***
Вечер медленно опускался на город. Небо порозовело, температура воздуха понизилась, при каждом горячем выдохе изо рта теперь шёл пар. Не смотря на прохладу и тот факт, что с каждой минутой, всё скорее приближалась ночь, молодой человек продолжал бежать. Пот катился по вискам и по шее, попадая под тонкую ткань хлопковой серой футболки, на которую была накинута лёгкая спортивная кофта. Алек не знал, сколько он уже бегает, но он точно знает, что у него объёмный плейлист и услышать одну и ту же песню уже третий раз что-то да значит. Он не хотел останавливаться, не хотел возвращаться домой, потому что там будет ещё хуже, там, он будет заперт в четырёх стенах и это просто сведёт его с ума. Лайтвуд не мог перестать думать о том, что сказала ему Камилла. Он пытался держать лицо при Рафаэле, но как только кольцо было куплено, они всё обговорили и Рафаэль сел в такси, Алек стал грознее грозовой тучи. Мысли, буквально, съедали его изнутри. Он не хотел верить в то, что Магнус может так поступать с людьми. Всё что он делал по отношению к Алеку, казалось парню искренним, тем, что он по правде чувствует и хочет. Но Алек в голове тут же начинал верещать, что Магнус манипулятор, что он, как и говорила азиатка, разобьёт ему сердце, он не изменился, он ещё хуже, чем Себастьян. А Алек в сердце твердил иное, утверждая, что Магнус влюблён в него, честен с ним и он не похож на такого человека, каким его описала Белькур. Сейчас, он как никогда прочувствовал, что значит принимать решения, когда следует контролировать либо сердце, либо голову, потому что компромисса между этими двумя не существует. Парень остановился, прекращая движение, и привалился к стене. Он не думал, что может так устать только от своих мыслей. Ещё в начале дня он собирался не гадать, что же за человек этот Магнус, а решать, найдёт ли он в себе смелости, чтобы прийти к нему домой. Вечерний Манхэттен жил. Люди ехали домой с работы, парочки ходили в кафе после длительной учёбы, другие, семейные пары, ходили в магазин за продуктами, чтобы приготовить совместный ужин и посмотреть какое-нибудь нелепое шоу. Алек тоже так хотел. Он хотел проводить время с любимым человеком, ходить с ним на свидания, в кино, по магазинам, делать маленькие приятные сюрпризы и решать всё в месте, но есть одна проблема — ему не с кем. Вдохнув поглубже грязный нью-йоркский дорожный воздух, Алек прикрыл глаза, решив отойти с дороги, чтобы не мешать прохожим ходить. Он вспомнил, что так и не ответил Изи. А девушка наверняка волнуется. Алек полез в карман за телефоном, думая пригласить сестру сходить куда-нибудь вместе. Шум, что был слышен чуть выше по улице, привлёк внимание Алека, молодой человек поднял глаза, смотря, что происходит. Дело было в двух девушках, что шли и что-то очень бурно обсуждали, размахивая каким-то листком и целуя экраны своих телефонов, невероятно громко при всём этом хохоча. Брюнет в удивлении приподнял брови, понимая, что никогда не сможет понять женскую натуру, хотя, он и в мужской не особо разбирается. Он ещё раз обвёл взглядом улицу и замер, точно так же, как и его сердце. Там, из-за поворота, откуда вышли девушки, показался ухмыляющийся чему-то Магнус, который держал в руках стаканчик с кофе, говорил что-то и кивал. Алек не мог отвести от него взгляд. Магнус был настолько красив, что в Лайтвуде развилось собственническое желание спрятать его и никому не показывать. Синяя рубашка, как и всегда открывающая вид на подвески на сильной груди, чёрный кожаный жилет, точно такие же штаны, на которые были пришиты звёздочки и подобие армейских сапог — вот, что сегодня было на Магнусе. Алек даже издалека заметил, что волосы чёлки в этот раз выкрашены в синий. На голове укладка, сделанная спешно и небрежно, делающая молодого человека лишь неотразимее. Скорее всего, как понял Александр, он разговаривал по наушнику, это объясняло его диалог с самим собой и ярую жестикуляцию — видимо, пытался кому-то что-то объяснить. Магнус, не замечая ничего и никого, направился в сторону дороги с интенсивным движением. В это время ступор Алека сменился напряжением. Лайтвуд отошёл от стены, которую подпирал, делая несколько шагов в сторону азиата. — Магнус! — громко