Panda

Цзыюй просто не верит своему счастью, даже обычное жёлтое такси кажется неземным, потому что увозит её подальше от Тэхёна. На щеках девушки впервые за долгое время появляются слёзы радости, она чувствует себя свободной и этой ночью спит спокойно. Цзыюй прекрасно понимает, что момент её эйфории может быть не долгим. У них с Юной было слишком мало времени, чтобы всё детально спланировать. Сейчас девушка исправляет эту ошибку, прокручивая в голове более совершенный план окончательного побега. Из утренних раздумий Юй отвлекает настойчивый звон телефона Юны. Вежливый женский голос сообщает о надобности приехать к родственнице. Юй заметно бледнеет и выпускает смартфон из трясущихся рук. Девушка едет в больницу, из призрачной туманности она выходит только увидев лицо Юны, точнее, то, что от него осталось. — Прости, — тихо говорит Цзыюй, едва шевеля губами, и плачет, потому что прекрасно помнит свои моменты в подобном состоянии. Только вот одно дело, когда ты сам страдаешь, и совсем другое — наблюдать, как по твоей вине мучаются близкие люди, потому что это в разы больнее. Ещё в больший ужас Юй повергают сказанные Тэхёном на его двадцатидевятилетие слова. Девушку словно изнутри разрывает от непонятно откуда взявшейся боли, она чувствует её от самого центра до кончиков пальцев, она и есть боль. Цзыюй так хочется уйти вместе с ней в никуда, но увы. Девушка видит перед глазами белоснежный потолок, царапает ногтями хлопковые простыни. Она не верит, ведь всё это сон и будто не с ней происходит. — Ким Цзыюй? Ах вот ты какая, — Юй поворачивается на голос и просто не верит своим глазам. Ну разве такое бывает? Хираи Момо собственной персоной, значит, она в больнице Тэхёна, и это конец. Следующий раз Панда приходит в сознание уже в своей закрытой комнате. До самого приезда Кима девушка находится в туманной реальности. Цзыюй одновременно существует и нет. Тэхён — её воздух, её смерть. Раньше он нескольких тюльпанов не осмеливался подарить, а теперь тысячу алых роз дарит и не краснеет. Тэ протягивает любимой тяжёлый букет, а Юй не в силах его удержать, роняет цветы на пол. Девушка поднимает на мужа испуганный взгляд, а тот указывает на мраморный пол, щедро устланный алыми лепестками. Юй опускается на колени и поднимает по одной розе с пола, собирая их в букет, а Тэ внимательно за ней наблюдает. Стоит девушке собрать каплю из моря цветов и чуть приподняться, чтобы поставить их в вазу, как Ким на плечо надавливает, опуская обратно. Юй не выдерживает напора и падает на пол, чувствуя телом острые уколы, но встать нет сил. Тэ её за подбородок приподнимает, а с ней и розы, чьи шипы безжалостно впились в фарфоровую кожу. Юй на него даже не смотрит, ей больно открыть опухшие и покрасневшие глаза, в которых закончились слёзы. Кима этот малозначимый жест заметно раздражает, и Панда от неожиданной сильной пощёчины падает обратно на злорадные цветы. На этот раз девушка вскрикивает от уколов, потому что прошлые шипы вонзаются в уязвимую кожу ещё сильней. Тэ ухмыляется проделанной работе, потому что уж слишком эстетично этот натюрморт выглядит. Ким долго рассматривает эту идеально скомпонованную картину, а когда замечает, что Панда не то чтобы подняться, даже признаков жизни не подаёт, лёгким движением руки перемещает любимую на шёлковые простыни постели. — Признаться честно, я удивлён. Двойника решила завести? — Ким нависает сверху и начинает неспешно стягивать с Юй ночнушку, оставляет дорожки влажных поцелуев на шее, ключицах. — Ладно, мы это завтра ещё это обсудим. Я так соскучился. Боялся, что больше не увижу. Так