Ох, какое блаженство. Красота. Открыв свои глаза, в то время всем телом чувствовав что-то скользкое и мокрое, я узрела кромешную тьму без единого проблеска света. Ни искусственного, ни солнечного, ни какого-либо ещё. Что-то подо мной начало шевелиться, доставляя всему моему организму ужасный дискомфорт.
Что это — понять я не могла, потому что спустя время глаза не привыкли к темноте, представляя передо мной всю ту же картину чёрного квадрата, которым было заполнено всё пространство. А если чёрный квадрат, то что-то за ним должно быть. И как только я об этом подумала, что-то шершавое и мокрое прошлось по моему лицу.
АААААААААААААААААААААААААА!!!!!
Фу, Матерь Божья, что за нах*й??!! Вытирая со своего лица слюни какого-то животного я, выбросив все инстинкты самосохранения куда-то далеко, вытирала своё пострадавшее от слюней личико. И только потом до меня допёрло: темнота — сырость — что-то большое (а оно явно не было с писюлечку). Я в полной жопе. И как только я хотела заорать на всю опушку, думая при этом, что меня спасут неожиданно появившиеся покемоны, небо очистилось от тёмных туч, которые были настолько плотными, что не подпускали сюда никакие признаки света.
Я сидела на хвосте длинной змеи, после рассмотра которой поняла, что передо мной не совсем змея. Это существо больше походило на дракона, которые обычно представлялись в азиатских странах. Отличительными чертами со змеями у него была более вытянутая и квадратной формы голова с чуть ли не крокодильей пастью, над которой ниспадали длинные белые усики, передние и задние лапы, а также у этого дракона были кривообразные рога-веточки, торчавшие из густой белой гривы, которая полоской растянулась до самого конца его тела, заканчиваясь кисточнообразным хвостиком. Чешуя цвета аквамарина переливалась бликами от света, который проникал непонятно откуда. Какой красавец. Его янтарные с жёлтым подсветом глаза смотрели прямо на меня. Он щурился в каких-то отрицательных эмоциях, что-то зловещее исходило от него в мой адрес.
Его красота настолько заворожила меня, что я, как маленький ребёнок, завидевший диковинку, пялилась на него, сияя глазками от шедевра передо мной. С*ка, женись на мне.
Когда последняя фраза прозвучала в моей голове, существо запнулось о свои мысли и выставило на меня свой удивлённый взгляд, но постарался его тут же скрыть, вновь возвращая себе тот блеск пофигиста-нанавистника. Но было уже поздно, потому что его опешивший взгляд я уловить успела, а также рассмотреть обстановку, в которой я не по своей воле оказалась.
Водная гладь, на поверхности которой мы с этим ящером находились, была то ли прозрачной, то ли стеклянной: если не приглядываться, то ты видишь своё отражение, а если посмотреть туда, то увидишь глубь вод, которые уходили куда-то вниз и вниз, что не было видно дна, а лишь темноту. По воде шли круги волн из-под наших тел. Точней, тела этого существа, потому что я так и осталась сидеть на нём. А то, что ему не нравилось нахождение моего тела, показывал его грозный взгляд и тихие (как он думал) рыки, которые он издавал под нос. На воде отражалось чистое глазурное небо без единого облачка, отчего это место казалось очень пустынным. Помимо всего прочего и небо, и вода от нас распространялись, уходя в горизонт, будто им не было ни конца, ни края. В памяти всплыли моменты, где главные герои каких-либо произведений оказывались в своих подсознаниях, в которых осмысляли жизнь или обретали крутые и бомбически сильные способности.
— Кто Вы? — спросила я у существа, решив не тянуть долго с этим, потому что казалось, что он хотел мне что-то сказать.
— Разве сейчас это важно? — спросил его голос у меня в голове, распространяясь эхом по ней. — Я удивлён, что ты смогла добраться до меня. Хотя тебя никто не ждал, — ухмыльнувшись от последней фразы, он с нескрываемой издёвкой посмотрел на меня, из-за чего неожиданный гнев проснулся во мне.
— Не хотела я ни до кого добираться!!! — с возмущением я встала с его насиженного хвоста, гордой походкой отправившись в никуда, поэтому остановилась. — Это ведь сон или транс какой? — повернув голову в сторону собеседника, я осталась в ожидании ответа. Через время существо кивнуло, давая мне положительный ответ, и я пошагала, куда глаза глядят, в свою походку добавляя уверенности.
— Мы всё равно ещё свидимся, до встречи, девчонка, — сказал он мне напоследок.
Фыркнув на высказывание этого ящера-переростка, я прошла через дверь, которая появилась передо мной, как только я подумала о выходе. Ну, и на том спасибо.
