Воплотил в жизнь свою угрозу Михаил. Этой ночью, тёплой, почти безветренной, наполненной океанским бризом, ничего не предвещало беды. Атлантический океан радушно приветствовал туристов Флориды, а самый популярный город Майами встречал их ночными клубами, барами и ресторанами. Всё было тихо и спокойно, но ровно до момента, пока на Южном пляже не появился разъяренный, обиженный на всех, включая Бога и Судьбу, архистратиг.
— Добро пожаловать в конец, — тихо сам себе проговорил Михаил, смотря на лазурную воду океана, в которой таинственно, но в то же время завораживающе отражались луна и звёзды.
Всего лишь один щелчок пальцев, и неожиданно возникшее цунами вступило в эту смертельную игру. После основного главного удара вода отступила, обнажив приливную полосу. Спустя некоторое время водные массы устремились назад и обрушились на берег огромными волнами. Они быстро прокатились по улицам Майами, неся смерть и разрушение. На глазах Михаила дома рушились, люди в панике спасались, разбегаясь кто-куда. Некоторые падали в воду и прямо на месте тонули. Почти все районы вмиг оказались обесточены, прервалась связь и железнодорожное сообщение.
Одновременно с тем вулканический остров Кракатау взорвался. Около двадцати кубических километров породы было выброшено в воздух. На центральной площади день превратился в ночь, а затем облако пыли окутало весь земной шар. Воды Зондского пролива обрушились в образовавшуюся гигантскую впадину и, мгновенно испаряясь, вызвали новые взрывы.
Возникшее цунами достигало у берегов сорокаметровой высоты. Некоторые из ударных волн три раза со скоростью света обошли вокруг земного шара, а одна из них была зарегистрирована у побережья Франции — на другом конце Земли. Люди гибли, не по часам, а по минутам. Экстренные новости начали транслироваться без перерыва. Дикторы, все, как один, называли внезапные катаклизмы «Апокалипсисом». В Японии даже предположили о начале Третьей мировой войны.
— Михаил!
Окутанный густым чёрным дымом архангел не сразу услышал, что его кто-то звал. Только когда туман рассеялся, он развернулся и воззрился на того самоубийцу, который осмелился прервать его личный Конец Света.
Перед ним стоял невысокого роста мужчина. Лёгкая щетина на лице, одежда — бордовый пиджак поверх голубой рубашки и белой футболки и простые джинсы — на первый взгляд ничего необычного.
Кроме…
Незнакомец сделал жест рукой, и вмиг архистратиг понял, кто перед ним. На мгновение ему стало стыдно за себя и за своё поведение. Но… Минутная слабость прошла, и Михаил лишь со взглядом полным злобы и вопросов посмотрел на Отца. Он убедился, что поступает правильно. Его невесту никто не щадил, так почему он должен кого-то жалеть или миловать?
— Думаю, настало время нам поговорить, — продолжил мужчина, подходя к деревянному стулу, над которым некогда был пляжный зонт, снесённый ветром, и присаживаясь на него. — Меня теперь зовут Чак. Предупреждаю, что ты не уйдёшь отсюда, пока мы не поговорим. Кстати, силы даже не пытайся применить — я их заблокировал ради общего блага — ты творишь непонятно что. Считай это временным наказанием.
Михаил с силой сжал кулаки с желанием уничтожить весь мир. Почему всё идёт против него, что бы он ни сделал? Почему столько испытаний? Сколько ещё ему предстоит пройти сквозь пламя Ада, чтобы обрести счастье? Сейчас архистратиг чувствовал себя загнанным в угол, бессильным душевно и физически. Теперь до него начала доходить вся суть отцовского плана, все помыслы и весь ажиотаж.
— Наказанием? Разве я недостаточно наказан? — чересчур спокойно ответил Михаил. — Зачем ты здесь? Пришёл, когда всё пошло не по твоему сценарию?
— Нет. Ты разочаровал меня, Михаил. Ты что тут устроил?
— А разве ты не этого ждал, когда хотел, чтобы мы с Люцифером сразились?
Бог промолчал. Он знал, о чём думал сын, и какой бы его ответ не последовал дальше, Михаилу он бы не понравился. В свою очередь, архангел стоял, ничего не ожидая, и даже не смотрел на Чака — чувства настолько переполняли его, что ему было уже всё равно.
— Верни Этуаль. Это всё, о чём я прошу тебя, Отец.
— Не самая здравая твоя идея, сынок, но знаешь: я выполню требуемое. Только заранее предупреждаю: не обвиняй меня в том, что увидишь. — Чак встал и, поправив рукава пиджака, добавил: — Я спущусь в Ад и достану её, верну тебе силы, и вы оба отправитесь в Рай. Но… Напоследок: только попробуй ещё раз проделать то, что ты вытворил только что. В следующий раз деяния тебе с рук не сойдут, ты меня понял?
