Дженсен по прозвищу "Крокодил"

Дженсен был как выжатый лимон и прекрасно осознавал, что всё испытанное им ранее в плане усталости — херня. Город высасывал силу и душевное равновесие. Съёмки оказались для него тем ещё испытанием. И не то чтобы Рут спрашивала что-то сверх меры, просто формулировка заставляла его сомневаться в собственных умственных способностях. Он не звезда экрана, он не заканчивал университеты и не получал докторские степени. Он простой рейнджер из Австралии и многие проблемы большого мира ему попросту неизвестны. Рут этого не понимала. Ей, как и многим другим, казалось, что он должен разбираться в политике и проблемах глобального потепления. Дженсен же разбирался в ловле рыбы руками и охоте на оленя. Он мог рассказать о брачных сезонах коал и засухе в некоторых регионах континента. Рут это учитывала и не давила, но приходилось переснимать кучу дублей и на третий день ему хотелось, чтобы от него отстали. Миша помогал как мог, невзирая на недовольство начальницы. Дженсена это отвлекало не меньше, чем всё остальное. Он видел, что женщина неравнодушна к Коллинзу и это оседало неприятной горечью где-то внутри. Их общее прошлое задевало его, пусть Миша и говорил, что давно расставил все точки над «i». Джейна, судя по всему, была против этих точек. — Дженс, давай помогу раздеться? — над ним склонился тот, о ком он думал и нежно провёл рукой по спине. — И массаж сделаю, ты как струна. — Сделай, — сонно согласился Эклз и даже смог привстать, чтобы было удобнее его раздеть. Послезавтра, сразу после финальных съемок, они съедут с этого номера и Миша сказал, что в его квартире им будет удобнее. Это грело душу и успокаивало ревнивое сердце. Дженсен не хотел уезжать таким — оглушённым и уставшим. И Миша обещал ему столько свободного времени, сколько мог обещать при напряженной работе. Этого было достаточно, чтобы на несколько дней отключить свой мозг от планов на будущее. Дженсен никогда не загадывал наперёд и сейчас не хотел, но время от времени задавался вопросом — что же дальше? Миша разделся и сам, а потом сел ему на спину и с силой провёл руками по застывшим мышцам. Дженсен непроизвольно застонал и поёрзал. Ему никто и никогда не делал массаж. И это оказалось весьма приятным занятием, а когда между ягодиц задвигался возбужденный член, то он легко принял его после тщательного смазывания ануса. Миша расслаблял его самым лучшим способом на свете и Дженсен через некоторое время уже вовсю стонал и отпячивал задницу, облегчая проникновение. Собственный член тёрся о покрывало и настойчиво просил внимания. Массажа как такового уже не было, и Миша просто трахал его от души. А затем вышел, стянул наполовину на пол, заставляя встать на колени и увлекая в сочный поцелуй. Он ворвался в раскрытую дырку и Эклз застонал, а потом его члена коснулась сильная рука и задвигалась в такт фрикциям. Миша трахал его и активно дрочил, доводя до оргазма. И Дженсен покорно сдался, выплёскивая семя на постель. — Ты меня с ума сводишь, когда ты такой, — Коллинз рисовал круги у него на груди и собственнически обнимал. — Какой? — Покорный и доступный. Зная твой характер, можно сказать, что мне удалось приручить зверя. — Только на цепь не сажай, — усмехнулся Дженс. — Никогда бы не посадил, — Миша притёрся пахом, намекая на второй раунд и Эклз опустил руку ему на задницу. — А вот, если у тебя будет желание… Ммм, хочешь меня? — Хочу, — просто ответил рейнджер и помассировал тугой анус. Миша закинул ногу ему на тело и открыл полный доступ к своей дырке, чем Дженсен и воспользовался. Он мягко надавил на звездочку и проник пальцем. Миша тут же потянулся за поцелуем и пошло застонал в него. — И всё-таки, как ты смотришь на то, чтобы посадить меня на цепь? — Миш, ты ебанулся? — удивленно спросил Эклз и даже перестал массировать дырку. — В смысле на цепь тебя посадить? — Просто поиграть. Чего ты напрягся? Представь — я в ошейнике, привязан к спинке кровати, и ты трахаешь меня сколько угодно. — Я