, сполна насладившись реакцией аудитории. Дождался тишины и продолжил с подозрительно широкой улыбкой. — По сему предмету в конце семестра вас ожидает зачет с оценкой. Сначала у нас пойдет теория, будем учить формулы и повторять анатомию, а особенно нервную систему. Потому что хороший некромант всегда знает, как устроен человек, который, как я люблю повторять, всегда есть будущий труп, то есть будущий объект анимации…        При всей гениальности Вэй Усяня, лекции его были сущим кошмаром. Сычжуй поспешно застрочил конспект, коротко помечая грядущие темы и стараясь не потеряться в потоке профессорского сознания.        Потому он почти прослушал тревожный звоночек.        — …курсовая работа.        — Стоп! — к счастью, у них был Цзинь Лин. Он вытянул руку и даже помахал. — Стой… стойте, какая курсовая?        — О, а я не сказал? — искренне удивился Вэй Усянь. — Но, к счастью, у нас есть прекраснейший и драгоценнейший А-Жулань!        — Меня зовут Цзинь Лин, — буркнул Цзинь Лин. Профессор, естественно, притворился оглохшим.        — Курсовая работа, — повторил он со смаком. — Ваша первая курсовая. Состоит из теории и эксперимента, включает приложения. Методичку я скину старостам групп, там все подробненько написано.        — Профессор, что за эксперимент? — страстно подался вперед Сюаньюй. — По анимации?        — Конечно, господин Мо, конечно, по анимации, — промурлыкал Вэй Усянь. — Вы приходите в лаборатории на кафедре, выбираете себе образец, описываете его и анимируете. Ваша работа должна продержаться в формалине семь календарных дней на пятерку, пять — на четверку, и не меньше трех с половиной для зачета работы. Все реакции описываем в журнале эксперимента. Темы, то есть части тела, распределю на практике, но пожелания в целом учту. Ну да что я вам рассказываю, все прочитаете в методичке или после пар на кафедру подойдете. Ко мне или к А-Нину, окей? А теперь тема сегодняшней лекции…        — М-м, красота, — шепотом порадовалась А-Цин. Лекции она писала редко, предпочитая одалживать конспекты у Сычжуя или Сюаньюя, с чем лично Сычжуй давно смирился. — Как думаете, можно будет анимировать член? Или прямую кишку? Поставлю банку рядом с пельменями Сюэ Яна!        — Ты же говоришь, лучше с ним не связываться, — напомнил Сычжуй рассеяно. С его точки зрения, логичнее было взять себе что-нибудь с наименьшим количеством нервных окончаний, чтобы проще было долгое время поддерживать заклинание.        — А это пассивная агрессия, — отмахнулась А-Цин. — Тут главное, чтобы глаза не достались.        — Что там за такая история с глазами, все-таки? — Цзинъи конспекты не то, чтобы любил, просто искренне считал, что соседство с ответственным Сычжуем избавляет его от повинности что-либо записывать.        А поскольку почерк Цзинь Лина с трудом разбирал даже он сам, Сычжуй давно смирился с необходимостью обеспечивать лекциями всю комнату. Ну, и А-Цин.        — Да я ж только по слухам знаю, — открестилась А-Цин.        — Господа на пятом ряду, — ласково обратился к ним профессор Вэй. — В частности, барышня А-Цин и господин Лань, который А-И. Я вас не отвлекаю?        — Нет, что вы, профессор, — замотал головой Цзинъи и заискивающе улыбнулся. — Вовсе нет, мы, э-э… обсуждали курсовые! А правда, что у глаз самая сложная анимация?        Сычжую захотелось провалиться сквозь землю. А-Цин с силой толкнула Цзинъи локтем, но было поздно.        Как и обещал, на первой практической паре Вэй Усянь раздал их группе темы курсовых работ. И конечно же, Цзинъи достались пресловутые глаза, пара замечательных глазных яблок в формалиновой банке.        — Ну почему так? — стенал он по пути в общагу.        — Потому что, — наставительно заметил Сычжуй. — Что надо меньше выпендриваться.        