«Геральт буркнул что-то о женщинах и их неуравновешенных характерах, а краснолюд счел это чересчур мягким определением бабской зловредности, жестокости и мстительности».
На улице стоял крепкий мороз. Ветви могучих сосен оттянули тяжёлые, плотные сугробы, а землю укутал белоснежный, истоптанный снег, хранивший на себе множество следов и отпечатков тех, кто ходил по нему при свете зимнего солнца. Сейчас на небе висела лишь убывающая луна. Её холодный бледно-желтоватый ореол освещал тёмное, усеянное звёздами небо, кусочек земли и чёрного зверя, выжидавшего у чьей-то подстилки. Он был страшен — огромный, сгорбившийся точно крыса, с двумя зелёными углями глаз, горящими на тёмной вытянутой морде. Чудище раз-другой разинуло пасть, будто хвастаясь. Хвастаться, признаться, было чем: во рту помимо розового языка был ещё и впечатляющий арсенал огромных белоснежных клыков. Правое ухо с короткой мохнатой кисточкой резко дёрнулось. Чудище молниеносно обернулось на звук, прижало уши к огромной голове, ещё больше сгорбилось, напуская на себя грозный вид хищника, готового в любой момент сорваться с места. Хотя и одного его вида должно было хватить, чтобы отпугнуть незваных гостей, а заодно и довести оных до инфаркта. Однако пришедший был не гостем. — Добрый вечер, — буркнула я, зачем-то виляя хвостом. Эльф смерил меня тяжёлым и долгим взглядом. Прошёлся к столу, стянул свой плащ, кладя его на стул рядом собой, ослабил ремень, державший его повязку. Красную повязку, которая сейчас была для меня просто серой. Как и всё, что было вокруг. Я не видела цветов, однако прекрасно различала запахи. От Иорвета пахло свежей кровью: человеческой и звериной одновременно, пахло сосновой смолой, потом, кожей и сталью. А ещё пахло им. Его запахом, который был царём этой недокомнатушки, воздвигнутой в пещере. По-прежнему не произнося ни слова, эльф взял кресало, зажёг сначала один факел, от него подпалил второй, третий. Я наблюдала за ним со своего места, не произнося ни слова. Недокомнатушка стала светлее и уютнее. В отличие от атмосферы, поселившейся в ней. Иорвет между тем будто нехотя разжал свои красивые губы: — Для тебя поставили палатку рядом с пещерой. Я слышу стук собственного сердца и отчего-то мне становится очень обидно. Размышляю, уйти сейчас, с гордо поднятой мордой и закрученным хвостом, или попроситься на ночлег, получить отказ и уйти с гордо поднятой мордой, но с позором. Не смотря на манящий шёпот второго варианта, я решаю послушать начавшую прорезаться гордость и медленно встаю с нагретого мною же меха. Ничего, переживу как-нибудь. Уйти с гордым видом почти удаётся, однако в реальности это выглядело менее эффектно, чем в моих представлениях, потому как ушла я с опущенной головой, хромая на переднюю лапу и хвост, до кучи, ещё не крутился, а грустно повис позади. — У тебя есть ночь, чтобы залечить свою рану, — сказал Иорвет вдогонку. По ощущениям это было сродни пинку под зад: больно, обидно и грустно. Чёртовы эльфы. Чёртов Иорвет. Лёжа в пещере я сетовала на то, как же там было холодно. Что ж, не зря люди придумали пословицу: имея — не ценим, а потерявши — плачем. Плакать мне хотелось и даже очень, но выть прямо посреди скоя'таэльского лагеря — не самая хорошая идея. Пришлось искать выделенную мне палатку, чтобы поплакать там. — «У тибя есть ноть, стобы залитить сваю рану,» — передразниваю я, хромая добираясь до нового места через нехоженые сугробы. — А у тебя есть ночь, чтобы изменить свой характер, иначе я за себя не ручаюсь!.. — глухо зарычала я неведомо кому. Я всегда старалась относиться ко всем с пониманием, добротой и даже с жалостью. Но чую, скоя'таэльский лагерь растопчет данные черты моего характера, затем попрыгает на них, а потом вышвырнет вон за ненадобностью. В свои новые покои я заползла со вздыбленной шерстью, оскалившейся пастью и сильнейшим желанием убивать. Палатка была широкой, но жутко низкой — в волчьей ипостаси я не могла полностью выпрямить лапы, рискуя сломать эту чудную конструкцию к чёртовой матери. Однако лежать в ней было — самое то. Мне постелили одеяло, оставили шкуру моего бедного собрата и — о диво! — даже что-то похожее на подушку. Вдоволь потоптавшись на месте, я наконец-то легла, кладя под себя лапы, чтобы недаром не отморозить их. Положив голову, я уставилась в точку перед собой и лежала так пока не заснула.***