и так трахаю тебя сколько угодно. Зачем ошейник-то? — Ладно, забей, — Миша подвигал бёдрами, намекая на продолжение, но Дженсен завис. В голове сформировалась нечёткая картинка, которую ему только что подкинул любовник. Стало странно и жарко. Вообще Миша обещал ему как-то сюрприз, но ничего необычного в их сексе до сих пор не было. Дженсена это не напрягало, ему хватало всего, до чего он смог дорваться, но картинка становилась всё развратнее и развратнее. — И у тебя есть ошейник? — Нет, но можем прикупить. — Я не знаю, это странно. — Дженс, когда ты увидел пробку у меня в заднице, ты тоже не знал, что такое в принципе возможно. — Если я отсталый в плане секса, то не нужно тыкать мне это во время прелюдии, — вспылил Эклз. — Тс, тише, — Миша удержал его на кровати, придавив сверху. — Что за вспышки? У нас крутой секс, Дженс. У меня ни с кем такого не было, честно. Но иногда меня заносит, я люблю разврат во многих его проявлениях. — Я заметил. — Не ревнуй, пожалуйста, — Миша обнял любовника за голову и притёрся носом к виску. — С тобой мне хочется попробовать на вкус все грехи. Твои руки сводят меня с ума. Верни, пожалуйста, палец на место. И я надеюсь, что ты меня качественно накажешь. Только, когда будешь трахать, представь, что я в ошейнике, с цепью, и ты натягиваешь её. Дженсен представил. Он завалил Мишу на живот, заломил руки ему за спину и засадил практически без смазки. А потом очень долго мучил, не вставляя до конца и томно двигая бёдрами. Миша скулил и молил о большем, на что Дженсен поставил его раком и долго ебал, дёргая за волосы и не давая притронуться к собственному члену. Упал Миша только тогда, когда ему заполнили проход семенем и довели до оргазма рукой. Сам же Дженсен встал с постели и с улыбкой отправился в ванную комнату. — Сволочь ты, Эклз. — Я знаю, детка. За это ты меня и любишь. И Миша растёкся счастливой, затраханной лужицей, признавая, что любая сексуальная игрушка проигрывает, когда Дженсен включает зверя и даёт ему волю. *** Дженсен до последнего момента надеялся, что это просто крутой американский бар, куда его парень решил пойти после трудного дня развеяться. Увы, надежда умерла, когда он увидел целующихся парней, а за ними ещё одних, и ещё. — Это то о чём я думаю? — плотно сжав губы спросил он. — Не сердись, Дженс, просто это отличный бар и как раз по пути в отель. — Могли и в место попроще сходить, — заметил он и присел на барный стул. Место было шикарное, тут он согласен. Но почему именно для геев? Это какой-то намёк? У Коллинза странное чувство юмора, но раньше он его, вроде бы, понимал. Сейчас же всё его естество старалось не пялиться на целующиеся парочки. — Ты ведь не считал, что только мы вдвоем с тобой геи? В Лос-Анджелесе их до хренища. — Я уж вижу, — всё ещё напряженно ответил Эклз. — Может пойдём отсюда? — Не могу, Дженс. У меня тут неформальная встреча назначена. Так что это, так сказать, приятное с полезным. Я закажу нам выпить, — и он что-то показал бармену, тот согласно кивнул и показал два пальца. — Это что значит? — Две минуты и заказ будет у нас. Расслабься, дорогой, — Миша сел на соседний стул и огляделся. Ему нравилось в этом клубе. Стильный чёрный цвет стен и мебели подсвечивался фиолетовыми лучами прожекторов. Вычурная люстра, приятная музыка, приличный контингент, которому сложно попасть просто так, с улицы. Он зависал тут время от времени, поэтому бармен был в курсе его предпочтений. Бармен да, а вот Дженсен нет. Когда около них появились два высоких лазурно-голубых стакана с зонтиками и радужной трубочкой, рейнджер повернулся к нему всем корпусом и ткнул в коктейль пальцем. — Это что за хуйня? Миша рассмеялся, видя праведный гнев на лице любимого. Всё-таки Дженсен состоит из кучи клише и шаблонов. В этом его шарм, бесспорно, но сейчас он выглядел как человек, который пытается сохранить хладнокровие, но уже нешуточно кипит внутри. — Коктейль, вкусный. Честно, я всегда его тут заказываю. — Я это пить не