Save me 2: Обратная сторона счастья

*2 месяца спустя* POV Jisoo Жизнь без Тэена была тусклой, серой и совершенно не имела никаких красок. Но на протяжении пяти лет мне пришлось свыкнуться с этим миром, и он даже успел стать чем-то родным. Тихая, размеренная жизнь, без никаких перемен — вот, что у меня было. Пожалуй, это было единственной вещью, отказ от которой меня немного, но все же огорчил. Сейчас не могу утверждать, что все кардинально поменялось, но я заметила за собой странную особенность. Когда за ним открывалась входная дверь — мир вокруг озарялся яркими красками, словно тогда зажигались тысяча огоньков, но Тэен уходил и все снова возвращалось в привычные серые тона. И я знала, что сегодня будет также. Он придёт, чтобы на пару часов включить свет в моей жизни, а потом, уходя, погасит их до своего следующего прихода. А я буду ждать, ждать его, как верная собака своего хозяина, ведь другого выхода у меня нет. Я всего лишь не хочу быть одна. Только не снова. Только не пустая квартира, стены, давящие со всех сторон, и это мерзкое чувство одиночества, сопровождающееся осознанием медленного, но стремительного сумасшествия. Разве я о многом прошу? Тут сзади раздаётся шорох. Звук, открывающегося замка, что я так ждала. Я стремительно поворачиваю голову в сторону двери, тело моментально реагирует и ноги сами несут меня к входу. В такие моменты я понимаю значение высказывания, что мы в ответе за тех, кого приучили. В приглушенном свете его вороньи волосы кажутся ещё темнее, а кожа в контрасте выглядит болезненно бледной. Он хромит на одну ногу и изредка скулит лицо от боли, но тут же натягивает маску, что означает «со мной все в порядке, я здоров». Тэен принимает стероиды. Я знаю это, сколько бы он не старался это скрыть. Его мучают дикие боли. В такие моменты он запирается в комнате, чтобы я не слышала его мучительных криков. Стероиды притупляют боль, но и они имеют свои побочные эффекты. У Тэена это непроизвольные движения в виде дрожи. Он обнимает меня за талию, пока я зарываюсь носом в его грудь. — Устал из-за дел с наследством, — говорит он томно, дыша мне в шею. — Скучал очень. — Мгм, — я бормочу что-то несвязное, наслаждаясь единственным нашим прикосновением, что не вызывает у меня истерику. Навязчивый страх мужских касаний — моя неполноценность в качестве женщины, от которой, я уверена, в скором времени он устанет. Тэен не хотя отстраняется. — У тебя круги под глазами, — говорит он. — Ночью не спалось, — просто отвечаю я, умолчав о неприятной детали. Ли в курсе, что по ночам мне снятся кошмары, но мы оба предпочитаем не говорить об этом. Я молчу о стероидах, а он о моих кошмарах. Одним словом — притворяемся, что с нами все нормально, что мы обычная пара, хотя выходит это у нас так себе. Но мы любим пытаться. — Я купил для Сону игрушки. Не знал, что он любит, поэтому взял первое, что попалось в руки… — Тэен неловко запустил пятерню в волосы и почесал затылок. — Сону очень обрадуется, — заверила его я, увидев в пакете набор игрушечных машинок. В этот самый момент Сону как раз вышел из своей комнаты и тут же спрятался за моей ногой, увидев на пороге нежданного гостя. Малыш лишь на секунду выглянул из-за моей ноги, прежде чем снова спрятаться. — Котёнок, смотри, что принёс для тебя Тэен, — улыбнулась я, вручая ему в руки подарок. Тэен натянул на лицо доброжелательную улыбку, но смотрелся он нелепо, ведь притворяться милым у него выходит даже хуже, чем нормальным. — Я не хочу! — Сону вдруг нахмурил брови и выбросил машинки прямо на ноги Тэена, — мне хватает тех игрушек, что купил дядя Юта, — пролепетал он обиженно и обратно убежал в свою комнату. Я виновато посмотрела на поникшего Тэена, ведь он не первый раз пытается наладить отношения с Сону, но тот его никак не хочет принимать. Понимаю, что