Из дома Питер выбежал раньше обычного. Он не мог позволить себе пропустить пробежку, так что даже заложенный нос и небольшое жжение в горле не смогли его остановить. На улице было сумрачно — еще не утро, но уже и не ночь.
Почувствовав из носа струйку, которая затем попала в рот, Питер громко шмыгнул и, не сбавляя скорости, быстрым движением убрал влагу с лица рукавом кофты. Он бежал по привычному маршруту: небольшой парк, шоссе, на котором транспорта обычно неприлично мало, дорожка, ведущая почти к самому лесу, а в конечном итоге и сам лес, где парень, к слову, иногда чувствовал себя крайне неуютно. Повезло, что сегодня был не этот день.
Паркер был настроен решительнее некуда, ведь еще на прошлой неделе он пообещал себе, что когда-нибудь начнет бегать дольше, чего бы ему это не стоило. Его тетя, к сожалению, не разделяла рвение племянника бегать простуженным не то что дольше, а вообще. Это и стало причиной, по которой пятница началась раньше обычного.
Питер выбежал на шоссе, сразу же почувствовав, как прохладный ветер ударил в лицо, из-за чего он довольно зажмурился, при этом смешно сморщившись. Он вдохнул как можно глубже (грустно отмечая, что капли перестают действовать, и нос опять закладывает), а затем выдохнул через рот, сложив губы в тонкую трубочку. От бега становится лучше. Скорость, ритм, размеренное движение рук — все это способно привести самые разные мысли в порядок.
Питер сосредоточился на своем тяжелом дыхании. Вдох-выдох. Бежать и думать. Вдох-выдох. Как только он вернется домой, то сразу же сходит в душ в своей комнате, поэтому тетя Мэй и не догадается, что ее запрет был нарушен. Вдох-выдох. На сегодня был задан проект по биологии, работа над которым заняла весь вчерашний вечер, так что ни на что, кроме пятерки, Питер и не рассчитывает. Вдох-выдох. Он вздрогнул. Из утренней дымки, прямо перед ним, виднелась фигура. «Еще один бегун», — подумал он и почувствовал, как с души свалился огромный вал. На одежде человека блестели светоотражатели, и парень уловил слабый запах пота, когда девушка пронеслась мимо.
Дыхание совсем сбилось, а в горле и груди нещадно горело. Питер всерьёз начал думать, что Мэй права. Он свернул на центральную дорожку и почувствовал, как на трассе, позади него, с огромной скоростью пронеслась машина, ярко сверкнув фарами. Парень проводил ее глазами.
Он еще раз выдохнул через рот. Остался только лес, а потом можно будет прийти домой, отмыться, дождаться пока проснется тетя, чтобы позавтракать вместе с ней, и завалиться на кровать, где можно будет отдохнуть еще тридцать минут до того, как прибудет школьный автобус. В голове появилось осознание, что было бы неплохо, если бы так начиналось каждое утро. Спустя какое-то время Паркер наконец-то достиг начала леса. Ему совсем не страшно — спасибо скорости, — но бежать оказалось труднее, чем предполагалось. Из головы совсем вылетело, что недавно прошли неслабые дожди, тем самым размыв тропинку.
Когда нога зацепилась за камень, и Питер чуть ли не влетел лицом в землю, изо рта невольно вырвалось крепкое словцо, кои в своей обычной речи он почти не использует.
Дальше — хуже. Неровная земля — ужасный союзник для бегунов. То и дело норовит подсунуть кочку или яму, лишь бы сбить с ног. Ветки лезли в лицо, из-за чего Паркеру иногда приходилось замедляться и отодвигать их, чтобы затем продолжать свой путь. В легких кто-то жарил мясо — настолько с дыханием стало все плохо. Уже не в состоянии подгонять себя мыслями, мол: «Раз сам сюда прибежал, то не жалуйся», Питер остановился, достал из специального пояса бутылку с водой, открутил крышку и сразу же припал губами к горлышку. Бежать по грязи и дальше не было ни желания, ни сил, так что, твердо решив для себя продолжить тренировку после того, как он покинет это место, Питер быстро и уверенно зашагал вперед.
Переведя взгляд наверх, прямо на запутанные ветви голых деревьев, он почти сразу же наткнулся взглядом на дятла. А ведь он даже не обратил внимания на отчетливо слышный стук клюва, когда только оказался в лесу. Сжав кулаки, Паркер убрал руки в карманы своей кофты, дабы согреть их. Отчего-то губы тронула неконтролируемая улыбка, которая, к слову, сразу же исчезла, стоило опустить взгляд с деревьев на неровную тропинку. Все, на этом пробежку можно считать полностью оконченной.
