Два конца цепи

Не больше пары дней прошло с момента возвращения Разведкорпуса обратно в стены, а Леви уже проклинал свою беспомощность и бесполезность для последующих миссий. Нога болела жутко, и наступать на нее было очень неприятно. Четырехглазая заявила, что у Леви сильный вывих, сначала решив, что это перелом, судя по тому, как место травмы опухло и посинело. К счастью, хотя бы это обошло капитана стороной. После обсуждения того, что Энни Леонхарт, та самая единственная выпускница из десятки лучших, что отправилась в полицию ("Так вот почему Эрвин обратил на нее внимание! Видимо, догадывался с самого начала, что с ней не все так просто..."), оказалась женской особью, Леви осознал, какой обузой стал для основного состава разведки. Чем может помочь калека? Хуже всего было осознание, что Эрвин остался без защиты. Его, Леви, защиты. За день до операции по разоблачению Энни Леви и Эрвин по привычке пили чай, практически в идеальной тишине. Лишь звон чашек о блюдца нарушал этот покой. Леви опустил голову вниз, разглядывая свое отражение в гладкой поверхности темного напитка. - Ты встревожен, - отметил Эрвин, изучая взглядом лицо своего капитана. - Тц, еще бы... Эрвин, я был опрометчив и глуп. Результат ты видишь, - тот погладил бедро, без слов указывая на травму. Эрвин покачал головой и, отставив чашку, сел рядом на диван: - Ты сделал все и даже больше. Никто из нас не мог представить себе, насколько коварен наш враг, а ты спас Эрена даже в этих условиях. - Не надо меня нахваливать, - огрызнулся Леви, отворачивая голову. - Моя вина, что я потерял свой отряд, я повредил ногу, я Эрена спасал, потому что по моей вине он оказался в пасти этой твари! - Ты был с Аккерман тогда. Что она натворила? - прищурившись, спросил командор, которому не составило труда узнать эти интонации, так не свойственные Леви. - Не придавай значения ее гневу. Ну, посмотри на меня, - он чуть наклонил голову, а потом сжал пальцами плечо капитана, заставляя обернуться. - Это не мы их убиваем, Леви, не ты и не я. Титаны имеют слишком много козырей в рукаве, на их стороне все, начиная с того, что от нас скрывают наше прошлое, и заканчивая тем, что титаном может оказаться любой из нас. Король, его прихвостни и эти твари - вот кого нужно винить. Не оправдывай их тем, что берешь вину на себя. - Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы поддаваться на провокации девчонки? Нет, Эрвин, я делаю выводы исходя из ситуации. Завтра мы едем в Стохесс. Наверняка Йегер разнесет там все к чертям собачьим, а ведь в отряде ни одного, кто по навыкам был бы равен мне, - Леви склонил голову, до боли сжимая зубы. - Аккерман за километры надо держать от Эрена. Она себя не контролирует, не слушает указаний... - Что и требовалось доказать: она признает над собой только своего хозяина, - большой палец Эрвина мягко, практически бессознательно гладил плечо Леви. - С другой стороны, она больше не допустит, чтобы Энни приблизилась к нему. И эта вылазка послужила ей уроком. Сейчас мы на одной стороне. - Я надеюсь на это. Иначе мне придется прибегнуть к крайним мерам, - Леви зло сверкнул глазами, поднимая взгляд на Эрвина. - Мы стараемся на благо человечества, и личные чувства нужно задвинуть на второй план. Это прозвучало более резко, чем капитану хотелось бы. Только вот... Разве он не делает то же самое, что и Аккерман, спасая Эрвина, жертвуя всем ради командора? Но у девчонки природа такая, а Леви... Все потому, что... Эрвин шумно выдохнул и усмехнулся уголком рта. Леви сейчас слово в слово повторил то, что крутилось в его сознании каждое мгновение, когда он ловил себя на том, что слишком долго наблюдает за своим капитаном, слишком часто проявляет заботу, слишком много задумывается о нем... - Ты прав, - проговорил он тихо. - Нет, - вдруг произнес Леви, скрывая свои глаза. Его небольшая ладонь легла поверх ладони Эрвина, сжимая. - Мне все равно, насколько сильно я буду ранен, я защищу тебя, Эрвин... - Не нужно, Леви, - другая рука Эрвина легла на второе острое плечо, притягивая Леви ближе. Смит с мольбой смотрел на него, и сейчас никакие правила и риски не имели значения. - Ты не можешь защитить меня от того, куда я бегу сам. Когда-нибудь этот ад поглотит меня полностью, но это не твой путь! Серые глаза уставились в голубые. Они оба замерли