Снова на грани, Опять нас преследует опасность, Такие глупые мы. Почему? Оставаться сильным, не опускать руки так тяжело.
Весеннее солнце ярко улыбалось свысока, нежно касаясь своими лучами все еще холодных стволов деревьев, мягко будя первые зеленые ростки, а они в ответ тянутся к таким желанным ласкам. Иногда перед ними появлялись препятствия в виде сероватых, подобно пуху, облаков, и тогда лучи не достигали земли, а вместо этого опаляли своим теплым дыханием хмурые тучи. Коноха прекрасна. Утром, днем, вечером, ночью. Коноха прекрасна. Здесь даже солнце сияет иначе, а синева небес прекрасна совершенно по-другому. Улицы, лавки и дома, рассыпанные по ним, дети, бегущие туда-сюда, перезвон веселого, яркого смеха, который оживлял деревню. А с Горы Хокаге она была еще удивительнее. Сколько раз Наруто поднималась сюда, и каждый раз у нее подкашивались колени от захватившего ее восторга. Коноха — ее дом. Это то, что она должна защищать, это то, что заставляет ее сердце каждый раз трепетать. Это место, где о ней думают. Место, где она стала той, кто есть сейчас, и люди, которые сделали ее такой, верили в нее, смогли принять и полюбить. Ненависть и страх — в любовь и уважение. Что может быть важнее для никому не нужной сиротки, которая не могла найти себе место даже в родной деревне? Коноха изменилась. Изменилась и она. Они росли вместе, поднимаясь с колен после каждого падения. Деревня закалила ее волю и дала силу, а она в ответ защищала ее ценой собственной жизни. Ее Коноха прекрасна. Узумаки мягко улыбнулась, когда почувствовала за спиной еле заметное покалывание родной чакры. — Какаши нас ждет. Ни «привет» тебе, ни «как дела». Впрочем, ничего необычного. — Опять миссия? — потягиваясь, спросила блондинка. Саске, который лениво следил за ее движениями, коротко кивнул. Его присутствие всегда внушало особое спокойствие. Наруто даже не верилось, что со всей этой войной и идиотскими идеями Саске уже покончено. Она быстро привыкла, что всегда ощущает чакру Учихи, да и его самого, как часть себя, что Саске все время рядом, совсем как раньше, но теперь все по-другому. Они многое переосмыслили, и их чувства друг к другу стали взрослее. Они все так же не всегда понимали друг друга, но их молчание говорило громче любых слов. Вдвоем переносить боль и одиночество гораздо легче. Как бы Наруто не дорожила деревней и своими друзьями, Саске — это совершенно другое, не поддающееся объяснению, но самое важное и драгоценное в ее жизни. Нужно иметь что-то общее, чтобы понимать друг друга, и чем-то отличаться, чтобы любить друг друга. Это про них. Он необходим ей, как воздух, так же, как и она ему. Любовь, граничащая с зависимостью, потрепанная ненавистью, яростью и болью, которая никогда не будет такой, как описывают в книжках, только потому, что так любить они не умели. Но именно из-за этого она самая сильная. Идеальна для них двоих, на чьи плечи упали проблемы всего мира. — Ух! — резко вскочив на ноги, Наруто кинула прощальный взгляд на деревню и подошла к Учихе. — Привет, Саске! У меня все хорошо, у тебя как? — Хм, — брюнет на подкол девушки только усмехнулся. — Ну тебя, — буркнула Узумаки, ничуть не расстроившись. — Ладно, пошли, не будем заставлять сенсея ждать. Секунда, и двое шиноби с еле слышным шорохом исчезли с Горы Хокаге.***
— Вызывали, Хокаге-сенсей?! О, привет, Шика! Дверь в кабинет Шестого Хокаге резко открывается, пропуская внутрь сверкающую Наруто и откровенно скучающего Саске. Хатаке, тяжело вздохнув, жалостливо и обреченно посмотрел на двух своих самых проблемных учеников. Внутри все привычно потеплело, стоило ему скользнуть по ним взглядом. Герои Четвертой Мировой Войны, сильнейшие шиноби во всем мире и просто его ученики. Лучшие. Самые любимые. Какаши до сих пор в тени уже окрепших (как физически, так и морально) шиноби видит тех детишек, которые только начали свой путь и еще не утонули во всей той крови и боли. И сколько бы он не старался, реагировать на них по-другому не получалось. — Наруто… — Да-да, Какаши-сенсей, простите, — закинув руки за голову, улыбнулась девушка. — Так зачем нас вызвали? — Вот, — Хатаке кинул свиток в руки Саске, который тут же открыл его. Наруто заинтересованно взглянула через его плечо. — Неделю назад наши сенсоры засекли всплеск инородной чакры около моста Каннаби, но когда туда отправилась группа джонинов, то ничего не обнаружили. — И? — отдав Узумаки свиток, спросил Саске. — Два дня назад ее снова засекли, — ответил за Какаши Нара, положив несколько бумаг перед ним. — И снова высланный отряд ничего не обнаружил. — Ясненько, — блондинка свернула свиток и, запихнув его в руки напарнику, спросила. — Выдвигаемся сегодня? — Да, — кивнул пепельноволосый. — Желательно как можно быстрее. — Тогда, мы пошли. — Будьте осторожны. — Хай! Хатаке хмуро уставился на место, где секунду назад стояли его ученики. На душе было неспокойно.***
— Знаешь, у меня какое-то странное чувство… — Молчи, — ветка дерева чуть согнулась, когда Саске приземлился на нее и сразу же прыгнул на другую. — Каждый раз, когда ты так говоришь, что-то случается. — Я уже сказала! — возмущенно вскинулась Наруто. — Что поделать, даттебайо, у меня плохое… — девушка замолчала на полуслове, когда впереди показался разрушенный мост Каннаби, — ...предчувствие. Учиха мгновенно заслонил ее собой и, активируя шаринган, попытался вычислить источник инородной чакры. — Ближе не пущу. — У нас миссия, — спокойно возразила Узумаки, настороженно поглядывая через его плечо. — Наруто… — Миссия, Саске! Брюнет недовольно поджимает губы, встречая упрямый взгляд вошедшей в Режим Мудреца девушки. Сколько лет прошло, а эта черта ее характера осталась с ней. Взбрендило что в голову — помрет, но сделает. И ведь не переубедишь ее, на собственном опыте знает. — Идем. Блондинка сверкает белозубой улыбкой, но в следующую секунду сразу же становится серьезней и направляется к мосту. Сильнее всего чакрой веяло у противоположной стороны реки, куда и направились шиноби. Наруто поджала губы, нехорошее предчувствие только усилилось, а колебание неизвестной чакры только сильнее сбивало с толку. Сзади слышатся тихие шаги — Саске настороженно следует за ней и нервозность девушки чувствует сразу же, но молчит, предпочитая просто держаться поблизости. — Наруто! — как только они спускаются к развалинам у берега реки, Курама резко зовет свою джинчурики. В его голосе звенит непривычное ему беспокойство. — Что-то не так, валите оттуда! — Ты о… Договорить Узумаки не успевает. Перед глазами все темнеет, и последнее, что она видит — Саске, который медленно заваливается набок.