Первая мысль — дикий кабан. Приподнимая ветки, парень расчистил себе путь, чтобы шагнуть еще ближе и подтвердить свою догадку. Нет, к сожалению, не кабан. Человек, а именно довольно крупный мужчина. Он лежал на левом боку, устроив голову на своей вытянутой вверх руке. Подбородок его был прижат к ключице, а колени к груди. У Питера сложилось такое впечатление, будто он пытался таким странным способом закрыться от чего-то или кого-то.
Одежда, будто став на несколько размеров меньше, начала душить. Паркер крутанулся вокруг своей оси, тем самым оказываясь спиной к мертвому телу, и зажмурился. В полной тишине (он не обращает внимания на птиц), ему кажется, будто он может уловить стук колес поезда, проезжающего где-то вдалеке. Взглянув на небо, Питер запустил руки в волосы и промычал сквозь плотно сжатые губы. Приложив титанические усилия, он, немного постояв в таком положении, все-таки разлепил веки, не веря, что все происходит взаправду.
Опасливо оглянувшись через плечо, Питер по-прежнему видел мужчину, лежащего там. Действительно, а на что еще он рассчитывал? Дыхание сбилось уже в который раз, а в ушах стоял такой звон, будто кто-то оглушительно кричал.
Только сейчас он заметил, что глаза мертвого неестественно выпучены и похожи на два белых стеклышка, а раздутый язык, вывалившийся изо рта, был чуть ли не откушен зубами.
Из-за того, что кожа у него была будто мел, на ней четко выделялись синие пятна, которые пусть и были раскиданы по разным, не скрытыми одеждой, частям тела, особое внимание Питера все равно привлекла шея. Видимо ей уделили больше всего времени, ведь ни на руках, ни на ногах, ни даже на выглядывающем из-под куртки большом животе, не было столько разных порезов, царапин, каких-то крошечных точек и ссадин.
Рука будто сама по себе потянулась в карман штанов за телефоном. Он, пусть и надеялся, что к убийству причастно животное, все равно знал, что должен об этом кому-нибудь сообщить. Дрожащими пальцами Паркер кое-как смог набрать три злосчастные цифры. Голос в трубке был насколько тихим и спокойным, что парень все повторял словно заведённый:
— Вы слышите меня? Слышите?
Мужчина дал положительный ответ, и Питер, запинаясь буквально на каждом слове, с трудом рассказал произошедшее. Из головы внезапно вылетело собственное имя, так что перед ответом на вопрос пришлось выдержать небольшую паузу.
Питеру было страшно. Он, оглядываясь, метался из стороны в сторону, пытаясь не подходить к трупу слишком близко и активно жестикулируя свободной рукой, будто кто-то мог его сейчас увидеть. Человек на другом конце провода уже скорее всего сориентировался по спутнику (по крайней мере надежда была на это), потому что из его, — Питера, — объяснений вряд ли что-нибудь поймешь. Оператор поинтересовался, не угрожает ли Паркеру опасность, на что тот отрицательно покачал головой и ответил тихое: «Нет», поняв странность своих действий. Ему посоветовали оставаться на месте до приезда полиции, при этом ничего не трогая, и Питер повиновался, сев на большой камень неподалёку и упершись лбом в колени, лишь бы не видеть мертвого тела. У него что-то постоянно спрашивали, однако он просто молчал, терзая свою нижнюю губу зубами.
Счастью не было предела, когда связь оборвалась, из-за чего бесконечный поток вопросов и просьб оставаться на линии прекратился. Он даже не поднял взгляд, сконцентрировав все свое внимание на окружающих звуках. Пение каких-то птичек, стук клюва дятла по дереву, шум поезда вдалеке (да, не показалось) — и все.
Спустя какое-то время Паркер решился оторвать голову от коленей. Он отчаянно старался не смотреть трупу в глаза, однако какая-то невидимая сила заставила сделать это еще как минимум раза четыре. Теперь уже не так страшно. Питер осмотрел мужчину с ног до головы. «Интересно, где он находил одежду с таким размером?» — пронеслось в мыслях, когда он посмотрел на изрезанный живот. Понимая, о чем только что подумал, он до искр надавил пальцами на веки и глубоко вздохнул, о чем сразу же пожалел. Даже через заложенный нос чувствовалась вонь от разложения. Что-то между мешком с мусором и раздевалкой в тренажерном зале. Он скривился, но блевать, на удивление, не потянуло.
