Дженсен по прозвищу "Крокодил"

Это было не с ним. Определенно. Это кто-то другой сидел сейчас в кресле самолёта и пытался привести мысли в порядок. С того самого момента, как раздался звонок со студии и его официально пригласили для участия в ток-шоу, он чувствовал себя не в своей тарелке. Хорошо, что Миша предупредил о подобном развитии ситуации, и Дженсен смог обуздать первый порыв послать всех к чертям. Зато потом он сто раз пожалел, что ввязался в эту авантюру. Джаред кричал ему в трубку какие-то идиотские поздравления и напутствия, а потом и в живую наговорил за троих. И руку жал так, словно бы Дженсен какой-то приз выиграл, как минимум Оскара. Родители случайно увидели его по телевизору в новостной ленте и тоже не обошлось от восторженных охов и ахов, но они не ограничились звонком и нагрянули к непутёвому сыну на машине. Пришлось рассказать немного обо всём. Так, в общих чертах. Не травмировать же стариков сменой ориентации, особенно папу, который запросто мог бы оторвать башку великовозрастному сыну. Мама ласково упрашивала его побриться, отец же прошёлся по дому, оценил чистоту и запасы, попытался утащить в машину рога оленя, но не смог их поднять, хвала радикулиту. Слава Богу остальные остались дома и просто передали гостинцы. Дженсен бы не выдержал нашествия всей любимой семейки. Потом были сборы, в которых Дженсену удалось отстоять наличие всего лишь одной сумки с минимумом вещей, включая тёплую куртку, и огромного пакета с квандонгами. Последний урожай с дерева за домом, который он отчего-то собирал с особой нежностью, вспоминая, как полюбился сладкий фрукт Мише. А потом была дорога в аэропорт. Огромный, мать его, аэропорт! С кучей людей, машин, каких-то дебильных правил и металлоискателей. У него чуть не отобрали мачете, которое, по совету отца, он упаковал в сумку ещё дома. Его заставили снять с себя ремень, шляпу, и даже сапоги с набойками. Дженсен молча зверел и мечтал передушить всех этих сопляков на досмотре. Шляпу в итоге пришлось тоже убрать в сумку, ибо всех смущали зубы крокодила. Можно подумать их никто не видел прежде. Мама прикупила ему бейсболку, чтобы сгладить ситуацию. И всё время твердила какой он у неё красивый и хороший. Матерей не исправить, факт. Потом была регистрация на рейс. И это был отдельный виток издевательств. Дженсен смотрел на милую девушку и пытался понять какого чёрта ей от него нужно. У него одна сумка и он не собирается отдавать её. Там в конце концов его мачете, который удалось пронести, как реквизит (спасибо маме, сообразила) и шляпа, по которой один американец сходит с ума. А девушка чуть ли не силой схватила его багаж, прилепила какую-то бумажку, и сумка уплыла по ленте в неизвестные ебеня. Ему выдали посадочный талон, и родители показали куда идти дальше. Одному. Никогда Дженсен не был настолько растерян за свои почти сорок лет. Толпа людей плавно обтекала его, не решаясь, видимо, сталкиваться с диковато выглядевшим мужиком. И правильно делали. Эклз был в бешенстве от всего происходящего и мечтал придушить первого попавшегося идиота. Таких за час не нашлось, и он успел немного остыть, позвонив Мише. Коллинз ржал в трубку и стопроцентно утирал слёзы с глаз, пока Дженсен перечислял ему всё, что он думает об аэропортах и их сотрудниках. Как бы не придушить его самого по прилёту. — Ты самый потрясающий, Дженс. Вот честно, — и снова ржёт скотина. — Я обожаю твою мимику, когда ты хочешь убить всех вокруг. — Не боишься, что ты первый в моём списке? — Ну, если сначала ты