Проснулась я от криков и домогательств до моего хвоста. Не стерпев такой наглости, я разом встала на все четыре лапы, напрочь забыв и про боль в правой, и про то, что находилась я в палатке... — Твою мать! — заорала я, когда конструкция начала заваливаться на бок. Крики снаружи не прекращались. Где здесь выход, я больше определила интуитивно, чем осознанно, выползла наружу, щурясь от света яркого солнца. Меня меж тем встретил наверное весь скоя'таэльский лагерь. — Seo avsin`n*, — ахнула уже знакомая мне Таллин. Рядом с ней стоял Иорвет, сжимая в кулаке клок моей шерсти. — Это... Это... — я задохнулась от возмущения, полностью выбралась из палатки и внимательно осмотрела свой хвост. Тот действительно выглядел слегка поредевшим. — Волколак... — как в бреду прошептала всё та же Таллин. — Настоящий! — вторил ей кто-то сзади. Моя прыть разом поубавилась, я села на поджатый хвост и осмотрелась вокруг. Нелюдей было много... Очень много. Я громко сглотнула и, видимо по привычке, посмотрела на Иорвета. — То, что она волколак я сказал ещё вчера, — сказал тот, незаметно разжимая кулак, но моя на диво приставучая шерсть и не думала отлипать. — Мы думали ты вр... Шутишь, — в последний момент нашлась Таллин и снова посмотрела на меня. — С такими вещами не шутят, — нравоучительно заметил Иорвет, мимолётно пытаясь прицепить мою шерсть к своему волчьему меху. — Идём, Bleidd. Он выгнал меня вчера вечером, он дуется на что-то, он злится и будто ненавидит меня. Мне хотелось загрызть его, хотелось ударить, убить, сожрать в конце концов. Но тогда какого хрена я подпрыгнула и послушно засеменила рядом с его ногой?! Мы вошли в пещеру и только там Иорвет подал голос: — Безрассудно было засыпать в этом обличии. — Безрассудно было выдирать шерсть из моего хвоста, — фыркнула я. Эльф мимолётно взглянул на свою ладонь, где на перчатке всё ещё виднелись длинные чёрные ворсинки. — Я пытался разбудить тебя, — оправдался он. — Дёргая за хвост?! — Я думал это ухо. Я так и осталась стоять с открытой пастью. — Ты, чёрт возьми, хотел подёргать меня за ухо?! — Хотел, — честно признался эльф, останавливаясь и складывая руки на широкой груди. — Но ко входу ты лежала задом. — Иорвет, — глухо зарычала я. — Ты можешь объяснить, что происходит? — Вижу, ты перестала хромать, — тихо отозвался мужчина, заставив меня навострить уши. — Ты оставила у меня свою одежду, перекинешься и я отведу тебя в лазарет. Я недовольно забурчала, а потом, психанув, вырвалась вперёд и дошла до покоев мужчины в одиночку. Что с ним такое?! Чёртов эльф, я ничего не понимаю! Но раз ты вздумал играть со мной в какую-то игру, то мы поиграем. По запаху отыскав свои тряпки, я тут же обернулась обратно и принялась одеваться. Эльф вошёл именно в этот момент, но я была настолько зла, что даже не собиралась прикрываться. Пусть смотрит! Пусть лишний раз узрит, что мне далеко до эльфских идеалов, что зад у меня крупный, талия не осиная, а рост так и вовсе смешон. Пусть выругается и выйдет вон, а затем будет делать вид, что ничего не произошло. Пусть! Однако эльф не ушёл. Вальяжно облокотившись на стену пещеры, он сложил руки на груди и... Принялся разглядывать меня. Признаться, я была настолько ошарашена, что так и замерла с какой-то тряпкой в руке. Единственный глаз проскользил по мне сверху вниз, а затем посмотрел мне точно в глаза. Фыркнув, я поспешила отвернуться к ткани. В приступе бешенства я случайно схватила штаны, поэтому пришлось сесть на корточки и попытаться сначала отыскать бельё. Трусы и лифчик, естественно самые обычные, льняные, белые, не вычурные, без красивого кружева и всяких бантов. Нарочито медленно я подняла сначала одну ногу, затем вторую. Грубая ткань заскользила по ногам, доставляя неприятные ощущения нежной коже на внутренней стороне бёдер. Всего одну ночь провела в волчьем обличье, а носить одежду уже стало довольно неудобно. Кроме того, дико хотелось помыться нормально, по-человечески (как бы иронично это не звучало): в огромной бадье, чтобы вытянуть все конечности, в горячей воде, чтобы блаженно чувствовать тепло в каждой клеточке уставшего тела, с душистым мылом, травами, а потом вылезти на холодный воздух, сесть около зеркала, расчесать мокрые, но чистые волосы, надухариться любимыми духами, надеть шёлковые чулки и мягкое, едва ощутимое на коже бельё, влезть в чёрное платье и почувствовать, как рёбра сдавит корсет. Он уберёт бока, подчеркнёт фигуру, поднимет мою небольшую грудь. Потом я бы сделала высокую прическу, открывая спину и лопатки, надела бы изумрудное ожерелье, тем самым