буду, — отчеканил Эклз и брезгливо отодвинул бокал от себя одним пальцем. Миша с реальным наслаждением наблюдал эту сценку. И ему нравилось выражение лица Эклза, а также обескураженное и даже обиженное лицо бармена. Вообще у парня получались шикарные коктейли, за что он и получал хорошие чаевые. Однако профессионал есть профессионал и перед Дженсеном тут же появился шот, солонка, лаймы и бутылка текилы. — Вот это я пью, — одобрительно кивнул рейнджер и улыбнулся парню напротив, забыв на мгновение, что перед ним скорее всего гей. — Всё что захочешь, — улыбнулся ему Миша и покосился взглядом на довольно-таки красивого парня за стойкой. Это он, конечно, не подумал. Меж тем бармен просто откровенно таращился на рейнджера, который был при полном параде. То есть в кожаной куртке, шляпе, потертых джинсах и сапогах. Дженсен только рубашки менял. Но выглядел как секс-символ, на который парнишка и пускал сейчас слюни. — Не обещай слишком много, дорогой, — оскалился Дженсен в своей потрясающей усмешке и взял в руки солонку. — Ты ведь знаешь, чего я могу захотеть. Миша со смехом отпил через розовую трубочку свой голубой коктейль и с удовольствием проследил, как вкусно Дженсен выпил текилу. Лизнул тыльную сторону кисти, посолил, опрокинул шот и смачно закусил дольку лайма. Миша даже залип и почувствовал лёгкий жар возбуждения. — Красиво, — со стороны Дженсена к ним подсела эффектная брюнетка в красном. — Сто лет не видела, как нормальные мужики пьют текилу. Элейна. — И протянула руку. Дженсен пожал и где-то даже вздохнул с облегчением. Всё-таки женщины тут тоже были и весьма красивые. Ухоженная брюнетка в деловом костюме, с игривой улыбкой на губах. В прошлой жизни ему бы польстило такое внимание. — Дженсен. — Я знаю, — и дамочка улыбнулась до милых ямочек на щеках. — Ты уже знаменит, Дженсен. Привет, Коллинз. — Добрый вечер, Элейна. Как доехала? — Пробки, как обычно, — пожала плечами брюнетка и сделала знак бармену. Перед ней появилось белое вино, а Дженсен показал на свой пустой шот и ему его наполнили с обаятельной улыбкой. Мише только оставалось покачать головой. — Это значит с тобой тут встреча? — он украдкой оценил дамочку, эффектная штучка. — Да. Мы коллеги, — Миша слез со стула и встал ближе, чтобы не кричать, хотя музыка не слишком сильно мешала. — Мог бы для приличия и на свидание хотя бы раз меня пригласить, — ввернула шпильку брюнетка и отпила из бокала. — Хотя у тебя появился достойный конкурент. — И она подмигнула Дженсену. — Не думаю, что у Дженсена найдётся свободная минутка, — тут же ответил за него Миша. — Хам, — улыбнулась ему Элейна. — Ладно, я действительно тут на минутку. Вылет завтра утром и мне кровь из носа нужны эти материалы. Миша достал из кармана джинсов флешку и протянул её женщине. — Постарайся только не влипнуть. — Не учи учёного, — ответила она и забрала девайс с ладони. — А теперь о приятном. Ты к нам надолго, Дженсен? Миша закатил глаза, а рейнджер опрокинул второй шот и зажмурился. Алкоголь приятно ударил по мозгам, но до опьянения ему было ещё далеко. — Нет, — ответил он после того, как выгрыз дольку лайма. — Жаль, я бы была не против встретиться ещё раз. Или не раз. Дженсен пожал плечами и покосился на своего парня. Коллинз молчал и только выжидательно высматривал что-то за спиной коллеги. — Увы, мэм, я не свободен. — Так и знала, чёрт. Всех мужиков расхватали, даже в Австралии, — она допила одним глотком оставшееся вино и с улыбкой встала со стула. — Придётся искать какого-нибудь шейха и становиться его шестой женой. — В исламе положено максимум четыре, остальные наложницы. — Нет в жизни счастья. Пока, мальчики, — и брюнетка эффектно покинула их, растворяясь в толпе. — Странная она. — Просто одинокая и помешанная на работе. Опять полезет в какой-нибудь конфликт, чумовая баба. Миша присел на освободившееся место и дал знак бармену повторить. Музыка не била по ушам грубыми аккордами, народу было относительно немного, а Дженсен вроде бы перестал