Ему самому достались легкие, влажно поблескивающие гладкой поверхностью и, конечно же, безо всякой чувствительной иннервации, а потому замечательные и простые.        Потому товарищи (кроме обзаведшегося банкой с левой кистью Сюаньюя, вдохновленного сложным заданием) косились на него с ненавистью.        А-Цин мрачно, очень мрачно упаковала в плотный пакетик стеклянный контейнер с человеческим языком и куском глотки. На попытку утешения она только отмахнулась.        Но больше всех от гнева кипел Цзинь Лин.        — Я все расскажу дяде Цзяну! — шипел он сквозь стиснутые зубы, а Сычжуй то и дело залипал взглядом на его пунцовых ушах. В животе отчего-то приятно екало и слова сочувствия никак не складывались. — И дяде Цзиню! Да чтоб этому Вэй Ину к демонам провалиться! Чтоб его собственные зомби съели! Да он!..        Хорошо, что у Сычжуя оказалось сразу два запасных плотных пакета. Один он отдал А-Цин, другой — Цзинь Лину. Иначе Цзинь Лин вряд ли понес бы свой образец домой.        Он и так тащил пакет двумя пальцами и на вытянутой руке.        В банке, врученной ему ласково улыбающимся Вэй Усянем, обитал, конечно же, половой член, со всеми ножками и железами и оттого немного похожий на уродливую непропорциональную змею.        Профессор снисходительно пояснил, что так и быть, секрецию желез можно не анимировать, но Цзинь Лину было на железы глубоко плевать.        Он выглядел таким злым и несчастным, что сердце Сычжуя то и дело начинало кровоточить.        К тому же, Цзинь Лин очень премило краснел. И у дверей общаги Сычжуй не выдержал.        — Ну ладно тебе, — сказал он. — Что такого вообще в этом члене? Ну, хочешь, поменяемся? Я сам Вэй Усяню скажу.        — Если ты думаешь, что я откажусь, — сощурился Цзинь Лин. — То зря!        С этими словами он молниеносно вырвал из рук Сычжуя банку с легкими, брезгливо вручил ему пакет и самодовольно улыбнулся.        — Тебя за язык никто не тянул!        И, тряхнув хвостом, первым направился к двери.        Вот так Сычжуй стал счастливым обладателем банки с человеческим членом и новой темы курсовой работы, а также оказался удостоен пристального внимания от профессора Вэя. Тот счел его самоотверженность и готовность прийти другу на помощь похвальными, но подозрительными, поэтому не забывал каждую пару намекать Цзинь Лину «присмотреться к своему прекрасному нефритовому герою».        Сычжуй изо всех сил сохранял спокойствие. Цзинь Лин злился и вспыхивал. Жалоба «дяде Цзяну», очевидно, никаких результатов не принесла. Если вообще случилась.        Сам Сычжуй, например, постеснялся бы озвучивать деликатную курсовую тему перед отцом, да и ныть никуда не годилось. Однако Лань Ванцзи неожиданно затронул работу по анимации сам, во время традиционного совместного обеда на выходных.        — Вэй Ин упоминал, что ты поменялся с другом и взял себе более сложную курсовую работу, — сказал он, отставляя в сторону чайную чашку. — Это похвально.        Сычжуй почувствовал, как неудержимо краснеет, но усилием воли взял себя в руки и ответил, не запнувшись.        — Так получилось. Дело не в трудности, просто Цзинь Лин… погоди-ка, — тут в голове у него словно щелкнуло. Ожили старые подозрения, несколько подзабытые за последние дни. — Па-ап, когда это ты виделся с профессором? Ты же больше меня не подвозишь.        — Нам нужно было обсудить кое-что, — совершенно невозмутимо отозвался отец. Однако Сычжуй знал его очень хорошо и заметил дрогнувшие на салфетке пальцы.        — Что-то важное?        Лань Ванцзи неуловимо вздохнул.        — Не волнуйся. Всего лишь научные изыскания. Ты же знаешь, что Вэй Ин в экспериментах часто использует основы духовной магии? Он… консультируется у меня. Ешь.        Крошечная пауза тоже от Сычжуя не укрылась. Подозрения, и без того немалые, укоренялись все больше. Хотя как вывести отца на откровенный разговор, он не имел ни малейшего понятия.        