подчеркнув красоту раскосых зелёных глаз, сделала бы макияж и надела фамильное кольцо. Я бы спустилась с длинной лестницы, поддерживая пышные юбки своего платья, зашла бы в столовую, где сидел любимый отец и молчаливая мать. Мы бы говорили о снах, ели вкусную, сытную пищу, которую принесли бы нам слуги, а потом мы с папой пошли гулять в сад. Я бы взяла его под руку, а вокруг уже расцвели миндаль и яблоня... — Чего застыла, Bleidd? — вдруг послышалось откуда-то сбоку и я осознала, что всё это время сидела на корточках и мечтательно таращилась на свой лифчик. — Да так, — робко выдавила я, почувствовав как заливаюсь румянцем. Сколько же я просидела вот так, перед Иорветом, в одних трусах, гипнотизируя верх своего нижнего белья? Одному Иорвету известно. Бросив беглый взгляд на эльфа, который всё еще стоял у стены пещеры и вальяжно держал руки на груди, я поняла, что тот даже не сердился. Странно для него. — Вот тебе и шёлковые чулочки... — Мне сейчас послышалось? — Нет, — я даже смогла выдавить улыбку, а затем поспешно надела на себя всю оставшуюся одежду, не растягивая каждое движение. Вряд ли моё тело представляло какой-то интерес для чистокровного эльфа, поэтому играть в мои глупые игры — не имело смысла. По крайней мере пока. — Чудесное представление, — вдруг усмехнулся Иорвет, когда я принялась заплетать волосы. — Могу поставить двоечку. За старания. — Двоечку? — переспросила я и брови сами собой сползли к переносице. — Я даже не старалась, чтоб ты знал! — Не скромничай, — голос эльфа был таким снисходительным, что сам собой сморщился и мой нос. — Вполне сносное зрелище. Я ожидал чего-то похуже. Косу я доплела кое-как. Оставаться наедине с... Иорветом, пусть и в огромной пещере, где мы были так далеко друг от друга, совершенно не хотелось. Быстро схватив свою сумку и закинув её на плечо, я скорее допрыгала, ежели дошла до выхода, напоследок бросив: — Должно быть, лучшее, что ты видел в своей жизни, — и быстро зашагала куда-то вперёд.***
Лечить раненных эльфов оказалось ещё мучительнее, чем препираться с Иорветом. Признаться, я давно не работала с остроухими и даже успела отвыкнуть от их манер. Масла в огонь добавляло и то, что некоторые через чур сильно боялись мою вторую сущность, что ещё больше усложняло процесс лечения, ежели горделивые взгляды и высокомерная речь. Пару раз я почувствовала себя несчастной медичкой, которую отправили на стажировку к каким-то очень влиятельным господам. Приходилось по нескольку раз поднимать глаза, чтобы видеть запачканные, исхудалые лица каких-то несчастных скоя'таэлей, прячущихся не пойми в каком лесу, осматривать пещеру, где практически друг у друга на головах сидели раненные, вдыхать запах немытых, больных тел, крови и гноя, чтобы понять, что от влиятельных господ здесь осталось только эльфское происхождение. Сначала я закончила с детьми, которые были самыми сносными. Те смотрели на меня удивлённо, а в глазах были смесь страха и оживлённого интереса. Но взрослые эльфы... Это было что-то с чем-то. Я не успела осмотреть и половины своих пациентов, когда мне хотелось бросить всё и уйти куда глаза глядят. Сначала я старалась быть ласковой, относится к некоторым снобам с пониманием, но потом меня это настолько достало, что я чуть ли не рычала, когда очередной "эксперт" делал мне замечание. Обычно на Старшей речи, мол, что эта деревенская девка-оборотень понимает? Потом я не сдержалась и ответила. Тоже на Старшей речи. Куда только я не послала этого остроухого поганца! Но каков идиот! Неблагодарная свинья, только что я перевязала твою загноившуюся рану, которая последний раз вылезала из-под грязного тряпья примерно никогда, а сейчас ты смеешь за моей спиной говорить обо мне всякие гадости, думая, что я не понимаю ваш великий язык! В наступившей тишине я вдруг услышала искренний смех. Сначала я списала всё на слуховые галлюцинации от переутомления, но эльфы вдруг уставились в сторону источника звука. Это был Дариэнн, очередь которого ещё не подошла. — Cead, Tealt*, — поздоровался он. Я удивлённо подняла брови: — Серьёзно? Tealt? Тот снисходительно улыбнулся. — Прошу, быстрее. Я устал мучится от боли, — протянул эльф, изображая страдание, однако после моего целительного поцелуя, он шёл на поправку даже быстрее меня. Я лишь усмехнулась, но действительно попыталась быстрее оказаться около единственного адекватного существа в данном помещении. Когда я со своими вещами перебралась к Дариэнну, ни он, ни