комплексовать. — Как ты? — Устал, — пожал плечами Эклз и посмотрел на любовника слегка опустив голову. — И соскучился. — Я знаю, Дженс, я… Договорить Мише не дали два парня, которые немного хмельные и разгоряченные спором подошли к ним и вклинились в разговор. — Да не он это, он в Австралии живёт. — А я говорю он, ты посмотри даже шляпа та же самая, с зубами, — и второй парень совал первому свой телефон со стоп-кадром. — И в газете я про него утром читал. — Эм, вы же тот парень из ролика? — А вы борцы за права животных? — хохотнул Дженсен и всё-таки выпил третий шот. — Ну, Майки просто обожает котят по улицам собирать, но это, конечно, не одно и то же. — Начинать нужно с малого, — тут же вступился сам за себя худощавый парень. — Тем более, что я всегда перевожу деньги на спасение китов. И подписывал петицию, чтобы перестали отлавливать их и дельфинов. И вообще нужно запретить зоопарки, цирки и прочее. — Горячий парень, — усмехнулся Эклз, но повернулся к нему лицом и улыбнулся без угрозы. — Зоопарки совсем уж исключать из жизни городов не стоит. Тем более, что там живут зачастую раненные животные и птицы. А вот заботиться о дикой природе может каждый. Дженсен Эклз, господа, к вашим услугам. И он протянул ошалевшим парням руку, которую те по очереди пожали. Миша был в лёгком шоке. Дженсен не любил идти на контакт с незнакомцами, а тут вполне себе дружелюбен. Что он такое забористое пьёт, вообще? А потом началось что-то совсем непонятное. К этим двум парням подтянулись ещё трое. Все оказались в теме, но не в радужной, а в теме охраны и защиты природы. И Дженсен как-то органично влился в их восторженные комплименты и вот уже через полчаса около бара бухает толпа открытых геев под предводительством рейнджера из Австралии, а Коллинз сидит рядом и не знает плакать ему, или смеяться. Дженсен раскрепостился как-то уж очень быстро. Он втирал парням про кенгуру, мангровые леса и барьерный риф. Те, всю жизнь прожившие в пределах Лос-Анджелеса, загорались идеями ехать и спасать бедных животных, закрывать опасные заводы и самолично чистить пингвинов от нефтепродуктов. Через час Дженсен обнимался с Майки и тот от чувств не удержался и погладил его по заднице. Рейнджер замер, рассмеялся и погрозил ему пальцем. Бармен за стойкой тяжело вздохнул и налил всем текилы. Теперь пили на счёт три, на скорость. Кто не успевал — проставлялся на следующий круг. Миша был в шоке. Он ни разу ещё не видел, как бухают австралийские рейнджеры и подозревал, что у Эклза есть с собой не только шляпа, но и запасная печень. — Может притормозишь? — наклонился он к любовнику, когда тот на минутку остался один. Кто-то отошёл отлить, кто-то пошёл искать банкомат для снятия денег, кто-то тащил новых товарищей к общему пятачку около бара. — Почему? — Тебя полапал за задницу гей, а ты даже не оскалился на него своей фирменной улыбочкой и не пригрозил оторвать ему руки. — Майки просто пошутил, — отмахнулся Дженсен и огляделся мутным взглядом. В голове приятно шумела текила, Миша был сексуальнее, чем обычно и все эти тискающиеся парочки… Дженсен хотел секса. В принципе, он довольно редко позволял себе напиваться, но тут сработало правило — выпей и расслабься, иначе сойдёшь с ума. Парни уже не казались ему какими-то инопланетянами и вообще они тут все одного поля ягоды, так что чего уж там, пусть целуются. Он бы тоже поцеловал Мишу. Прямо тут засосал бы по самое не могу. Чтобы знали, дураки малолетние, чей это парень. Мужчина. А, какая разница. Красив же как чёрт. И откуда только свалился на его голову? Такой синеглазый, с лёгкой небритостью и умопомрачительными губами. Сексуальный до одури. Трахаться хотелось уже нестерпимо. В голове отрывками бродили воспоминания и желания, и Дженсен облизывался, зная каков его любовник на вкус. — Ты себя хорошо чувствуешь? — Превосходно, отолью только и будет вообще супер, — Дженсен слез со стула и немного неровной походкой отправился искать уборную, нисколько не сомневаясь, что