дети быстро привязываются, но Сону привязался к Юте слишком сильно. Он постоянно капризничает, что хочет к «дяде Юте». Мне становится все сложнее с ним совладать. А сказать, что Юта больше не придёт, потому что твоя мама — неблагодарная тварь, которая все испортила, мне попросту не хватает смелости. — Дай ему немного времени. Он должен к тебе привыкнуть, — я положила руку на плечо Тэена, чтобы поддержать его и успокоить, ведь знаю, что ему сложно найти общий язык в целом с людьми, не говоря уже о детях. *** Тэен из вежливости аккуратно постучался и  засунув в дверь голову, поинтересовался: — Привет, я могу зайти? Казалось бы ещё немного и его лицевые мышцы парализуют от натянутости его  улыбки. Он думал, чтобы подружиться или для того, чтобы Сону хотяб говорил с ним, хватит пару машинок и конфет. Ведь, чего ещё детям нужно? Но Сону оказался слишком смышлёным и умным для своего возраста. — Если я скажу «нет», ты пожалуешься маме? — переспросил ребёнок, и Тэен мягко сказать слегка прифигел. Обычно он был тем, кто язвит и отказывается от беседы, а не наоборот. Сейчас же его отправил в нокаут пятилетний ребёнок. — Нет, — выдохнул он, делая неспешные шаги к сидящему Сону. — Чем занимаешься? — Ничем, — сухо кинул ребёнок, и Тэен только сейчас понял, какого приходится людям, когда он сам отвечает им подобным образом. И, признаться честно, это оказалось не самым приятным чувством. — Ясно. Ли присел на край кровати и стал наблюдать за действиями Сону. Чего скрывать, Тэен терпеть не мог детей, и сегодня понял, что, оказывается, это взаимно. — Ты знаешь, что ты мне не нравишься? — младший продолжал разбирать кубик Рубика и, даже не глядя на Тэена, обратился к нему. — Знаю, — Ли испустил томный выдох и решил перейти сразу к делу, — почему? Сону отложил уже собранный кубик в сторону и впервые за все время знакомства посмотрел Тэену прямо в глаза. — С тех пор, как ты появился, дядя Юта к нам не приходит. Тэен еле удержался, чтобы не закатить глаза при очередном упоминании этого Накамоты. Раньше Джису терпеть не могла своего начальника, а сейчас он стал для всех  чуть ли не генералом Ли Сун Сином. — И что в нем такого хорошего? — все же фыркнул Тэен. — Рядом с тобой мама всегда грустит или плачет. А рядом с ним мама… — ребёнок хотел бы высказать все, но испугался, увидев сердитое выражение лица Ли, который до такой силы сжал попавшуюся под руку игрушку, что она треснула. — Мама с ним, что? — сощурил он глаза, даже не понимая, что перед ним ребёнок, который говорит все, что ему вздумается. Тэена бросало в ярость лишь при одной мысли, что Накамото мог как-то прикоснуться к Джису. Она сказала, что у неё боязнь, и он сдерживался как мог, но Тэен не станет мириться с близостью любимой с другим мужчиной. — Рядом с дядей Ютой мама иногда улыбается, — мальчик задрожал и непроизвольно выронил пару слезинок, — ты знаешь, что у неё очень красивая улыбка? — Сону похлопал длинными ресницами и, лишь увидев его мокрые глаза, Тэен понял, что перегнул палку. Он хотел бы успокоить ребёнка, но заметил как тот отшатнулся назад, и задержал руку в воздухе, даже не прикоснувшись. — Знаю, — сгрустнул Тэен, вспомнив как раньше ее лицо озарялось в яркой улыбке, что хотелось улыбаться самому. Джису верила в мир во всем мире и была настолько наивной, что порой Тэен боялся, что однажды эти розовые очки могут треснуть. Сейчас же перед ним то же лицо, но будто это две совершенно разных личности. — Она будет снова улыбаться, я обещаю тебе, — Тэен удивился, когда Сону позволил ему погладить его по голове, и вскоре за этим покинул комнату, заставляя мальчика гадать, почему же новый знакомый так странно ходит. *** POV Jisoo На вершине пятнадцатого этажа был виден весь Сеул, даже если наша больница по сравнению с теми небоскребами