позвал Алек, пытаясь привлечь внимание. Однако Бейн упорно шёл в сторону дороги, даже не смотря, куда идёт, не обращая внимания, что уже через несколько метров он окажется на проезжей части, где, к удивлению, сейчас не пробки, и по дорогам летают всякие лихачи. — Магнус! — более громко окрикнул парня брюнет, начиная двигаться в его сторону. В это время из-за поворота неожиданно выехала машина, которую занесло в сторону обочины. Алек и сам не понял как, у него будто вся жизнь перед глазами проскочила, но он за считанные секунды подбежал к Магнусу, резко дёргая на себя за локоть. В ушах был слышан только стук сердца с силой колотившегося о грудную клетку. Алек понял следующее: он сейчас явно не стоит, у него ужасно болит локоть и ему тяжело. Парень открыл глаза, хмурясь. Магнус, лежащий сверху на нём, недоумевая, хлопал глазами. — Скажи мне, ты идиот?! — прорычал Алек, чувствуя, как в нём закипает злость из-за такой беспечности парня. Магнус так и не ответил, ошарашено пялясь на Алека. Сейчас ему было плевать, что они лежат посередине улице, друг на друге, он просто смотрел в эти прекрасные глаза, в которых плескалась ярость, и не мог что-либо ответить. — Чем ты думал? Он мог тебя сбить! — продолжал злиться и всё высказывать брюнет. — Ты вообще не думаешь о своей семье? О тех людях, которым ты дорог? Не думаешь, что с ними будет?! Что… что будет со мной?! Под конец голос Алека чуть ли не сорвался, он услышал эти истерично-панические нотки, которые не мог не заметить Магнус, видимо, поэтому он так распахнул глаза. — Александр, — прошептал Магнус. — Что? — хмуро спросил Алек, тяжело вздыхая. — Я видел машину, но… — Тогда, какого чёрта ты шёл дальше? — Потому что мне нужно было спешить, на счёт работы. Не такси. Это было очень важно, но я хотел остановиться, — начал оправдываться Магнус, презирая себя за то, что он сейчас просто умирает внутри. А всё потому, что он лежит на Алеке, чувствует его всем своим телом, везде, где они касаются, чувствует, как тяжело вздымается сильная грудь, видит, а хватка на боках слабеет, как расширяются постепенно его зрачки. — Прекрасно, то есть, теперь, во всём виноват я? — приподнял одну бровь Алек, не переставая хмуриться. Магнус не смог не улыбнуться — это выглядело очаровательно. — Так слезай! Ты не пушинка, Магнус! Бейн прекратил улыбаться и с самым серьёзным видом осмотрелся, замечая, что всем плевать, что они там делают. Магнус заёрзал на парне, чтобы сползти с него. Алек и Магнус одновременно задохнулись, когда, сползая вниз, второй проехался своим пахом по паху Алека. Лайтвуд ударился головой об асфальт, закусив губу и жмурясь. Азиат резко сел на колени, смотря, как тяжело вздымается и опускается грудь брюнета, а потом его взгляд скользнул ниже. Магнус не думал, что когда-нибудь смутится, увидев чужую начинающуюся эрекцию, но он это сделал, спешно отводя взгляд и покрываясь алыми пятнами. Это было чертовски неправильно, что он сидел между разведённых ног Алека, у которого из-за Магнуса же встал. — Извини, — тихо сказал Магнус, будучи благодарным судьбе, что многие ньюйоркцы очень безразличные люди. Алек не ответил, он был занят тем, чтобы успокоиться и перестать ненавидеть себя. Всё, он переплюнул всё, что только мог: влюбился с первого взгляда, пытался самоутвердиться за счёт другого человека, напился так, что подрался с братом, а теперь у него ещё и стояк на человека, который ему нравится, и этот самый человек сидит между его ног, а ещё они посреди улицы. Алеку хотелось закричать от комичности этой ситуации и её нелепости. — Поднимайся, пожалуйста, — прозвучал нежный шёпот слишком близко, и Алек распахнул глаза, дёргаясь в сторону. Магнус уже стоял на ногах и склонился над телом брюнета, бегая глазами по его лицу. Алек зажмурился, глубоко вдыхая, и привстал на локтях. Правую руку пронзила острая боль, и парень зашипел от неприятного чувства, понимая, что локоть у него явно повреждён. Он сел, а потом еле поднялся на ноги, чуть пошатнувшись. Сильные руки удержали за плечи, а карие глаза обеспокоенно бегали по всему телу, пытаясь остановиться и заглянуть в глаза напротив. — Ты в порядке? — В полном, — тихо и грубовато отозвался