***
Открыв глаза, я узрела перед собой обеспокоенное лицо навигатора, которая с мокрой тряпочкой размахивала надо мной, пытаясь, наверное, что-то сделать (или, на крайняк, отметелить ею). А когда я спросила, что такого произошло, что она решила использовать свои способности Бабы-Яги, колдуя надо мной тряпочкой, она начала причитать: — Могу сказать, что ничего хорошего точно не произошло, — стараясь сильно не поднимать шума, она, испуская пары гнева, который был ещё более менее тихим, рассказывала мне, как я танцевала какой-то страусиный танец, прыгая и закидывая ноги вверх, кричала на каком-то иностранном, который как-то уже использовала, при этом многие слова у меня почему-то чем-то пикали, а также, громко и зло хохоча, устраивала водяной флешмоб воды, которая то леденела, то становилась кипятком. Них*я себе я тут устроила. При этом сама же я ничего не помнила и не ощущала такого, особенно такой прилив сил, который выходил из меня некоторое время назад, по словам навигатора. Встав с палубы, на которой мы и оказались в последствии моих выходок, я отправилась в женскую каюту, решив принять душ, чтобы голова, которая после пробуждения начала трещать по швам, будто её били чугуном каким, а заодно и покумекать над всем, что мне только что выдала навигатор, спалив, как выяснилось, мою не самую прекрасную сторону «леди». Такого поведения я у себя никогда не наблюдала. — Я даже выспаться толком не успела! — крикнула мне в след Нами, пыхтя уже недобро паровозом, на что я ей только махнула рукой, даря свою улыбку, сказав, что когда-нибудь возмещу ей ущерб. Струи прохладной воды давали мне надежды немного успокоить головные боли, от чего я простояла под ними не хилое количество времени, а когда всё чуть устаканилось, я направилась вон из душа, обтирая попутно себя полотенцем. — Ощущение, будто у меня в мозгах поковырялись, забрав кучу чего-то важного в моей головушке, — подумала я вслух, напяливая на себя всё ту же одежду, в которой была и до этого. Хоть за ночь высохнуть успела после стирки. Мой живот издал звуки умирающего кита. — Да-да, сейчас мы себя покормим, — похлопав по животу, который вновь издал звук, но уже более радостный, я вышла из каюты, успев при этом привести себя в полный порядок: и обтереться (фрукт использовать для такой мелочи точно не стану), и одежду надеть, и грудь обвязать. На палубе сидели снайпер и капитан, споря о чём-то. Подойдя поближе, я узрела, как они рисовали флаг для нашей команды. Показав радостно свой вариант флага, Луффи сказал, что будет такой. Я и Усопп скривились от ужаса, после чего я расстроила брата, сказав, что из него балерина, как из фруктовика пловец. Я не в счёт. Я про других фруктовиков. Похлопав Луффи по плечу, подняв ему настроение следующей фразой: — Да ладно тебе, у всех должна быть хотя бы одна вещь, в которой он не силён, — и ушла по направлению кухни, где на скорую руку сделала себе пару бутербродов для перекуса, после чего вновь вернулась к той кучке художников, где один из них, действительно, был. Усопп с важным видом показывал свой флаг: это был тот же самый рисунок, который изобразил Луффи, но он был более ровным и точным. О, теперь у нас и пиратский флаг есть, и название команды — «Соломенная шляпа». — Усопп, я хотела у тебя кое-что спросить, можно? — когда ребята уже освободились, я подошла к снайперу, решив всё же спросить интересующее меня с момента, как отплыли от острова. — Да, конечно, Эдо! — улыбнувшись мне, он повернулся в мою сторону, ожидая вопроса. — Ну, я хотела спросить на счёт ловушек в лесу рядом с твоей деревней. Это ведь ты их создал? — А, да! Классно ведь получилось! Я такой гений! — указательным пальцем он подтирал себе под носом что-то невидимое, видимо, смущаясь, нахваливая себя. — Я создал это, чтобы воры или разбойники в деревню не пробрались. Ну, на крайний случай — монстры какие. Я боюсь их до жути! — продолжая смеяться, Усопп начал рассказывать мне о своих подвигах, которые он «совершил». Мы разговорились, достаточно долго обсуждая его темы, которые он поднимал во время разговора. Моё настроение было вновь немного испорчено от того, что Усопп упомянул монстров, потому что в тот момент в памяти всплыл один не очень приятный момент из детства на острове с братьями. Однажды из-за силы своего фрукта, которая выплескнулась в порыве гнева, я чуть не убила дорого мне человека. Я чуть не задушила Эйса, который разозлил меня, когда дразнил. Мне где-то двенадцать тогда было. Я и сейчас — спустя шесть лет — не особо знаю, на что способен мой фрукт, а тогда — тем более об этом не ведала, что из-за выброса эмоций такое может случиться. Само использование фрукта много энергии затрачивает, от чего я могу кушать так же много, как и братья (да и они меня заразили этим, потому что жила с ними), а когда меня захлёстывают какие-либо отрицательные эмоции — гнев, печаль, страх — фрукт даёт какую-то защитную реакцию, после чего в некоторых местах появляются чешуйки. И в редких случаях, когда эмоции бьют с головой, моё сознание отключается, и я теряю контроль над своим телом. А когда очнусь, то толком ничего не вспомню. Только отрывками. Поэтому стоит уйти сейчас, чтобы успокоиться немного, хоть чувство обиды и подавленности не столь сильно, но всё же предотвратить их, чтобы они ушли — стоит. Встав с места, на котором сидела вместе с длинноносым, я пожелала ему удачи, сказав, что пойду ещё чего съем, а заодно заем этот стресс.