Страж Империи. Хранитель Цветка

      О’Рейли свернул с главного шоссе, отмечая изменения, произошедшие за два года в этом районе. Вместо проселочной грунтовой дороги положили широкую асфальтированную трассу, растительность вдоль нее вырубили, открывая обзор для водителя. По обе его стороны раньше росли деревья и кустарники, образуя редкие заросли. Мужчина помнил, что дальше покажутся огороженные частные территории. Живая изгородь вдоль забора. А после откроется вид на «Дель Мариросо».        Маркус даже не удивился, что его вновь назначили на этот объект. Единственное, что его сейчас немного озадачило — срочность задания. Не прошло и двух часов, как он отрапортовал, что вернулся в Тельнас, а уже пришлось ехать с поручением. Дьюкен, лишь увидев его, отослал другого курьера с новым поручением и, ничего не объясняя, вручил конверт и назвал адрес.        О’Рейли не успел ни распаковать вещи, если рюкзак принимать за багаж, ни повидаться с матерью. Хотя последнее он делать не торопился. Как бы ни скучал он по близняшкам и Сюзанн, мужчина догадывался какими словами его встретят. А словарный запас последней порой поражал его красочностью выражений. И пусть он держал привычную связь с матерью, в коротких записках сообщая, что у него все хорошо, основной темой посланий была работа. И Сюз, верная себе, не углублялась в личные сообщения. Но Маркус знал, что при личной встрече она даст волю чувствам.        Мужчина слегка улыбнулся.        Возможно, скоро все изменится. И подобные срочные поручения сойдут на нет.        Если еще не поздно.        Работа Стражей сопряжена с опасностью и риском. Они не имеют права на ошибку. Поэтому их с детства гоняют на тренировках и поручениях. Изучение языков и специальностей проходит вдвое быстрее, нежели у простых студентов. Операции могут следовать одна за другой, расследования копиться кипой папок на столе. Если с тобой что-то случится при выполнении задания, руководство сделает вид, что не знает тебя. И обо всем этом Стражи знают. И принимают подобные условия, работая на износ. За это хорошо платят, медобслуживание на высшем уровне, и еще несколько различных привилегий для элиты императора. И это хороший плюс к подобной работе.        Но, помимо этого, есть еще один бонус.        Кое-что начинает меняться, когда Страж заводит семью. Хоть об основной деятельности супруги не знали, но Эрг Фот поощрял искренние отношения и старался улучшить условия работы для своих людей. Теперь нет срочных заданий, из-за которых тебя могут вытащить из дома среди ночи или дня. Тебя не отправляют в длительные командировки. И ты работаешь в городе, в котором проживаешь, или его окрестностях.        Конечно, при условии, что Страж сам не выражает желания оставить свою деятельность прежней. Что тоже случается не так редко.        О’Рейли представил, как изменится лицо Дьюкена, когда сообщит ему о причине своего возвращения.        Он до последнего не хотел признавать, что слова Лин-Лин оказались точны. Маркус не выдержал даже трёх лет, вернувшись в Тельнас. И вся его деятельность на востоке имела под собой намерение вернуться. Он приобрел новые связи, укрепил старые. Нашел новых поставщиков товаров и удачно поставлял его в империю через Сюзанн. Она хорошо поддерживала видимость деятельности Пса в Тельнасе, а история с Берне сыграла на руку, чтобы он мог уйти в подполье и появляться лишь изредка. Полностью исчезать с рынка, как Хорёк, О’Рейли не стремился. Первые полтора года он упорно утверждал, что хочет обосноваться на востоке и готовил гнездышко, где смогут спокойно и уютно жить мать и сестры. Линтас посмеивался, кивая, но не спорил. И лишь месяц назад Маркус сдался, признав, что только расширял свое влияние, не углубляясь и не стремясь обосноваться на востоке. Его мысли постоянно возвращались в Тельнас.        «Дель Мариросо» все так же элегантно встречала гостей, выбеленными стенами с витыми ставнями и кружевными тюлями на втором этаже. Яркой вывески все так же не было, и название было написано лишь на козырьке у подъезда. Но за два года гостиница разрослась. Достроили отдельный двухэтажный дом для семьи Леонель с правой стороны позади основного здания. Расширилась парковка и приросло еще одно крыло слева.        Маркус прошел в холл отмечая изменения и здесь.        