голоден, — Тэхён захлёбывается в своём личном алое сумасшествии, ласкает языком мочку уха Панды, а потом резко клацает зубами где-то рядом. — Глаза открой и на меня смотри, — рявкает Тэ, а Панда его слушается с перепугу. Хочется ослепнуть, чтобы смотреть и не видеть его ухмыляющейся физиономии, оглохнуть, чтобы слушать и не слышать его пожеланий в хриплых стонах удовольствий, сгнить в конце-концов на этой проклятой постели, чтобы не чувствовать его томного дыхания и грубых касаний. Ким видит в её хрустальных глазах своё отражение, будто печать, и продолжает нагло измываться с девушки, словно стервятник над жертвой. Юй губами нервно шевелит в немом крике, когда тело с током пронизывают изнутри тысячи острейших катан. Тэхён упивается её болью, она возрождает его к жизни. Тэ две недели без неё казались вечностью. Панда была такой послушной, а он снова обманулся в том, что смог её подчинить. И пусть. Киму нравится раз за разом ломать, растапливать те мелкие кусочки её самолюбия своей жгучей похотью, а после перелепливать Мишутку под себя. Тэ с каждым разом сильнее вбивается в безумно желанное тело. Ким чувствует, как Панда ему плечи глубоко царапает и, упиваясь ответной реакцией, ловит приятные тока разряды на всех концах. Юй продолжает ногтями впиваться до крови в кожу, а Тэ чуть шипит, когда они вонзаются особо глубоко, и решает наказать своевольную Мишутку за шаловливые ручки. Тэхён сбрасывает с себя руки любимой, отстраняется, берёт в руки несколько алых роз освобождает их от листьев с бутонами, оставляя лишь колючие прутики. Юй кажется, он с ней не лучше поступил, ведь даже шипов сохранить не позволил. Ким руки девушки тернистой косичкой к кровати привязывает. Тэ переворачивает Панду лёгким движением колена на живот. Ким взглядом одаривает эротичный веник из колючих прутьев, шлёпает Юй по мягким половинкам, он щекочет ей ветками чувствительную кожу. Тэхён неспешно наносит удары один за другим, постепенно увеличивая силу, а когда замечает, что Панда больше не реагирует и лежит, словно распятая на кровавой постели, завершает экзекуцию, отбрасывая ветки в сторону. Тэ переворачивает девушку обратно на горящую спину, а ей взвить от боли хочется, особенно когда Ким снова придавливает своей тяжелой тушкой к постели и резко вторгается в чужое пространство. Истошные крики застряли комом в горле, Тэхён их заткнул поцелуем, а слёзы, оказывается, не высохли и предательски увлажняют солёной водой алые щёки. Ким на мгновение отрывается от сладостных губ, продолжая ритмично удовлетворяться. Он смотрит на своё безумное отражение в прозрачных бликах её отчаянных, опухших глаз, а в радужке битое стекло разочарования виднеется, его не склеить, не расплавить. Всё возбуждение будто рукой сняло. Он разве этого упорно добивался? — Мишутка, ты никогда не говорила мне, что любишь. Скажи теперь, как сильно? Исправь свою ошибку. Ты ведь должна меня любить. Я так хочу это услышать, — мурлычет Тэ, а Юй словно с Антарктики в Африку и обратно по раннее обозначенной траектории бросать начинает от таких его неожиданных перемен в настроении. Ким внимательно изучает её реакцию на своё непредсказуемое поведение. Молчание Панды нитки на его катушках терпения нещадно кромсает в пыль. — Ну же. Давай. Скажи, — шепчет в надежде Тэ, желая получить озвученное, но этого не происходит. Панда медленно веки прикрывает. — Ненавижу, — про себя отвечает Цзыюй. Тэхён трясет в своих объятиях бездыханное тело, захлёбываясь в немой истерике собственной беспомощности. Ким в жизни не отпустит ту, что так и не сказала ему до боли нужные, прощальные слова любви.