***
После трансляции парни расходятся по своим комнатам. Джисон с Ченле, не сговариваясь, заметно мешкаются, не торопясь покидать зал. Нана гонит их спать, заметив их медлительность, на что парни одновременно возмущаются, отказываясь уходить. — Да какой спать? Время детское. — Вот поэтому тебе и пора спать, Джисон! — Нана! Если я макнэ, это еще ничего не значит! У меня есть право распоряжаться своей жизнью, в конце-то концов… — Иди распоряжайся ею, лежа в кровати, бестолочь. Джисон скривил обиженное лицо и театрально захныкал. Ченле начал посмеиваться с этой картины и попытался оправдать их вдвоем. — Да ладно тебе, Джэмин. Мы еще немного поиграем в плойку* и пойдем. Джэмин, пораздумав, подозрительно заулыбался, смотря то на Джисона, то на Ченле, и обратно. — Ладно. Так уж и быть, посидите еще немного вдвоем. Но только немного! — удаляясь, сказал он. — Спасибо, Нана. Перед тем как уйти, Джэмин случайно, а может и намеренно, по каким-то известным лишь ему одному причинам, выключил основной свет, оставив им лишь несколько тусклых ламп над телевизором. Обстановка получилась излишне интимной, но ребята совершенно не обратили на это внимания. Джисон, напротив, подумал, что так даже лучше, ведь теперь, лица друг друга им видно хуже и это помогает с некоторыми особо смущающими моментами. Ченле идет за джойстиками и включает консоль, пока Джисон пристально наблюдает за его неспешными движениями, ощущая, как к щекам приливает жар. — Во что сыграем? — спрашивает Лэлэ, протягивая джойстик, и Джисон нечаянно касается его руки пальцами, когда забирает его. Такое простое и уже тысячное касание между ними, которое лишь с недавнего времени вызывает кучу эмоций, да прилив вопросов в голове макнэ. Он впервые ловит себя на мысли, что руки Ченлэ очень красивые, и он, о господи, хочет сцепиться с его пальцами своими. Очень странные фантазии вынуждают его тут же посмотреть на собственные руки. Но кроме мыслей, что они ничем особым не отличаются и что это было очередное, очень странное видение — ничего в голову больше не идет. — Давай в Brawlhalla**. Давно не играли в неё. — помедлив, говорит Джисон, снова бросая взгляд на руки старшего. — Brawlhalla? Ты серьезно? Это же, как ты сам говорил: "нудятина для детишек"! — Ну и что. Мне хочется в нее, надоел мортал комбат уже. — Афигеть, Джисон. Может тебе правда пора баиньки… малыш? — смеется Ченле, и Джисон под эмоциями от услышанного прозвища, толкает его в плечо, чувствуя обиду и дикое смущение внутри. — Ай! Ладно, хорошо, я шучу. — продолжает улыбаться Лэлэ, потирая при этом плечо. — Так и быть, я не против твоей игры… — Ты старше меня всего на год, не делай вид, что на все пять. — Мой моральный возраст сорок шесть! — язвит Ченле. — Щас я его тебе подкручу до ста, что ты сразу сляжешь… — с задором поддается Джисон на провокацию и, бросая джойстик, лезет к уже визщащему Ченле, хватаясь за его шею, нависая сверху и имитируя удушение. Джэмину явно не понравилось бы то, чем сейчас занимаются его «дети» вместо того, чтобы видеть десятый сон. Но вот самих «детей» все прекрасно устраивает. У одного дрожат руки и сердце, а у второго действительно возрастает планка морального возраста, медленно смещаясь с восемнадцати до сорока шести. Или ко всем ста сразу, ведущим прямиком в могилу. И вовсе не потому, что они вдвоем имитируют смертельные действия. Джисон даже не обхватывает шею Ченлэ кольцом рук, они просто лежат по бокам, ребром ладони упираясь в ключицы и большими пальцами утыкаясь в начало челюсти. Джисон дергает голову от себя и к себе раз за разом, что от этой хватки и ситуации, Ченлэ начинает казаться, что его вот-вот поцелуют. Потому что, так нежно обхватывать практически всю поверхность шеи ладонями, кажется в других случаях просто не реальным. Комично имитируя предсмертные муки и пользуясь случаем, хватая Джисона за спину одной рукой и цепляясь за воротник другой, Ченле притворяется еще пару мгновений, пока Джисон не опускает руки ему на грудь и не начинает громко смеяться, склоняясь над Лэлэ и утыкаясь лицом ему в плечо. А потом, сам не зная, когда и как, он садится к нему на колени и крепко обнимает, притихая. Ченле абсолютно сбивает с толку это действие младшего и собственное разливающееся по телу бурлящее тепло, поглощающееся не менее жарким телом на нем. Он аккуратно, но крепко обнимает в ответ, боясь даже вздохнуть. В голове успевает промелькнуть тысяча мыслей о природе такого поведения Джисона. И позитивное мировоззрение Ченле не дает ему возможности думать о плохих вариантах. Джисон отстраняется, не сказав ни слова. Садится на диване и под вопросительным взглядом старшего, включает игру. Не зная, что самому говорить в такой ситуации, Ченле берет джойстик и они молча начинают играть.***
После нескольких молчаливых турниров, окончившихся вничью, Джисон тяжело вздыхает и начинает первым, резко вытягивая Ченлэ из зыбучих раздумий. — Заберешь баксы? Я думаю, они нам не нужны. — Что? Баксы? — отрывается от экрана старший, пытаясь вернуться в реальность — Аааа, баксы… Черт, Джисон. Это все были просто тупые шутки, ты же не воспринял все всерьез? Да? Джисон успел зависнуть сам, когда слушал милый голос и нервно сглатывал осознание своей безвыходной ситуации. — Нет, конечно. Я же сам шутил, все нормально. Просто ты должен забрать их… — Он поднял глаза на парня, в ожидание ответа, которого все не следовало. — Пожалуйста. — пришлось добавить ему. — Эмм, это странно, но окей, хорошо. — смущенно улыбаясь и теряя контроль над голосом, протянул руку Лэлэ. — Давай. Джисон тут же вытащил купюру из рукава кофты и потянулся к раскрытой ладони Ченлэ. Прильнув к чужой ладони кулаком, сжимающим банкноту, Джисон надавливал на руку парня сверху, постепенно раскрывая кулак до тех пор, пока их пальцы не переплились, и взгляды не столкнулись. А потом, пришла очередь Ченле нежно обхватывать шею Джисона.