в осознании неизбежности произнесенного. Что, если Эрвин погибнет на одной из экспедиций? Что будет с ним, Леви? Разве у него будет жизнь после? Или же он, подобно этим мерзким Аккерманам, последует за своим Эрвином? - Не говори этого, слышишь?! - Леви нахмурил брови, шипя слова сквозь зубы. - Я буду сражаться за твою жизнь любой ценой! - Я не заслуживаю этого, - прошептал тот сокрушенно. - Тысячи людей умирают за меня каждый день, и я не хочу, чтобы ты был среди них. Ты тот факел, который горит во тьме для каждого из нас, ты надежда и вера в спасение, и иногда мне кажется, что ты можешь спасти и меня... - эти слова против воли вылетели изо рта Эрвина, но взять их назад было уже невозможно. - Нет, Эрвин, прекрати. Теперь это уже полная чушь! Леви уставился на него едва ли не с ужасом. Смит возлагал на него слишком большие надежды. На человека, который только и может, что быть злобным коротышкой, как его уже успел прозвать не один отряд разведки, и кромсать титанью плоть. У Эрвина вправду есть к нему чувства, Леви слышал это в каждом его слове. Но почему сам Леви вновь отдаляется? Вновь... Это несправедливо... Как же он хочет сказать эти слова... но почему не может?! - Ты командор, я лишь одна из пешек в твоих руках, - продолжил он, не скрывая отчаяния. - Факел - это ты, а я просто один из угольков, что поддерживает огонь. - Молчи! - вдруг велел Эрвин и запечатал его рот своим. Каждое сказанное слово будто резало тупым лезвием, не давая вздохнуть. Что это с ним? Разве он давным-давно не отказался от своей человечности во имя других, во имя победы? Что может болеть там, внутри, при одной мысли о том, что он продолжит этот путь, но уже без Леви, что больше никогда не увидит его? Леви даже не смог ничего сказать, послушно открывая рот для поцелуя. Он сидел неподвижной статуей, не понимая происходящего. Дрожь мгновенно пронзила все его тело, и он буквально упал в руки Эрвина, что захватил его в свои объятия, удерживая на месте. Леви ведь сам прекрасно слышал все сказанные нежные слова тогда ночью, еще перед миссией, его сердце заходилось в бешеном стуке при одной только мысли об Эрвине. Тогда почему он не может сказать ему главных слов? Чего он боится, если он сам привязан невидимыми даже не нитями - цепями к командору, а командор - к нему? О нет, в их отношениях слишком много недосказанности, а Леви все еще страшится преступить ту самую, последнюю черту, страшится больше Эрвина. Один из них не сегодня-завтра погибнет за стенами, а второй не сможет жить дальше, убивая себя самого, медленно и мучительно разрывая душу на куски. Разве Эрвин заслуживает такой участи? Ответить на поцелуй получилось не сразу. Наконец, когда в голове не осталось ничего, кроме ощущения мягких пухлых губ любовника на своих, Леви обхватил шею Смита, углубляя поцелуй. Лишь бы завтра все прошло по плану.

***

Безнадежное сидение в кабинете Эрвина лишь накаляло тревогу в сердце Леви. Командора сразу забрали на совещание к Закклаю, не подпуская близко никого из членов разведки. А уже после этого Эрвина в ожидании заключения приговора заперли в одном из кабинетов в центре, куда ни одна живая душа, кроме военной полиции, конечно же, не могла войти. Этот мерзкий Найл Док! Леви хотел прирезать его сразу, как только тот преградил им путь. Друг Смита из кадетского корпуса начал сильнее раздражать Леви, когда капитан узнал, что полицейский женился на первой любви Эрвина и поэтому решил прохлаждаться в военной полиции, держа свою задницу на безопасном расстоянии от титанов, при этом всегда унижая членов Разведкорпуса за безрассудство. В особенности драгоценного командора разведки. Но все эти размышления Леви отложил на потом, когда ему сообщили, что Эрен, наконец, пришел в себя. Поправив съехавший с плеч пиджак, который Леви нашел бесхозно висящим в одной из комнат старого штаба, он медленно похромал на встречу с мальчишкой. С тех пор, как информация об однокурснице Эрена стала известна самому Эрену, Леви начал беспокоиться за этого юнца. Энни Леонхарт была ему близка, можно даже сказать, была ему другом... Потому-то эта новость и отразилась на Йегере так сильно. По словам Армина Арлерта, он даже поначалу не мог действовать, не смог сражаться с тем, кто был дорог его сердцу. Остальные члены этого 104-го отряда были более