сильно уступала им по высоте. Юта стоял, притопывая на одной ноге, видимо чем-то обеспокоенный. Ветер на улице дул неимоверный, отчего его волосы взвивались в разные стороны. И только сейчас я заметила, насколько они у него отрасли. В ярких лучах солнца они обретали янтарный цвет, я называла это — цветом осенней листвы. На фоне ранней осени за его спиной японец выглядел так, словно он сошёл со страниц какой-нибудь романтической манхвы. За прошедшие два месяца мы встречались только на совещаниях и лишь пару раз пересекались на коридорах, где Накамото молча проходил мимо, давая понять, что я стала лишней составляющей в его жизни. Его холодность ко мне была вполне обоснованной, и я даже не имела права обижаться или злиться на него, но это не отменяло того факта, что мне было до жути обидно и кои то мере… одиноко. Не было больше рук, крепко обнимающих за плечи, которые отгоняли ночные кошмары. Одиночество настигало меня, независимо как сильно я старалась убежать или спрятаться за кем-то. — Знакомое место, не так ли? — издал голос Накамото, все так же смотря в даль и изучая вид нашего города свыше. Я сделала ещё пару шагов, чтобы сравняться с ним и смотреть при разговоре прямо в глаза, хотя не до конца была уверена, что мне хватит на это смелости. Я трусиха ещё та, и Юта уже давно в курсе об этом, что даже сегодня предложил встретится сам. — Здесь ты спас меня, — сказала я, когда воспоминания накрыли, как цунами. — Ты взял меня за руку и сказал, что я нужна тебе. — Так и было, — ностальгически улыбнулся Юта, и я поняла, как сильно скучала по этой улыбке. Просто так стоять рядом с ним уже казалось чем-то недосягаемым, учитывая, как сильно я его задела в тот раз и, что до сих пор не попросила прощения. — Я никогда не смогу тебе отплатить, — в глубине души я осознавала, что могу прожить хоть сотню жизней и никогда не заслужить его. — Ты как всегда накручиваешь себя, Су, — он, словно между нами не было никаких обид, по привычному взъерошил мои волосы. — Я сегодня собираюсь признаваться, поэтому повремени своей жалостью к самой себе, хорошо? — Ты, что…? — мне начало казаться, что собственный слух начал меня подводить. — Ты никогда не задумывалась, почему я так сильно на тебя ругался, когда ты ещё была медсестрой, а я твоим начальником? — спросил Юта и, столкнувшись с моим ничего не понимающим взглядом, усмехнулся и продолжил, — конечно, не задумывалась. Из-за меня тебе приходилось каждый день засиживаться до ночи, чтобы я мог видеть тебя. Я знал, что возненавидишь меня за это, но ничего не мог с собой поделать. От каждого твоего слова меня бросало в дрожь. Я был готов делать это бесконечно: тихо наблюдать, защищать тебя и быть рядом, когда нужно. Однажды ты спросила меня, была ли у меня жизнь, помимо работы. Теперь я готов ответить на твой вопрос. Ты была всей моей жизнью. У меня не было слов. Мне ещё никогда не доводилось слышать признания, к тому же признание человека, от которого ты меньше всего ожидал это услышать. В голове гулял ветер, а мозг вообще отключился, оставив меня с кучей мысли, которые пролетали с такой скоростью, что уловить их, и тем более разобрать, было просто невозможно. А Юта смотрел на меня взглядом, будто все звёзды вселенной сошлись на мне одной, и от этого взгляда бросало в дрожь. Холод, который уже успел стать моим верным соратником, пустился по спине, затем осел в кончиках пальца, заставляя их отдаваться легким покалыванием. Какая же я дура. Я считала себя неблагодарной, принимая доброту Юты за жалость, но на самом то деле была просто слепа, что за столько лет не замечала его чувств. Но даже, если иногда в мою голову и закрадывались некие сомнения, то я просто качала головой и откладывала нелепые мысли как можно дальше. Юта был для меня слишком хорош, хорош