***
Как Мукуро (Дазай) и предполагал, как только Вария получила медицинскую карту Тсунаеши (Чуи) и все узнала, то мгновенно согласилась приехать в Японию и даже в Намимори на встречу, чтобы заранее обговорить все детали предстоящей битвы за кольца Вонголы (они видали подобное в гробу и белых тапочках — причем, с обеих сторон, но иногда нельзя было от этого просто так отказаться). Вообще, как только остальные узнали о том, что сделал Рокудо, то мгновенно начались споры и сомнения в том, насколько эффективным и успешным будет этот план. Однако, учитывая, что Туман уже все сделал и без них, то им оставалось только смириться и ждать итогового результата. Реборн, как бы ни ругался и ни мечтал отвесить ананасу несколько мощных затрещин (вообще, лучше было бы пристрелить от греха подальше, но ведь Тсуна расстроится…), не мог не испытывать благодарность. Он действительно очень сильно волновался за своего воспитанника, так что не мог не знать, чем бы тому грозила битва с Занзасом, учитывая хрупкость его костей. Скайрини же не зря боялась большая часть Европы и Азии (остальная не опасалась исключительно потому, что ничего о нем не слышали). Тот был пугающе силен, не менее пугающе яростен и просто невероятно влиятелен, от чего его Хранители воспринимались не иначе как мастиффы или ротвейлеры, которых тот сдерживает шипастыми ошейниками, периодически дергая за толстые стальные цепи обхватом в руку, чтобы присмирить. Разумеется, подобное если и обсуждалось, то только про себя и шепотом, чтобы такие слухи не дай Бог не дошли до Варии. Быть уничтоженным стертым с лица земли лишь из-за длинного и несдержанного языка не хотелось никому. Вообще, разумеется, Аркобалено Солнца с его жизненным и боевым опытом даже не думал опасаться этих детишек — те по сравнению с ним пока всего лишь неопытные младенцы, пусть и которые могли доставить какие-то очень мелкие неприятности. Как говорится, когда мыши кусаются, ничего страшного, но больно и неприятно все равно может быть. С другой стороны, учитывая, что в средних веках именно грызуны стали причиной эпидемии чумы, тех нельзя считать такими уж безобидными, какими те выглядят. Конечно, Реборн не собирался кому-либо сообщать о своих наблюдениях, хотя и считал, что Вария — это еще то общество детишек, пусть и которые могут держать в страхе большую часть мира и являются профессиональными наемниками и убийцами. Лично для него те вообще никакой опасности не представляют, но вот для Тсуны и его Хранителей… Именно поэтому Солнце в итоге признал, что связаться с ними напрямую и предложить подобное сотрудничество через медицинскую карту того, кто им столь сильно (не по своей воле) интересен, великолепная идея. К тому же, те хоть и были отпетыми убийцами и наемниками, у которых, казалось, не было ни стыда, ни совести, но даже они не были настолько ублюдками, чтобы сражаться с настолько больным ребенком. К тому же, ему ли не знать, насколько трепетно в Италии относятся ко всем детям? А ведь для Варии Савада был именно ребенком, пусть и тому уже исполнилось почти пятнадцать. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — веско говорит Реборн, одаривая Мукуро таким взглядом, что кто-нибудь другой под ним обязательно съежился бы. А тому хоть бы хны. Он лишь хитро зыркнул на него разноцветными глазами, да подмигнул так, что Аркобалено почувствовал себя соучастником чего-то ужасного. — Конечно, знаю. — кивает Рокудо, ласково поглаживая шатена по плечам, пока Тсунаеши довольно мурчит и подставляется под еле заметные прикосновения, гордо восседая на коленях своего Тумана. Наблюдать за их взаимодействием реально смущает, потому что между ними такие искры летают, что, кажется, легко сгореть можно. Вообще Солнце чувствует нечто двойственное при взгляде на их отношения. С одной стороны он рад за Тсуну, потому что видит, каким влюбленным взглядом тот смотрит на Мукуро, и насколько таким же влюбленным ему отвечает Рокудо. У них явно взаимная любовь друг к другу, и это просто прекрасно. Особенно если учитывать то, насколько над хрупким Савадой теперь трясется Туман, добровольно взвалив на себя большую часть