меня трахнешь, то я умру счастливым. И всё. Весь накал сразу же схлынул, уступив место желанию и радости от скорой встречи. И пусть лететь ему в консервной банке четырнадцать часов, он преодолеет любое расстояние лишь бы снова обнять Мишу. — Прямо в аэропорту? — Вряд ли, я буду не один, да и трахаться прямо в зоне встречающих нам не дадут. — А я так мечтал, — улыбнулся Дженсен и наконец-то присел. — У меня чуть не отобрали шляпу. — О, Боже… Они все живы? Эклз фыркнул и вытянул ноги в любимых сапогах. Чёрта два он бы снял их и поменял на кроссовки. Хватает и дурацкой кепки вместо шляпы. — Если они помнут её, то им не жить. — Я помогу тебе. Твоя шляпа… — Не начинай, тут полно людей, — и Дженсен прикрыл глаза, вспоминая их видеочат. — Тебе ведь правда понравилось? Ну, не считая реакции тела. — Понравилось. Ты немного извращенец, но теперь ты мой, а значит все твои телодвижения ради меня и это приятно. — Ты абсолютно прав, Дженс. А теперь вздохни поглубже и постарайся не испепелять всех взглядом. Они просто люди, им свойственно ошибаться, — но в голосе всё равно звучал смех. Тут к Дженсену подошла невысокая девчушка и смущаясь спросила в ответ на его удивлённый взгляд: — А вы ведь тот рейнджер, да? Я видела фильм с вами, вы так здорово всё рассказывали, что я тоже решила пойти рейнджером после колледжа. — О, Господи, — простонал Эклз и постарался слиться со стулом. Но не тут-то было. Ему под нос сунули блокнотик с розовой ручкой и слёзно попросили автограф. «Всё это дерьмо началось слишком рано», — пронеслось у него в голове. — Первые фанатки? — Одна, — проворчал он в трубку. — Я на это не подписывался, Миш. — Прости, издержки современного мира. Если тебя это успокоит, то в Лос-Анджелесе у нас будет охрана. — Хрена с два! — Они не будут нам мешать, честно. Дженсен вздохнул и натянул бейсболку на глаза посильнее. Ему не нравилось внимание, но он знал во что ввязался, когда сошёлся с Коллинзом. Миша был человеком мира. Открытым, доступным везде и всегда, притягательным. Он ведь и влюбился именно в эту его особенность — озарять всех и всё с чем соприкасался. — Хорошо. Опять же это в их интересах. — Согласен. И у меня для тебя сюрприз, — радостно известил репортёр. — Постарайся не шалить в самолёте. — И не собирался. — Молодец. Ладно, я побежал, нужно успеть к твоему прилёту кучу дел сделать. Опять же не забудь перевести часы на семнадцать часов назад, а то будет дикий дискомфорт. По себе знаю. — Миш, я не ребёнок. — Ой это вряд ли, малыш. — Трахну прямо в такси, — прошипел Дженсен и отключился под смех своего любимого идиота. *** Ему повезло, что рядом никто не орал, не толкался и вообще все вели себя относительно мирно. Кто-то смотрел кино, кто-то спал, сам он усиленно думал и прикидывал варианты развития событий. На работе ему дали командировку. Даже командировочные будут капать на карточку. Её ему тоже дали, как он ни упирался. Это было проще в современном мире, чем получать деньги из кассы, тем более, что он не смог бы этого сделать из Америки. И таких вот мелочей было до ужаса много. Дженсен понимал, что его жизнь сделала крутой поворот, слишком крутой. Был ли он готов к такому? Только время покажет. Душа и сердце, всё нутро рвалось к Мише, наплевав на преграды, которые могут встать на их пути. Он соскучился. Безумно, бесконечно. Он никогда и ни по кому не скучал так сильно. И дело было даже не в сексе, хотя он был крайне важен и необходим, но дело было именно в Мише. В его запахе, улыбке, тепле его тела. Куча мелочей, из