***
— Ну вы дебилы, — припечатала А-Цин. — Я вам тысячу раз говорила, не связывайтесь с, мать его, Сюэ Яном! Знаете, что про него говорят?! На первом курсе он проклял своего соседа перед экзаменом, и тот ослеп прямо во время практического поединка! — Почему? — живо поинтересовался Сюаньюй. — Потому что ему показалось, что Сун Лань имеет виды на Синчэня! И пошел на опережение! — А на самом деле? — А на самом деле они просто дружили. Там история вообще мутная, я-то просто слышала от соседок. Но он реально псих, я живу на девятом, я знаю. — То есть, он нас сдаст, — тоскливо заключил Цзинь Лин и грустно отпил из кружки. Товарищи принесли какое-то странное крепленое вино, единственное, по словам Цзинъи, что можно было нормального и недорогого купить в ближайшем магазине. Бокалов, разумеется, ни у кого не было, зато были разрозненные чашки. Однако вечеринка, омраченная кратким рассказом Сычжуя, не задалась с самого начала. Зато у них было вино и решимость отметить сессию во что бы то ни стало. В итоге все расселись кружком на ковре, поставив перед собой рядком две бутылки вина и алюминиевую мисочку, куда пересыпали два пакета чипсов с разными вкусами. — Хватит уже говорить про эту сволочь, — велел Цзинъи, хлопнув ладонью по колену. Воздел чашку вверх. — Я предлагаю уже нормально выпить. За нас и за то, что мы больше не козерожки! До дна! Они торжественно чокнулись и выпили. Багровое ягодное вино показалось Сычжую одновременно терпким и сладким, у него был странный резкий запах, и голову повело почти сразу, как опустела чашка. Потом они еще выпили. И еще. Сычжую вдруг стало весело и легко. Он расслабленно привалился виском к плечу почему-то оказавшегося рядом Цзинь Лина (они с самого начала сидели так близко? нет?), вдыхая теплый запах его девчачьего шампуня с корицей. А-Цин что-то эмоционально рассказывала, не очень внятно, но экспрессивно. Кажется, про свои злоключения на девятом этаже. Мо Сюаньюй слушал ее, подавшись вперед, на его лице застыло дурацкое выражение фаната, по крупицам собирающего сведенья о новом кумире. Цзинъи, румяненький и оживленный, ловко подливал всем вина, почти ничего не расплескивая. Волосы Цзинь Лина шелковистым ветерком скользнули Сычжую по щеке. В груди поселилось странное томление. Внезапно в голове его щелкнуло, он выпрямился, чуть покачнувшись. — Что такое? — недовольно буркнул Цзинь Лин, также лишившийся опоры. — Немедленно вернись! — Погоди! — от глубины догадки Сычжуй даже отставил в сторону полупустую чашку. — Погоди, я, кажется, что-то понял? — Что ты понял? — участливо хмыкнула А-Цин. — Что вы дебилы? — Нет! Как вы думаете, что если моему отцу нравится профессор Вэй?! — Чего-о? — возмущенно захлопал глазами Цзинь Лин. — Когда это Лань Ванцзи успел понравиться мой дядя Вэй?! — Ты же не признаешь его дядей? — с въедливой нетрезвой подозрительностью удивился Цзинъи. — Или что? — Или признаю, но просто он же ебанашка, — Цзинь Лин сурово свел брови над переносицей. Сычжуй глубоко умилился. — В людях совсем не понимает! — Зато понимает в мертвых людях, — глубокомысленно изрек Сюаньюй. — Причем тут люди вообще? — Сычжуй попытался сесть ровнее. — Я говорю, моему отцу нравится профессор Вэй! Кажется, еще с универа… — Всем нравится профессор Вэй, — еще глубокомысленней вздохнул Сюаньюй. — Хотя доцент Цзинь тоже ничего… — Может, хватит обсуждать моих дядь?! — взвился Цзинь Лин. — Вы все… В дверь постучали. Уверенно и очень зловеще. Друзья разом замолчали. — Кто там? — осторожно спросил Сычжуй как самый отчаянный. — Открывайте, — велела дверь спокойным голосом Вэнь Чжулю. — Поживее. Цзинъи побелел как мел. А-Цин судорожно принялась спихивать недопитые бутылки под кровать. Сычжуй встал, покачнулся, но устоял, добрался до двери и осторожно приоткрыл на щелочку. За дверью действительно обнаружился верный помощник коменданта. Выглядел он как обычно: сурово и немного заебано. Сычжуй подавил неуместное хихиканье. Обычно такие выражения он не употреблял даже мысленно. — Здравствуйте, — вежливо