Иллюзия жизни

Маркус рылся в шкафу Саймона, чтобы найти подходящую футболку. Все вещи Саймона были ярких цветов, иногда со странными принтами, чаще просто однотонные. Маркус в одежде был более сдержан — предпочитал вещи черные, серые или белые. Яркие цвета почему-то казались ему противоестественными в сером и однотонном Логане. Хотя сейчас он думал, что, может, яркая одежда — это неплохой способ сделать жизнь ярче? Ради этого Саймон носил такую одежду и принимал наркотики? Мысли о наркотиках неприятно зудели на подкорке сознания. Саймон обещал, что с этим покончено, да и сказал, что особой тяги и привязанности у него не было. Маркус не был против покурить травку раз в два или три месяца, не видел в этом ничего плохого, но то, как часто это делал Саймон, напрягало. Оставалось верить, что все оно в прошлом, а еще, что они смогут сделать жизнь яркой и насыщенной и без наркотиков. Он хотел верить, что им это удастся. В Нью-Йорке, а может, другом крупном городе, но точно удастся. Маркус забрался в самый дальний угол шкафа, вытащил на свет футболку черного цвета и удовлетворенно улыбнулся, но улыбка тут же померкла. Вместе с футболкой из шкафа вывалился пакетик с таблетками. — Нашел, что искал? — Саймон ввалился в комнату, по пути вытирая волосы полотенцем. — И кое-что еще. — Маркус поднял зажатый между пальцами пакетик и вопросительно посмотрел на Саймона. — Их сегодня принес Паркер, ты же сам согласился, что мой план хорош. — Саймон отбросил полотенце на стул и скрестил руки на груди. Это несколько отвлекало Маркуса от мыслей о наркотиках, потому что Саймон был без футболки, а возле его ключицы виднелся укус, оставленный буквально несколько часов назад. И воспоминания об этом, а еще о том, как Саймон стонал, прижимаясь все сильнее к телу Маркуса… Воспоминания о губах, прикосновениях… Маркус никогда не думал, что он может быть настолько озабочен вопросами секса, что перестанет соображать. — Но разве мы не должны были сперва поговорить с отцом? — Маркус перевел взгляд на лицо Саймона, но тот запустил руку в волосы и слегка наклонил голову, чтобы не смотреть на него, явно обдумывая, что именно сказать. И мысли о том, что совсем недавно он так же запускал пальцы в волосы Маркуса, оттягивал его голову назад, чтобы оставить поцелуи на шее. Нет, это точно было невозможно. У них столько проблем, нерешенных вопросов, а Маркус думал о том, что вместо разговоров снова хочет трахнуть Саймона. Когда чувства были невзаимными, когда была необходимость держать их внутри, у него не было таких навязчивых желаний. Да и в самом начале отношений, когда каждое прикосновение все еще сопровождалось страхом и неуверенностью, тоже. А сейчас желание сводило с ума. — И что, мне стоило не брать их? — Саймон подошел к Маркусу и забрал пакетик, чтобы бросить на стол. — Я бы вызвал подозрения. Я понимаю, что у тебя нет оснований верить мне, но, Маркус, я не собираюсь врать тебе. Я решил бороться за нас, свою жизнь и не отступлю от этого плана. — Я верю тебе, но не могу не беспокоиться, — ответил Маркус и обнял Саймона. — Мне кажется, что в любой момент все может рухнуть. Словно у меня под ногами не твердая земля, а болото. Один шаг не в ту сторону… Он замолчал и уткнулся в шею Саймона. Больше всего на свете Маркус хотел наплевать на страхи, жить в удовольствие, думать только о том, что хочется завалить Саймона в постель прямо здесь и сейчас. Пить пиво, смеяться, рисовать комиксы и просто наслаждаться жизнью. Ведь так делают обычные подростки? Но он родился в Логане и полюбил Саймона, а значит, по умолчанию не был обычным подростком. И как бы Маркус не старался, но в шестнадцать тащить такой груз на плечах — это довольно непросто. — Но теперь отступать уже поздно, — ответил Саймон. Маркус хотел что-то ответить, но резко открывшаяся дверь заставила его буквально отскочить от Саймона, а сердце забиться в бешеном ритме. Только увидев на пороге Патрисию, Маркус немного успокоился. — Тебя стучаться не учили? — спросил Саймон и направился к шкафу, чтобы найти футболку. Маркус принялся натягивать ту, что держал в руках. Патрисия явно была растеряна, потому что так и застыла на пороге в молчании. — Я увидела твою машину. Мы с Шейлой собрались по магазинам. Я подумала, что ты мог бы меня подбросить к ней. — Да, конечно. — Маркус кивнул. — Я подожду на улице, — выпалила Патрисия и выскочила за дверь. Маркус был уверен, что в ее глазах он увидел слезы. Еще одно последствие его неправильной любви. Он мог бы просто отказать Патрисии, но в сложившихся обстоятельствах нуждался в ее поддержке. Маркус знал, что ей больно, но еще понимал, что она его ни за что не бросит. Замкнутый круг. Жаль, что в последний год он перестал замечать, какая она на самом деле, поверил маске «королевы школы». Маркус сожалел о многом. — Я вернусь. Чуть позже. — Он повернулся к Саймону. — Ты же ее парень. — Тот пожал плечами и натянул ярко оранжевую футболку. — Я — твой парень. — Маркус подошел и обнял Саймона. — Твой. — Когда-нибудь мы скажем это без опаски, но сейчас ты — ее парень. И мне жаль, что она из-за этого страдает. — Мне тоже. Я останусь сегодня у тебя? — вдруг спросил Маркус. — Тут и до Патрисии ехать ближе. — Я бы предложил купить смазку, но думаю, мистер Голвер будет в шоке. Маркус закатил глаза. Саймон прав: такая покупка, а потом ночевка у него наверняка вызовет вопросы. Можно было бы попросить Патрисию, но делать ей еще больнее не хотелось. Это раздражало. Необходимость взвешивать каждый шаг бесила до невозможности. — Как-нибудь съездим в соседний городок, а пока у меня очень много крема для рук, — рассмеялся Саймон. Маркус лишь закатил глаза и вышел из комнаты. Ему хотелось поскорее отвезти Патрисию к Шейле, чтобы вернуться к Саймону и его крему для рук с запахом мяты. Маркусу, определенно, нравилась мята.

