***
Кардинал сидел в кожаном кресле с резными деревянными ручками и изучал какие-то бумаги, когда девушка вошла в помещение. Она бесшумно спустилась по ступенькам лестницы. – Ваше Высокопреосвященство, – произнесла юная девушка, покорно склонив голову и присев в глубоком реверансе. – Это вы, Рэймонд? – не отрываясь от своих дел, спросил Ришельё. Голос, которым он задал вопрос, был абсолютно спокойным и даже ленивым. – Да, Ваше Высокопреосвященство. – Подойдите ближе, – мужчина повернул голову и сделал знак, подзывая её к себе. Девушка поспешила приблизиться к нему. – Вы немедля отправляетесь в Брюссель, – взгляд у него был жёсткий и задумчивый одновременно. Однако, губы недовольно поджимались при коротких паузах, – Там, в Брюсселе, вам понадобится разыскать некоего маркиза Лекю. Вкрадитесь к нему в доверие и разузнайте всё, что необходимо. Это очень интересная особа. В основном он нам интересен тем, что имеет некую связь с дражайшей герцогиней де Шеврез. Вам всё ясно? – Да, но... – её голос звучал как-то неуверенно. – Ну говорите же! – в голосе кардинала впервые за время их разговора появились ноты раздражения, – Сейчас не время для замешательств. Рэймонд медленно опустила веки, губы её побелели, но она тут же открыла глаза снова; точно кораллы, заалели её губы, сомнения пропали и кажется, девушка приобрела некую уверенность. Кажется, она на мгновение стала человеком, для которого в жизни не существует тайн, которые нужно было бы скрывать от Его Высокопреосвященства. – Сегодня я получила письмо от де Шеврез, – ни одна черта её прекрасного лица не изменилась – она только и взглянула на лицо Ришелье, желая уловить малейшие его изменения, – Кажется, она хотела обсудить что-то очень важное. Мужчина медленно поднялся со своего кресла, а девушка чуть отступила назад. Всегда скупые слова похвалы, улыбка или просто одобрительный взгляд этого человека, приводили её в радостное настроение. И в этот раз, она почувствовала на себе одобрительный взгляд кардинала. Его тонкие губы растянулись в ехидной улыбке. Кажется, он был очень доволен. – Почему же вы раньше никогда не упоминали, что ведёте переписку с герцогиней? – карие глаза внимательно смотрели на неё. – По своей глупости, я отчего-то подумала, что подобное не будет вам интересно. Сделав один шаг в её сторону, мужчина взял девушку за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. Она невольно отвела взор. – Вы подумали, – произнёс он тихим, похожим на шипение змеи голосом, – Впредь, запомните, де Шалон, всё, что я смогу хоть как-то использовать в своих целях, что может повлиять на судьбу Франции, имеет значение. А теперь, идите, приведите себя в порядок и отправляйтесь к её светлости. В Брюссель вы отправитесь послезавтра, – казалось, что кардинал был бесконечно рад только что услышанной новости, он сдержал улыбку, в которой уже были готовы расплыться его губы, – ведь герцогиня не будет ждать вас вечность. Позже, я жду от вас все подробности. Идите, вы свободны. – Да, Ваше Высокопреосвященство.***
Мари Эме де Роган-Монбазон, она же герцогиня де Шеврёз, являлась гордой представительницей высшей французской аристократии. У неё был аккуратный, точёный овал лица, маленький круглый подбородок и по-детски пухлые губы. Темно-русые блестящие волосы всегда были собраны в элегантную причёску. Словом, герцогиня была весьма хороша собой. Однако, за вуалью всей этой красоты и очаровательности таилась некая страсть к утончённым любовным интригам. Трудно сказать, сколько любовников имелось у де Шеврёз. О, сколько сердец пленила она своей красотой! И признаться, Мари пользовалась тем, что многие мужчины были не прочь приобрести её расположение. Она несомненно получала