поздоровался он, ухитрившись не запнуться. — Здравствуй, — задумчиво оглядел его Чжулю. — На вас жалоба, что вы тут делаете? Не обратив никакого внимания на вялое сопротивление Сычжуя, он толкнул дверь и отодвинул помеху с пути. Шагнул в комнату. Осмотрелся. Взгляд его натолкнулся на сжавшегося в комок Сюаньюя. Плохо было дело, ведь Сюаньюй был посторонним в общежитии, да еще вечером, а Вэнь Чжулю, в отличие от Линцзяо, отличала хорошая память на лица. — Так. А это еще кто? — Это Сюаньюй, — храбро ответствовала А-Цин. — Из четыреста первой! — Но на четвертом этаже живут одни девушки, — совсем нахмурился Чжулю. — То есть из пятьсот первой! — не растерялась А-Цин. Чжулю скрестил руки на груди и уставился на нее в упор. — Но правое крыло пятого этажа закрыто на ремонт. — Э-э… — А-Цин улыбнулась совсем широко. — В общем, это Сюаньюй! — Да-да, — раздался откуда-то из-за широкой спины Чжулю новый голос. — Это Сюаньюй, лучший в группе, между прочим, студент. Я попросил его позаниматься с остальными, вот только коменданта не предупредил, какая жалость! Чжулю с шумом втянул воздух через нос и обернулся. В комнату, лучась довольством и радостью, вплыл профессор Вэй. Одет он был в широкую черную футболку с розовым черепом на груди, домашние штаны и пушистые тапочки, свернутые пучком волосы небрежно заколол на затылке чем-то, подозрительно похожим на собачью лучевую кость. — Д-да, — отмер Сюаньюй. Вскочил, сделал пару неуверенных шагов в сторону и изобразил нечто вроде старинного церемониального поклона. — Я здесь по приказу учителя! — Ты что несешь! — едва слышно прошипел сквозь зубы Цзинь Лин. — Что вы все несете?! — Вэй Ин, — очень мрачно и очень грустно вздохнул Чжулю. — Тебя откуда принесло. Мне Линцзяо на них жаловалась, между прочим. — Вот беда. А мне А-Ян рассказал, что А-Цзяо несправедливо набросилась на моих бедных-несчастных первокурсников, — прицокнул языком профессор. — Так что мне кажется, вам нужно с ней поговорить, а не с ними. Чжулю стиснул в кулак правую руку, но промолчал и молча, не прощаясь, вышел. Профессор Вэй весело оглядел всех. Протянул руку с раскрытой ладонью. — Ну и где вино? — К-какое вино? — захлопал глазами Цзинъи. Цзинь Лин пнул его в голень. — Просто отдай ему. — Но… — А-Лин абсолютно прав, — довольно покивал Вэй Усянь. — Сюэ Ян мне вас сдал с потрохами, а я спас вас от грома и молний, так что где мое вино? — Дядя Цзян говорит, Вэй Ин вино за тысячу шагов учует, — вздохнул Цзинь Лин. — Просто отдайте. Выпивкой, разумеется, пришлось пожертвовать, но профессор с солнечной улыбкой пообещал до коменданта и прочих преподавателей эту историю не доносить. — На будущее, — подмигнул он, уходя. — Когда в следующий раз решите что-нибудь отметить, лучше сразу идите ко мне. И все будет окей. Сычжуй был почти уверен, что для пресловутого «окей» придется заплатить винный налог. Причем очень хорошим вином. И как такой странный человек, подспудно одобряющий студенческое пьянство, мог понравиться отцу? Пришедшая спьяну мысль, объясняющая все странности в поведении Лань Ванцзи, на трезвую голову только укоренилась. Как ни старался Сычжуй поменьше размышлять на тему сердечных привязанностей, у него не получалось. Из чего можно было сделать вывод, что пить плохо. Одни переживания от вина и ничего кроме. Он по-прежнему никак не мог собраться обсудить с Цзинь Лином свои догадки, но никак не мог решиться, а потом обсуждать ничего не пришлось.In vino veritas
9 августа 2019 г. в 11:46
В общагу Сычжуй переехал не просто так. Во-первых, от дома до корпусов факультета демонологии и некромантии, ради всеобщей безопасности расположенных в пригороде, нужно было двадцать пять минут ехать на маршрутке, а из общаги — всего лишь семь минут идти пешочком через сквер. Во-вторых, общажная жизнь в глубине души представлялась ему чем-то романтическим, неотделимым от светлой поры студенчества. В-третьих, готовиться к зачетам и экзаменам совместно с друзьями ему казалось веселее и эффективнее.