я, не смогли спрятать счастливых улыбок. — Как ты себя чувствуешь? — спросила я, разматывая фиксирующую повязку на его руке. Тот не смог сдержать громкого вздоха. — Yea-a-a... — протянул эльф, откинув голову. — Ничто не сравнится с этим блаженством... Я осмотрела сломанную руку и на секундочку впала в ступор. Никогда ещё моя жизненная энергия не усваивалась так хорошо. — Кости... Кости срослись, — всё ещё не веря в увиденное, протянула я. Драиэнн насторожился. Он взглянул на свою руку, повертел её то так, то эдак, медленно пошевелил длинными пальцами. Затем вдруг вцепился в предплечье здоровой рукой, сжал и разжал кулак. — A d’yeabl aep arse... Я больше не чувствую боли... Он поднял на меня счастливые карие глаза. Я вновь не смогла сдержать улыбку. Как же приятно видеть, как выздоравливают твои пациенты. Эльф ещё раз покрутил рукой, рассматривая её со всех сторон, почесал, а затем дотронулся до своих длинных волос. — Ты чародейка! — рассмеялся он. — Всего лишь волколак. Затем я осмотрела его спину. О недавно пробитом лёгком сейчас напоминали рубцы из розовой кожи. — Дариэнн, — неуверенно позвала я. — Можешь звать меня Дар, — позволил эльф. Другой бы назвал это привилегией, но он говорил так тепло и спокойно, что я поняла, это — знак дружбы. — Ты не дар, ты — конфискация, — улыбнулась я. — Конфискация моих жизненных сил. — Не думаю, что я насильно отнимал её. — Судя по тому, как легко она оказалась в твоём распоряжении, именно это ты и сделал. Я села перед ним и достала нужные лекарства. — Нет, это правда немыслимо, — пока Дар пил отвар, я вновь бегло осмотрела его руку. — Твои кости срослись за... Сколько уже дней прошло? — только эльф хотел ответить, как я восторженно его перебила. — Ой, неважно! Это всё равно мало! Кости так быстро не срастаются! Ни у кого! — У тебя, — напомнил он. — Я — другое! Но у тебя! Это первый случай на моей практике! Почему ты так хорошо усвоил мою силу, это просто невозможно! — Как видишь, очень даже, — Дар выглядел до жути довольным. Ещё бы: остался жить, так ещё и обзавёлся регенерацией. — Я буду наблюдать за тобой. Должно быть, эффект пройдёт через несколько дней. — И ты специально будешь травмировать меня, чтобы узнать "прошёл ли эффект"? Ты — зло во плоти! — Во имя науки!***
Когда я закончила осмотр и без сил опёрлась на стену пещеры чуть поодаль от больных, в отведённом мне месте для вещей и прочего, я услышала, как кто-то настойчиво зовёт меня где-то вдали. Открыв слипающиеся глаза, я осмотрелась и заметила беловолосую макушку. Эльфка была у самого входа, так что мне пришлось попотеть, чтобы наконец-то оказаться около девушки. — Как ты себя чувствуешь? Тебя никто не обижает? — тут же посыпались вопросы. — Всё отлично, не переживай за меня, — добродушно улыбнулась я. В лазарете, среди смеси запахов и вони, Рея была сродни глотку свежего воздуха. — Ты что-то хотела? — Вообще-то я хотела навестить тебя и Дара, но практически у входа столкнулась с Иорветом. Он сказал, что будет ждать тебя около твоей палатки. — Зачем? — удивилась я. — Не знаю, обычно я отчитываюсь ему, а не наоборот, — улыбнулась эльфка. — Идём, ты должно быть насиделась тут. — И не говори, — обрадовалась я. Была бы в другой ипостаси — ещё бы и хвостом завиляла, уж больно мне хотелось на улицу. Пусть там и было холодно, мокро или ещё что, плевать. Воздух — то, чего мне так сильно не хватало за последние несколько часов. Мы вышли из пещеры. Рея довела меня практически до палатки, а потом, заметив около неё мужчину и женщину, поспешила ретироваться обратно в лазарет, к брату. Компанию Иорвету составила низкая эльфка, щебетавшая что-то на Старшей речи. Голос у неё и впрямь был ангельский и до жути красивый, я аж мысленно позавидовала. Мне-то своим только на луну и выть. Заметив меня, девушка тут же замолчала, смерила долгим, но отнюдь не злобным взглядом. Иорвет, в противовес ей, стал выглядеть ещё более грозно. — Ты что-то хотел? — спросила я, остановившись перед эльфами и сложив руки на груди. — Yea, — лениво протянул мужчина. — Прекрасная погода, чтобы поохотиться. И ты поможешь нам найти дичь. Он не спрашивал — приказывал. Я было хотела оспорить его привилегии, но тут же прикусила язык. У меня ещё будет время поприпираться, а есть-то и вправду хотелось. — Ладно, — простодушно ответила я, пожав плечами. Эльф широко открыл единственный глаз, явно не до конца поверив в услышанное: — Что с тобой? Неужто скоя'таэли успели заразить