которых состоит человек, притягивала к себе как магнит. Дженсен разбирался с каждой по отдельности. И ему нравилось абсолютно всё. Как Миша держит в руках камеру, как подносит её к лицу, чтобы посмотреть в видоискатель или фотографирует на уровне рефлексов, держа камеру перед собой. Он настолько увлекается процессом, что это завораживает. И Дженсену было приятно позировать ему, хотя в прошлой жизни он бы прибил любого мужика, который бы подвалил к нему с просьбой эротично снять шляпу. Он не знал сколько в том было эротики, но Миша стонал, щёлкая затвором камеры. Он умел шептать пошлости и делать это с серьёзным лицом, а потом приставлял палец к губам, задумчиво хлопал им и смотрел рассеяно перед собой, чтобы изречь что-то типа: «Как думаешь, та коала подглядывает за нами?». И Дженсен каждый раз вёлся, хотя прекрасно знал, что никакой коалы за спиной нет. Уснул Эклз незаметно для себя и проспал вполне прилично, что сказалось и на хорошем аппетите, и на общем состоянии. Приземление было вполне сносным, а близость к Мише перекрывала любые негативные эмоции. Он увидел его сразу, стоило только выйти из зеленой зоны с сумкой в руках и в куртке, ибо пилот предупреждал о температуре в Лос-Анджелесе и четырнадцать градусов вместо тридцати, были ощутимым похолоданием. Миша тоже заметил и помахал рукой, а затем потащил за собой Себастьяна, который оказался рядом. — Дженсен, — и Миша обнял его, крепко сжимая в объятьях. — Как долетел? Все выжили? — Не преувеличивай. — Я? Нисколько. Они смотрели друг на друга и это было опасно. Слишком сильным оказалось желание увидеться. Слишком яркими были глаза напротив. И Дженсен недоумевал, зачем нужно было тащить с собой оператора? Пусть тот и нормально воспринимал их отношения. — Привет, Себ, — он протянул руку Роше, когда Коллинз отпустил. — Привет, будущая звезда. И да, соболезную, — состроил скорбную мину Себастьян. — О чём это он? — удивился Дженсен. — Просто придуривается. Давай, пошли. Себ подбросит нас до гостиницы. — Я думал, что остановлюсь у тебя, — запнулся Дженсен, сразу же ощутив неприятный укол. Они это не обсуждали, но он логично предположил, что раз у Миши есть своя квартира, то и жить они будут в ней. Это ведь нормально для пары? Или он чего-то не понимает? — Облом, приятель, — лёгкое похлопывание по плечу от Роше напрягло ещё сильнее. — Себ, не помогаешь. Себастьян поднял руки и отошёл, а Миша заглянул Дженсену в глаза и вздохнул. — Прости. Я правда хотел бы, чтобы ты жил у меня, но Джейна… Чёрт, я не знаю, что у неё в голове, но она забронировала тебе апартаменты в шикарном отеле и всё за счёт канала. — Ладно, — пожал Дженсен плечами. — Поживу по-королевски, раз она платит. — Это всего на три дня, Дженс. Пока будем снимать шоу, а потом она остынет, и ты переберёшься ко мне. Тебе ведь не обязательно уезжать сразу? — Не обязательно, но я всё равно чего-то не понимаю. — Идём, — Миша вспомнил, что они всё ещё в аэропорту и рванул на выход. Себастьян ждал их у раздвижных дверей и махнул рукой, указывая в сторону стоянки. — Себ подбросит нас, и мне придётся уехать с ним. Но я вернусь сразу же как освобожусь. Ты пока отдохнёшь, выспишься. — Я выспался в самолете. — Ну значит пообедаешь и просто привыкнешь к смене обстановки. Съёмка начнётся завтра. — Но в чём дело ты объяснишь мне сегодня, — и он резко дёрнул Коллинза за руку, в результате чего тот остановился и посмотрел в глаза. — Я же вижу, что произошло что-то неприятное. — Ты слишком проницателен, — вздохнул