Все эти аргументы он рассудительно предоставил скептически настроенному отцу.
— Мгм, — сказал отец задумчиво и все-таки со скрипом согласился.
На самом деле, существовало еще «в-четвертых». Сычжуя несколько смущало и удивляло настойчивое желание отца подвозить его на учебу, причем именно в те дни, когда первой парой стояли основы некромантии с профессором Вэем.
Причем по четным вторникам и нечетным четвергам пары у самого Ванцзи начинались раньше (он вел углубленный цинь у старших курсов «душевников» и струнные боевые чары у младших), но отца такие мелочи, кажется, не волновали.
Глядя, как Ванцзи методично прогуливает собственные пары только ради того, чтобы довести Сычжуя, как маленького, до аудитории, и перекинуться парой слов с всегда очень удивленным профессором Вэем, через три с половиной недели с начала учебы Сычжуй принял судьбоносное решение. И переехал в общагу.
— Будет несложно, — уверял его Цзинъи, с которым они успели немного сдружиться. — Протащу тебя к себе, я знаю старосту нашего этажа! Правда, комендант у нас та еще тварь, а живу я с Цзинь Лином, он прямо капризная девица, зато у нас как раз пустующая койка!
Они сидели перед универом в обеденный перерыв и жевали картонные столовские булочки с безвкусной мясной начинкой. Светило солнышко, пели птички. Следующей парой значилась прикладная анатомия, без которой в некромантии делать было нечего. К счастью, анатомию вел старший аспирант, действительно оказавшийся очень милым лютым мертвецом, тихим и вежливым. Он позволял на свои пары опаздывать и не делать домашнее задание, но первокурсники все равно не опаздывали и делали. Слухи ходили разные потому что.
— Ты же говоришь, комендант тварь? — с сомнением нахмурился Сычжуй.
— Он на самом деле народ с нашего факультета терпеть не может, — доверительно понизил голос Цзинъи. — Но в общаге живет лично профессор Вэй. Поэтому у него нет выбора, только всех нас терпеть и не сильно третировать. Правда, говорят, он пакости исподтишка делает, но, может, врут.
— А что, если…
— Да ладно тебе! — отмахнулся Цзинъи. — Все будет норм. О, смотри, А-Цин… эй, А-Цин!
Он кому-то замахал, и к ним тут же на всех парах подлетела А-Цин, как всегда, художественно растрепанная и в драных джинсах.
Собственно, кроме вечно собачащихся веселого Цзинъи и надменного (и отчего-то милого) Цзинь Лина, из всей группы Сычжуй пока запомнил только ее, благодаря ее бойкости, да манерного Мо Сюаньюя, из-за привычки последнего вступать в пространную полемику с преподами.
— Жрете? — А-Цин повела носом, хищно сощурила белесые глаза и требовательно протянула руку. Сычжуй со вздохом протянул ей запасную булочку. — Благодарствую. Ну и о чем базар?
— Сычжуй переезжает к нам в общагу! — радостно поведал Цзинъи с набитым ртом.
— О, клево, — не слишком-то впечатлилась А-Цин. — Мой тебе совет, не селись на девятом.
— Почему? — заинтересовался Цзинъи. — И вообще, он с нами на шестом жить будет!
