***
Голова трещала от шума и от скопления такого количества людей, большинство из которых он знать не знал. Юта уже больше полу часа метал круги по залу, стараясь найти ту компанию, где он будет свой. Но единственный знакомый Джинен пришёл со своей очередной новой пассией и строил из себя романтика года, а сам жених затерялся в обществе гостей, которых обязательно нужно поблагодарить за приход. В общем, за это время Накамото уже успел опустошить третий стакан вина и намотать себе на ус, что женитьба это тот ещё геморр. И Юта впервые задумался о собственной свадьбе, ведь ему тоже надо будет жениться когда-нибудь. Родители вон уже лелеют мечту о внуках, и заодно строят коварные планы по обогащению за счёт семьи Мёи. Судя по всему, матушке очень сильно импонирует Мина в качестве невестки, раз уж они уже ходят вместе за покупками. — Дружище, следующая свадьба, походу, твоя, — неожиданно из ниоткуда появился Джинен и, положа руку на его плечо, отпил глоток виски. Что-что, а вот барный столик обоим пришёлся по вкусу. — С чего ты взял? — равнодушно отозвался японец, заметив, что рядом с Пак не было той девушки, с кем он пришёл. Значит, Джинен уже каким-то образом слил непутевую, что совсем не удивительно. — Ну уж я точно не собираюсь надевать на шею бабочку и дрожать от страха перед неминуемым, как Хендери, — усмехнулся брюнет, кивнув в сторону китайца, который и вправду не находил себе места. — Возможно, ты и прав, — Юта сам не верил, что говорит это. — Я всегда прав, — ухмыльнулся Пак, чокнувшись с японцем стаканами. — Ну, а ты? — Что я? — выгнул правую бровь Юта. — Когда собираешься признаться Джису? Так и будешь строить из себя «добренького дядю Юту»? — Джинен слегка усмехнулся, когда Юта нахмурился из-за брошенной в его адрес колкости. Раньше он бы даже не осмелился сказать такое начальнику в лицо, но в последние годы эти двое довольно сильно сблизились. Юта только собирался отвечать, но Джинен опять же опередил его: — Только не отрицай, что сегодня она выглядит изумительно, — сказал Пак в тот момент, когда в зал вошла сама Джису. Он молча кивнул подбородком в ее сторону, и Юта обернулся через плечо, чтобы потом застыть в приятном удивлении.***
Сердце в грудной клетке отбивало бешеный ритм, нарываясь выскочить в любую минуту. В мыслях только выученные слова благодарности, а на лице вымученная вежливая улыбка, которой она одаривает каждого гостя, даже если некоторых из них видит впервые в жизни. В ушах звучат лишь монотонные пожелания старших вперемешку с тревожными сигналами, что она вот-вот сделает что-то не то. Подготовка заняла слишком много сил и усилий, что сейчас, когда до церемонии оставалось каких-то пол часа, Рози уже чувствовала себя вымотанной.Корсет жутко стягивал, мешая сделать большой вдох, который сейчас был так жизненно необходим. Оставалось лишь верить, что Хендери там справляется со своей задачей лучше, чем она, ведь Рози определенно провалила свою часть. — Успокойся, — она на секунду прикрыла глаза и ровно выдохнула, готовая встречать очередного гостя, когда сзади в сотый раз отворилась дверь. — Отлично выглядишь. Не может быть. Этот голос… Рози его ни с чьим не спутает, ведь его обладатель был самым лучшим и одновременно самым худшим из всех людей, что встречались ей на пути. Наверное, поэтому обида на него была столь сильной, ведь тебя могут ранить только те, кому ты доверил свою душу. Но Джэхен не просто ранил, а спустил курок у неё в груди. И сейчас заявился будто ничего этого не было, словно не он был убийцей ее души, и так по идиотский заявляя, что она выглядит «отлично». Рози всем нутром чувствовала чужой пристальный взгляд у себя на спине, но не спешила поворачиваться к нему лицом. Руки не находили себе места, лихорадочно пытаясь найти то, за что можно было бы сцепиться, ведь падать не хотелось. Только не снова. Найдя в себе последние капли сил, Пак медленно обернулась. Но не знала, что говорить. Все, что она когда-то хотела ему сказать, уже давно потеряли смысл, а Джэхен как назло молчал. Видимо, хотел запомнить ее такой, красивой и счастливой, чтобы выветрить из головы тот печальный и разбитый образ, когда они виделись в последний раз. — А ты выглядишь ужасно, Чон Джэхен. К чему лукавить, это был уже не тот человек, в которого она была когда-то влюблена. И дело не во внешнем виде, хотя круги под глазами и заметная сутулость ничем его не красили, а в уродстве его души. В прошлом Рози была влюблена, а потому не замечала, насколько он был красив внешне, и настолько гнилым внутри. — Я очень хотел тебя увидеть, — признался честно Джэхен. У него было несколько причин вернуться в Корею, и главной из них была она. Пак Чеен. Он хотел собственными глазами увидеть, что она стала счастливой, хотя ни капли в этом не сомневался, а ещё больше хотел убедиться, что она держит своё обещание. — Увидел, а теперь уходи, — вздёрнув носом, фыркнула Рози. Схватив подол белоснежного платья, темноволосая встала прямо перед