Миша. — Расскажу, вечером. Хорошо? — В машине-то можно будет тебя поцеловать? И Коллинз расплылся в улыбке, как подросток. — Можно. Себастьян взял с меня слово, что мы не будем трахаться на заднем сидении, но целоваться не запрещал. — Великодушно. Роше уже сидел за рулём и со вздохом завёл мотор, когда они наконец-то уселись на заднем сидении. — Испачкаете мне обивку — я с вас три шкуры спущу. — Значит трахаться можно? — Не смей, Коллинз. Я серьёзно. — Просто спросил, — и Миша тут же полез целоваться к рейнджеру, сбивая с головы дурацкую бейсболку. Дженсен счастливо ответил, отмечая, что они всё-таки поехали, а салон наполнила музыка. Какая-то дурацкая попсятина, но кому какое дело, когда в рот лезет нахальный язык, а чужие пальцы зарываются в волосы и дёргают их от нетерпения. Он не мог окончательно расслабиться, но и не изображал из себя эвкалипт. Он уступил напору, сжимая возлюбленного за бедра и чуть выше, но не переходя пределы разумного. Всё-таки они не подростки, да и соглядатай в виде Роше немного напрягал. Как и Миша, от которого просто разило виной. Что могло случиться меньше, чем за сутки? Это Дженсен узнает потом, а сейчас он ощущает такой прилив желания, что встреча в аэропорту уже не кажется ему хорошей идеей. Он практически не видит города, в который попал, потому что даже когда они перестают целоваться, он всё равно не может отвести глаз от любимого лица. — Скучал? — Больше, чем мог себе представить. — Я тоже. И безумно рад, что ты смог вырваться. Как ребра? — В порядке, — и Дженсен подвигал бровями. Миша рассмеялся и прижался чуть ближе, хотя они практически срослись за время поездки. Себастьян на удивление молчал и исполнял роль статиста-водителя. Глухого, немого и до кучи слепого. Дженсен оценил уровень дружбы и был благодарен обоим мужчинам. Машина остановилась около невысокого здания, тут и там утопающего в зелени. Вообще насколько Дженсен смог оценить климат, было не очень жарко, но и не холодно. Куртка, конечно, пришлась кстати, но снега на вечнозелёных лужайках не наблюдалось. — Джейна хотела засунуть тебя в Санта Монику, мол там красивый вид на океан, но я выбил этот отель. Он мне нравится. Сейчас заселим тебя, и мы с Роше умчимся, — взгляд на часы. — У нас час до летучки. А потом я вернусь и всё тебе расскажу. Хорошо? Дженсен флегматично пожал плечами и согласно кивнул. Он никуда в сущности не торопился. Даже несмотря на сексуальный голод. Всё прошло весьма быстро и спокойно. Их отвели в забронированный номер, Миша покрутился немного, показывая, где тут и что расположено, и Дженсен остановил его, заключив в крепкие объятья. — Я не маленький, справлюсь. А ты прекрати нервничать, иначе я подумаю, что всё хуже некуда и запру тебя здесь до выяснения обстоятельств. — Хорошо, да, — Коллинз постарался взять себя в руки. — Просто, блядь, Дженс. У меня в штанах пожар, я всю ночь думал о тебе и дрочил. — А мне запретил, между прочим. — Я знаю, что ты кремень, — попытался ввернуть комплимент репортер, но сдался. — Мне так херово за всю жизнь не было. Честно. Я в юности столько о сексе не думал. — Я тоже. И ты сейчас не помогаешь. Либо проваливай, либо снимай джинсы. Миша вздохнул так, что Вселенная должна была содрогнуться. — Всё, сваливаю. Если захочешь в город, то вызови такси с ресепшена. — Разберусь. Миша поцеловал быстро и пулей вылетел из номера, спасая и себя, и Дженсена. — Как дети, Боже. Дженсен запер дверь и осмотрелся более осознанно. В таких номерах ему бывать не приходилось. Он даже почувствовал