Sweet creature Милое создание, We're running through the garden Мы бегаем по саду, Where nothing bothered us Где нас ничто не волновало. But we're still young Но у нас впереди целая жизнь, I always think about you and how we don't speak enough Я всегда думаю о том, что нам нужно больше разговаривать друг с другом. Harry Styles – Sweet Creature
***
Когда Меркуцио видит Джульетту в первый раз, ему двенадцать. В его длинных волосах запутались листья, а карманы оттягивают сочные ворованные яблоки из сада Капулетти. Крадёт он их, естественно, не потому, что хочет есть, или в погребе дяди не хватает фруктов, а, скорее, ради азарта. Его искренне забавляет сам факт проникновения на территорию большого красивого особняка, тихие смешки Ромео и Бенволио за плечами и тот факт, что Тибальт, вечно задирающий нос, даже не замечает их, упражняясь со шпагой. То, что недругу совсем не до воришек, Меркуцио понимает не сразу, а только тогда, когда раздаётся звонкий детский смех. Делла Скала с любопытством выглядывает из-за пышной кроны, крепко вцепляясь в ветку, чтобы не упасть, и присматривается. − Тибальт, достань мне яблоко! – голосок высокий, звенящий, почти противный, но Мерку всё ещё интересно. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Бледно-розовое платье мелькает где-то внизу, и племянник веронского правителя даже перестает дышать. Убегать от вспыльчивого мальчишки Капулетти совсем не хочется, тем более, когда друзья уже перелезли через ограду и ждут его за пределами чужого сада. − Твоя матушка опять будет недовольна, что ты перебиваешь аппетит, − строго произносит Тибальт совсем близко от укрытия Меркуцио. – Пойдём в дом. − Не хочу в дом, − капризно тянет девочка. – Хочу остаться, сегодня такой хороший день! Тибальт что-то недовольно бурчит про глупых кузин и про то, что позовет кормилицу, и, судя по звуку шагов, удаляется в сторону особняка. Меркуцио осторожно цепляется за ветки, ловко хватаясь за сучки, и спрыгивает на землю прямо перед маленькой девочкой. У неё не хватает двух передних зубов, волосы заплетены в две ровные косички, а глаза такие большие и напуганные неожиданным появлением незнакомца, что делла Скала не сдерживает смешок. − Ты эльф? – вдруг несмело спрашивает малышка, смущённо улыбаясь. – Кормилица говорит, что на деревьях полно фей и эльфов. А правит ими королева Мэб… − Именно, - улыбается Меркуцио. – Я от Мэб. Она просила передать тебе это. Он жестом фокусника выуживает из кармана большое красное яблоко, протягивая его девочке и наблюдая, как восхищенно распахиваются её голубые глаза. Маленькие пальчики цепко хватают фрукт, а на лице малышки возникает самая радостная улыбка на свете. − Ты точно эльф, − уверенно кивает она. – Как тебя зовут? − Меркуцио, - представляется племянник герцога. – А тебя? − Джульетта. Мне шесть лет, − девочка кокетливо хлопает ресницами, как учила её матушка. – Я… − Джульетта! Иди сюда, маленькая негодница!.. Дети резко оглядываются, заслышав громкий женский голос, и Меркуцио бросается к ближайшему к ограде дереву, крепкие ветки которого как раз помогают безнаказанно проникать в чужие владения, и в спешке царапая ладонь, подтягивается, почти пропадая в густой кроне. Девочка бросается следом, вскидывая голову, отчего косички падают ей за спину, и громким шёпотом спрашивает: − Эй, Меркуцио, ты ещё придёшь?.. За спиной слышится тяжёлая поступь кормилицы и её причитания, эльф молчит, но падающее совсем рядом второе яблоко кажется Джульетте положительным ответом. Она прячет оба фрукта в подол платья и спешит к няне. Та никогда не наругает, особенно если поделиться с ней фруктами. …Меркуцио тихо шипит, осматривая оцарапанную ладонь, пока Ромео и Бенволио наперебой спрашивают его, где он задержался. Делла Скала лишь отмахивается, фыркая: − Маленькая помеха. Маленькая, беззубая и сопливая. Говорить друзьям, что девчонка Капулетти вполне себе миленькая, Мерк, естественно, не собирается. Он – мужчина. У него в карманах добыча, и они втроём с улюлюканьем наперегонки бросаются в сторону площади. О младшей кузине Тибальта делла Скала забывает уже через пятнадцать минут. Сдалась ему какая-то девица шести лет!..***