Хорошенько все обдумав, Сычжуй решил для себя, что, вероятно, если отцу и нравится действительно ехидный профессор Вэй, то отца стоит только тихонечко мысленно пожалеть.        Лань Ванцзи действительно был выдержанным интровертом, и отцовскую привязанность, к примеру, выражал донельзя скупо. Что уж тут говорить о сердечных увлечениях.        Да и влюбленным родителя Сычжуй не представлял. Воображение просто выключалось. Тем более, представить, чтобы отец влюбился в Вэй Усяня…        Конечно же, красивый, улыбчивый и острый на язык завкафедрой некромантии многим нравился. Как минимум половине факультета, причем половину эту радостно возглавлял Мо Сюаньюй. Тогда, когда не вздыхал о доценте Цзине.        Но Лань Ванцзи… Да сложно представить людей, более непохожих друг на друга! Близко профессора Сычжуй, разумеется, не знал, но все равно…        Короче говоря, он снова выкинул смущающие догадки из головы. Тем более, ему нужно было писать курсовую по анимации человеческого члена, хорошо, что хоть без секреции желез.        То есть, сначала Сычжуй хотел передарить тему А-Цин, которая как раз вроде бы ее хотела, но предлагать девушке член в банке счел неприличным. А сама А-Цин, изначально очень недовольная языком, отчего-то вдруг резко прекратила возмущаться и больше про курсовую вообще не упоминала.        Так что бедный член остался обитать у Сычжуя.        Сычжуй решил написать сначала теорию, понемногу работать каждый день, чтобы без спешки поспеть к срокам сдачи и, быть может, даже переработать какие-нибудь моменты, если Вэй Усяня что-нибудь не устроит. Теория шла туго.        За время переписывания учебников и статей из гугла своими словами, чтобы не придрался антиплагиат, Сычжуй узнал невероятно много о членах как таковых, об их строении, анатомических особенностях, о механизмах наполнения кавернозных тел. А также — в силу любопытства и специфики многих сайтов — о целой куче венерических болезней, методах улучшения потенции и способах пролечить компьютер от порно-вирусов в домашних условиях.        — Ты задрот, — обличительно покачал головой Цзинъи. Был большой перерыв, и они как раз выходили с очередной практики по частичной анимации, где добрый профессор Вэй в очередной раз напомнил группе, что, мол, эксперименты должны быть рано или поздно принесены на лабораторию кафедры и оставлены под надзором аспирантов на нужный для оценки срок. И при этом описаны в практической части, да-да, не волнуйтесь, ребята, те аспиранты, что в лабораториях, вас точно не тронут… скорее всего.        — Я просто не хочу потом судорожно все доделывать, — вяло оправдался Сычжуй. — Так не пойдешь?        — Не-е, — Цзинъи со вкусом зевнул. — Я только файл на рабочем столе создал. Даже титульник не оформил еще.        — До срока первой проверки три недели.        — Ничего, успею, начало же положено! — оптимистично отмахнулся друг. — Короче, сам иди, если неймется.        — Я пойду, — неожиданно встрял Цзинь Лин. — У меня тоже теория готова.        — Как так?! — опешил Цзинъи. — Что с тобой?!        — Да я, блин, знаю Вэй Ина, — непередаваемо скривился тот. — У меня же тема теперь легкая, и начнется: «Ах, Жулань, твой герой тебе так помог, а ты не можешь вовремя управиться с какими-то крошечными легкими! Что скажет шиди, а что скажет шицзе!».        Он манерно откинул назад хвост и очень похоже изобразил ехидную интонацию Вэй Усяня.        — Ну так что, — Сычжуй невольно улыбнулся. — Сегодня после пар пойдем? Только в общагу заскочим, препараты заберем.        Цзинь Лин бросил на него быстрый взгляд из-под челки и решительно кивнул.        — С кем я живу? — сокрушенно всхипнул Цзинъи. — Даже молодая госпожа превращается в задрота! Где моя прекрасная дева А-Цин, которая одна меня понимает?        — Кто меня звал? — А-Цин подскочила к ним, как чертик из табакерки. — Вы чего топчетесь тут, мы, что, не идем в столовую? Там же щас очередь заклубится!        — Ты представляешь?! — Цзинъи воздел руки к коридорному потолку. — Эти двое уже написали теорию и теперь идут делать эксперимент! Задроты! Я вот только файлик создал на рабочем столе!..        — Ну и дебил, — фыркнула А-Цин. — Я уже все сделала.        — В с-смысле? — опешил Цзинъи. — Ч-что?!        — Врешь! — недоверчиво отбрил Цзинь Лин. — Не может такого быть! Ты же никогда не паришься!        Сычжуй промолчал, но вопросительно на А-Цин уставился. Та смущенно хмыкнула.        — Ой, да отвалите. Так получилось. Долгая история.        — Опять долгая история? — тут же в край разобиделся Цзинъи. — А я думал, мы друзья!        — Да блин, — А-Цин поморщилась. — У нас же холодильник один, на кухне, как у всех. Мне подряд две ночи пришлось сидеть с гребаным языком, чтобы сразу его оживить и в холодильник чтоб не ставить. У Сюэ Яна кроме триггера на глаза есть триггер поменьше, на языки. Поэтому на девятом никто эту хрень на частичную не берет.        — Зато ты все сделала, — попытался утешить ее Сычжуй. — Ты молодец.        — Я заебалась, — кратко отозвалась А-Цин. — Так я не поняла, мы жрать-то идем?

***

       После пар, как и планировали, Сычжуй с Цзинь Лином сходили в общежитие за многострадальными анимированными препаратами и направили стопы свои в лаборатории.        Кафедра некромантии и призыва располагалась в эдаком гибриде морга и бункера: в одноэтажном бетонном здании с обширным подвалом, из которого, по слухам, вел тайный ход прямиком на древнее кладбище, на котором жили аспиранты. Над главным и единственным входом рукой профессора Вэя было начерчено: «Оставь надежду!» и пририсован довольный толстый кролик.        В одиночку сюда, как правило, не ходили, особенно первокурсники. Даже Цзинь Лин, который, по идее, должен был с детства привыкнуть к дядюшкиным экспериментам, боялся обнаружить в темном углу какого-нибудь неучтенного химерообразного кадавра, анимированного инновационной методикой.        К тому же, на кафедре некромантии и призыва постоянно тусил Сюэ Ян, а с ним встречаться никому лишний раз не хотелось.        Но курсовая была важна, а чем раньше начнешь, тем раньше закончишь. Потому их ждала обитель мертвых.        Для некромантов время было скорее раннее, так что лаборатории пустовали. Отсутствовал даже неизменный старший аспирант, большинство дверей оставались наглухо закрыты.        — Как думаешь, профессор тут? — вполголоса спросил Сычжуй. За время учебы он стал уже понемногу привыкать к нехорошим предчувствиям.        Цзинь Лин пожал плечами.        — Без понятия. Пойдем, в преподавательской посмотрим?        Они переглянулись и обменялись неуверенными кивками.        К преподавательской вел темный коридор, в начале которого мигала одна-единственная лампочка. Коридор был выложен плиткой, некрашеные бетонные стены украшали роскошные плакаты с анатомическими схемами. Где-то вдали мерно капала вода, порождая гулкое эхо.        Цзинь Лин вцепился Сычжую в руку (что Цзинь Лин после яростно отрицал) и они пошли. И где-то на полпути услышали мерзкий звук. С таким звуком железные ножки анатомического стола проходятся по новенькой полированной плитке. Со звуком смешался то ли стон, то ли вскрик.        — Это, наверное, образец… — неуверенно предположил Сычжуй. Цзинь Лин крепко к нему прижался (что Цзинь Лин после отрицал еще более яростно).        Звук повторился.        — Может, кому-то нужна помощь? — дрожащим голосом предположил Сычжуй (что после отрицал уже Сычжуй, даже мысленно). — Нужно пойти посмотреть.        Они снова переглянулись и осторожно, вдоль стены, направились вперед, к преподавательской. Теперь можно было заметить, что дверь в искомый кабинет приоткрыта, из-под нее льется синевато-белая полоска света.        — А если там реально образец сбрендил? — шепотом предположил Цзинь Лин. — И аспиранта какого-нибудь доедает? Мы же ничего не сделаем! А он и нас сожрет!        Нога в ногу они сделали еще несколько шагов. Сычжуй не ответил, но руку его стиснул крепче. Холодные пальцы Цзинь Лина сами собой переплелись с его.        Зачем я сюда поступил, билась в голове тоскливая мысль. Что, на хрен, за место такое, где меня могут съесть в самый романтический момент в моей жизни.        Едва слышно подбадривая друг друга, они добрались до самой двери, и с облегчением услышали приглушенный смех профессора Вэя. Стоило, конечно, постучать, но Сычжуй просто не успел.        — Вэй Ин! — зло рыкнул бледный напереживавшийся Цзинь Лин, решительно толкая дверь. — Что здесь!.. охуеть!        Сычжуй мысленно с ним согласился. И отвесил себе здоровенную мысленную затрещину. Картина, представшая перед ними, делала честь его интуиции, вне всяких сомнений.        Никаких образцов тут не было, ни спятивших, ни обычных. Только стояла на столе человеческая голова в банке с гравировкой: «А-Ину от А-Яо, в благодарность за совместную работу». И да, Сычжуй предпочитал смотреть на голову и читать надписи.        Все лучше, чем лицезреть собственного отца, в белом костюме при полном параде, нависающего над этим самым столом и над сидящим на столе профессором.        Вэй Усянь руками обнимал Лань Ванцзи за шею, ногами — за пояс. Оба они были одеты, и, видимо, как раз намеревались это исправить, когда к ним без стука вломилась парочка студентов.        Что ж, Сычжуй подозревал. Но, честное слово, не ожидал от отца такой, м-м, решимости.        — Какого хера?! — тонким голосом взвизгнул Цзинь Лин. — Вэй Ин!        — О, — весело удивился Вэй Усянь, и не подумав разомкнуть объятья. — А-Юань и А-Жулань. Зайдите чуть попозже, окей?        — О-окей, — выдавил Сычжуй, глядя, как Лань Ванцзи мрачнеет с каждой секундой. Опять схватил за руку Цзинь Лина и силком вытащил из преподавательской. Дверь с треском захлопнулась за их спинами.        — Пусти меня! — взвился Цзинь Лин и попытался пнуть Сычжуя в лодыжку. Сычжуй остался тверд и продолжил решительно тащить товарища за собой по коридору. — А ну пусти! Какого хрена! Сейчас же!..        Он попытался извернуться и одновременно отвесить Сычжую новый пинок, но промахнулся, оскользнулся на плитке.        Сычжуй машинально попытался его поймать. Раздался звон. Пакеты с анимационными образцами для курсовой встретились и лопнули от удара. Обе банки, и с легкими, и с членом, упали на пол и разбились. Запахло формалином.        Дверь преподавательской снова открылась, с въедливым таким скрипом, в коридор высунулся профессор Вэй, застегнутый на все пуговицы, но встрепанный больше обычного. За его спиной траурной тенью маячил Лань Ванцзи.        Цзинь Лин, открыв рот, смотрел, как анимированные легкие пытаются выкашлять формалин, а рядом с ними воздвигается к потолку большой анимированный член.        Сычжуй в упор уставился на отца и профессора Вэя.        Отец тоже уставился на член. Профессор Вэй, кажется, не знал, ржать ему, орать или оправдываться.        Сычжуй понадеялся, что ему хотя бы вполовину так же неловко, как всем остальным. Но зря.        — О, — восхитился профессор, расцветая широкой ухмылкой. — Вы принесли курсовую работу! Молодцы.        И тоже с глубоким интересом уставился на вздымающийся, чуть покачивающийся член.        Сычжуй остро пожалел, что не умеет пока открывать врата в преисподнюю. А то хорошо было бы провалиться сквозь пол прямо сейчас, и поглубже. Лань Ванцзи буравил его тяжелым, очень красноречивым взглядом. Красный, как рак, Цзинь Лин глотал ртом воздух, себя не помня от возмущения.        Вэй Усянь истерически улыбался.        Пауза затягивалась.