Смутная печаль в огненных тонах

      Сорри, но я был безумно занят. К сожалению, работу никто не отменял, но у меня снова началась учеба в институте, поэтому я не могу выкраивать так много времени, как раньше, на фанфики. Плюс внезапно началась практика, от которой вообще непонятно, что именно ожидать.       В общем, с главой я снова запоздал.       Как бы то ни было, приятного всем чтения!!!

***

— И как это все вот так закончилось? — обреченно вопросил Чуя, закатывая глаза к потолку. Ну, не то чтобы этого невозможно было ожидать, учитывая, каким… увлекающимся человеком порой был Дазай, но все же…       Все же даже для Осаму это немного перебор.       Ну… или все же не перебор, когда дело касается безопасности его чиби. — А ты чего-то иного от него ожидал? — ехидно спросил Реборн, вскидывая брови и растягивая губы в довольной усмешке. Со своей стороны он сделал бы абсолютно то же самое, поэтому даже не считал нужным ругать его. Разумеется, и хвалить Мукуро он тоже не собирался, но тот все прекрасно знает и без слов (чертов Туман), так что… — Ну не то чтобы иного… — задумчиво произнес шатен, растерянно взъерошивая волосы на затылке. Сейчас он выглядел настолько ошеломленно-очаровательно с абсолютно недоуменно-обреченной мордашкой, что Аркобалено Солнца с трудом сдерживал себя от смеха. — Просто я не думал, что Мукуро станет нападать на подростка… — Piccolino, ты, конечно, порой бываешь поразительно слеп. — покачал головой проклятый младенец, машинально погладив Леона по голове. — Он же помешан на твоей безопасности, как… как даже не знаю кто. — Как фанатик? — не очень уверенно вопросил Чуя, потому что эта ассоциация одновременно была наиближайшим определением для их отношений, но одновременно и не была. Скорее их ситуация напоминала два противоположных магнита, которых с непреодолимой силой тянет друг к другу, и ни один из них не может (не хочет) что-то с этим сделать. — Скорее как твой возлюбленный. — покачал головой брюнет, поправляя свою знаменитую шляпу. Накахара все еще с завистью поглядывал в ее сторону, восхищаясь и изящным силуэтом, и дорогой бархатной тканью, и великолепной лентой. Его шляпа, разумеется, была ничуть не хуже, но вот то, что обычно было на голове Реборна, было настоящим произведением искусства. Шатену было даже немного (чуть-чуть) завидно, потому что он и сам был бы не прочь поносить нечто похожее, хотя и не был поклонником федоры. — Знаешь, я даже рад, что он о тебе настолько сильно заботится. Учитывая твое состояние, это… необходимо.       Сам он, все же, скорее предпочитал борсалино или хомбург, так как они казались ему более представительными и величавыми. Хотя, глядя на Аркобалено Солнца, он готов был взять свои слова обратно и признать, что федора — почти что на первом месте. А это непросто признать, между прочим, когда твое сердце навек отдано другому стилю! — Я тоже рад этому, хотя некоторые его выходки и беспокоят меня просто безумно. — покачал головой Чуя, подперев щеку рукой. Да, Дазай его любил. Да, тот готов был действительно на все, чтобы обеспечить его безопасность. Да, это было очень приятно. Но порой… порой некоторые поступки Осаму действительно пугали. Впрочем, тот всегда был таким странным — мог дружелюбно улыбаться и протягивать конфету ребенку, а мгновением позже уже вонзить в его живот нож только потому, что ему стало скучно; мог отвешивать комплименты и дарить нежные поцелуи в ладошку, а спустя мгновение уже безумно смеяться, разряжая пистолет выстрел за выстрелом.       Впрочем, Накахара прекрасно знал, с каким именно человеком связывается, так что подобное не стало для него какой-то неожиданностью.       Тем более, что он знал, насколько сильно синеволосый боится того, что кто-то снова отнимет у него дорогого и любимого человека.       Да… После смерти Одасаку, его паранойя в этом плане стала еще более ужасающей.       Даже страшно представить, что он готов был обрушить на неосторожного глупца, который сделал просто намек на то, что может отнять у Дазая то, что тому дорого.       Ну… Шатен подозревал, что он должен радоваться уже тому, что Бьякуран хотя бы жив. Не то чтобы Чуя всегда был слишком мягким, добрым и ранимым (совсем нет, хотя последний пункт к нему можно было приписать с большой натяжкой), но он не переносил лишних жертв, особенно если знал, что их можно было бы избежать. Это тоже было одной из причин его вечных споров и ссор с Осаму, которые он не мог не вспоминать с ностальгией.       Сейчас… Ну, Накахара серьезно сомневался в том, что синеволосый стал бы ему возражать. Скорее бы заглядывал в рот из-за любви и со всем соглашался, одновременно придумывая донельзя гениальные планы по поводу того, как обезопасить его от пока еще неизвестных никому (даже самому Туману) врагов.       Ох, порой Дазай был таким Дазаем…       Но за это его в свое время шатен и полюбил, и собирался любить до конца жизни (и даже после нее, потому что что-то ему подсказывало, что простой смертью он не отделается, раз уж Кавахиро все равно пообещал ему жизнь Шамана в свое время (может быть)). Так что со всеми его сумасшедшими выходками и паранойей парень действительно мог и собирался мириться. Как говорится, своя ноша не тянет.       И все же иногда Чуе казалось, что Осаму уж слишком сильно усердствует в его защите. Конечно, наверное, если бы он оказался в той ситуации, когда сначала потерял, а потом заново приобрел любовь всей своей жизни, то он вел бы себя точно также, если еще не хуже, но все-таки синеволосый иногда слегка перебарщивал в своей заботе (хотя это все еще было очень приятно). — Не знаю, как ты, а я бы предпочел, чтобы возлюбленным моего сына был человек, который определенно сможет его защитить. — пожал плечами Реборн, который всячески одобрял действия Мукуро. Конечно, не было стопроцентной гарантии, что Бьякуран окажется именно таким плохим и гнилым человеком, каким его описал Рокудо, но, как говорится, лучше перестраховаться, чем потом обнаружить, что синеволосая нечисть была права, когда Джессо все-таки сподобится устроить апокалипсис и убить Тсунаеши!       Да и разве не счастье для любого отца, когда его ребенка настолько яростно защищают? Особенно это счастье происходит тогда, когда ребенок определенно нуждается в этой самой защите (все же, Пламя не могло полностью поправить его здоровье, особенно когда дело оборачивается синдромом хрустальных костей).       Так что Аркобалено определенно мог бы не переживать, что, если бы ему пришлось оставить Тсуну одного, то о нем ни было бы кому позаботиться.       Ну, не то чтобы он собирался так делать, но если подобное все же произойдет, Солнце определенно был бы куда спокойнее, чем без этого знания.       Потому что Мукуро действительно можно доверять.       По крайней мере, в вопросах, которые касаются безопасности его сына.       Тот скорее мир разрушит и сам удавится, чем позволит хотя бы кому-то навредить Тсуне.       Это ли не любовь?