Михаилу не хотелось выполнять условия, но в конечном итоге он всё же покорно кивнул, понимая, что другого выбора нет. Удовлетворившись и этим, Чак исчез, оставив сына в Майами.
***
Люцифер уже не пытал Этуаль так, как было раньше. Теперь он промывал мозги ангелу, рассказывая ей о святости, порочности, людских благах и греховных желаниях. Дьявол говорил без остановки, подтверждая каждое слово образом, который возникал в голове девушки, как проекция на белый экран. У неё не было никаких сил сопротивляться, поэтому Этуаль смиренно слушала архангела, смотря в одну точку отсутствующим, пустым взглядом.
Чак вытащил её, когда Люцифер настолько свёл ангела с ума, что она не могла различать ничего перед собой. Сатана ошалел, когда сквозь прутья просунулась божественная рука и дотронулась до плеча девушки, и после Этуаль исчезла. Он опять остался заперт в четырёх стенах в гордом одиночестве, лишённый живых игрушек, но его радовал и успокаивал один факт: Михаил страдает не меньше.
Сам же архистратиг послушно ждал Отца, стоя там, где тот его оставил. Много мыслей витало в голове, а сердце было наполнено тревогой. Он не знал, какой увидит Этуаль, но понимал, что увиденное ему не понравится. До чего мог дойти разъярённый Люцифер, когда у него в руках находилась такая добыча? Дьявол любил калечить жизни, ломать своих жертв, пытать… Да, его изобретательность не имела границ.
Бог вернулся быстро. Архистратиг не успел даже подготовиться к долгожданной и долгожеланной встрече. Он услышал свой голос и обернулся — вся злость вмиг сошла на нет. В глазах Михаила появился необычный блеск, когда он увидел её на руках Отца. Она лежала с открытыми глазами, еле дыша, словно вот-вот была готова умереть.
— Держи свою Этуаль и переносись на Небеса. Большего от тебя не требуется.
Архангел с величайшей аккуратностью перенял из рук Чака возлюбленную, теперь с холодным ужасом смотря на неё. Она была лёгкой и хрупкой, как самый чистый хрусталь, но треснувший от падения. Михаилу хотелось сейчас лишь одного: унести Этуаль туда, где бы никто её никогда не достал, и обнять крепко-крепко. Спасти своей любовью. Он исчез, даже не попрощавшись с Отцом, даже не кинув взор в Его сторону.
***
Михаил положил Этуаль на кровать в своей комнате. Ангел застонала, почувствовав мягкость под телом. Потом начала дергаться и извиваться, словно рыба, выброшенная на сушу. Архангел упал на колени перед возлюбленной, пытаясь её успокоить, но девушка как будто не признавала его.
Спонтанный разряд тока заставил её содрогнуться. Почувствовав, будто бы с разумом опять поиграли, Этуаль закричала и вскочила с кровати. Её ноги запутались друг о друга, и ангел чуть не свалилась на пол, но её бережно подхватил Михаил. Она распахнула глаза и заверещала ещё сильнее, пытаясь вырваться из рук архистратига и ударить его. Но сил не хватало, и кулак прошёл мимо, даже не задев цель. В таком, казалось бы, критическом положении, архангел не растерялся. Он прижал Этуаль к себе и погладил по волосам, пытаясь утешить. Спустя некоторое время у него это получилось. Правда, ненадолго.
Оказавшаяся опять в кровати, Этуаль стала по новой дрожать и панически перекатываться из стороны в сторону. Она не понимала, где находится, не помнила, кто она и не могла отличить реальный мир от иллюзии. Михаил предстал перед ней в образе палача — жестокого Дьявола, а красивая спальня — клеткой с ржавыми прутьями и решётками, окутанной огнём преисподней. В конце концов, Этуаль оказалась на полу, где продолжила содрогаться в сильных конвульсиях, стонать и беспорядочно молотить по воздуху руками и ногами, пытаясь как бы отогнать образ жениха-монстра.
По тому, как она извивалась, архистратиг смекнул, насколько сильно Люцифер повлиял на её психику и сознание.
Это была уже не его Этуаль. Вообще не Этуаль. Не ангел и не командир гарнизона.
Ситуация повторилась, как будто нелепое дежа вю. Снова ласки Михаила, успокоения, объятия. Но даже в них, в объятиях, она продолжала биться, как пойманный браконьерами в сети дельфин, что-то нечленораздельно бормотать и издавать животные крики.
— Я исцелю тебя, любимая, — пообещал архангел, целуя Этуаль.
Он лелеял надежду на спасение, ошибочно полагая, что его любовь станет панацеей. Они поженятся, обязательно. В голове архистратига вертелось убеждение: «Где жизнь — там надежда».