Миша понял намёк на минет. По дороге ему встретился Майки, который и сопроводил до нужного места, что-то восторженно шебурша. Это не входило в планы Эклза, но отправить настырного малыша он не смог — тот был похож на котёночка, коих любил подбирать и пристраивать в добрые руки. Ну как такого на хер послать? Правильно, никак. Тем более, что пошлёшь и проблем потом не оберёшься. Все ж пьяные. Пришлось со вздохом вынуть член из джинсов и начать справлять нужду. Дженсен вспомнил, что не любит, когда смотрят на его член. В Австралии самоубийц не было, кроме Коллинза, конечно. Интересно, это у геев прикол такой? Типа посмотрел на член, оценил перспективы и в бой? Ну так обломись парень, Дженсен Эклз детей не бьёт. — Чёрт, и почему каждый шикарный мужчина обязательно натурал? — тяжело вздохнул Майки и привалился плечом к стене. — Ты просто пьян, парень. — Ты тоже, но это не мешает тебе быть чертовски сексуальным. Дженсен, а может попробуешь? — Что именно? — рейнджер отошёл к раковинам и с недоумением уставился на кран. Чёртова железка не имела ни одного вентиля. И как он должен добывать из него воду? Как бензин из бака? Отсосать? Кстати, мелкий что-то рядом про тоже самое втирает. — … всего разок, я никому не скажу. У меня очень хорошо это получается, честно. — Как работает эта херня? — спросил у него Эклз, рассматривая кастрированный кран. — А? А, вода, сейчас, — и Майки провёл ладонью под краном, из которого тут же потекла вода. — Ахуеть. — Ага, зато трогать ничего не нужно. — Круто, — Дженсен подставил свои руки и с радостью отмыл солёные полоски и липкие после лайма пальцы. — Слушай, Майки, без обид. Ты парень симпатичный, и я уверен достоин хорошего… кхм, парня, но это не я. А сосать левому чуваку в сортире не твой уровень. — Весьма информативно, — сообщил ему голос Миши и Дженсен поднял голову, чтобы в зеркале увидеть своего парня. — О, Миш, — глупо улыбнулся рейнджер и помахал ему рукой. Майки как-то нервно ойкнул и попытался слиться с кафелем. Дженсен сего маневра не понял и приобнял глупого за плечи. — Пойдём и поищем тебе хорошего парня, малыш. Если тут не найдем, то поищем в другом клубе. Здесь же просто рассадник геев, найдем. — Эм, Дженсен, — Миша подошёл ближе. — Ты не мог бы отпустить бедного юношу? Тот самый бедный юноша на самом деле млел от силы, с которой его сжимает шикарный мужчина, да и от его запаха тоже. Альфа-самец пах как нужно. В меру потом, в меру парфюмом, и текилой. Майки бы протёк о счастья, если бы не злобный взгляд репортёра. — Тебе больно? Прости, маленький, — и Дженсен отпустил свою добычу, чтобы тут же заглянуть ему в глаза. — Я, когда пьяный, то силы не понимаю. — Всё в порядке, мистер Эклз. Это было даже приятно. Дженсен расплылся в счастливой улыбке и обернулся к Мише, чтобы сказать «ну вот видишь», и осёкся. Миша излучал громовые молнии глазами и смотрел строже любой учительницы. Что-то, видимо, пошло не так. — Нам пора в отель, Дженс. — Кстати, да. Что-то я устал немного. Майки ты мой номер записал? — Да, конечно. — Тогда спишемся. Пойдём, с парнями попрощаемся. Прощание затянулось. Настолько, что через полчаса у Коллинза начал дёргаться глаз, а бармен плюнул на рабочее место и вылез обниматься вместе со всеми. Гудел уже практически весь клуб, а Дженсена пытались натурально облапать все мужики, да и женщины тоже. Когда же такси наконец-то отъехало от здания, Миша провёл рукой по лицу и постарался дышать ровнее. — Устал? — Ага, отбиваться от твоих поклонников. — Хорошие ребята, могли бы дружить. Миша внезапно рассмеялся и привалился лбом к плечу любовника. — Дженс, ты неподражаемо наивен. — Не понимаю, о чём ты, — улыбнулся Эклз и прикрыл глаза. В голове шумело, но скорее от музыки и голосов. Пил Эклз редко, но меру свою прекрасно знал, и бутылка текилы не была его рубежом. — Может прогуляемся? — Дженсен размял ноги после такси и осмотрелся. — Третий час ночи. — И что? Съемки закончились, билет мы сдали, у тебя завтра выходной. Идём. И