— Вот и хорошо, — А-Цин тоже откусила большой кусок булки, с аппетитом прожевала. На вкусовые качества халявной еды ей было глубоко наплевать. — А на девятом девятьсот вторая. Поверьте, это жопа. Я живу на девятом.
— Жопа? — совсем заинтересовался Цзинъи, но А-Цин только сделала страшные глаза и ничего пояснять не стала.
Коменданта пятого универского общежития звали Вэнь Жохань и он действительно терпеть не мог некромантов. По непроверенным слухам, его младший сын когда-то вылетел с треском с учебы, завалившись на зачете у Вэй Усяня, тогда еще даже не профессора, и с тех пор бедняга завобщежитием затаил в своем сердце глубокую ненависть.
Правда, по тем же слухам, боевых магов комендант ненавидел еще больше, потому что его старший сын вылетел из магистратуры боевого факультета, причем без возможности восстановления и без надежды продолжить научную карьеру. Говорили, к тому приложил руку лично декан «боевиков» Не Минцзюэ, личность одиозная и грандиозная.
Сычжуй никогда его не видел, но отчего-то верил.
И, поскольку тень грандиозной личности профессора Не нависала над всеми студентами-«боевиками», Вэнь Жохань предпочитал ненавидеть их издалека, а отрываться на несчастных демонологах.
Потом, правда, в общагу внезапно переехал профессор Вэй, и комендантская месть ушла в подполье.
Однако Сычжуя неожиданно прописали без проблем, и они зажили втроем с Цзинъи и Цзинь Лином.
— Кстати, — спросил Сычжуй осторожно. Они как раз отмечали новоселье, очень благовоспитанно, с чаем и пельменями, «настоящей общажной едой». — А ты почему здесь живешь?
Цзинь Лин хмуро на него покосился. Он в смешной желтой пижаме с собаками сидел на непарной кровати, подобрав под себя ноги, и выглядел почему-то не забавно, а даже… изящно?
— Потому что. Ты вообще понимаешь, в каком я дерьме?
— Да ла-адно, — Цзинъи подцепил палочками разваренную пельмешку и шумно высосал бульон. — Ты же звезда универа!
— Рот закрой, — Цзинь Лин помрачнел еще больше. — Ни хрена ты не понимаешь! Я сюда специально поступил, чтобы быть подальше от всех своих дядюшек! — последнее слово он почти выплюнул. — Хорошо, что у меня отец не преподает, а способностей к зельям у меня нихрена нет!
— Так это правда, что Цзинь Яньли твоя мама? — осторожно уточнил Сычжуй. Прежде о семье они никогда не заговаривали.
— Правда, — с непередаваемо ядовитой интонацией прошипел Цзинь Лин. — И да, доцент Цзинь, который доцент Мэн, правда мой дядя, и профессор Цзян тоже мой дядя, и профессор Не мой чертов дядя, потому что они духовные братья с дядей Мэном, и поэтому же профессор Лань, который старший, тоже мой, блять, дядя, и даже чертов Вэй Ин мой гребаный почти-дядя, потому что его когда-то усыновил дедушка и они как бы братья с дядей Цзяном!
Под конец тирады он почти орал.
— Причем про Вэй Ина я не подумал, когда сюда поступал! Мне нужно было учитывать всех дядюшек, и я так задолбался!
— А что мешало поступить на факультет, где есть дядюшка? — на самом деле, Сычжуй понимал, что, но поддержать разговор ему хотелось.
Цзинь Лин невесело фыркнул.
— Что ж сам-то не пошел на духовную магию, а? У тебя ж там и папаня, и дядя Лань? Кстати, я никогда не думал, а то, что дядя Лань твой родной дядя, это значит, что дядя Не и дядя Цзинь тоже тебе дяди, получается?
— Не знаю, — пожал плечами Сычжуй. — Папа только с дядей Сичэнем общается. Он вообще интроверт.
— А-а, — завистливо протянул Цзинь Лин. — Повезло-о. Мои-то, блин, со всеми общаются. С энтузиазмом.
Со стороны Цзинъи раздалось сдавленное фырканье.
— Что?! — моментально сдетонировал на него Цзинь Лин.
