Иллюзия жизни

В дом Саймона Маркус ворвался совершенно бесцеремонно, буквально взлетел наверх по ступеням и ввалился в комнату. Если Мэри сегодня была дома, то, бесспорно, позже Маркусу станет стыдно за поведение, но сейчас его это не волновало. Он весь день переживал о том, что Паркер сделал с Саймоном. Сообщения, что все в порядке, ему не хватило, а кудахтанье Шейлы, что Патрик поступил ужасно, избив Саймона, только раздражали. Сам Патрик скалился в сторону Маркуса, словно пытался намекнуть, что с удовольствием разбил бы лицо и ему. Патрисия в такие моменты смотрела на Патрика убийственным взглядом и тот отворачивался. Маркусу казалось, что в глубине души тот лелеял надежду, что Патрисия снова к нему вернется, а значит, Маркуса не тронул бы при любом раскладе. Это бесило, потому что прятаться за Патрисию не хотелось, но и провоцировать конфликт тоже сейчас было не в интересах Маркуса. Хотя желание разбить лицо у них с Патриком было взаимным. Но сейчас, глядя на спящего на кровати Саймона, Маркус наконец-то выдохнул. Саймон развалился на животе, обняв подушку двумя руками. И, судя по всему, был совершенно в порядке. Чего бы ни хотел Паркер, вреда Саймону он не причинил. Поэтому Маркус скинул кеды, лег на постель рядом с ним и прикрыл глаза. Всего на минуту, как он считал, но неожиданно для себя провалился в сон. Нервное напряжение этого безумного дня дало о себе знать. Дня без Саймона рядом. Проснулся Маркус от того, что ему снился абсолютно дурацкий сон о том, что у них ничего не вышло. Они с Саймоном мчались на «Шевроле», стараясь уйти от погони, но все закончилось аварией. От ощущения удара Маркус и проснулся, даже вздрогнул. Ему не сразу удалось понять, что это всего лишь сон, а Саймон спит рядом, при этому закинув на Маркуса руку и ногу. Маркус притянул его ближе к себе и попытался снова уснуть. Но это не получалось. Картинки будущего, теперь уже менее радужные, чем раньше, так и лезли в голову. Маркусу хотелось взвыть, выкинуть их, думать только о том, что план удастся и все закончится благополучно, но не выходило. Он постарался выбраться из-под Саймона, пойти поискать чего-нибудь в холодильнике, но это не удалось. — На тебе слишком удобно спать, чтобы я позволил уйти. — Саймон приподнял голову и посмотрел Маркусу в глаза. Взгляд был несколько мутным и расфокусированным после сна. Такой домашний, взлохмаченный и уютный Саймон нравился Маркусу куда больше, чем прежний — злобный и колючий, готовый наброситься после каждого слова. Поэтому Маркус даже ничего не стал отвечать, лишь повалил Саймона на кровать и поцеловал. Губы Саймона были слегка сухими и потрескавшимися, потому что он часто их облизывал, когда нервничал. Маркус в свое время пытался отучить его от этой вредной привычки, но Саймон совершенно не был готов контролировать свои действия. Они целовались неторопливо, ласкали губы друг друга, Саймон даже один раз ощутимо укусил Маркуса. В ответ он запустил руки под футболку Саймона, провел пальцами по ребрам, слегка щекоча, мгновенно ощутил, как тот напрягся. О страхе Саймона перед щекоткой Маркус знал с детства, при этом совершенно не стеснялся этим пользоваться. Кожа под пальцами была горячей, Саймон часто жаловался на то, что ему жарко. Причем порой это происходило тогда, когда сам Маркус отчаянно мерз. — Это нечестно. Ты знаешь мои слабые места, — возмутился Саймон, хотя недовольным совершенно при этом не выглядел, а даже скорее наоборот. — Так узнай мои, — усмехнулся Маркус и наклонился, чтобы провести языком по шее. Саймон явно воспринял эти слова как руководство к действию. Он запустил ладони под футболку Маркуса, слегка царапал ногтями кожу спины, а после и вовсе стащил ее и, повалив того на спину, уселся на бедра. Маркус лишь улыбнулся, наблюдая за тем, как Саймон стаскивает футболку и с себя. Он и представить не мог, что однажды они станут так близки. Когда он впервые понял, что его тянет к Саймону, что прикоснуться к другу хочется совершенно не по-дружески — это была паника. А вот сейчас он проводил пальцами по бедрам Саймона, чувствовал, как напряжены его мышцы, и ловил от этого самый настоявший кайф. Он безумно хотел Саймона, но некий