себя деревенщиной, который впервые попал в цивилизацию. И пусть он предпочитал всему на свете свою хижину, в отелях средней руки ему бывать доводилось. Здесь же все дышало роскошью и многофункциональностью. Номер был светлым, с большими панорамными окнами, за которыми было много зелени. Дженсен оставил улицу на потом и прошёлся по комнатам. Их было две, плюс не менее огромная ванная комната с джакузи. От такого количества мрамора и белизны стало не по себе. Он вернулся ко входу, разулся и снял куртку. Ноги тут же утонули в мягком ковре, и он позволил себе стянуть и носки, чтобы пройтись по нежному ворсу. К такому жизнь его точно не готовила. Он чуть не застонал от удовольствия и решил, что в благах цивилизации есть свои плюсы. На столе стояли фрукты, шампанское и шоколад. Но Дженсен проигнорировал подношения и полез в сумку за своим подарком Мише. Квандонг выжил вопреки всему. *** — Это было не просто, но у нас полдня и ночь, — Миша ввалился в номер с пакетом, от которого шли аппетитные запахи. — Как ты тут? — Нормально, помылся, посмотрел местные новости, повалялся и осмотрел дворик за окном. Красиво. Не так как дома, но мне понравилось. — Отлично. Это просто отлично. Миша нервничал и Дженсен забрал у него пакет, чтобы отнести к столу. Что бы ни случилось, они справятся. — Рассказывай. — Чёрт, — Коллинз рухнул в кресло и устало провёл рукой по лицу. — Прости, Дженс. Я правда хотел сдержать эту лавину, но мне не удалось. — О чём ты говоришь? — О тебе и твоей популярности. Ты не смотрел соцсети? — Нет, мне было о чём подумать в дороге. — Ты на пике популярности. Наш ролик уступает только тому корейскому парню с зажигательной песенкой. — Я не знаю о ком ты. — Да, точно. Не суть. Просто помимо шоу поступило ещё куча предложений. И я знаю, что ты согласился приехать не из-за всего этого… — Миш, — Дженсен присел перед мужчиной и взял его руки в свои. — Ты испытываешь неловкость из-за того, что сделал со мной видео, которое достигло успеха в рекордные сроки? — Типа того. — Почему? — Потому что я знаю, как ты не любишь внимание чужих людей. А теперь его будет столько, что я боюсь. — Чего? — Что ты просто сбежишь от меня и всего этого дурдома. Моя жизнь и так слишком активная и открытая толпе людей в соцсетях. Тебя я, честно сказать, хотел уберечь от всего этого, но весьма глупо подставил. Дженсен улыбнулся. О нём сто лет никто не заботился и не переживал. Родители бросили это гиблое дело ещё, когда он подался в рейнджеры. Жена, видя его характер, тоже особо не досаждала ненужными попытками, но тут всё было иначе. Миша был дорог настолько, что его забота приносила тепло в суровое сердце. Он давно уже горел неподдельными чувствами и ему не хотелось отодвинуть попытку позаботиться, наоборот. — Миш, ну ты ведь не знал? — Наверняка, нет. Да я думал о резонансе в прессе, ведь целью было достучаться до людей. Но я понятия не имел, что всё будет так стремительно. У меня почта завалена письмами для тебя. Там приглашения, просьба связаться с целью дать интервью. В фонд защиты животных, который я курирую, идут большие пожертвования. — А меж тем я просто потрепался с тобой на камеру. Это ведь круто? — Круто, — улыбнулся Коллинз, но улыбка вышла измученной. — Ты не готов к тому, с чем придётся столкнуться. И я знаю, чем всё может обернуться. — Чем же? — Ты сбежишь. И от всей этой шумихи вокруг тебя, и от меня. — Первый раз вижу твой неприкрытый пессимизм, — Дженсен уткнулся лбом в раскрытые ладони. Испытание свалилось нешуточное и Миша