настолько, что я даже не смела думать, что он может посмотреть на меня как на женщину. — Место рядом со мной всегда будет принадлежать тебе. Это не было жалостью. Слышишь, Су? Я никогда не считал тебя жалкой. Себя — да, но не тебя. — Я… — язык онемел, что даже выговорить одно слово казалось невозможным. В широко распахнутых глазах читалась паника, которая вот вот перейдёт в новый приступ. Я хочу сказать ему миллион вещей. Что он дорог мне. Что мне жаль и, что я запуталась. Но вместо этого я просто молчу. Миллионы минуты кажутся лишними. Интересно, почему Бог изобрел время, если мы не можем его правильно использовать? Юта, словно разочарованный моим молчанием, говорит: — Тебе не нужно ничего отвечать, Джису. Я сказал это, чтобы, наконец, положить конец своей безответной любви. Надеюсь, он сделает тебя счастливой. Накамото разворачивается и уходит, а уходя беззвучно кидает мне одно последнее слово. И это слово: «Прощай». У меня дрожат губы и я с опозданием понимаю, что слёзы застелили мне глаза, делая его уходящий образ мутным. Разве он не слышит мою тихую мольбу: «Вернись, ты все ещё нужен мне»? *** — Сколько ещё ты собрался пить, Джэхен?! — Тэен злится и отбирает из рук пьяного друга очередную бутылку виски. Погреб отца со спиртным был полным, но Чон в одиночку умудрился за последний месяц полностью опустошить его. Повсюду лежали пустые бутылки, а в середине этого хлама восседал Джэхен, который при слабом освещений одной лампочки выглядел болезненно худым и бледным.  — Отдай сюда, — шатен поднялся, чтобы отобрать из рук Тэена единственную вещь, из-за чего он ещё не сошёл с ума, но не удержавшись на ногах, рухнул на пол. Разлегшись там же, Джэхен расхохотался, но смех его был скорее ироничным и пропитанным жалостью к самому себе, нежели от радости. — В кого ты превратился? — сморщился Тэен, глядя на состояние лучшего друга, которое его ничуть не устраивало. Джэхен и раньше впадал в глубокую депрессию, даже чаще, чем он сам, но до такой степени Чон никогда не доходил. Наен была якорем, что удерживала его от неминуемого краха в тёмную пропасть, но и она в последние годы перестала оказывать на Джэхена всякое влияние, и тот окончательно потонул в своих демонах. — Возьми себя в руки, Джэ, — Тэен поднял друга из пола и, держа его за плечи, пару раз встряхнул, чтобы привести того в чувства. Но желаемого эффекта Ли таки не добился. Взгляд Чона все также остался туманным, а смех стал ещё звонче и раздражающим, что Тэен не сдержался и влепил тому смачный удар по лицу, оставив у губы кровоподтёк. — Нам не стоило сюда возвращаться, — вымолвил Джэхен, смахнув кровь со рта. — Лучше бы ты никогда больше не встречал Ким Джису. Знаешь, насколько аморальны ваши отношения? — усмехнулся он и снова упал на холодный пол, вызвав у Тэена лишь недоумение. — Что ты несёшь? — Тэен в этот раз уже поднял его «мертвое» тело, которое болталось без души, за воротник и строго посмотрел ему в пустые глаза.  Джэхен убеждал себя, что между Тэеном и Джису все связи и нити оборвались окончательно и бесповоротно. Но его друг-идиот не смог забыть ее, и в первую же встречу побежал возвращать былую связь между ними, даже не предполагая насколько аморальной и грязной она может быть. — Твой отец изнасиловал ее, придурок! — зарычал Джэхен. Он больше не мог справляться с правдой в одиночку. Слишком много груза для одной разбитой души. — Что? — Тэен застыл замертво, пока в сердце закрадывалось вязкое чувство, которое даже нечем описать. Ощущение будто внутри него что-то сломалось, треснув от напряжения. — Это твой отец изнасиловал ее. А теперь сопоставь все в голове и подумай, чей Сону ребёнок? — Нет… — Ли отшатнулся назад и упал вслед за Джэхеном. Тело пробил дикий озноб, отчего руки и ноги не слушались, отдаваясь неконтролируемой дрожью.