этого неугомонного потянуло вдоль по улице, а потом на соседнюю. Миша шёл рядом, дыша свежим воздухом и вслушиваясь в несмолкаемый город. Ночью он пестрел огнями, развлекал путников барами и клубами, но всё равно где-то мирно спал. Странное ощущение покоя в движении. — Как ты? — Дженсен повернул голову. — Не устал? — Немного. А ты? — Да. Извини, что потащил тебя гулять, просто после шума нужно немного остыть, в голове гул. — Не часто ходишь в бары? — Практически никогда. Выпускной, свадьба, моя и сестры, две свадьбы. Ну и несколько раз с приятелями, но это так, ерунда. В таком месте я ни разу не был. И ты прав, геи тоже люди. — Мы с тобой из их числа. — Наверное, я не думал об этом. Мне просто хорошо с тобой. Я люблю тебя и какое кому дело, что ты тоже мужик. — Согласен, никакого, — Миша притормозил Дженсена за локоть и замер. — Что? — За нами кто-то идёт, — и он обернулся, чтобы увидеть, как в руках парня щёлкнул нож-бабочка. — Блядь. На них смотрел хамоватый тип, не скрывающий лица и своих намерений. — Ну что, мальчики? Кошелёк или жизнь? — Дженсен, — Миша посмотрел в суровое лицо Эклза и полез за кошельком. — Отдай ему кошелёк. — С чего бы это? — Не дури, у него нож. — Разве это нож? — с этими словами рейнджер извлёк из ножен на спине мачете и покрутил его в руке. — Вот это нож. Всё, что увидел Миша — это сверкающие пятки горе-грабителя, а потом улыбку Дженсена. — Ты всё это время ходил со своим тесаком? — А ты думаешь я бы пошёл гулять ночью без оружия? — Ну да, — Миша прислонился лбом к груди возлюбленного, у того сердце билось как обычно. — Как тебя в студию пропускают с этой хернёй? Дженсен пожал плечами и приобнял мужчину. — Пойдём спать, Миш. Мы оба устали, а тут ещё идиот этот. Надеюсь, он больше не будет по ночам шляться со своей зубочисткой. — Плевать на него. Идём, пока нас копы не замели с твоим палашом. *** В квартире у Миши было светло, просторно и просто шикарно. Не сравнить с халупой Дженсена. Много мелких деталей, декораций и приспособлений для удобства. Большие окна, высокие потолки. Дженсен прошёлся по комнатам, оценил нестандартное решение для спальни и ширину кровати. До этого момента у них не получалось наведаться в жилище Коллинза, и они все ночи проводили в отеле. Страстные ночи, стоит отметить. — Располагайся. Тут душ, тут шкаф, — Миша открывал двери и показывал куда, что класть. — Вещей у тебя, конечно, маловато, но мы всегда можем прикупить пару новых рубашек и джинсов. Они посмотрели друг другу в глаза, и Миша запнулся. Он внезапно понял, что предлагает Дженсену не просто расположиться на пару дней, а полноценно переехать к нему. И тот это понял, уловил смысл между строк и внутри защемило сердце. Он не задыхался в городе и не рвался назад только потому, что рядом всё это время был любимый человек. Но они оба прекрасно осознавали, что остаться рейнджер не сможет. Город рано или поздно задушит его, как и свалившаяся внезапно слава. И все эти парни из бара — всего лишь приятная изюминка на пьяную голову, которую Дженсен забудет вскорости. А вот интерес других людей будет раздражать его, как и прежде. И внезапно словно бы что-то надломилось и треснуло. Какая-то очень хрупкая и тонкая иллюзия. Желание исправить, стереть эту неловкость подтолкнуло Эклза к возлюбленному, и он припал к его приоткрытым губам, сминая их в поцелуе. Пусть не будет ничего, кроме этих воспоминаний, но пусть будут они, как последний глоток перед смертью. Миша откликнулся. Мгновенно, страстно. Уловив всё то, что они не могут произнести вслух. Да и не хотят. Слишком сильны чувства внутри, слишком много преград, ломать которые ни один из них никогда не решится. Жить встречами, пить минуты и секунды, наслаждаться любым мгновением близости. Вот их удел до тех пор, пока кому-то не надоест, и он не разорвёт эту связь. Когда-то, в таком далёком, но неотвратимом будущем. И это знание горчит на губах, но смывается нелепой надеждой, которая, конечно же, слепа и наивна, как