был прав. Прожив полжизни в дали от людей, Дженсен был агрессивен к вниманию. Более того он не даст никому приставать к нему с глупостями и попытками влезть в личную жизнь. Но какая к чёрту разница, если они сейчас вместе? Пусть цена близости будет именно такой, Дженсен заплатит её. Он поднял лицо и немного выпрямился. — Давай так, как только я почувствую, что закипаю, я тебе это скажу. Поверь, я умею держать себя в руках, я ведь до сих пор не убил ни одного человека, хотя руки чесались и не раз. Ты сам живое доказательство моей силы воли, — они оба улыбнулись, вспоминая знакомство, и Дженсен продолжил. — Мы попробуем весь этот аншлаг вокруг меня на вкус и сделаем так как будет удобно нам обоим. Я не против помочь Фонду, они делают благое дело, у нас одна цель. Но я не буду наступать себе на горло, если пойму, что мне дискомфортно. — Ты самый рассудительный и правильный парень, что мне доводилось встречать, — Миша притянул его к себе и сжал коленями тело, тогда как Дженс обнял его руками, удобно расположившись между ног. — Мне было неловко, честно. Но ты прав, дело благое и я просто постараюсь свести ажиотаж к минимуму. Всё в пределах разумного и только, если ты захочешь. — Договорились. И давай забудем на эту ночь, что есть кто-то ещё? — Никого кроме нас, — и Миша склонился, чтобы припасть к ждущим его губам и напиться сполна желанием и тоской, что испарялась из сердца. Мгновенно были забыты не только проблемы, люди и дела, но и пища, и подарки. Они лихорадочно раздевались, стараясь надолго не прекращать целоваться и трогать друг друга. Нежность сменялась страстью каждые пару секунд, и они тонули в мареве пылающего желания. До постели добраться не получилось. Дженсен прямо в кресле дорвался до желанного органа и взял его в рот, как только освободил любимое тело от кучи одежды. Сам он оставался в расстёгнутых джинсах, но это пока не мешало осуществлять задуманное. Миша стонал, когда он ласкал его по всему телу руками и хрипло вскрикивал, когда губы сильнее сжимались на стволе. Он шептал его имя и умолял не останавливаться. Однако доводить всё до конца Дженсен не собирался. Ему нужно было больше. И он резко встал с колен. Разделся окончательно и сел на Мишу сверху. — Ты? Дженс. — Тс, — ответил Эклз и уверенно направил чужой член прямо в себя. В конце концов у него было полно времени, чтобы подготовиться к встрече. Член проник очень быстро, ведь его ждали здесь и хотели очень давно. Миша только и мог, что сжимать любовника за бёдра и жадно считывать его эмоции с лица. По виску пробежала капелька пота и Дженсен опустился ему на ноги, полностью принимая член в себя. В его глазах ничего нельзя было прочесть, но Миша знал и так всё, что ему нужно было знать в этот момент. Он утянул рейнджера в поцелуй и слегка толкнулся в жаркое отверстие. Дженсен охотно подвигался и мягко прикусил ему нижнюю губу. — Потом я трахну тебя. — Несколько раз, Дженс. Много раз. Везде. Это походило на родео. Миша не мог сконцентрироваться на том, что ему больше нравилось. Чувствовать себя внутри похотливого жеребца или росчерки его члена по собственному животу. Дженсен сорвался в какой-то дикий и отчаянный трах. Он держался за спинку кресла и насаживался на желанный член так активно, что Миша чувствовал стремительно приближающийся оргазм. — Дженс, Дженс, я сейчас… И в какой-то миг Дженсен насадился поглубже и так пошло застонал, кончая Мише на живот, что того скрутило спазмом, и он яростно излился прямо в растраханный проход. — Блядь, Эклз. Дженсен