Место на льду

       — Поверить не могу, что ты раздал им пригласительные билеты, — с недовольством произнес Ойкава, усердно разминаясь в студии перед тем как выйти на лед.        Сегодня он пришел на тренировку раньше остальных потому как планировал откатать программу первым. Дело в том, что Тоору был сильно раздражен из-за правого колена, которое как некстати стало ныть и беспокоить его по ночам. Мысли о том, что он провалится на показательных выступлениях действительно сильно злила его. Но сдаваться было не в его характере и потому, стиснув зубы он терпел и работал.        Сначала он думал, что Куроо прикалывается над ними и на самом деле он не собирается приглашать хоккейную команду. И именно поэтому он тогда так легкомысленно отдал свою часть билетов — всё равно Тоору некому было их раздавать. Он подумал, что нужно было их разорвать и выбросить, как он всегда и делал. Но теперь Ойкава сильно пожалел о том, что недооценил Куроо и в результате эта новость с пригласительными просто выбила его из привычной колеи подготовки.        Ведь если уж и показывать хоккеистам чего он стоит, то только выложившись на 110%. Но если колено продолжит болеть, то не видать ему и жалких 80%. И осознание этого факта только прибавляло Тоору злости.        Акааши, занимающийся в это время растяжкой воспринял новость от Тетсуро с толикой сомнения. Он не был уверен в том, что парни из хоккейной команды придут на их прогон, но возможно попробовать действительно стоило. Они ничем в сущности не рискуют. Больше всего Кейджи сейчас беспокоила практически уже братская дружба Куроо и Бокуто. Как-то уж слишком хорошо они спелись вдвоем и из-за этого Акааши всегда был настороже. Ведь беда, как известно, не приходит одна.        Куроо же в этом вопросе смотрел в будущее, не цепляясь за прошлое и пытаясь построить отношения с этими ребятами. Для него они были еще не потеряны. И как он считал — большинство участников команды были нормальными парнями, без особых зацикливаний на фигуристах. По крайней мере ему это так показалось.        Больше всего Куроо сейчас интересовали отношения Ойкавы и Иваизуми в разрыве от спорта. Он считал, что парни просто никак не могут поделить что-то, а что именно, похоже они и сами не знали. И боль-в-заднице-Куроо, как его называл иногда Акааши, решил, что в этом деле без его помощи не разберутся.        — Ты и правда так думаешь? — поинтересовался Куроо, присоединяясь к разминке парней.        — Да, я так думаю и тебе бы тоже не помешало этим заниматься, — ответил Ойкава и поморщился от боли. Он с раздражением покосился на колено, что не осталось незамеченным от наблюдательного взгляда Акааши, но вот Куроо этот момент пропустил.        — Тем не менее, Бокуто сказал мне, что все билеты были розданы. Больше половины обещало прийти, в том числе и твоя колючка, — ухмыльнулся парень, и проследил за реакцией Ойкавы. И та не заставила себя долго ждать. Тоору смешно сморщил нос, в глазах читалась растерянность, отчего он чуть обиженно выдал:        — То, что Бокуто всем раздал билеты, не значит, что все придут. И Иваизуми — не моя колючка, и он уж точно не придет смотреть на фигуристов. Если он что-то там пообещал Бокуто ещё не значит, что он это исполнит. Твой Бокуто слишком доверчивый.        — Ты смотри, а я и не говорил, кто именно твоя колючка, — подловил его Куроо, игнорируя выпад в сторону Бокуто. Ойкава смерил его неодобрительным взглядом.        — Моей колючкой можешь быть и ты, — снисходительно произнес Ойкава. — Ты ведь и так уже такая колючка в моей заднице, что мне уже становится не по себе, — продолжил он, размышляя вслух.        Может сначала ему и казалось, что Куроо в виде соперника это очень интересно, то теперь Тоору понимал, что некое соперничество будет теперь проходить между ними и за территорией льда.        — Приятно слышать, Ойкава. Но мне бы хотелось кое в чем разобраться. Акааши, будь другом, окажи мне помощь и ответь на простой вопрос. Из-за чего, как ты думаешь, Ойкава раздражен больше: из-за того, что Иваизуми не его колючка? Или из-за того, что Иваизуми не сможет прийти? Или может из-за того и другого?        — Тц, как же ты меня все-таки бесишь, — моментально отреагировал Ойкава и закончив с разминкой покинул студию, оставив там парней.        — Не задевай его сейчас, пожалуйста, — попросил Акааши, когда они остались вдвоем. Куроо был явно вдохновлен поведением Ойкавы и ему уже не терпелось как следует повеселиться, однако просьба и тон голоса Акааши неприятно охладили его пыл.        — И почему же? — удивился Тетсуро. Он надеялся в ближайшем будущем как следует поработать над отношениями Ойкавы и Иваизуми. — На неженку в общении он явно непохож. Неужели Иваизуми такая запретная тема для него?        — Я рад, что ты это понял, — подтвердил догадку Куроо Акааши, также заканчивая с разминкой и следуя за Тоору на ледовую арену.        «Бинго», — подумал Куроо.        Доставать Ойкаву становилось уже не так весело, учитывая, что Иваизуми его искренне ненавидит, да и к тому же у него есть девушка. Но ведь не бывает безвыходных случаев. Только не когда за дело берется Куроо Тетсуро.        Оказавшись на ледовой арене Куроо подошел к бортику, наблюдая за тем, как начинает откатывать свою программу Акааши. Вымотанный Ойкава сидел на пятом ряду трибун и пустым взглядом следил за фигурой Кейджи. Даже сейчас он не собирался уступать никому ни в чем. Куроо подумал о том, что в следующий раз ему стоило бы не опаздывать на разогрев и тем самым закончить разминку вместе с остальными, чтобы успеть посмотреть наконец на программу Ойкавы.        Как показалось Тетсуро, Тоору был из числа тех людей, кто относился к подобной подготовки более чем серьезно, и Куроо хотел быть готов к их противостоянию в субботу.        Откатав и свою программу, Куроо не спеша сошел со льда. У бортика его ждал только Ойкава, протягивая бутылку с водой и полотенце парня.        — Всё хотел спросить, как твоя нога? — серьезным тоном, но вместе с тем, как-то участливо поинтересовался Тоору пока Куроо пил.        — Какая именно тебя интересует? — попытался разбавить атмосферу Куроо, но строгий взгляд Ойкавы все испортил.        — Окей, ваше величество. Что именно ты хочешь знать? Болит ли она? Нет. Из-за нее я не могу прыгать? Нет. Все проблемы… они в моей голове, — переведя дыхание, Куроо продолжил. — Когда занимаешься одним делом много лет невольно зацикливаешься на этом. Настолько сильно, что начинает казаться, будто ты теряешь голову. И ты готов выкладываться больше чем на 100%… впрочем, что лишний раз воздух сотрясать, ты и сам все прекрасно знаешь.        — Почему ты вернулся на лед?        — Ойкава, ты ведь и сам знаешь ответ на этот вопрос, — по-доброму усмехнулся Куроо. — Вполне очевидно, что моя карьера здесь окончена. Но этот сезон мне нужен, как воздух. Я хочу наконец избавиться от оков, сдерживающих меня. Почему я на льду? Все просто. Ради себя. Позволь теперь спросить почему на льду ты?        — Тоже ради себя, — незамедлительно ответил Ойкава.        Мысль Куроо ему понравилась и как он раньше не сделал такого вывода. Все же, Куроо был куда сильнее Тоору в этом плане. Ему еще было над чем поработать на досуге.        — Да, я так и подумал, — ухмыльнулся Тетсуро. — Знаешь, что интересно. Ты пропустил год до того, как стать знаменитым фигуристом, а я пропустил уже после своей славы. Но в итоге, мы сейчас на одной позиции с Акааши, который был младше нас.        — Стариком меня назвать вздумал? — показательно обиделся парень. Он понимал, что Куроо сейчас просто переводит тему. И, пожалуй, был не против этого.        — Хочу заметить, что для своих лет ты выглядишь очень даже хорошо, — подыграл ему Куроо будучи при этом серьезным.        — Куроо-чан, я выгляжу потрясающе, запомни это наконец, — фыркнул Ойкава и решил закончить их диалог, направившись в сторону раздевалки где их должен был ждать Акааши.        Однако, вернувшись в раздевалку парни не застали там Акааши. Вместо этого на смартфонах парней висело непрочитанное смс: в нем Кейджи сообщал о том, что сегодня доберется до дома самостоятельно.        — Надеюсь, это не твоих рук дело? — поинтересовался Ойкава после прочтения смс. Куроо пожал плечами мол: ничего не знаю. — Если что, я имею ввиду ту сумасшедшую сову, с которой ты так славно спелся за эти несколько дней.        — Не понимаю при чем здесь Бокуто. Акааши явно дал нам понять, что ему нужно срочно домой, — отмахнулся Куроо и беззаботно направился в душевую.        — Конечно, как скажешь, Куроо. Как будто я не вижу, как он коньки подбивает к Акааши, — не успокаивался Ойкава, следуя за парнем.        — Не уж то нашему великому королю завидно? — ухмыльнулся Куроо, встав под прохладный душ.        — Не называй меня великим королем, — огрызнулся Ойкава на слова парня, который стал его уже выводить из себя. Не стоило ему в разговоре упоминать прозвище Ойкавы. Он просто не выносил этого.        — Как-то слишком много правил в общении с тобой, не находишь? Не говорить об Иваизуми, не называть тебя великим королем…        — Это не так уж и сложно, дорогуша.        — Да, это не сложно. Как и признаться самому себе и перестать игнорировать реальность, — ответил Тетсуро.        — Моя реальность такова, что здесь без шансов, — неожиданно спокойно и с толикой грусти в голосе поделился Ойкава. Он уже понял, что Куроо просто так не отстанет. Но Тоору не хотел быть тем, кем пытаются управлять. Он больше всего ненавидел эту чувство. — Надеюсь, на этом мы наконец закроем тему. К слову, твои намеки просто ужасны.        — Мхм, я еще даже не начинал относиться к этому серьезно, — признался Куроо будучи удивленным признанием Ойкавы.        Он думал, что тот будет отнекиваться и вести себя так, как обычно — слишком самоуверенно и с долей ребячества, но видимо ошибся. Несмотря на внешнюю беззаботность, Ойкава был тонко чувствующим человеком.        «Как-то всё грустно», — подумал Куроо, продолжая свои водные процедуры.        В это время, стоя в соседней душевой кабинке, Ойкава скрывал душевым потоком свои слезы, что неконтролируемо полились во время разговора с Куроо. Ему также пришлось прикусить губу, чтобы Тетсуро не услышал его всхлипов, которые он еле сдерживал.        Сейчас, стоя под холодным душем Ойкава чувствовал себя откровенно паршиво. Его колено начало ныть, он задыхался от слез, а голова уже давно остудилась, но мыслей в ней стало гораздо больше и одна невыносимее другой. Он не знал зачем Куроо делает это — зачем пытается заставить его начать действовать. Это казалось Тоору бессмысленным и вариантов причин его поступка было всего несколько — Куроо либо хотел ему помочь, либо хотел над ним поиздеваться. Впрочем, это было неважно, потому что в любом случае это просто надоедало и раздражало, а ещё очень сильно ранило его сердце.        — Черт, — вырвалось у Ойкавы, и он со всей силой ударил кафельную стену.        Как-то не вовремя на него свалилась сваха в виде Куроо.        — Ты в порядке? — раздался голос Тетсуро, а потом и он сам появился за спиной Ойкавы с повязанным на бедрах полотенцем. Души разделялись только перегородками и дверей не было, так что Ойкава поспешил привести себя в порядок, чтобы Куроо ничего не заметил.        — Знаешь, Куроо, если ты вдруг подумал, что мне нужна чья-то помощь, то это не так, — тихим голосом произнес Тоору, делая остановки между словами. Он показательно начал мыть свое тело стоя спиной к Тетстуро.        — Какой же ты проблемный, — вздохнул Куроо игнорируя старания Ойкавы смутить его.        — Пусть так, но мои проблемы — не твоя забота, — отрезал Ойкава и выключив воду он также обернул бедра в полотенце. Его каштановые волосы свисали на глаза, отчего Куроо не было видно насколько они покраснели после слез.        — Ладно, я понял твой настрой, — пожал плечами Куроо совсем теряясь в своих мыслях.        Да, лезть на рожон было не лучшей идеей, но Тетсуро не просто так решил все это затеять. Он видел куда больше, чем видел Ойкава и, пожалуй, ему стоило лишь показать это Тоору, а не говорить об этом. Ойкава же думал о том, как все по-дурацки получилось. Куроо пытался его свести с Иваизуми, по крайней мере весь день намекал на их отношения. Но в итоге странно себя чувствует только он.        Распрощавшись с Куроо у перекрестка где их пути расходились, Ойкава поспешил домой. Сейчас, оставшись наедине с собой парень почувствовал навалившуюся усталость. Глаза болели после слез, а в голове был туман.        Хоть Куроо и пытается его подбодрить и пудрит голову сладкими речами, словно дьявол, о возможных романтических отношениях с Иваизуми, Ойкава в это слабо верил. Даже так — он боялся в это верить. Всё это приносило с собой лишь боль. Ненависть Иваизуми к нему казалось можно потрогать руками. И его злость, и раздражение по отношению к Ойкаве никогда не бывают наигранными чувствами. Ойкава мысленно отругал себя за то, что позволяет кому-то сеять сомнение в происходящем. Тоору считал себя жалким из-за того, что не мог избавиться от этих чувств к Иваизуми, что не только не ослабевали со временем, а только увеличивались. Ведь несмотря на всю его грубость, злость и жестокость, Ойкаве казалось, что Ива-чан может быть и другим — чутким, нежным и заботливым.        «Но уж точно не по отношению ко мне», — заключил для себя Ойкава и в груди у него все сжалось.        За всеми раздумьями он и не заметил, как пришел домой. Поднимаясь по лестнице на свой этаж, он увидел ждущего у его квартиры Акааши. Теперь стало понятно отчего он так рано ушел — не хотел заставлять Тоору нервничать раньше времени.        «Кохай превзошел своего семпая», — невольно признал Ойкава.        — Домой ты не особо торопился, — отметил для себя Акааши. Он стоял, прислонившись к стене рядом с дверью в квартиру Ойкавы. Кейджи осмотрел подошедшего Тоору и от его внимательного взгляда не скрылись покрасневшие глаза друга, которые тот поспешил закрыть челкой чуть наклонив голову и якобы пытаясь найти ключи от квартиры в кармане куртки.        — Ака-чан ты ведь сюда не мое расписание пришел обсудить? — устало произнес Ойкава и открыв входную дверь пригласительным жестом указал Акааши на темный коридор.        Кейджи молча зашел в квартиру, по-хозяйски включил свет, аккуратно снял обувь и верхнюю одежду. Ойкава, вошедший за ним проделал тоже самое и бросив спортивную сумку рядом с сумкой Акааши включил свет в гостиной, а сам прошел на кухню, чтобы заварить чай и угостить незваного гостя.        — А здесь практически ничего не изменилось, — произнес Кейджи, осматривая квартиру Ойкавы.        Сам он был здесь в последний раз около года назад, когда приходил к другу поплакаться над своей жизнью. Ещё тогда Ойкава предлагал ему перейти в его ледовый дворец, чтобы вместе тренироваться, но Акааши то ли из-за упрямства, то ли из-за страха — отказался.        — Меня всё устраивает, — пожал плечами Ойкава, отвечая парню. — И это всё потому что я сразу оформил свою квартиру идеально, так что и менять ничего не нужно.        — Твоему самодовольству просто пределу нет, — беззлобно прокомментировал Кейджи и удобно устроился на диване. К этому времени к нему присоединился Ойкава, протягивая ему чашку зеленого чая.        — Просто прими наконец факт того, что я прекрасен во всех отношениях, — ухмыльнулся Ойкава, делая глоток своего любимого напитка.        — Я даже спорить с тобой по этому поводу не хочу, — отмахнулся Акааши пробуя чай.        — Так и о чем же ты пришел поговорить? — наконец нарушил тишину Ойкава. Он уже практически допил свой чай, как и Акааши. Молчать больше не было смысла, а Тоору слишком устал, чтобы засиживаться допоздна.        — Может о Бокуто мне что-нибудь поведаешь, — начал подкидывать идеи Ойкава пока Акааши молчал. — Или поможешь мне заткнуть наконец Куроо, должно же существовать какое-то волшебное слово способное на такое.        — О твоем здоровье, — на выдохе произнес Кейджи прерывая словесный поток парня. Он никак не мог решиться потому как знал о том, что Тоору не любит обсуждать эту тему. Но это требовало обсуждения.        — Сегодня не день, а какая-то эмоциональная мясорубка, — также на выдохе и уже совсем обреченно произнес Ойкава окончательно оседая на диване.        Тоору не ожидал того, что на него сегодня свалится так много всего. И ведь сами того не осознавая Куроо и Акааши надавили сегодня на самые больные точки Ойкавы.        — Прости, я знаю, что Куроо тебя сегодня достал, но мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке и ты сможешь выступать, — быстро проговорил Кейджи, словно заранее готовя этот диалог.        — Я в порядке и я смогу выступать, — ответил Ойкава его же словами, за что получил недовольный взгляд Кейджи.        — Я волнуюсь о тебе Тоору, потому как я знаю, что у тебя за травма… после такого не возвращаются на лёд, да ещё и в таком усиленном режиме. Мне больно смотреть на то как ты себя снова загоняешь на больничную койку, — в голосе Кейджи читалась боль и Тоору мог понять это. Поменяйся они местами, Ойкава вел бы себя также.        Он устало посмотрел на взволнованного Кейджи думая о том, как же ему повезло с другом.        — Я возможно не говорил тебе об этом, но по плану это мой последний сезон.        — Что? — удивленным и чуть растерянным голосом переспросил Акааши.        — Я не вернусь на лёд в качестве фигуриста и не буду участвовать в соревнованиях, хочу поступить в университет и стать тренером. Совру если скажу, что мне не хотелось бы закончить всё на победной ноте. Но соревноваться с людьми не тоже самое, что соревноваться со своим здоровьем, я давно это понял просто смириться не мог. Не так-то это просто, когда столько амбиций.        Акааши был ошарашен таким откровением. Ойкава никогда не заговаривал с ним о своем будущем, а когда Акааши спрашивал его, то Тоору всегда уходил от ответа. Кейджи стало стыдно за недоверие другу. Конечно, ещё тогда в больнице Ойкава пришел к неутешительным выводам и придумал свой план, которому и следовал всё это время.        — Я верю, что ты станешь отличным тренером, Тоору, — тихо произнес Акааши искренне улыбаясь парню.        — Надеюсь, — в ответ ему устало улыбнулся парень. Он был рад тому, что поделился с Кейджи своим планом, он был как никто достоин узнать о нем первым. Да и самому ему теперь стало легче дышать. Он словно заново поверил в свои силы и то что всё это не напрасно.        — Уже поздно, оставайся у меня, я расстелю тебе футон, — решил Ойкава и поднялся с дивана.        Акааши даже не стал ему возражать. День и вправду был слишком выматывающим.        — Я схожу у тебя в душ? — спросил он, хотя и знал, что Тоору ему не откажет.        Ойкава лишь ожидаемо махнул рукой, он уже рылся в шкафу в поисках сменной одежды для себя и Кейджи.        Выйдя из душа Акааши заметил на своем футоне аккуратно сложенные шорты и футболку, которые он незамедлительно надел и рухнул на футон от усталости. Пришедший с кухни Ойкава удобно устроился на соседнем футоне. Ему было немного непривычно засыпать в квартире не одному.        — Спокойной ночи, Тоору, — прошептал Акааши уже засыпая от усталости.        — Спокойной ночи, Кейджи, — ответил ему парень.        Сон пришел к Ойкаве довольно быстро. Он был полностью выжат сегодняшним днем.