и все женщины. Дженсен всегда был ловким, но в этот раз он раздел любовника настолько легко и быстро, что тот даже удивился. На пару секунд, а потом привлек его к себе, закидывая ногу на бёдра и прижимаясь горячей плотью к обнажившейся слегка коже живота. — Сними это всё, — зашипел Коллинз ощущая холодную пряжку ремня. Понадобилось ещё пару минут, чтобы обнажиться самому. Дженсен неотрывно следил, как чужая рука ласкает член, а синие глаза пожирают его взглядом. Ему до конца жизни не забыть этих глаз. Не изменить им, не выбросить из сердца их владельца. Миша словно бы самый мощный наркотик, на который подсаживаешься с первой дозы. Он может скрывать это от остальных, но Дженсен прекрасно понимает, как тяжело ему даётся работа с бывшей любовницей. Ту разрывает от невозможности вернуть непокорного Коллинза и это видно в её взглядах, словах, жестах. Она пытается дотянуться до мужчины, но тот ускользает раз за разом, не желая прислушаться. У Миши сейчас есть Дженсен, а про других Эклз старался не думать вообще. Да и к чему такие мысли могут привести? Здесь и сейчас они любят друг друга. Прошлое в прошлом, а будущее слишком размыто, чтобы пытаться его разглядеть. Миша, словно бы читая его мысли, прижимался так сильно, что их тела переплетались и каждый чувствовал другого кожей. Это яркое ощущение близости, то, после которого уже нет никаких граней разумного и только голое желание обладать возлюбленным, доведенное до отчаяния. Дженсен трогал филейную часть Миши и у него звенело в яйцах, как потрясающе упруго ощущались эти полушария. Как заманчиво пульсировало в дырке, куда незамедлительно залезли его пальцы. Миша стонал, шептал о любви и желании, умолял трахнуть, сделать хоть что-нибудь. Сдаваясь и побеждая, он отвоёвывал всё новые и новые территории в душе рейнджера. Когда сил терпеть уже не было, Дженсен навис над расхристанным телом и разведя чужие ноги, овладел им. Смазкой служила собственная слюна и немного предэкулянта, но Мише было плевать. Растянутый за все эти ночи, он принял его без особых мучений. Его собственный член сочился смазкой на живот и Дженсен смотрел, как головка размазывает её в такт толчкам. Ноги Миши он закинул себе на плечи и, сжав его за бёдра, двигался на пределе возможности. Чистый и яркий всплеск. Много, очень много белых вспышек и взрыв, после которого они оба дышали как загнанные лошади. Миша растирал по животу собственное семя и не сводил ноги, чем провоцировал Дженсена на спонтанные и странные поступки. Эклз отвёл одну ногу чуть в сторону и засунул в натруженную дырку палец. На это Миша зашипел, как кот, но ничего не сказал. Дженсен вкрутился по собственной сперме глубже и припал губами к тонкой коже около опустошённых яиц. Он медленно целовал внутри бёдер и старательно вылизывал дорожки по лобку. Миша плавился, сходил с ума от неожиданных ласк и не мог себя контролировать. Член начал наливаться желанием по новой, но Дженсен упорно не желал его замечать. Он мял его изнутри, касаясь иногда простаты, и в другой раз Коллинз бы попросил его перестать, ведь он уже кончил. Но между ними шёл какой-то молчаливый диалог и Дженсен высказывался ему в своей манере. Он снова завёл его, показал всю свою нерастраченную нежность и подняв лицо, вопросительно улыбнулся. Миша кивнул и перевернулся на живот. Эклз сел сверху, пробежался пальцами по спине и толкнулся в узкую в такой позе дырочку. Было сладко-больно. Миша прикусил кусочек покрывала, чтобы не стонать слишком громко, но Дженсен был нежен. Этот акт любви отличался неспешностью и желанием задержаться. Они целовались через плечо, тяжело дышали и ласкались любыми доступными способами. Дженсен впитывал в себя ощущения, записывал их в копилочку памяти и надеялся не растерять этого неизмеримого ощущения счастья. Миша трогал сильные, с мягкими волосиками бёдра Дженсена и мечтал, что ночью сможет оседлать своего рейнджера прямо в гостиной, да ещё и в шляпе. Его личный кинк, от которого он не собирался