Алек, сгорая со стыда. — Уверен? — решил уточнить Магнус, игнорируя холодность парня, понимая, что он сейчас явно не в себе. Но он не понимал, зачем так вести себя, подобное могло произойти с каждым. Алек ничего не ответил, решаясь просто уйти, чтобы не стало хуже. Резкая хватка на локте не дала этого сделать. Алек вскрикнул от боли, резко освобождаясь от невероятно болезненной хватки. Угораздило же Магнуса поймать его именно за больную руку. Бейн резко дёрнул Алека на себя за футболку и взял его правую руку, закатывая рукав кофты. — Боже мой, Алек, твоя рука, — виновато выдохнул Магнус, смотря на содранный в кровь локоть. Магнус не доктор, но, возможно, он видит в этой кровавой десятисантиметровой ссадине мясо, с которого очень сильно содралась кожа. — Всё в порядке, — буркнул Алек, выдёргивая руку. — Нет, конечно же! Что ты мелешь? Сейчас же пойдём домой! — Домой? — испуганно спросил Алек. — Конечно. Это очень серьёзная рана. Сам ты её не обработаешь. Твой дом в нескольких кварталах. — Не нужно… — начал отпираться Алек, понимая, что он не вынесет этого, он и так не знает, как жить дальше, а теперь Магнус пойдёт к нему домой, чтобы обработать рану — ему конец! Все попытки отказаться были прерваны одним суровым взглядом и недовольно поджатыми губами.***
— Проходи, — сказал Алек, пропуская Магнуса первым в своё скромное холостяцкое жилище. Молодой человек прошёл в квартиру, снимая обувь, чувствуя запах чистоты, апельсинов и кофе. Прекрасный запах. Именно так пах Алек. Хотя сегодня, когда он оказался в такой близости с ним, Магнус почувствовал только пот и апельсин. — Тут очень мило, — отметил Магнус, рассматривая и впрямь необыкновенный интерьер. Сразу видно, что делал знающий человек. — Да, это всё моя сестра. Алек подошёл к Магнусу, неуверенно переминаясь рядом с ним с ноги на ногу, пока молодой человек стоял в прихожей, рассматривая кухню и гостиную. Было ощущение, будто он не в своём доме, он чувствовал себя некомфортно. Не в плохом смысле этого слова. Просто внутри него бушевала буря, которая с каждым придирчивым взглядом Магнуса разгоралась всё сильнее. — У неё необыкновенное чувство стиля, — улыбнулся азиат, начав закатывать рукава рубашки и расстёгивать пуговицы жилетки. Лайтвуд испуганно покосился на изящные пальцы, ловко справляющиеся с пуговицами. Жилет полетел на пуф в прихожей. Магнус повернулся к Алеку, который не смог сдержать смущения, будучи пойманным за тем, что бессовестно смотрел, как Магнус раздевается. — Где аптечка, Ангел мой? — В кухне, второй шкафчик над раковинной, — сказал Алек, чувствуя что щёки алеют сильнее из-за милого прозвища. — Хорошо, я скоро. А ты иди на диван и раздевайся, — пропел Магнус, начав идти в сторону кухоньки. — Зачем? — испуганно выпалил Алек. — Только кофту, чтобы мне было удобнее обработать рану, — ответил азиат, закусив внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться от того, каким был милым Алек. Быстро найдя аптечку, Магнус повернулся, лавируя мимо кухонного островка. Квартира у Алека, может, была и небольшая, но тут все цвета так гармонировали и сочетались друг с другом — явно дело рук мастера. А ещё было очень уютно и приветливо, скорее всего, благодаря сестре Алека. Магнус сделал себе пометку когда-нибудь с ней познакомиться. — Сейчас доктор Магнус тебя спасёт, — растянул улыбку азиат, как только вышел с кухни. Сердце пропустило удар. На диване сидел Алек в одной майке и штанах, кофта валялась рядом на полу. На щеках играл прелестный розовый румянец. Он был так красив, что Магнус хотел его поцеловать. — Я всё же думаю, что это лишнее, — сделал очередную попытку отказаться от всего этого Алек. — Нет. Это моя вина. Я не смогу нормально спать. Хочешь, чтобы я не смог спать из-за тебя всю ночь? — спросил Магнус, приподнимая одну бровь. Алек жадно проследил за этим простым движением и заторможено отрицательно мотнул головой. — Вот и здорово. Бейн опустился на колени, кладя аптечку рядом с собой на пол. Он неуверенно положил руки на колени Алека, чувствуя, как молодой человек вздрогнул. — Было бы мило с твоей стороны, если бы ты раздвинул ноги, — прошептал Магнус, не поднимая глаз. Когда до него дошло, как ужасно