тебя? — Чем? — Беспрекословным послушанием и хорошим поведением. — Нет, что ты. Просто есть хочется. Я быстренько перекинусь и тут же пойдём. И, не дожидаясь ответа, быстро нырнула в свой шалаш. Да уж, снимать штаны, сидя на коленях — так себе удовольствие. Когда я с довольной мордой вылезла из палатки, Иорвет уже стоял один. — А где Таллин? — Пошла за охотниками. Идём, Bleidd, — позвал он и уверенно зашагал в неизвестном мне направлении — что и где я пока не выучила. — По-моему, «Идём, Bleidd», ты стал произносить чаще, чем «d'hoine», — поделилась своими наблюдениями я, впрочем, тут же оказываясь у его ноги. Вообще, правильней сказать у его бока, ведь моя морда была где-то на уровне его грудины. — Придумать для тебя другую команду? — издевательски протянул эльф, даже не взглянув на меня. — Или другое прозвище. — Другое прозвище? Ainmhi? Или, может, weder' candel? Что тебе больше нравится? — Из этого — ничего. А вот Дар сегодня назвал меня Tealt, — похвасталась я, намекая на то, что мужчине следовало бы взять уроки общения с дамами у беловолосого эльфа. — Tealt? — переспросил Иорвет. — Тебе никак послышалось, beanna. — А вот и нет. И я не beanna. — Вот как? Сегодня я видел достаточно, чтобы назвать тебя женщиной. — То есть до этого ты сомневался? — отчего-то оскалилась я. Ответить Иорвету не дали подошедшие эльфы. Среди них я заметила одно знакомое лицо, того скоя'таэля, спустившегося к нам с оврага. Удостоив меня парочкой косых взглядов, ганза уставилась на своего командира, ожидая дальнейших указаний. — Ты просила придумать другую команду? — вдруг спросил у меня Иорвет. — Я придумал: веди, Bleidd. Поворчав, будто старый пёс, я показала эльфам хвост и чуть ли не со свистом втянула свежий воздух. Звуки, изображения, ощущения — всё вокруг перестало существовать, я полностью погрузилась в чёрное нечто, где то тут, то там, будто дым, стали вырисовываться силуэты деревьев, птиц, разных монстров и животных. Отбросив ненужные, я мысленно углубилась всё дальше, пока наконец не наткнулась на цель. — Вам лучше взять лошадей, — я повернулась к эльфам, щуря глаза из-за яркого света. — Путь не близкий. — Она кого-то учуяла? — удивлённо спросил один из белок почему-то у Иорвета. — Олени, — ответила я вяло. — Целое стадо к востоку отсюда. Казалось, даже Старый Лис был удивлён. — У нас, волколаков, очень хороший нюх, — проронила я, чувствуя, как зрачки становятся тонкими щёлками приоткрытых дверей, отчего мне стало легче смотреть на серый мир вокруг. Хвост сам собой гордо закрутился, морда поднялась. — Лучше, чем у волков.***
Я шла впереди, оставляя за собой узкую дорожку из крупных волчьих следов. Следом за мной, сидя в сёдлах, ехали эльфы. Лошади устали, поэтому я двигалась по снегу нетерпеливой рысью — уж больно сильно урчал мой живот. Затем перешла на бег и, проделав так небольшое расстояние, вновь вернулась к трусе. Остановилась. Дождалась пока скоя'таэльские кони, неохотно переставляющие длинные ноги в вязком снегу, наконец догонят меня. Где-то в лесу завыли волки. Иорвет невзначай положил ладонь на рукоять, торчавшей под волчьим плащом, сабли, эльфы, не раздумывая, последовали его примеру. Я же задрала башку и завыла в ответ. Потрусила дальше. — Что ты им сказала? — с плохо скрываемым интересом спросил Иорвет. — Волки не разговаривают, глупый. Дождавшись, когда единственный глаз загорится изумрудным пламенем, а губы плотно сожмутся в полоску, я послушно объяснила: — Они — предупредили меня, что мы на их территории, я — сказала, чтобы они шли лесом. Вот и весь диалог. — И что, они теперь нас не тронут? Я ехидно посмотрела на эльфа снизу-вверх и, гаденько фыркнув, протянула лживое и таинственное: — Не должны... Взгляд мужчины стал одновременно грозен, противоречив и многозначителен. Однако челюсти он сжал особенно сильно, так что я похвалила себя за свою маленькую победу, но на всякий случай увеличила скорость шага.***