— Повезло, что я просто однофамилец, — широко улыбнулся Цзинъи и торжественно съел очередную пельмешку.
На самом деле, в общежитии оказалось совсем не так ужасно. Конечно, с нижних этажей периодически приходили тараканы, в общих холодильниках перманентно обитали чьи-нибудь домашки по частичной анимации, а периодически по коридорам принимались шастать злобные духи. Иногда в подвале собирались для ритуалов культисты, которых радостно разгонял Вэнь Жохань.
Девятый этаж и вовсе считался зоной отчуждения, живущие там — непризнанными отчаянными героями, а девятьсот вторая комната — вратами в ад. И после эпизода с вызовом халявы друзья убедились, что так и есть.
В общаге существовали строгие правила и миллион и одна лазейка для маневра. В частности, в общаге нельзя было курить и распивать алкоголь, но народ все равно курил себе спокойно на кухне, а вот с алкоголем дело обстояло сложнее.
Чтобы что-нибудь выпить, нужно было пронести это что-нибудь через пост охраны, где бдил обычно Вэнь Чжулю, верный последователь Вэнь Жоханя, обладатель прожигающего до костей взгляда и чутья на градус.
Не то, чтобы Сычжуй был такой уж любитель горячительного. Совсем нет. Отец сам никогда не пил, но сыну особо не запрещал, хотя явно не одобрял. Не желая его расстраивать, Сычжуй тоже никогда не злоупотреблял.
Но теперь он жил с Цзинъи и Цзинь Лином. И они сдали первую в своей жизни сессию.
У него просто не было выбора.
Цзинъи так и сказал, нависнув над Сычжуем и сверкая глазами. Он был ниже, но Сычжуй сидел за столом, а друг прыгал рядом.
— У тебя нет выбора! Сегодня мы будем пить!
— Это не обсуждается, — поддакнул со своей ненаглядной кровати Цзинь Лин. Сычжуй так удивился согласию между ними двоими, что не успел возразить, а значит, все было решено за него.
По крайней мере, после он оправдывался для себя именно так.
А Цзинъи и Цзинь Лин, внезапно воспылавшие взаимопониманием, развели бурную деятельность. Во-первых, посредством социальных сетей из преисподней девятого этажа была вызвана А-Цин, тоже с энтузиазмом воспринявшая идею отмечания.
Во-вторых, было решено позвать Сюаньюя, как друга и собрата Сычжуя по задротству. Самого Сычжуя, ясное дело, никто не спрашивал.
Проблема заключалась в том, что Сюаньюй в общаге не жил, а проводить посторонних, если они не родители, в общагу строго запрещалось. Потому, само собой, что Вэнь Жохань был мудаком.
— Ничего, — оптимистично обрадовала всех А-Цин, заговорщически понизив голос. — Я знаю, как все устроить. У меня есть ключи от черного хода!
— Откуда это?! — завистливо ахнул Цзинъи. А-Цин подбоченилась.
— Секрет фирмы! Ну так что, кто идет за бухлишком, а кто встречает Сюаньюя? Жребий?
Жребий был милостив. Или нет. А-Цин и Цзинъи умелись закупаться, а Сычжуй с Цзинь Лином остались ждать отмашки от Сюаньюя, который мчался со своей съемной квартиры на всех парах.
Словно древний артефакт, Сычжуй сжимал в руке холодный ключ от черного хода.
Наконец, товарищ-задрот отписался о прибытии, Цзинь Лин сжал запястье Сычжуя и они пошли.
Черный ход открывался просто, Сюаньюй нервно перетаптывался на пороге, косясь на камеру слежения. По слухам, за камерами слежения не следил даже бдительный Вэнь Чжулю, и оставалось теперь только на слухи и уповать.
Что, разумеется, было зря.
— Так-так, — ехидненько протянул девичий голос, когда они гуськом выбирались из подсобки, куда, собственно, и выводила дверь черного хода. — И что же это мы тут делаем?
Перед ними стоял, хвала Небесам, не Вэнь Чжулю и не комендант, а всего лишь Ван Линцзяо, вот уже три года как староста общежития. Прежде Сычжую не приходилось с ней сталкиваться и знал он ее только по общестуденческим собраниям.