смотрел горящими глазами и понимал, что только что кончил от члена в заднице. Да ещё и без рук. Более того, ему хочется ещё. Член Миши всё ещё был в нём, как и семя. И это почему-то нравилось не меньше. Он аккуратно опустил ноги и упёрся любовнику в грудь руками. Они смотрели друг на друга и пытались выровнять дыхание. Получалось не очень. Дженсен ощущал, как сильно он вспотел и наслаждался отчаянно бьющимся сердцем под ладонями. — Понравилось? — Спрашиваешь. Мне этого до конца жизни не забыть, — и Миша потянулся за поцелуем, а руками жадно мял упругие ягодицы. — Ты совершенство, Дженс. — Бёдрами он продолжил толкаться в раскрытое до сих пор нутро. — Моё совершенство, только моё. Как они оказались на полу никто из них не мог вспомнить. Миша просто продолжил с этого же места, наплевав на вытекающую сперму. Дженсен утопал в пушистом ворсе ковра, раздвинув ноги и ощущая, как член наливается с новой силой. Лёгкое ощущение дискомфорта быстро сменилось возбуждением, и он только стонал, принимая жадного Мишу в себя. — Ещё, трахни меня ещё, — шептал он и облизывал пересыхающие губы. — Грубее, Миш. И Коллинз срывался в смертельное пике, вытрахивая из него все остатки разума. Дженсен распадался на кусочки и сливался в единое целое. Каждый удар по простате заставлял его стонать и умолять о большем. Мир вокруг окончательно исчез или замер, стыдливо закрывая глаза на творящийся разврат. Кожа к коже, дыхание в дыхание. Тесно, липко, горячо. Миша кончал с рычанием и укусом в солёное от пота плечо. А потом его рука довела Дженсена до черты, и он сорвался вслед за возлюбленным, даря ему всего себя без остатка. Только так было правильно. *** — Спасибо, Дженс, — Миша со счастливой улыбкой принял подарок в виде сладких фруктов и притянул Эклза к себе для поцелуя. Они были в одежде. Потому что любой намёк на обнажение и они начинали трахаться. А два взрослых организма требовали отдыха и подпитки. Пришлось одеться и накрыть на стол. — Это последние, сезон закончился. — Подождём следующего, — Миша мягко поцеловал Дженсена в губы и взял красный плод в руку. — Ты как? — Нормально, — Дженсен продолжал стоять рядом, не рискуя присесть на стул. — Возьми подушку, так будет удобнее, — без сарказма посоветовал Коллинз. — Нужно было всё-таки поаккуратнее. — Мне хотелось именно так, — палец скользнул по Мишиным губам и юркий кончик языка облизал его. — Но после ужина твоя очередь. — Отомстишь мне? — Отлюблю до звёздочек, — Дженсен мягко поцеловал смеющиеся губы и отошёл за подушкой. С ней было действительно получше, хотя и немного высоко. Дженсену нравился вид из окна и мягкий свет внутри номера. — Можем прогуляться перед сном, — предложил брюнет, раскладывая рыбу на две тарелки. — Можем, нужно передохнуть перед новым заходом. — Интересно, мы когда-нибудь сможем не думать о сексе? — Вряд ли. С тобой это нереально. — Кто бы говорил. Ие-ха. За это он получил толчок по ногам и смех Дженсена. Весёлые огоньки блестели в зеленых глазах и обещали ещё не одно родео. *** Студия канала, на котором трудился Миша находилась в небоскребе и занимала в сущности пять этажей. Никакого отношения к надписи «Голливуд» не было, о чём Дженсен только вздохнул с облегчением. Всюду сновали люди, с Мишей здоровались, с ним знакомились и выдавали кучу комплиментов. Дженсен отмалчивался. Что он мог сказать, оказавшись в незнакомой для себя ситуации? Да ничего хорошего, а посему старался просто не грубить. На него смотрели и весьма откровенно. И как бы Миша ни готовил его