Меркуцио четырнадцать. На балу в честь дня Рождения Париса, старшего брата и просто полного засранца (по мнению самого Мерка), собралась, кажется, вся Верона. Действительно, имениннику стукнуло двадцать четыре, он молод, довольно красив, знатен, богат. Буквально весь свет веронских красавиц томно дышит, надев лучшие наряды и хлопая ресницами каждый раз, как Парис проходит мимо. Меркуцио лишь закатывает глаза, скучающе стоя рядом с дядей. Будь его воля, вообще бы не пошёл. Но положение обязывает. Младший делла Скала знает, что дни его беззаботной молодости скоро тоже подойдут к концу, и начнётся бесконечный парад невест, приёмов и попыток втянуть его в политику. Он этого совершенно не хочет, но спрашивать никто и не собирается. Много чести. − Пригласи кого-нибудь на танец, − тихо приказывает Эскал, продолжая добродушно улыбаться гостям. – Ты не пёс, чтобы весь бал сидеть у моих ног. − Ваш пёс, дядя, ушёл десять минут назад, − язвит Меркуцио. – Даже собаки не выдерживают великолепия моего прекрасного брата. − Живо, − правитель Вероны наступает на горло зарождающемуся спору с племянником. – Если через пять минут не увижу, как ты радостно танцуешь с нашими юными гостьями, пеняй на себя. Обрати особое внимание на сеньориту Манчини, что стоит у гобелена. Её отец – владелец… Меркуцио не слушает, что говорит дядюшка, быстро скрываясь в разноцветной толпе танцующих пар. Названную сеньориту Манчини он замечает быстро. Девице явно уже давно не шестнадцать, она абсолютно неинтересна внешне, а стоящий рядом с ней, судя по сходству, старший брат, заставляет Мерка сделать шаг назад. Нет уж, к этому сеньору он подходить не хочет. В памяти всплывает имя брата Манчини – Люка. Совершенно непредсказуемый, необщительный, неженатый в свои тридцать шесть (многие считали, что он любит мужчин). Даже делла Скала от него жутко. Так что сеньорита Манчини точно не вариант, не поведёт Меркуцио её танцевать, а то, чем чёрт не шутит, раскатает ещё потом Люка его по полу. И поминай, как звали. …взгляд Эскала чувствуется даже с дальнего конца зала, и Мерк, едва заметно морщится, бегло осматривая все кандидатуры вокруг. Старая, жуткий аромат, совсем малышка, Тибальт, собака дяди… Выбор, честно сказать, так себе, большинство дам уже удалились в сад, куда чуть ранее пошёл проветриться Парис. Музыканты заканчивают играть одну мелодию, плавно перетекая в другую, и делла Скала натянуто улыбается, делая шаг к девочке в алом платье: − Сеньорита, могу ли я пригласить вас?.. − Конечно, − девочка смущённо краснеет, почти сливаясь с цветом наряда. Им достаётся простой весёлый танец на четыре такта, с лёгкими прыжками и быстрыми взмахами рук. Мерк грациозно выполняет все элементы, поддерживая и прокручивая партнёршу и с удивлением отмечая, что танцует девочка более чем хорошо. Лёгкая, быстрая и тонкая, она не наступает на ноги, не болтает, чтобы не сбивать дыхание и держится абсолютно уверенно, несмотря на то, что её щеки каждый раз вспыхивают румянцем, когда Меркуцио берёт её за руку или кладёт ладони на талию. «Красивая, − отвлечённо думает делла Скала, помогая девочке прогнуться в финальном па, − вот только маленькая». Как только звучит финальный аккорд, он мгновенно отпускает малышку, коротко целуя её руку, и искренне улыбается: − Вы замечательно танцуете. Могу я узнать ваше имя, сеньорита? В глазах девочки на секунду вспыхивает что-то похожее на обиду, а затем она коротко бросает, делая равнодушное лицо: − Джульетта. Было приятно познакомиться, всего