— М-мы мусор выкидывали! — открестился Цзинь Лин, наступая Сюаньюю на ногу. Оставалось надеяться только, что староста всех первокурсников в лицо не помнит.
— И откуда же у вас ключ? — еще более ехидно сощурилась Линцзяо. Скрестила руки на пышной груди, едва прикрытой вызывающе обтягивающей маечкой.
— Какой ключ? — захлопал Цзинь Лин глазами. — Там же не заперто…
Сычжуй мысленно похвалил себя за идею не запирать обратно дверь.
— Та-ак, — совсем нехорошо протянула Линцзяо. — И откуда же вы…
— О, какая встреча!
Сычжуй и Цзинь Лин синхронно вздрогнули.
К подсобке вел коридорчик, оканчивающийся запасной лестницей. Ей почти никогда не пользовались, потому как у главной лестницы был вполне себе рабочий лифт.
Однако, видимо, судьба решила сегодня основательно поглумиться над несчастным цветом первого курса факультета демонологии и некромантии.
По запасной лестнице степенно, вразвалочку спускался Сюэ Ян.
— Приве-ет, — протянул он, широко улыбаясь и по очереди окидывая всех долгим взглядом. Особо этот взгляд задержался на пышной груди Линцзяо. — Что это ты тут делаешь с моими друзьями, Цзяо, золотко?
— С друзьями? Пф! — Линцзяо всем корпусом развернулась к нему, не забыв повыгоднее выставить белую ножку и холеное бедро в разрезе и без того коротких шортиков. — Твои так называемые друзья шуровали у черного хода! А сессия сегодня кончилась, так что…
— …так что шла бы ты отсюда, свет души моей, — еще более радостно улыбнулся ей Сюэ Ян. — Они мои друзья, как раз меня тут ждали. Верно же, молодежь?
Сычжуй незаметно дернул Цзинь Лина за хвост, послал Сюаньюю страшный взгляд и поспешно покивал.
— А по-моему, ты мне врешь! — надула губки Линцзяо. И качнула бедром.
— А по-моему, — пристально вгляделся в демонстрируемое Сюэ Ян. — У тебя целлюлит подрос.
— Что-о?! — ахнула Линцзяо, тут же смешавшись. — Да ты!..
— А смысл мне врать? — пожал плечами Сюэ Ян. — Молодежь, пошли. Пока, дражайшая моя.
Сычжуй и остальные послушно сбились в кучку и последовали за ним, вверх по запасной лестнице. Цзинь Лин бледнел и кусал губы, явно порываясь что-то сказать, но вовремя вспоминая про фейский контракт и все слухи. Сюаньюй смотрел отчего-то с трепетом. Должно быть, человек, о котором радостно рассказывал жуткие истории сам профессор Вэй, вызывал у него священное благоговение.
— И что же вы, малыши, делали в такой час у черного хода? — сладенько поинтересовался Сюэ Ян, неотступно доведя их до комнаты и прислонившись к косяку.
— Не твое дело, — буркнул Цзинь Лин. Сычжуй в этот раз не успел его одернуть. — Чего тебе вообще от нас надо?! Не поверю, что мимо шел!
— Именно что шел мимо, — Сюэ Ян широко улыбался. Улыбка у него была ясная и мальчишеская, но от нее Сычжую делалось очень не по себе. — Кто виноват, что вы попались мне на пути? И я не могу просто так взять и не разозлить Цзяо, знаете ли.
— Почему? — с придыханием вопросил Сюаньюй. Сюэ Ян пожал плечами.
— Да просто так. Нипочему. Почему бы и нет? — улыбка его сделалась лукавой. — Ладно, птички, удачного вам вечера. И передавайте привет А-Цин.
С этими словами он оттолкнулся от косяка и летящей походкой удалился прочь.
— И что это было? — в пространство пробормотал Сычжуй.
— Это были проблемы, — злобно осклабился Цзинь Лин. — Ну ничего, когда-нибудь я ему покажу! Как думаете, сдаст он нас Чжулю?
Сычжуй пожал плечами. Сюаньюй вообще пребывал в нирване от общения с кумиром.