прозвучала эта фраза, от тут же продолжил: — Прости, я не это имел в виду, просто, так будет удобнее. Тяжёлый вздох разрезал начавшуюся тишину и Алек медленно развёл колени в стороны. Магнус благодарно провёл рукой по его коленке, садясь на пятки. Он не мог посмотреть на Алека, ему было страшно, он боялся, что не сможет сдержаться. Азиат открыл аптечку, перебирая всё, что в ней есть. Первое, что он решил сделать — обработать рану. Взяв антисептик и кусок бинта, Магнус опять встал на колени, придвигаясь ещё ближе к Алеку, жестом прося дать ему руку. — Ты мог бы зацепиться ей за плечо? Алек послушно зацепился рукой за своё плечо, чуть приподнимая локоть. Он заметил, что Магнус не смотрит на него и не мог понять: ему слишком противно или ему просто плевать. Молодой человек вздрогнул, чувствуя, как прохладный бинт растирает его здоровые участки кожи вокруг раны. — Сейчас немного пощиплет, — предупредил Магнус, поднимая голову, чтобы посмотреть в прекрасные, оливковые глаза. Бейн аккуратно промокнул кровь бинтом, а Алек подскочил на месте, вскрикнув. Магнус сильнее сжал его руку, фиксируя. Словно озарение пришла одна очень глупая идея. Парень, заправив синюю чёлку за ухо, наклонился к ране на локте, тихонечко дуя на неё. Магнус поднял взгляд на Алека и опять очень аккуратно промокнул рану, начав одновременно с этим на неё дуть. — Мне кажется, у меня дежавю, но немного обратное, — сказал Алек, зашипев от боли. — В каком?.. А-а-а, ну да, можно сказать и так, — ухмыльнулся Магнус, продолжая манипуляции над разбитым локтем парня. Он хорошо понимал, что имеет в виду Алек. Он говорил о том случае в магазине, когда Магнус прищемил пальцы, а Алек жалел его, начав дуть, как ребёнку на ранку, а после поцеловал. — Но, мне кажется, что оно не совсем полное… Сказав это, Магнус тяжело сглотнул, решаясь просто делать то, что считает нужным. Нужным он посчитал опять приблизить лицо к ссадине, мельком посмотрев на травму, которую получил Алек из-за него. Бейн перевёл глаза на глубокие оливковые, обрамлённые длинными ресницами глаза напротив него, в которых читалось волнение, желание и что-то ещё, чему Магнус не мог дать определение, скорее всего, симпатию. Азиат сложил губы и выпустил тонкую прохладную струйку воздуха, из-за чего Лайтвуд дёрнулся. Чуть улыбнувшись, так и не сводя взгляда, даже не моргая, Магнус коснулся лёгким, почти невесомым поцелуем ссадины. Алек задохнулся от многогранности ощущений: с одной стороны больно, потому что Магнус коснулся раны, с другой — невероятно приятно, так нежно и чувственно, что голова начинала кружиться, а с третьей — из-за чего Алек на секунду считал себя ненормальным — возбуждающе до одурения. Парень оставил ещё один поцелуй, слыша шипение, но Алек даже не пытался выдернуть руку. Магнус продолжил покрывать лёгкими поцелуями рану, буквально впитывая в себя еле слышные вздохи, чувствуя, как брюнет иногда напрягает руку. Наконец, достигнув конца ссадины, Магнус поцеловал брюнета чуть выше локтя более ощутимо, напоследок прикусив кожу. Лайтвуд не смог сдержать стона, в конец заливаясь густым румянцем. Магнус провёл кончиком носа по нежной коже сильной руки, слушая тяжёлое дыхание брюнета, смотря, как зрачки его глаз затапливают радужку. Молодой человек положил одну руки на бедро Алека, начав медленно вести ей выше, и потянулся за поцелуем, останавливаясь в нескольких миллиметрах, давая Алеку право выбора: оттолкнуть или поцеловать. Он видел смущение Алека, а сейчас ощущал жар его щёк, и это было просто невероятно. А Алек в это время принял своё решение — пылко обхватив губу Магнуса своими, начав посасывать её. Хватка на бедре усилилась. Краем глаза он заметил, как накрашенные чёрным цветом ногти Магнуса впились в жёлтую обивку дивана. Игнорируя тянущую боль в локте, Алек притянул Магнуса ближе за полу распахнутой на груди шёлковой синей рубашки. Бейн застонал, приподнимаясь на одном колене, начав провокационно водить рукой по ноге парня. Алек никак не мог избавиться от желания к Магнусу. Он понимал, что это неправильно, что так делать не стоит, но, наперекор своим мыслям, Алек лишь чувственно отвечал на поцелуи, плавясь под горячими прикосновениями теперь двух