доброго. Меркуцио смотрит вслед уходящей девочке, даже не понимая, как женщинам это удаётся. С молоком матери они что ли впитывают все эти взгляды, жесты и приёмы? На вид Джульетте лет одиннадцать, не больше. Сопля, а ведёт себя, как светская львица. Ну и к Дьяволу её, будет он переживать из-за девчонки!.. …Джульетта возвращается к матери, которая кокетливо подмигивает слуге, подающему напитки, и тихо становится рядом. Сеньора Капулетти хитро улыбается, глядя на дочь, а затем на племянника Эскала и задумчиво, но тихо хмыкает: − Меркуцио – отличная партия, милая. Как и Парис. Джульетта только кивает, разглядывая гобелен на стене. Тёплое воспоминание из времен, когда она была сильно младше, больше похожее на сон про яблоки, эльфа и странную встречу в саду, оказывается сплошной глупостью. Вот он её эльф, которому она втайне от няни оставляла мисочки с молоком и мёдом, наглый мальчишка, племянник правителя, забывший её. Ни яблок, ни магии, ни королевы Мэб. − Впрочем, твой отец считает тебя слишком юной для замужества, − тем временем продолжает щебетать сеньора Капулетти, − так что у нас есть время обдумать все варианты и подготовиться!.. Джульетте всего одиннадцать и замуж она совсем не хочет. Ни за павлина Париса, ни за его младшего брата, который обещает вырасти в такого же павлина. Мальчишки дураки в любом возрасте. И девочка в этом абсолютно уверена.***
− Ты!.. Ты… Идиот! – Джульетта выжимает мокрые волосы, ее пару минут назад бывшие красивой причёской, и шумно дышит, чувствуя, как покрывается мурашками кожа под облитым холодной водой платьем. – Ты наглый, напыщенный, глупый… Меркуцио громко хохочет, перебивая своим смехом всю гневную тираду. Его друзья из клана Монтекки поддерживают веселье, девушки передразнивают Джульетту, показывая, как смешно выглядит кузина Тибальта в образе «мокрой курицы». Сама же Капулетти от обиды и злости даже забывает, что хотела сказать. Говорила ей няня не соваться одной на площадь, просила, но ярмарка же! Торговцы из южных стран, безделушки, сладости, музыка, люди… А ещё злой на Тибальта за какую-то очередную драку Меркуцио, отыгравшийся на четырнадцатилетней кузине «Кошака», ведро холодной речной воды и унижение перед половиной Вероны. Джульетта старается успокоиться, чувствуя мерзкий запах тины от некогда любимого персикового платья, но после очередного взрыва хохота, не выдерживает, со шлепком опуская ладошку на щёку делла Скала. Смех резко прекращается, и Капулетти, глотая слёзы обиды, тихо произносит: - Больше никогда не приближайся ко мне, Меркуцио делла Скала. Никогда. Девочка подбирает тяжёлый от воды подол, спешно удаляясь с площади под улюлюканье прихвостней племянника герцога. В душе паршиво, до ужаса гадко, хочется громко разреветься, что Джульетта и делает, как только оказывается в своей комнате. Она жалуется няне, пока та промывает её волосы тёплой водой, рассказывает, как над ней смеялся весь город и клянется, что больше вообще не пойдёт на площадь. Никогда. Она искренне надеется, что видеть Меркуцио ей больше никогда не придётся. Потому что Капулетти его ненавидит. …делла Скала потирает щёку, задумчиво кивая на всю болтовню Бенволио, но даже особо не вслушиваясь. Ромео мечтательно вертит в руках какой-то цветок, поглядывая на небо, а затем вдруг произносит, перебивая своего же кузена: − Зря ты так с Джульеттой. − Иди читай проповеди в церкви, − огрызается Мерк. – Я обойдусь. Он спрыгивает с бортика фонтана, встряхивая густой гривой волос, отросших уже ниже плеч, и незаметно чертыхается. Знает он, что его поступок сложно назвать хорошим. Да и чувство внутри какое-то совсем новое и неприятное. Меркуцио слегка морщится, а потом раздражённо фыркает: плевать ему на эту девчонку. Он искренне надеется, что видеть Джульетту ему больше никогда не придется. Потому что делла Скала чувствует вину.