страх все еще улавливался на периферии сознания. С девушками было проще, с девушками он точно знал, что надо делать, а вот с Саймоном… Все казалось более сложным. Зато Саймон растерянным вовсе не казался. Он довольно быстро избавился от одежды, склонился над Маркусом, провел языком по шее, спустился ниже, слегка укусил за кожу возле ключицы. Возникло ощущение, что он просто хотел пометить Маркуса, но тот и не возражал. Маркус запустил пальцы в волосы Саймона, чтобы притянуть к себе и поцеловать, почувствовал, как его член прижимается к паху, и невольно дернул бедрами, чтобы соприкоснуться с ним. Саймон простонал в поцелуй, перекатился на спину и увлек за собой Маркуса, при этом не прекращая целовать. Маркус снова двинул бедрами, ощущая, что от возбуждения ему уже больно. Хотелось большего, намного большего. Он был уверен, что Саймон тоже чувствует это, поэтому обхватил их члены рукой, принимаясь надрачивать. Уж это он делал неоднократно, правда, самому себе, но сейчас разница не казалась значительной. Саймон остановил его, протянул руку, несколько секунд что-то пытался найти в ящике тумбочки возле кровати, при этом второй рукой не переставал прижимать Маркуса к себе и целовать. Это определенно затрудняло поиски, но если бы Саймон попытался оторваться от него, то он точно его бы убил. Собственными руками, потому что прежде Маркус не испытывал ничего подобного. Наконец-то Саймон нашел то, что искал, и через секунду в руках Маркуса оказался тюбик с кремом для рук. Маркус, конечно, знал, что с этим нужно делать, но страх причинить боль, сделать что-то не так оказался сильнее даже безумного возбуждения, готового просто разорвать на части. Показалось, что оно даже на секунду вовсе отступило, но Саймон уверенно провел пальцами по бедру Маркуса, коснулся паха, а позже сжал пальцы у основания члена. Маркус застонал, ткнулся в шею Саймона, лихорадочно целуя. Его движения были рваными, нервными, нетерпеливыми и лихорадочными, но он все же сумел сдержаться, когда почувствовал, что Саймон под ним дернулся и, кажется, зашипел сквозь зубы. Маркус даже захотел остановиться, но Саймон поцеловал его, а потом слегка двинул бедрами, явно призывая продолжить. Маркус пытался быть аккуратным, неторопливым, но получилось, похоже, не очень. Он почувствовал, как сжались пальцы Саймона на его плечах, увидел, как тот прокусил губу, но остановиться уже не смог. Разум отказывался, поэтому он лишь обхватил член Саймона, лаская, и принялся двигаться сам. Саймон забросил на него ногу, прижав к себе еще теснее, и Маркус кончил. Слишком быстро, как ему показалось, но Саймон не заставил его долго ждать. — Прости, — прошептал Маркус куда-то в область шеи Саймона спустя несколько минут, когда дыхание более-менее пришло в норму. Сейчас сознание возвращалось, поэтому мысль, что он причинил Саймону боль, вспыхнула в голове. И это чертовски портило только что полученное удовольствие, хотя тело с разумом было в этом не согласно. — Говорят, во второй раз куда легче, — усмехнулся Саймон и провел пальцами по волосам Маркуса. — И я хочу выяснить это уже сегодня. Даже, вполне возможно, что прямо сейчас, потому что, похоже, щекотка меня возбуждает. Маркус оторвался от шеи Саймона, слабо улыбнулся и провел пальцами по ребрам. Саймон в первую секунду дернулся, а потом приподнялся и снова поцеловал Маркуса. — Сай. — Маркус прервал поцелуй и провел пальцами по щеке Саймона. — У тебя уже был кто? — Конечно, — усмехнулся Саймон, — ты. Знаешь, сколько я дрочил на тебя, лежа в этой самой постели. Не верится, что сегодня мне здесь дрочил ты. Мечты сбываются. — Ты хоть иногда можешь быть серьезным? — простонал Маркус. — Я боялся даже думать о тебе, но мечтать запретить себе не мог. Я люблю тебя, Маркус, всегда любил и всегда буду. Такая серьезность сойдет? — Никогда не думал, что мне признается в любви человек, перепачканный в собственной сперме, — рассмеялся Маркус, — но я тоже люблю тебя, Саймон. — Тогда поздравляю, тебе достался самый большой идиот во всем Логане. Ответить Маркус не успел, потому что Саймон снова его поцеловал. И, если честно, больше разговоров Маркусу хотелось узнать, каким все-таки бывает второй раз.