его лицом, не желая давать слабину. Такая враждебность немного позабавило Джэхена, лишь сильнее разозлив Пак. — В последнюю нашу встречу я попросил тебя кое о чем. Об одном единственном… Я просил не прощать такого жалкого труса, как я. Джэхен опустил голову, понимая, что его тогдашняя просьба была излишней и совершенно неуместной, ведь он даже не достоин этого прощения. Прощение? Оно лишь звучит красиво. А на деле он должен был просить ее проклинать его всю жизнь. — Я простила тебя. Чон резко поднял опущенную голову, подумав, что ему послышалось. Но Рози твёрдо повторила сказанное ещё раз. — Я тебя простила, Чон Джэхен. — Но… — Оглядываясь в прошлое, я поняла, что тогда просила тебя о невозможном. Ты говорил, что делаешь это ради неё. Я так глупо надеялась, что ты выберешь меня, что забыла, кем была для тебя Наен. В итоге мы оба сделали свой выбор. Выбор в пользу дорогих нам людей. Так что я ничуть тебя не виню, Джэхен. Рози закончила и тут же замерла, увидев в его глазах слёзы. Они текли ручьём, и Чон даже не пытался их как-то смахнуть, словно они вернулись на пять лет назад, когда он был перед ней также беспомощен. — Ты уже сам выполнил свою просьбу, ведь ты никогда не простишь себя, Джэхен. Это и есть твоё наказание. Рози точно не знает сколько времени они так простояли, но знает, что Джэхен плакал очень долго. Когда слёзы кончились, а тишина в комнате стала почти невыносимой, она снова выговорила то, что повергло в шок и ее, и Джэхена: — Я любила тебя. Джэхен не ответил, вероятно, он в глубине души итак знал это, ведь чувства Рози были столь очевидными, что не заметить их мог только слепой. Но Джэхен был слеп. Слеп и глуп. Чон сделал несколько шагов к выходу и, держа ручку двери, в последний раз промолвил: — Будь счастлива, Розанна Пак. — Буду, — Рози позволила себе улыбнуться, понимая, что это конец их истории.***
— Что ты сейчас несёшь, Тэен? — Джису схватилась за пьяную голову, думая, что он ей просто видится, а все сказанные им слова являются плодом ее воображения. Свадьба ещё не кончилась, но она решила уйти пораньше, и на пути к заветной кровати столкнулась с призраком ее прошлого. Тэен ждал у входа ее квартиры, сидел, зарывшись головой в колени. Выскочил на ноги, как только увидел ее силуэт, и выпалил то, что показалось Джису сущим бредом. Ким немного помассировала виски, встряхнула головой и снова уставилась на парня, но его образ никуда не исчез, оставив перед собой лишь чёткую фигуру. «Давай начнём все сначала» — прозвучало с его уст настолько просто и беспристрастно, будто сделать это ничего не стоит. А Джису смотрит на него с выпученными глазами, смотрит и думает, откуда у людей берётся столько смелости? Хочется обратно зарыться в темной комнате, затеряться в стылом рассвете, среди тишины и одиночества. Там привычно, там спокойно и самое главное — там безопасно. — Ты все ещё любишь меня. Я вижу это по твоим глазам, — Тэен сделал к ней шаг. «Видишь по глазам? Если так, то разве сейчас не видишь в них жуткий страх?». Тэен берет ее за руку, и Джису клянётся, что помнит теплоту его тела. — Мы все вернём как было. Ты, я и… и твой сын. Если это вернёт тебя, то я готов принять его, слышишь? Только вернись. Пожалуйста… — он уже не просит, а умоляет. Тэен готов хоть сейчас припасть перед ней на колени, если это вернёт ее прежнюю. Ту надоедливую неряху Ким Джису. Его Джису. И плевать, что это невозможно, что от неё не осталось ничего, кроме имени. — Тэен, ты бредишь, — Джису качает головой, готовая вот вот истерически засмеяться. Высвобождает свою руку из чужой ладони и пытается удержаться на ногах, хотя это удаётся ей с трудом. Почему нельзя уползти на пол, согнуться крючком и выждать, пока он уйдёт? — Ты хоть понял, что я тебе сказала? Говорю тебе, что меня изнасиловали! И-З-Н-А-С-И-Л-О-В-А-Л-И. Понимаешь, что это значит? Перед тобой развалина, которая пытается стоять на своих ногах ради своего ребёнка! — Джису ударила себя по груди, смотря на него блестящими от слез глазами. — Мне плевать, — Ли опустил голову. — Плевать? — Джису уже не сдержалась и истерически засмеялась. — Тебе плевать, что я каждую ночь, крича просыпаюсь от кошмаров? Плевать, что у меня боязнь мужских прикосновений? Плевать, что я неполноценная женщина? — Да, плевать. И знаешь, почему? Потому, что, понял: если откажусь от тебя сейчас, то несмотря на возможную правильность своего решения, буду страдать гораздо сильнее. Тэен устал существовать, устал каждый день утром открывать глаза и не видеть в этом смысла. Он устал от боли. И если единственный способ избавиться от боли — это Джису, то он готов принять ее хоть такой. Со всеми кошмарами, боязнями и с чужим ребёнком. Тэен вновь протягивает ей руку, моля ее взять ее. — Мы можем просто забыть все как сон? Забыть все? Именно этого Джису хочет больше всего, и она хватается за него, даже не думая о том, что беря одну руку, отпускает другую. И жаль, что Юта, увидевший это, слишком опоздал с признанием.