***

Маркус нашел Саймона в школьном туалете. Тот о чем-то переговаривался с Патриком, что уже само по себе взбесило, но он сдержался. Сейчас нельзя показывать совершенно никаких эмоций, поэтому он безразлично прислонился к стене в ожидании, пока разговор не закончится. — Твой дружок куда благоразумнее тебя. Может, и ты возьмешься за ум? — усмехнулся Патрик и, выходя из туалета, задел Маркуса плечом. Полностью проигнорировав его и дождавшись, пока за Патриком закроется дверь, он мгновенно оказался возле Саймона и, не дав тому и доли секунды, чтобы среагировать, поцеловал. — С ума сошел? А если… — начал было Саймон, но, видимо, благоразумно решил, что отчитывать Маркуса — дело гиблое и глупое. — Надоело прятаться. Патрик надоел. Шейла раздражает. И Патрисия всего этого не заслужила, — заявил Маркус. Ему хотелось верить, что Саймон тоже ощущает это раздражение, поселившееся внутри, казалось, навечно. — Недолго нам осталось играть по их правилам. Твоя мама согласилась? — Мама была несколько удивлена моей просьбе, ведь я в последние дни только и делаю, что пропадаю у тебя. Думаешь, твое появление у меня насторожило бы Паркера? Все знают, что мы снова друзья. — Или тебе так проще сбегать по ночам к Патрисии. Поверь, Шейла в этом уверена, — улыбнулся Саймон так, что Маркус сразу понял, чья заслуга эта уверенность Шейлы. В вопросах их прикрытия Саймон и Патрисия действовали на удивление слаженно, а вот Маркус на все вопросы отмалчивался, поджимал губы и советовал местным сплетникам не лезть в его личную жизнь. — Знает Шейла, знает Патрик, знает Паркер. Не думал, что местный наркобарон — сплетница, — фыркнул Маркус. — Он не должен думать, что я ищу встречи с твоим отцом, Маркус, ты сам это прекрасно знаешь. Маркус хотел ответить что-то еще, но дверь в туалет открылась, и зашел Тайлер с Кристофером. Тот не был частью футбольной команды, но вроде дружил с Тайлером с детства, поэтому невольно прибился к элитной тусовке. — Встретимся на химии, — кинул Саймон и вышел из туалета. Маркус лишь кивнул ему вслед, бросил взгляд на Тайлера, делившегося с Кристофером каким-то порошком. Да, наркотики попадут сюда и без помощи Саймона. Похоже, выпивка, наркотики, секс и сплетни — это единственные развлечения, доступные в их городке. Маркус вздохнул и поплелся на урок. Ощущение, что ему нужно валить из этого местечка, стало только сильнее.