ладоней, одна из которых игриво водила по внутренней стороне бедра, а другая мучительно медленно скользила по прессу, переходя на грудь и, наконец, вплетаясь в густые чёрные пряди. Магнус не верил в то, что это вообще происходит. Алек просто невероятно целуется, так, что каждый раз, будто волна электрического тока пронизывает всё тело. Лайтвуд больно цапнул азиата за губу, отчего тот в шоке распахнул рот, тут же задыхаясь из-за наглого языка, скользнувшего к нему в внутрь, который игриво прошёлся по кромке зубов и начал затягивать язык Магнуса в свой рот, пошло постанывая. Магнус мог сказать только одно, его Ангел явно был падшим. Лёгкие Алека саднило от недостатка кислорода, но он не мог оторваться от таких манящих мягких губ. Они делили маленькие вдохи на двоих, потому что каждый боялся отстраниться, потерять такой невероятный контакт. Магнус вернул свою руку на грудь Алека, толкая его назад, чтобы он опёрся о спинку дивана, а сам навис сверху, устроив своё колено у него между ног. И Алек очень сожалел, что это самое колено не доставало до его промежности, он бы обязательно потёрся об него, потому что ему это было необходимо, он хотел, чтобы Магнус до него дотронулся, хоть чем, главное получить желаемое прикосновение к возбуждённой плоти. Азиат прогнулся в пояснице, чтобы быть ближе к Алеку, чувствуя, как немного шершавые ладони задирают его рубашку, устраиваясь на раскалённой, покрытой испариной коже. Синие, в цвет рубашки, пряди щекотали лицо, и Алек улыбнулся в поцелуй. Всё происходящее сейчас казалось слишком правильным, будто так и должно быть, словно это то, чего так долго не хватало Алеку. Ему не хватало Магнуса. Его поцелуев, его прикосновений, его тяжёлого дыхания — без всего этого он был несчастен. Бейн, делая выводы из всего происходящего, решил продолжить наступление. Он ещё немного подержал руку на груди Алека, слушая, как быстро колотится его сердце, понимая, что его колотится точно так же. Магнус подцепил руками майку брюнета, начав задирать её, лёгонько царапая кубики парня ногтями, за что был вознаграждён протяжным громким стоном прямо в губы. Дойдя до груди, он остановился, сжав соски. Алек задрожал, разрывая поцелуй, откидывая голову на спинку дивана. Магнус оставил влажный поцелуй во впадинке между ключицами и повёл языком выше, обводя кадык, целуя линию челюсти парня. Перед закрытыми глазами Алека до сих пор плясали звёзды. Пока он отходил от безумной, накрывшей его волны возбуждения, рассудок всё же одержал победу над желаниями и прихотями сердца быть ближе и любить. — Магнус… — хотел сказать Алек, кладя руки на плечи азиата, который облизывал его шею, превращая мозги в кашу, но вышел из этого жалобный стон. — Александр, — горячо прошептал Магнус, проводя языком по бешено бьющейся вене на шее. — Прошу… М-магнус… остановись, это неправильно… — Что? — ошарашенно произнёс азиат, отрываясь от шеи Алека. — Это неправильно, — дрожащим голосом повторил Алек, отпихивая немного испугано-озадаченного парня от себя. — Я не знаю, что ты за человек. Да, мы были на свидании, но… этого мало, Магнус. Я не знаю ни твоей фамилии, ни о твоих увлечениях, ни о твоих друзьях и семье ничего. У меня даже номера твоего нет! Я… Я совсем тебя не знаю… — каждое слово давалось с трудом, перемешиваясь с тяжёлым дыханием. — Всего лишь, — облегчённо выдохнул Магнус, понимая, что его не собираются выгонять. Он сел обратно на пол. — Я хочу, чтобы ты пошёл со мной в пятницу на свидание. Ты узнаешь всё, что захочешь. Всё будет правильно. Я хочу, чтобы это было правильно, Александр. Ты согласен? Алек приподнял голову, смотря на невероятного парня, сидящего между его разведённых ног. Он покраснел ещё больше, чем было до этого, и он не мог отказать ему, когда Магнус, растрёпанный и искренний в своих намерениях, приглашает его на настоящее свидание. — Да. — Тогда в пятницу? — решил убедиться Бейн, поправляя помятую рубашку и взлохмаченные волосы, смотря как Алек, закусив губу, часто кивает. — А теперь, можно, я закончу с твоим локтем? — Конечно, — вздохнул Лайтвуд, протягивая больную руку. Мысль, что всё это безумно странно не покидала его, но что-то подсказывало, что именно так и должно быть.