удовольствие от своих игр в роковую женщину. Тем временем, карета подъехала к крыльцу дома герцогини, и дворецкий поспешил открыть дверцу, чтобы помочь молодой графине выйти. Ступив на землю, она удостоила того благодарным взглядом. Вслед за ней, из экипажа поспешно вышел мужчина. Остановившись рядом с де Шалон, он окинул внимательным взглядом прислугу этого дома. Два его чёрных глаза горели, как угли, а короткие волосы, чёрные, как воронье крыло, вились мелкими кольцами, и весь он был одет в чёрное. Порода и врождённое благородство читались в посадке его головы. Правая рука лежала на эфесе шпаги. – Герцогиня уже ожидает вас, Ваше сиятельство, – произнес слуга и поклонился ей, – Я провожу вас. И они втроём двинулись по коридорам. Поместье внутри словно вымерло, и только глухие звуки их шагов разносились тихим эхом. Добравшись до двери, ведущей в комнаты герцогини, девушка остановилась. – Подождите меня здесь, – произнесла графиня, обращаясь к Готье. – Как скажете, графиня, – он покорно склонил голову. Слуги распахнули двери. Кто-то громко оповестил герцогиню: – Графиня Рэймонд де Шалон прибыла. Женщина повернулась в сторону входной двери. Она сразу охватила взглядом её золотисто-каштановые волосы, собранные в высокую причёску, матовую белизну кожи, округлость шеи, чудесно посаженной на прекрасные плечи, и, наконец, платье, тёмно-синее, с широкими рукавами. – Рада вновь видеть вас в добром здравии, Ваша светлость, – подхватив пальчиками платье, Рэймонд присела в реверансе. – Ох, моя дорогая, отбросьте эти формальности, – со смехом воскликнула герцогиня. Подняв голову, Рэймонд заметила, как взгляд Мари блуждал по помещению явно в поисках кого-то третьего. Ей не составляло большого труда догадаться, о ком сейчас пойдёт речь. – Позвольте, я не вижу подле вас вашего крайне симпатичного слугу. Где же он? – Если вы о Готье, то он мне не слуга, – спокойно произнесла девушка, – Он ожидает меня за дверьми. – В таком случае, советую вам зорче следить за ним, – тут де Шеврёз бросила на неё быстрый многозначительный взгляд, – а то украдут. Окинув её быстрым взором, графиня поспешила улыбнуться натянутой улыбкой, словно приняла эти слова к сведению. Но тут герцогиня приняла серьёзный вид и отойдя к окну, жестом позвала свою гостью за собой. Де Шалон послушно последовала за ней. Осторожно оглянувшись по сторонам, женщина жестом дала понять прислуге, находившейся в помещении, чтобы те вышли. Когда за последним слугой закрылась дверь, де Шеврёз свободно выдохнула. – Слушайте меня очень внимательно, уважаемая графиня, – голос герцогини звучал серьёзно. – Я вся превратилась в слух и внемлю каждому вашему слову, – отозвалась девушка, чуть склонив голову. Женщина внимательно посмотрела на свою собеседницу и поспешно продолжила: – Я знаю, что вы будете немы как могила и поэтому решаюсь поведать вам следующее. Несколько дней назад я получила письмо от маркиза Лекю. Это мой обожатель. Ах, дорогая де Шалон! Я чувствую, что моё сердце занято только этим пылким мужчиной. Он лишает меня разума, заполняет собой мои мысли. Признаться, слышала много красивых речей в свой адрес, но этот мужчина... этот маркиза Лекю, – при этих словах она глубоко вдохнула воздух и так закатила глаза, что Рэймонд всерьёз забеспокоилась, как бы её светлость не хлопнулась в обморок от переизбытка чувств. – Очередная история о мужчине, который является вашим любовником – это всё, что вы хотели мне рассказать? – в каждой чёрточке её лица сквозило неподдельное разочарование, – Дорогая Мари, я слышала подобные рассказы от вас уже сотню раз. Для меня вовсе не новость, что мужчины просто столбенеют при виде вас и превращались в безмолвные статуи, сражённые наповал неземной