White walls surround us, [Белые стены окружают нас], No light will touch your face again; [И дневной свет больше не коснётся твоего лица] Rain taps the window, [Дождь стучит в окно], As we sleep among the dead. [В то время как мы спим среди мёртвых]. Days go on forever, [Дни тянутся бесконечно долго], But I have not left your side. [Но я не покинул тебя]. We can chase the dark together, [Мы можем рассеять тьму вместе], If you go then so will I. [Если ты уйдешь, то и я с тобой].
Благодаря своим безграничным способностям Михаилу удалось хоть на немного успокоить Этуаль. Теперь девушка сидела в мягком кресле перед камином, не реагируя на окружающий мир и архистратига. В то мгновение она напоминала куклу, лишённую собственной воли, но вместе с тем равнодушную и безэмоциональную. С ней играл слишком опытный кукловод. В очаге камина трещали поленья, даря уютное оранжевое тепло. Михаил надеялся, что домашняя атмосфера сможет согреть и исцелить душу его возлюбленной, вернуть её в те времена, когда они были счастливы. Однако Этуаль давно забыла, что такое счастье. «Она должна стать такой, какой была раньше. Я не хочу верить, что это конец», — подумал Михаил, вглядываясь в ночь и бушующую за окном бурю. Он резко развернулся и, приблизившись к возлюбленной, стал за спинкой её кресла. Этуаль, словно соляная статуя, так и продолжила сидеть неподвижно. «Это последний шанс, последний выход. Я понимаю, как рискую, но другого способа нет», — снова пронеслось у него в голове. Архангел вздохнул, мысленно внушая себе уверенность и решительность. Прикрыв глаза, он приложил пальцы к вискам девушки и несколько раз с силой провёл по ним снизу вверх, отчего кожа на висках покраснела. Почувствовав прилив божественной энергии и силу благодати, Михаил принялся сканировать память Этуаль, постепенно забирая её боль и искалеченные клеткой Дьявола воспоминания себе. Чем дальше продвигался процесс лечения, тем сильнее его сердце стучало, гнало по венам кровь с сумасшедшей скоростью, сбивало дыхание. Архистратиг, как в ярком кино видел всё, что происходило в темнице и чувствовал каждое кошмарное видение ангелессы. — Убью, — невольно прошептал архангел, широко распахивая зелёные глаза, светящиеся золотым светом. — Ты за всё ответишь, бывший брат. Сгниешь там, в клетке! Но закончить он не смог. Задрожав всем телом, Этуаль вскочила и с расширившимися от ужаса глазами посмотрела, как почернело в камине оранжевое пламя. Чёрная жижа преодолела кованые решётки и стала растекаться по всей спальне, образуя фигуры Дьявола и измученного пытками Сэма. Люцифер тянул к ней руки, что-то шептал и издевательски хохотал, намекая на предательство, которое вылилось из поцелуя. Зажав уши и обхватив голову руками, она забилась в угол, где в страхе стала ожидать очередной порции мучений. — Этуаль, милая! — Михаил бросился к девушке, но она не дала к себе даже притронуться. В сознании, точно колокольным звоном, отражался зловещий дьявольский смех. — Дай… умереть, — выдавив из себя всего два слова, одними губами прошептала ангел. И задёргалась в истерическом припадке. Архангел обречённо провёл ладонями по лицу, осознавая, что зашёл в тупик. Всякая надежда исчезла, и он вынужден был капитулировать перед лицом неумолимой очевидности. Он не желал более обрекать её на адские муки.***
Непогода в эту роковую ночь только усилилась — сверкнула яркая молния, и вслед за тем послышался резкий удар грома. Гулким эхом он широко прокатился по всему небу и, буквально, сотряс резиденцию. Архистратигу снова удалось избавить Этуаль от припадка и уложить её в постель. Обессиленная девушка находилась в бреду и не понимала, какие слова любви шептал ей Михаил и как успокаивал. Стоя над кроватью, он всматривался в её бледное, лишённое красок жизни лицо, и делал горестные выводы, что всё потеряно. «Любимая, сколько ещё ты будешь так страдать? Сколько протянешь? День, два или вечность? Сердце разрывается на части от сострадания к тебе и от отчаянья. Но, сделав это, я подарю тебе избавление. Ты ощутишь блаженство. Мир расцветёт всей палитрой красок — и уйдёт печаль, и жизнь вдруг покажется такой прекрасной! Прости меня, моя королева, моя любовь». На последнем слове Михаил, склонившись к Этуаль, коснулся двумя пальцами её лба. Секунда, и ангел уснула. Навсегда. — Я вас всех ненавижу, — процедил он, переставая быть хорошим сыном. Потом от невыносимой боли утраты просто закричал. Архистратиг стоял и выкрикивал её имя. Всё громче и громче. Резиденция была почти пуста. Только на первом этаже, у главного входа, стояла пара ангелов-стражей, поэтому Михаил имел право дать свободу эмоциям. Ещё немного скорби, и он принялся ломать и крушить всё вокруг, срывать шторы и балдахин на кровати, не находя средства заглушить боль горечи и потери, переворачивать вазы с цветами. На утро он, как обычно, натянет маску холодного спокойствия, проведёт собрание командиров, поприсутствует на смотре гарнизона и погрузится в управленческую работу: бюрократия, новые реформы, но сейчас… Он показывал себя настоящим в последний раз. There is nothing left of you, [На этом свете тебя уже нет] I can see it in your eyes. [Я вижу это в твоих глазах]. Sing the Anthem of the Angels [Спой гимн ангелов] And say the last «Goodbye». [И скажи последнее «Прощай»]. You're dead alive… [Ты уже не жива, но еще не мертва].