ко всему этому утром, было не по себе. — Дженсен, ты точно оставил мачете в номере? — озабоченно спросил у него Коллинз, когда рейнджера усадили в кресло к стилисту. — К сожалению, — прошипел сквозь зубы Эклз и испепелил взглядом ни в чем не повинную девушку, которая хотела стянуть с него шляпу. — Это обязательно? — Кожа под софитами бликует, Дженс. Это будет слишком заметно в кадре и придётся всё равно останавливать съемку и вытирать пот с лица. — Не проще ли поставить мощные кондиционеры, раз один хрен жжёте электричество? — Не знаю, не я строил это здание, — немного натянуто улыбнулся Миша. — Если хочешь, можем уйти. — Нет. Я вроде бы ради этого летел четырнадцать часов, — и он многозначительно посмотрел на Коллинза. — Всё нормально, пусть только шляпу мою не трогают. И я обещаю не доставать мачете. — Джееееееенс! А Дженсен врубил врожденную невозмутимость и предоставил девушке своё лицо, надеясь, что никто не узнает об этом позоре. Дома ведь засмеют, если увидят его в гриме. Миша показывал ему студию, где будет идти съемка, и тут к ним подошла величественная женщина и протянула руку для знакомства. — Джейна Трайс к вашим услугам, мистер Эклз. Очень рада познакомиться вживую. — Взаимно, — пожал в ответ руку Дженсен и внимательно осмотрел женщину. Как и она его. — Надеюсь, не подведу. — Уже. И без официоза, просто Джейна. — Тогда просто Дженсен. — Не Крокодил? — улыбнулась милая только с виду владелица студии. — Джен, — одёрнул её Миша. — Простите мне это, не смогла удержаться, — словно бы кокетничая улыбнулась хищница. Дженсену было наплевать на людей. Он относился к ним спокойно и ровно, терпя их присутствие в своей жизни, как неизбежность. Семью он любил, но тихо и без особого пиетета. Мишу любил страстно и, как подозревал, навсегда. Остальные вызывали у него либо лёгкое раздражение, либо недоумение. Но никогда ни одна женщина не вызывала в нём такой ревности. Джейна стояла слишком близко, смотрела слишком откровенно и как-то алчно. При этом она старалась выглядеть дружелюбно, но напряжение между ней и Мишей чувствовалось кожей. Дженсен не разбирался в подобном, он не был тонким психологом и мог скорее выявить депрессию у утконоса, чем разобраться в чужих отношениях. Но тут его просто пронзило понимание того, что эта женщина хочет его мужчину. И хочет так агрессивно, что изнутри мгновенно вылез абсолютный собственник и потребовал прижать Мишу к себе, вовлечь его в поцелуй и показать дамочке неприличный жест. Хорошо, что Дженсен Эклз умел владеть собой и уже давно не являлся подростком с бушующими гормонами. Он улыбнулся в ответ и просто кивнул головой. Джейна смерила его оценивающим взглядом и начала рассказывать о том, что предстоит делать на шоу. Всё это он уже слышал от Миши, но перебивать не стал. В конце концов он тут только на три дня и портить карьеру Коллинзу совсем не обязательно. Через несколько минут его познакомили с ведущей по имени Рут Коннелл, и та взяла его под своё крыло, отсекая и Мишу, и Джейну. — Всё, мальчики и девочки, он мой. Кыш. Дженсену она понравилась. Невысокая, похожая на ведьмочку, с крепкими пальцами. — Забудь обо всём, на эти три часа ты принадлежишь мне и камере. Сейчас пробежимся по вопросам. Примерный список я составляла с Мишей, можешь не беспокоиться. Ничего из личной жизни, исключительно работа и немного про то как ты стал рейнджером. Всё нормально? — Вполне, — Дженсен уловил взмах руки от Миши и кивнул, что всё в порядке. В конце концов не съедят его в этой студии. Наверно.