решительными, чем главный козырь в рукаве людей внутри стен. Дверь была приоткрыта, и в комнате вокруг пострадавшего собрались все его друзья - и, конечно же, не обошлось без Микасы, что горящими глазами смотрела на свою проснувшуюся любовь в лице Эрена. Капитан прислонился к дверному косяку, склоняя на бок голову. Боль в ноге начинала разгораться с новой силой: было опрометчиво идти в бой с травмой, но без его сил малявки совершенно точно не справились бы: тогда Микаса и Армин начали обеспокоенно кружить вокруг Эрена, мешая операции. - Ну и долго же ты спишь, Йегер, - спокойный, серьезный взгляд серых глаз был устремлен прямо на Эрена, игнорируя других присутствующих в комнате. - Капитан! - вскинулся было тот, но, по-видимому, был еще слаб, чтобы подняться и как следует поприветствовать старшего по званию. - Я... Простите меня, я потерял контроль... - Выйдите за дверь, - тихим, но строгим голосом произнес Леви, шире открывая входную дверь, на что получил злой взгляд серых глаз Микасы. - Давайте! Не рассиживаемся! Мне нужно с Эреном поговорить. Армин потянул Микасу за руку, уводя вместе с остальными, и та, бросив последний взгляд на Эрена (что предсказуемо не смотрел на нее), послушалась. Йегер сел на кровати ровнее, готовясь выслушать все, что скажет ему капитан. - Тебе пока что не за что извиняться, дурак, - придвинув один из стульев поближе, Леви уселся на него, закидывая больную ногу на здоровую. - Мы ведь были в курсе, что ты со своим титаном не можешь поладить. Операцию удачной не назовешь, хотя мы сделали все, что от нас могло зависеть, - как всегда, тон Леви был сух и холоден, хотя даже сквозь эту стену отчуждения можно было заметить искорки беспокойства. - Как ты себя чувствуешь? - Я... я в порядке, капитан, - ответил Эрен преувеличенно бодрым голосом. Все в нем говорило о желании загладить вину за сорванные операции и стремлении рваться в бой уже сейчас, но следующий вопрос выдал истинное состояние Эрена: - Скажите, а Энни... она действительно навсегда останется внутри кристалла? - Это не ко мне вопрос, - тяжело выдохнул Леви, откидываясь на спинку стула. - Я понимаю, что тебе было тяжело принять факт, что твой близкий человек оказался таким омерзительным ублюдком. Но сейчас идет война, Эрен, война за наше будущее. Мы уже потеряли сотни, тысячи людей, чтобы стать на шаг ближе к победе, но в итоге мы оказываемся отброшены назад. Личные чувства мешают делу. - Она не... - попытался возразить Эрен, но сразу же умолк. Леви был абсолютно прав: его обманутые ожидания были совершенно некстати в том мире, в котором они жили. - Да, я... я понимаю. Как ваша нога? - вдруг спросил он. - Я еще нескоро к вам присоединюсь, - заключил Леви, похлопав себя по бедру. - Твоя подружка очень беспокоилась за тебя. Идет наперекор всем приказам, только чтобы вытянуть твою задницу из беды. Уже не ее винить хочется, а твою удачу. И, к слову, раз ты ее хозяин, контролируй ее выплески героизма. Эрен непонимающе сощурился на последних словах, пытаясь определить, какой смысл вкладывал в них капитан, а потом вдруг взорвался: - Микаса считает меня маленьким ребенком, постоянно носится со мной... Она ведь пошла в Разведкорпус не потому, что человечество должно быть свободно, не чтобы уничтожить титанов, а просто потому, что я здесь! - Все это видят, Йегер, - покачал головой капитан. - Но, к сожалению, с этим ничего нельзя сделать. Она довольно сильный боец - кстати, благодаря тебе - и ее силы нам еще пригодятся. Поэтому сам не лезь в пекло и ее за собой не веди. Разведка - не детский сад, где мне с вами нужно за ручку ходить и с ложки вас кормить. Почему-то я все еще это делаю. "Все же Эрвин был прав", - думал он, проговаривая все это. Эти Аккерманы не поддаются никакому контролю, слепо идя за своим хозяином. Микаса стала идеальным примером этой омерзительной связи. - Я постараюсь, капитан, - серьезно ответил Эрен, и весь его запал бесследно испарился. Сейчас не время для истерик, и он это понимал. И, если уж Леви считал, что Йегер сам должен следить за Микасой и ее состоянием, он, Эрен, мог это сделать. Леви одобрительно кивнул головой, уже более тепло смотря на Эрена. - Только не переусердствуй, а то ты еще к кровати привязан. Восстанавливай силы, ты нам нужен, - он ободряюще похлопал Эрена по тыльной стороне ладони.