отказываться. И, как бы ему ни хотелось повлиять на любимого, он никогда не свершит ни единого шага, чтобы сделать Дженсена несчастным. Город для таких как он — беспокойных, общительных и подвижных. У рейнджера совсем другая судьба. — Сильнее, Дженс. Я хочу кончить. — Ты кончишь, когда я тебе это позволю, — прошептал ему Эклз на ухо и от его тона мириады мурашек рассыпались по телу. — Ты только мой, любовь моя. Что бы ни случилось, ты мой навсегда. Сдаваясь на милость победителю, только сильный духом человек может оставаться непобежденным. Миша был уверен, что они оба сильные люди. *** — Майки зовет нас потусить в клуб, — сообщил Дженсен после того, как они смогли вылезти из постели, принять раздельно душ и собраться в ресторан. — Пусть обломится, — выразительно посмотрел на него Коллинз. — Сегодня ты только мой, а все твои поклонники идут лесом. Я серьёзно, Дженс. Парень пускал на тебя слюни и ловил каждое слово. — Просто молодой и увлекающийся, — пожал тот плечами в ответ. — Ага, а ещё сексуальный и пассив, — фыркнул брюнет и посмотрел ещё раз. — Тебе вслух что ли произнести? — Что именно? — Ты мой, — Миша оказался очень близко и выхватил телефон из рук. — Мой. Запомни это и прекрати флиртовать со всеми подряд. — Я флиртовал? — искренне удивился Дженсен. — А скажешь, нет? Чёрт, я впервые в жизни ревновал своего партнёра. Честно. Дженс, когда флиртуют другие, я понимаю, что это делается с какой-то целью. Попытка завалить, заставить ревновать или ещё что. Но когда флиртуешь ты, это как удар под дых. — Никогда бы не подумал, что я хорош в гейском флирте. Миш, я не умею флиртовать. — Сказал мне парень, у которого телефон забит номерами геев и у которого я вытащил пачку салфеток из карманов. — Ммм, ты прям как ревнивая женушка, — промурлыкал Дженсен и получил кулаком в бок. — Ой, весьма сильная. Прости, вырвалось. Он обнял Коллинза за плечи и поцеловал в слегка небритую щёку, пока тот гневно фыркал и отворачивался от его поползновений. — Миш, ну какой на хрен флирт? Просто во мне говорила текила. Я ведь и пью редко, знаю, что меня может понести. А вчера просто хотелось расслабиться. Ты сам меня в гей-бар затащил. — Только это и спасло тебя от расправы, кобель, — счастливо заявил ему Миша. — Ладно, идём, а то столик уведут. Но помни, я глаз с тебя не спускаю. Со смехом они покинули квартиру Коллинза, чтобы вернуться в неё через два часа, выпрыгивая из джинс. Миша только утром обнаружил, что трахались они с приоткрытой дверью, а соседка напротив улыбалась ему потом всю следующую неделю. Неделю, во время которой ему хотелось выть на луну, убивать всех звонящих ему идиотов, которые снова и снова сыпали соль на рану. Все хотели Дженсена. Все были от него в восторге и репортёру впервые в жизни хотелось никогда больше не делать свою работу настолько хорошо. *** «Я приступил к работе, мне опять выдали суповой набор. Как появится нормальная связь, позвоню». Миша отложил телефон, прочитав сообщение, и выразительно посмотрел на начальницу. Та пыталась соблазнять, угрожать, шантажировать и всё в одном флаконе. Это утомляло. Настолько, что Коллинз задумался, а не послать ли всё это к чертям. В конце концов, он давно сделал себе имя. И не на этом канале, а задолго до него. Предложения о сотрудничестве сыпались, как из рога изобилия, и он был вправе выбирать. Он не богач, но и не бедняк, да и с голоду никогда не умрёт. И вообще Дженсен умеет стрелять, как тут помереть от голода? Идея, мелькнувшая на задворках сознания, вдруг стала приобретать всё более и более конкретные очертания. И Мишу словно бы осенило. Всё ведь так просто, чёрт возьми. Каждый день просыпаться в одной постели. Делать любимому завтраки, собираться вместе на работу или валять дурака, но опять-таки вместе. И никто не запретит, никто не осудит, не ушлёт в командировку и прочую ересь. — Я увольняюсь, — сказал он, не слушая Джейну и поймал её совершенно изумленный взгляд. — Прости, всё было ошибкой с самого начала.