обязанностей, хотя периодически и ругался по этому поводу с Гокудерой, который метил на место Правой руки и считал, что таким образом тот пытается избавиться от него. С другой стороны… Реборн жил очень долго и повидал очень многое, но в силу своей веры всегда придерживался традиционных взглядов. Ему нравились девушки с их грудью, точеными фигурками, завлекающими взглядами и соблазнительными пухлыми губами. Когда он был моложе и над ним еще не довлело Проклятие Три-ни-сетт, он никогда не отказывал себе в удовольствии провести один-два вечерка с понравившейся ему девушкой. Конечно, он ничего не имел против выбора подопечного и практически (на самом деле самого настоящего, пусть и не биологического) сына, но понимать, что подобные отношения завязываются между двумя мужчинами… Особенно если один из которых должен продолжить род Джотто, но… На самом-то деле, какая разница, если они счастливы друг с другом? Правда, теперь осталось решить остальные проблемы, чтобы выбить спокойную жизнь, и тогда все обязательно будет хорошо. Обязательно. Иначе просто и быть не может. — Смотри у меня. — грозит Солнце, после чего спокойно отправляется из комнаты подопечного на кухню, чтобы дать парням провести время наедине. Они так мило и влюбленно смотрятся вместе, что даже его обычно каменное сердце тает при взгляде на них. Впрочем, оно у него всегда тает, когда рядом находится шатен, так что, наверняка, дело даже не в их влюбленности. Реборн очень надеется, что в итоге все пройдет максимально хорошо. Впрочем, если бы Вария не была настроена урегулировать конфликт таким образом, они бы не согласились приехать, так что они имеют все шансы на очень хороший финал для себя и крайне плохой для Иемицу, потому что подобной подставы для собственного сына едва ли кто-то вообразить бы смог). И его совершенно не оправдывает то, что тот, возможно, ничего не знал о его болезни. В конце-то концов, если бы его ребенок интересовал и он бы переживал за жену и сына, то мог бы поинтересоваться их делами, потому что сейчас Аркобалено имеет картину того, что за четырнадцать лет Тсуны тот видел Внешнего Советника два раза — и последний был тогда, когда мальчику только-только исполнилось пять лет. Причем, приезжал он не один, а вместе с Тимотео, который и заблокировал очаг Пламени ребенка, чем его практически угробил. Хорошо, что в это дело вмешался Шаман, потому что без него Савада наверняка бы был уже мертв. И Солнце не узнал бы, каким замечательным и добрым тот может быть.***
— Интересно, что мне надо будет им сказать? — задумчиво спросил Чуя, заглядывая в хитрые разноцветные глаза. Он потерся носом о щеку Дазая и легко чмокнул его в уголок губ, машинально наматывая на палец длинную синюю прядь. — Тебе ничего не нужно говорить, солнце. — обнадеживающе улыбнулся Осаму, довольно хихикая. — Ты просто должен сидеть и выглядеть красиво. — Серьезно?! — вскинул брови Накахара, закатив глаза. — Не думал никогда, что ты смотрел вторую часть «Горбуна из Нотр-Дама»… — Ты многое обо мне не знаешь. — подмигнул тот, ласково поцеловав его в тыльную сторону руки. — Но насчет «сидеть и выглядеть красиво» я серьезно. Ну, почти. — Почему я не сомневаюсь?.. — закатил глаза шатен, весело щуря глаза. — Ладно уж, рассказывай свой разработанный и очень продуманный план. Дазай одаряет его радостным и гордым взглядом, будто родитель, наблюдающий за успехами своего чада, после чего начинает излагать то, что он наработал. Чуя закатывает глаза и фыркает, слушая то, что рассказывает ему этот псих. — Это весьма рискованно и тупо. — наконец постанавливает он, задумчиво качает головой. — Но может сработать. — Не может сработать, а сработает идеально. — подмигивает ему Осаму. — Хотя бы из-за эффекта неожиданности. Накахара кивает, соглашаясь. Да, это определенно сработает. И он на сто процентов уверен, что Вария всеми руками и ногами поддержит этот план. И Иемицу с Тимотео наверняка хватит инфаркт.***
(Стоит ли говорить, что вся Вария и правда была согласна на все, лишь бы насолить тем, кто так долго задвигал их на дальний план? Впрочем, они бы даже помощь Дьявола приняли ради этого.