— Слезайте. Лошадей оставим здесь, дальше пешком. Внизу очень скользко. Скоя'таэли спрыгнули с сёдел. Сначала на исхудалых лицах я заметила нескрываемое облегчение, затем, когда в снегу у них оказались не только ноги, но и половина туловища, удивление, а уже после все пятеро почему-то уставились на меня. Я специально привела их к нехоженой местности на возвышенности, чтобы мы хорошенько рассмотрели добычу сверху. — Не отставайте, — ехидно бросила я уже через плечо. В снег я проваливалась чуть-чуть и изредка, так что от эльфов я стала удаляться прямо-таки в геометрической прогрессии. Уйдя от отряда примерно на одно стае, я остановилась и принялась ждать. На всякий случай огляделась, прислушалась и принюхалась одновременно. Никого. Только олени внизу пытаются пробить копытами крепкий лёд, чтобы добраться до серой зелени. Когда мужчины наконец дошли до меня, я не смогла одёрнуть себя от восхищённого: — Быстро же вы, — но тут же увидев, как медленно разлепляет обветренные губы Иорвет, поспешила перебить его: — Мы находимся над стадом. Предлагаю поступить следующим образом: я буду загонщиком, вы — будете ждать меня на выходе из ущелья. Троих я завалю в одиночку, ещё двое — ваши. Лошадей пять, большего мы не увезём. Как по мне, пятеро оленей на лагерь Иорвета — очень скудный рацион. Я бы даже сказала наискуднейший. Но глаза эльфов наполнились светом. Светом и благодарностью. Дождавшись утвердительного кивка Лиса, я продолжила: — Убивать будете только тогда, когда заметите меня и меченных оленей, — немой вопрос. Терпеливо объясняю: — Попытаюсь сильно ранить их. Если не смогу — подам сигнал. Не знаю... Лай подойдёт? — А ты умеешь? — хмыкнул Иорвет. — Гав, — мрачно буркнула я в ответ. Постаралась объяснить дальше: — Меченных только мной, потому что я сразу выберу старых и немощных. Проблемы с местным лешим, если он есть, нам ни к чему. — Мы тоже знаем как выглядят старые и немощные олени, — тихо буркнул эльф, которого я уже видела. — Может, ты и пятерых в одиночку уложишь? — вдруг зло глянул на него другой скоя'таэль. Я мысленно удивилась, но тут же поддержала более дружелюбно: — Не отказывайся от помощи. Я знаю, что говорю. Выберете не того и с лешим не справлюсь даже я. — Мы тебя услышали, — кивнул Лис. — Все мы. Я кивнула в ответ. — Ждите на выходе из ущелья, желательно слева, я буду гнать их туда, ветер не встречный, так что они вас не учуют. Вернее, учуют, но слишком поздно. Повторяю: первых вы пропускаете, стреляете только в тех, около которых увидите меня. Эльфы ушли. Я принялась разглядывать местность внизу. Ущелье было широким, добротным, я бы даже назвала его оврагом. Видимо внизу замёрзло какое-то мелкое озеро, олени ходили у берега, пытаясь выдолбить лёд и добраться до серой травки внизу. Сморозь была не податливой на уговоры и широкие копыта, держала на себе всё стадо, даже не думая трескаться. Животные скользили по мёрзлой воде, детёныши весело катались вокруг огромных родителей. Вплотную прижавшись к земле, брюхом я чувствовала каждую ледышку, каждую кочку под нехоженым девственным снегом. Чёрная шерсть, чтоб её. Если бы не она, на моей стороне было бы и визуальное преимущество, а так, на белом снегу я словно черная клякса чернил на пергаменте. Мысленно я прокляла так же Дара, на которого я спустила резерв необходимой мне энергии. Не произойди это — давно бы перестала ныть лопатка, а от раны не осталось бы и следа. Здоровой мне пятеро оленей показались бы сущим пустяком, скорость я развиваю такую, что не перегонит ни один породистый скакун, к сожалению только на короткие дистанции. Я осторожно высунула морду. Сейчас олени почуют мой запах, в рядах начнётся лёгкая паника, они начнут неспешно уходить от приближающейся угрозы, а я, благодаря хорошему обзору, безошибочно точно найду нужных особей. Так и случилось: первый, второй, третий. Все трое рядом, спрыгну сначала на спину первому, затем ко второму и далее по списку. Главное: не попасть под копыта или рога. Убить меня они, конечно, не смогут, но на пару секунд я потеряюсь, а это для нас сейчас очень большое время. Я втянула воздух. Эльфы на месте. Молодцы, сделали всё так, как я и сказала: встали слева, чуть подальше от выхода, видимо, притаились. Мысленно я отделила от всего стада нужных особей, пометив их сначала для себя, а затем, что есть мочи оттолкнулась лапами от края, сбегая вниз по крутому спуску. Двое упали буквально через несколько секунд. Я била быстро, сильно и точно в горло, чтобы животные не мучались. Третьему я вцепилась в ногу, чувствуя как зубы дробят и без того хрупкую, только начавшую срастаться, кость. Чуть не попав под тяжёлое копыто здоровой ноги, этого решила оставить для эльфов. Собрала остатки сил, оттолкнулась, метя как можно выше, вцепилась в торчащий рог зубами и свернула шею. Слава Великому Солнцу, не себе. Остальных погнала прямо на эльфов, попеременно клацая зубами и сотрясая стены ущелья коротким рыком. Как только я нагнала компанию из старой самки и самца со сломанной