красотой. Расскажите же мне хоть что-то интересное! Герцогиня была свыше меры польщена, её пухлые губы изогнулись в застенчивой улыбке. Две-три секунды продолжалось молчание, будто бы де Шеврёз эмоционально впитывала каждое слово, произнесённое графиней. После, она опустила глаза. Казалось, что в её душе появлялись сомнения, и она металась, не зная, что предпринять. В итоге, крайне нерешительно произнесла следующее: – Этот мужчина, в определённых кругах является человеком не последней важности, к вашему сведению. – Я вам охотно верю, он ведь маркиз. – Вы меня упорно не понимаете. – Позвольте, как же тут понять, если вы говорите со мной загадками? – Письма. Всё дело в письмах, дорогая де Шалон. – В письмах адресованных вам? – И да, и нет. Это не моя тайна, я уже и так вам много рассказала. Реймонд внимательно посмотрела на неё. Кажется, Мари недоговаривает; больше знает, чем говорит, меньше говорит, чем думает; что-то скрывает — приподымает край завесы, чтобы тотчас вновь опустить. У этого маркиза должна была быть какая-то важная роль в этом всём. Но какая? Заговорщик? Последователь? – При всём уважении к вам, уважении к нашей с вами теплой дружбе, я более не в праве допытывался до мельчайших подробностей, – внезапно произнесла графиня и даже изобразила что-то похожее на горчайшую обиду на своем лице, – Мне не доставляет удовольствия вытягивать из вас каждое слово. Если это всё, герцогиня, разрешите мне откланяться. Женщина смерила её бесстрастным взглядом маленьких колючих глаз. – Как глубоко были, по-видимому, затронуты ваши душевные струны. Теперь вы обижаетесь на меня? – сказала де Шеврёз нарочито холодным тоном. – Ваша светлость, – Рэймонд склонила голову, – как смею я держать на вас обиду? Вы дороги мне, я не хочу ссоры. Простите, но меня ждут. На первый взгляд, ничего не изменилось — Мари всё так же хранила сдержанность снаружи, хотя внутри у неё поднялась настоящая буря, усмирение которой потребовало героических усилий. Но снаружи был штиль, улыбка всё так же играла на её губах, но что-то неуловимо переменилось. И девушка почувствовала эти перемены. Решив, что больше не стоит испытывать судьбу, де Шалон поняла, что ей необходимо в спешном порядке ретироваться. Не помня себя, она уже быстро шла по коридорам, упорно стараясь не пуститься в бег. Какое-то особое ощущение, возникло где-то в глубине сознания, которое, как сквозь сильный туман, подсказывало ей то, что ожидает в обозримом будущем. И это будущее, совершенно не радовало графиню, ведь ничего хорошего там не было. Конечно, она могла написать Мари позже письмо с извинениями… но даст ли это что-то? Когда де Шалон спустилась по ступеням парадной лестницы, Готье поспешно открыл дверь кареты своей госпоже. Они сели в карету, и кучер без приказания хлестнул лошадей, взявших с места крупной рысью. Оба пассажира молчали, и молчание нисколько не тяготило их. По настроению, по мрачному лицу с которым она вышла из комнат герцогини, мужчина сумел понять, что графине не удалось узнать то, что ей хотелось бы. – Не стоит печалиться, что вы не смогли доискаться всего, – мягко произнёс мужчина, обращая взор на девушку, – Если бы вы остались там и стали допытываться, то ничего хорошего из этого не получилось. Однако, вы так же могли бы проявить терпимость и подождать, пока герцогиня де Шеврёз, сама все расскажет. Она любит болтать в непринуждённой атмосфере. Только слова эти слетели с губ, как он тут же почувствовал на себе ядовитый взгляд серых глаз, который точно пронизывал его насквозь, проникая в каждую частичку души. Готье хотел еще что-то сказать, но попросту не найдя слов, потупил взгляд. Весь оставшийся путь они ехали в тишине, и каждый думал о своём.