Кажется, будто прошла целая вечность, перед тем, как послышался вой полицейских сирен. На деле же всего несколько минут.
***
Глупо было надеяться, что Мэй не узнает о произошедшем. Из-за того, что Питера задержали в лесу на некоторое время, расспрашивая что и как, он, очевидно, не успел вернуться домой до пробуждения тети. Повезло, что ему разрешили не ехать в участок сию минуту, а дать показания в тот день, когда он будет уверен, что готов.
Как только парень появился на пороге дома, женщина отреагировала весьма спокойно, однако когда Паркер сел за стол, наблюдая, как Мэй готовит завтрак, она не смогла сдержаться, чтобы не отчитать его за своевольный поступок.
— Спорт это, конечно, хорошо, Питер, просто отлично, но ты, пожалуйста, не забывай, что очень рискуешь получить осложнения. Уже далеко не лето. Немного вспотеешь и все, добро пожаловать в больницу.
Изначально парень думал, что ссора обеспечена, но Мэй оказалась в хорошем расположении духа и не стала раздувать скандал. «Выспалась», — подумал он. О находке тяжело было даже вспоминать, так что Питер решил отложить этот разговор до лучших времен. Более того, когда наступит день для дачи показаний, Мэй узнает обо всем сама.
Нацепив на себя маску счастливого человека, он пообещал, что нарушения запретов больше не повторятся. Женщине ничего не оставалось, кроме как поверить в его слова и продолжить готовку.
***
В это утро Питер чувствовал себя просто отвратительно. Кусок в горло не лез, из-за чего он, так почти и не позавтракав, отправился в школу словно во сне. Как только парень зашел в салон автобуса и услышал, что за ним закрылись двери, то направился на свое привычное место. Питеру всегда нравилось сидеть в самом конце у окна, ведь именно там, как ему казалось, можно было в полной мере насладиться довольно долгой поездкой до города, наблюдая за деревьями, которые из-за скорости сливаются в одно пятно. Дополнительный комфорт обеспечивал выступ, куда он постоянно упирался локтем и удобно устраивал голову на ладони.
Автобус тронулся с места, и некоторые школьники негромко заговорили между собой, изредка посмеиваясь.
Спустя какое-то время, пока Паркер сидел с наушниками в ушах и, слушая музыку, цеплялся взглядом за стволы деревьев, он понял, что такая резкая смена распорядка дня пагубно повлияла на него, из-за чего он все-таки не выспался. Веки неумолимо опускались, так что Питеру пришлось надавить на них пальцами, при этом вспомнив, как усердно он вчера работал над проектом. Улица расплывчатыми пятнами проносилась за окном. Волнами накатывал очередной ливень, то стихая, то вновь усиливаясь, колеса шумно разбрызгивали воду, а голоса подростков по-прежнему не умолкали.
Паркер чувствовал, что уже не может противиться своим потребностям, и его глаза то и дело закатывались сами по себе. Спать было категорически запрещено, потому что когда они доедут по пункта назначения, вряд ли кто-нибудь захочет его будить.
Питер зажмурился и выдернул наушники из ушей. Ему всегда нравилась классическая музыка, а особенно засыпать под нее, так что лучше ее все-таки отключить.
Спустя некоторое время парень, к своему страху, обнаружил, что перед дорогой, ведущей в лес, повсюду стоят патрульные машины, а полицейские в темно-синей форме то и дело расхаживают туда-сюда. Желудок неприятно скрутило, и Питер поморщился. Он смотрел на них, с огромным усилием переводя взгляд с одного человека на другого. Паркер видел, как один из полицейских вбивает в землю колышек, а затем протягивает через главный въезд в лес ленту. Честное слово, он понятия не имел зачем это нужно было делать именно здесь, потому что до места преступления нужно идти еще как минимум минут семь.
Все в автобусе мгновенно затихли, а через некоторое время послышались заинтересованные шепотки. Водитель сбросил скорость, дабы ненароком кого-нибудь не сбить, и Питеру показалось, будто он встретился взглядом с одним из людей в белом костюме и маске. «Судмедэксперт», — вспомнилось ему. Отведя взгляд на свои кроссовки, он начал думать только о том, как бы побыстрее оказаться в здании школы и, зарывшись в учебу с головой, перестать вспоминать перед собой остекленевшие глаза мертвого мужчины.