ногой, я залаяла так громко, что, казалось, разорвала себе глотку. Лаяла я, честно сказать скверно, не умеючи и совсем не как собака. Эти звуки напоминали то высокий вой, будто я пыталась сказать «аву», то отрыжку краснолюда после сытного ужина. Но какой-никакой лай у меня вышел и белки его услышали. Об этом говорили стрелы, торчавшие из длинной шкуры животных. Подбитая олениха силилась бежать дальше, скорее из-за адреналина, но очень скоро старушка упала на передние лапы, а я поспешила к ней, чтоб добить несчастное животное. — Хорошая работа, — удосужился похвалить меня подошедший Иорвет, взглянув сначала на олениху у моих лап, а затем на мою окровавленную морду. — Но что за звуки ты издавала? Я было подумал, что попал в краснолюдскую корчму.***
Я настолько вырвалась вперёд, что эльфы, вероятно, видели маленькую чёрную точку на горизонте. Надо сказать, ужасно обиженную и возмущённую. И ужасно уставшую. Дело клонилось к вечеру, а я мало того, что не поела, так ещё и вся спина ныла так, будто на меня водрузили тридцати пудовый камень. Грустно урчал живот, грустно повис хвост, будто кистью вырисовывая за мной узор на снегу. Однако шла я очень быстро, злобно и уверенно, а всё потому что была невероятно обижена невесть на что. Понимаю, взъерошенный оборотень с окровавленной пастью и горящими глазами — не лучшее зрелище, которое способно напугать даже повидавших жизнь скоя'таэлей, но, Иорвет, за ухо тебя дери, кто так разряжает обстановку? Ну заулыбались твои побледневшие эльфы, вернулась их кровь ко впалым щекам, а дальше что? А дальше ты имеешь обиженного волколака, одиноко идущего впереди. И надо заметить: всё такого же окровавленного и грозного. Что одному хорошо, то другому — плохо. Хотя, признаться, я не особо понимала на что я обиделась: на то, что он не оценил мой лай, или на то, что толком не похвалил, не знаю. Но даже играть в игру, которую он затеял, мне уже не хотелось. Ненавидит меня? Да и чёрт бы с ним. У меня есть кров, парочка добрых эльфов под боком, любимая работа и, вероятно, скорый ужин. Живот урчал всё сильнее.***
Хоть я и была невероятно зла, приближаться к патрульным без Иорвета и его малого отряда, я не рискнула. Стремительно темнело, и в потёмках огромный волчий силуэт и, отражающие немногочисленный свет, глаза, становились ещё страшнее. Я это понимала и не хотела схлопотать стрелку меж этих самых горящих глаз, так что терпеливо дожидалась эльфов. — Обиделась? — как-то даже снисходительно спросил Иорвет, на что я ответила угрюмым молчанием. Дальнейших попыток пообщаться не последовало. Мы вошли в лагерь и я уверенно двинулась в сторону своей палатки, как меня неожиданно окликнул тот же Иорвет: — Зайди ко мне как сможешь. Нужно кое-что обсудить. Я даже не обернулась, хотя, в принципе, ни на что уже и не обижалась. Видимо, я как и Лис отходчивая. Его то ли просьбу, то ли приказ, пришлось выполнить, но, как было свойственно мне за этот день, далеко не сразу. Сначала я неспешно перекинулась, затем кое-как оделась, заглянула к больным, немного поболтала с Даром и уже потом отправилась в покои к эльфу, которого на месте не застала. Ждать пришлось долго. Он наконец-то пришёл, удерживая в руках несколько пергаментов, должно быть, карты. Я сидела прямо на холодном камне и, чтобы хоть как то себя занять, достала нож, который я обычно таскала в голенище сапога и принялась чистить ногти от крови и грязи. Не говоря ни слова, эльф подошёл к столу, скинул бумагу, подпалил ещё один факел и наконец произнёс: — Иди сюда, Bleidd. Я нехотя оторвалась от своего безусловно увлекательного занятия и остановилась у стола, напротив Иорвета. — Знаешь где мы сейчас находимся? Я легонько кивнула, а затем пожала плечами. Карты никогда не были моей сильно стороной. — Покажи. Неуверенно взглянув на порядком потрёпанный пергамент, я принялась искать хоть что-то, похожее на наш лес. Только вот на карте и были одни леса. Тогда я принялась искать «Сосенку», но и это не увенчалось успехом. — Не знаю. Здесь? — ткнула я наугад. Эльф взглянул. — Чуть выше. Левее. Ещё левее. Теперь правее. Хорошо. Знаешь что это за лес? — Не имею ни малейшего понятия. — На территории какого государства мы находимся? — Ты не мог заранее предупредить меня об экзамене? — На территории какого государства мы находимся? — вновь повторил он, угрожающе разделяя каждое слово. — Темерия. — Герб. — Белые лилии на чёрном фоне, — терпеливо ответила я. — Хорошо, а что это? — он