В прошлом кремовые стены приобрели легкий золотистый оттенок. На стенах морские пейзажи. Стойка администратора расположилась ближе ко входу, освобождая место для зоны ожидания ближе к дверям на веранду. Сидя на диванах, можно было любоваться побережьем или небольшим садом вдоль имения. Большие зеленые пальмы в горшках стояли у подножия лестниц. Двери на веранду привычно были распахнуты, но прозрачные стекла сменили матовые.        — Добрый день, — девушка за стойкой приветливо улыбнулась. Новенькая.        Маркус улыбнулся в ответ.        — Могу я увидеться с хозяйкой? — после приветствия поинтересовался он.        — У миссис Марин сейчас посетитель. Как она освободится, я о вас сообщу. Как вас представить?        — О’Рейли. Она ожидает меня.        — Хорошо, — неуверенно кивнула девушка. Ее взгляд с любопытством прошелся по новому посетителю. Но, обнаружив, что ее интерес был замечен, девушка смутилась и отвела взгляд к миникому.        Через открытые двери в холл донесся негромкий смех с улицы.        — Я подожду на веранде.        Мужчина вышел из гостиницы, не до конца веря, что не ослышался. Даже спустя два года он помнил эти ноты в голосе.        По голубому небу лениво ползли редкие облака. Летнее солнце грело кожу, а легкий ветерок с моря, лаская, холодил. Несмотря на то, что через неделю наступит календарная осень, тепло наверняка продержится еще долго.        Девушка сидела в песочнице спиной к нему, пренебрёгшая бортиками, прямо на песке. Снова коротко подстриженные волосы открывали тонкую загорелую шею. Майка с тонкими лямками, шорты, присыпанные песчинками песка. Легкие сандалии стояли рядом на дорожке.        Маркус неосознанно стал приближаться, чувствуя, как забилось сердце.        — Что случилось? — С беспокойством произнесла она.        В песочнице с ней сидел маленький ребенок.        Маркус не сразу заметил его рядом, поглощенный неожиданной встречей.        Года полтора. Не многим больше.        Мальчик с любопытством смотрел на него, не отрывая глаз. Темная макушка, пухленькие щёчки. Рот чуть открыт, показывая маленькие белые зубки. Мальчик поднял руку, желая засунуть пальчик в рот, но девушка, предугадав его движение, ловко перехватила кулачок.        — Не надо, милый. У нас ручки грязные.        Ребенок перевел взгляд на нее, словно вспомнив. Маркус подошел достаточно близко, чтобы разглядеть цвет его глаз. Пусть до конца не сформировавшийся, но уже достаточно очевидный. Зеленые. Не такого насыщенного цвета, как у него. С приглушенными нотками второго оттенка. Но определенно указывающие на цвет глаз одного из родителей.        Маркус замер.        Его не было почти два с половиной года.        Возможно ли?        Сюзанн предупреждала о бракованной партии таблеток, но он не придал этому большого значения. Они лишь ночь провели вместе. Бурную ночь. И после девушка не пыталась связаться с ним. Если бы она забеременела, то наверняка сообщила об этом, ведь не просто так она подняла эту тему при последнем разговоре.        Почувствовав присутствие за спиной, Майер обернулась. Ее легкая улыбка замерла на губах, а после и вовсе сошла на нет. Через загар проступила легкая бледность. Девушка сжала губы. Заметила его взгляд, обращенный на мальчика. Нахмурилась и склонилась вбок, прикрывая ребенка своим телом. Казалось, она хотела что-то произнести. Но либо не могла это сформулировать, либо просто не знала, что сказать.        — Я должен произнести «сюрприз»?        Она вскочила на ноги, слегка озадачив этим ребенка.        — Скорее неожиданность. Притом неприятная, — хмуро отозвалась она. — Я думала, ты не вернешься. Что ты здесь делаешь?        — Я тоже не думал, что вернусь. Но обстоятельства изменились. — Он опять посмотрел на мальчика, который поднялся на ножки и, обхватив ручками ногу девушки, наблюдал за взрослыми. — И похоже не зря. Как зовут?        О’Рейли кивнул на ребенка, засунув руки в карманы джинсов. Сдерживаясь, не показывая своих чувств. Ему хотелось подойти ближе, взять его на руки.        Неужели у него сын?!        Малыш доверчиво льнул к Вирае. Но продолжал смотреть на незнакомца.        Майер подняла ребенка на руки, прижала к себе, словно чувствуя мысли Маркуса. Отгораживая.        — Лукас, — нехотя ответила она.        — Почему ты ничего не сказала, пока я еще не уехал?        — Не понимаю, о чем ты.        — Я говорю о ребенке.        — Мне нечего было тебе сказать, — отозвалась она.        — Когда ты вбила в свою голову, что хочешь меня, ничто не мешало тебе находить меня. А сообщить подобную новость даже не потрудилась! Да даже через Марина можно было меня найти.        — Зачем мне тебя искать? Ты ушел.        — Да чтоб сообщить о нем! — Воскликнул он резко, ткнув пальцем в сторону малыша. Мальчик, испугавшись, вздрогнул, рожица скривилась в подступающем приступе слез.        — Ну что ты, — ласково залепетала брюнетка. Бросила гневный взгляд на О’Рейли. И уже совсем другой на малыша. — Все хорошо, не будем плакать.        Снова успела перехватить кулачок, чтобы малыш не засунул его в рот. Он обхватил ее палец ладошкой, прижал к себе. Всхлипнул со вздохом. И успокоился. Доверчиво обнял и спрятал лицо у нее на плече. Вирая высвободила пальцы из детской хватки, похлопала малыша по спине, успокаивая. Взгляд ее снова переместился на мужчину.        — Зачем тебе сообщать о Лукасе?        — Думаешь меня не заинтересует, есть ли у меня сын?        Вирая молча смотрела на него. И он не мог понять, о чем она думает. Два года изменили ее.        —  Не ты ли сам сказал, что у тебя не будет детей? — слегка изогнув темную бровь, напомнила она. — Что я не забеременею от тебя и тебе не о чем будет сообщать?        — Когда ты всерьез относилась к тому, что я говорил? Ты всегда делала лишь то, что хотела! — с возмущением произнес он. Как она могла скрыть от него сына?        Да и Марин не подумал сообщить ему. Маркус регулярно отправлял рапорты о своей работе на востоке и получал указания от командующего.        — К чему сейчас твой гнев? Что вдруг изменило твою прежнюю уверенность?        — Не считай меня черствым, Вирая. Я поступал так, как было нужно. Для твоего же блага.        — Я заметила, Маркус. Но не стану благодарить. Тот период моей жизни был не особо приятным. Как, впрочем, и до этого. И я надеюсь, все осталось в прошлом.        — Это не может остаться в прошлом, Цветочек.        Мужчина слегка качнул головой и приблизился к девушке. Она заметно напряглась, хоть и не отступила, внимательно наблюдая за ним.        — Почему Лукас? — поинтересовался он, протягивая руку к ребенку. Легонько коснулся его макушки. Майер неопределённо пожала плечом, не ответила. — Он, наверное, тяжелый. Давай его мне.        — О…Нет, — замотала она головой, крепче обхватывая маленькое тельце. — Не стоит.        Но Маркус не хотел слышать отказа. Он уже протянул руки к Лукасу.        — Маркус, не надо. Он расплачется. Ты и так напугал его.        — Как заплачет, я верну его тебе.        Но малыш не желал идти в руки к незнакомому мужчине и только тот коснулся его, разразился слезами, еще крепче обнимая девушку.        — Не плачь. Дядя не станет трогать тебя, — успокаивающе поглаживая спину ребенка, зашептала Вирая.        О’Рейли решил отступить, понимая, что сейчас настаивать бессмысленно и не подходящее для этого время. Нужно будет разобраться в ситуации позже с Вираей без малыша. А после уже начать проводить с ним время, чтоб Лукас привык к нему.        — Молодой человек, что вам нужно от моего ребенка? — сердитые зеленые глаза смотрели на него.        Маркус отступил от брюнетки, а Леонель приблизилась к Майер. Женщина протянула руки к Лукасу, и он потянулся к ней навстречу. На ее руках малыш быстро успокоился и даже слегка заулыбался, когда шатенка слегка пощекотала его за ушком.         — Злой дядя напугал тебя, сынок? — заворковала она с ним. — Но мы его сейчас быстро выпроводим отсюда, только отдадим бумажки, за которыми он явился, да?        Маркус только сейчас вспомнил, что Леонель Мак Андерсон была зеленоглазой шатенкой. Ему хотелось провалиться сквозь землю за свою глупость.        Вирая обязательно бы сообщила, если бы забеременела в ту ночь.        Ведь он никогда не говорил, что ребенок ему не нужен. Лишь то, что она не могла забеременеть от него. Он обернулся к Вирае.        Нет. Не сообщила бы.        Это ясно читалось в ее глазах.        — Прости, тебе, наверное, уже пора бежать, а я все никак не могу отпустить тебя, заставляя сидеть с Лукасом. — Леонель вернула сына Вирае.        — Все в порядке. Времени еще хватает, — девушка с улыбкой посмотрела на малыша. — К тому же я люблю сидеть с этим очаровательным мальчишкой.        Она защекотала животик ребенка, вызвав радостный смех.        -Это не займет много времени, — пообещала Леонель. И пригласила Маркуса следовать за ней, хотя кабинет не сменил своего расположения в доме.