указал на какое-то место на карте. Я взглянула. — Брокилон. Последовало ещё множество вопросов касательно карты, геральдики, королей, соседей и прочего. Понимать что-либо я перестала вовсе. — И последнее: покажи территорию Нильфгаарда. Я скривилась, но, в глубине понимая, что всё это — действительно какой-то экзамен, показала. Эльф цокнул. — Скверно. Я ожидал от тебя большего. — Все мы имеем недостатки, — флегматично буркнула я. — Любая баба из каких-нибудь Старых Жопок знает карту лучше. Но твой ответ тоже подойдёт. — Ладно, но я не "любая баба из каких-нибудь Старых Жопок"! — Ах да, точно. Мне же следует звать тебя нильфгаардкой, — желчно выдал мужчина. Сначала я удивилась, но затем лишь похвалила эльфа за наблюдательность. Естественно, мысленно. — Я не нильфгаардка. — Не отрицай очевидного и не ври мне. — Нильфгаардцами принято называть только жителей столицы и близлежащих регионов. Я из Виковаро. Эльф молча взглянул прямо мне в глаза, а я еле сдержала глупый смешок. Глупый, потому что вдруг вспомнила, как в детстве не понимала в какой глаз собеседника мне смотреть при близком контакте. С Иорветом дела обстояли проще некуда. Посчитав, что наше молчание длится слишком долго, я спросила: — Так зачем ты звал меня? Эльф опустил взгляд на карту. — Знаешь что это за лес? Я взглянула туда, куда указывал его палец. На пергаменте зелёным цветом было изображено длинное, извилистое пятно, сверху него были нарисованы знаки, которыми было принято отмечать леса. Кроме леса я заметила так же болота. Располагалось всё это к востоку от нас. — Нет. Тихое фырканье. — Мы должны пройти сквозь него. Сможешь вывести нас, — он переместил палец на конец леса, где была отмечена какая-то крепость. — Сюда? Я крепко задумалась. И не стала юлить: — Не знаю. Если там не будет никаких ориентиров, я тоже могу заблудиться. — Значит вперёд придётся отправить отряд, — вслух принялся рассуждать мужчина. — Я могу попросить о помощи волков, которые там живут. Но лес большой, даже не знаю... Не знаю услышат ли они меня. — Попросить о помощи волков? — как-то нехорошо усмехнулся эльф. — Волки же не разговаривают. — Не разговаривают, — подтвердила я, лукаво сощурив глаза и уставившись на мужчину. Тот смотрел на меня так же хитро. — Понимаешь, это сложно объяснить. Мы обмениваемся тактильными сигналами: для тебя это просто вой, а для меня предупреждение, для тебя это просто лай, а для меня прямая наводка идти на... Лесом. Для тебя: пёс зачем-то обнюхивает чужую задницу, а на самом деле он просто пытается понять дружелюбно ли настроен собеседник. — То есть, чтобы понять как настроен собеседник, тебе достаточно понюхать его... Aep arse? — не разрывая зрительного контакта, Иорвет опёрся о стол бедром. — Нет, умник, — не сдержавшись, улыбнулась я. — Уж прости, но вы не выделяете тех феромонов, чтобы определить ваше настроение. Так что ни чей Aep arse я нюхать не стану. Лицо эльфа тоже потеплело, на лице появилась кривая улыбка. — Идём, — сказал он после недолгого молчания. Я послушно пошла за ним. — Вау, ты не сказал "Идём, Bleidd". — Squaess me. Но мне кажется в тебе больше женщины, нежели зверя. — Это ты понял сегодня? — Yea, — протянул эльф несколько лениво, но, пресекая мой следующий вопрос, бурно опередил: — И не только из-за этого случая с утра. Я тихо посмеялась. Неведомо зачем мы вышли на холодную улицу, живот урчал, спина болела, но я чувствовала себя самым счастливым волколаком на свете. Он повёл меня к палатке-кухне, где всё ещё раздавали еду. Я тут же смекнула что к чему, и придержала эльфа за плащ из волчьего меха. — Иорвет, не нужно. Я сама возьму себе еду. — И будешь довольствоваться одной жижей с морковкой? — поднял бровь он. — Нет, Bleidd, сегодня ты потрудилась на славу. Так и поешь соответственно. И, вырвавшись из моей не совсем цепкой хватки, направился к палатке, естественно минуя очередь. Признаться, этот жест мне очень льстил. — Можешь поесть у меня, если хочешь, — сказал эльф, сунув мне в руки какой-то мешочек, деревянную пиалу с мясом и овощами, и хлеб. — Спасибо, конечно, но я и так злоупотребила твоим добродушием, — улыбнулась я. — Припасу на завтра. — Если будешь хорошо себя вести — даже останется, — пожал плечами мужчина и, не сказав ни пока, ни спокойной ночи, развернулся и был таков. Я смотрела на его удаляющийся в сумерки силуэт, и чувствовала как греет руку тяжёлая похлёбка с мясом и странное чувство в груди. Это и есть твоя похвала, Иорвет?